Александр Бульбов был арестован в начале октября в рамках уголовного дела о незаконном прослушивании телефонных звонков. По этому делу проходят трое сотрудников ФСКН: начальник департамента оперативного обеспечения генерал Александр Бульбов, бывший замначальника УСБ Юрий Гевал (с сентября этого года — пенсионер), а также старший оперуполномоченный Сергей Донченко. Всех их обвиняют в незаконном прослушивании телефонных переговоров.
В этой истории примечательны два момента. Первый — решение об аресте принималось Басманным судом по ходатайству недавно созданного Следственного комитета при прокуратуре. Поэтому протест самой прокуратуры выглядит как отголосок борьбы за перераспределение полномочий между этими структурами. Второй — обоснованность требований Генпрокуратуры и шумиха вокруг этого дела: Александр Бульбов участвовал в расследовании дела «Трех китов», результатом которого стали отставки и даже аресты высокопоставленных сотрудников ФСБ. Арест Бульбова был воспринят как ответный удар от ФСБ.
Оснований для ареста обвиняемого действительно было не много, особенно после того, как за него поручились (в том, что он не сбежит, не будет заниматься преступной деятельностью и не будет оказывать давления на свидетелей) все замы начальника ФСКН Виктора Черкесова. Да и сами материалы его дела выглядят пока крайне неубедительно. Однако до сих пор подобные резоны не мешали прокуратуре соглашаться с правомочностью задержания. А потому этот протест был воспринят исключительно как новый раунд борьбы между силовиками.
Главная же особенность данной борьбы — ее неожиданная публичность. Одни СМИ сообщают об участке в 3 тыс. кв. метров и доме площадью 683 кв. метра, принадлежащих Александру Бульбову. Другие публикуют статьи о чекистском братстве и крюке, на котором держится страна. Такая нарочитая публичность вовсе не обязательно говорит об остроте противостояния — скорее, вызывает ощущение некоторой театрализованности действия.
