Коренное отличие будущего президентства от нынешнего в том, что президент Путин получил страну без среднего класса. А следующему президенту он передает страну со средним классом.
Много лет проводимые «Экспертом», а затем Институтом общественного проектирования (при участии компании «РОМИР-мониторинг») наблюдения и исследования позволяют утверждать, что за период с 2000 года в России сложился полноценный средний класс, его доля в составе всего общества — не менее 25% («Реальная Россия. Социальная стратификация современного российского общества». М.: Журнал Эксперт, 2006).
Наш средний класс включает в себя широкий спектр групп, в него входят и предприниматели, и менеджеры, и госслужащие, и часть интеллигенции, и высокооплачиваемые квалифицированные рабочие (часто с инженерным образованием).
Средний класс появился в России впервые за всю историю страны. Мы определяем его как образованную, состоятельную, социально-статусную общественную группу и, что принципиально, в целом эмансипированную от государства. То есть большую его часть составляют люди, работающие в негосударственной сфере или ведущие свой бизнес. Кроме того, это люди с новым типом автономного самосознания. В Советском Союзе людей с автономным самосознанием тоже было сколько угодно, но там оно чаще принимало формы эскапизма, а здесь и теперь — формы активного самодеятельного поведения.
Константин Победоносцев отказывал в свое время соотечественникам в таком типе личности. Рассуждая о свойствах народов (в связи с вопросом о парламентаризме) он писал: «Социальная наука в последнее время принялась вскрывать исторические и экономические ключи, откуда истекают особливые учреждения англосаксонской и отчасти скандинавской расы, сравнительно с учреждениями остальных европейских народов. Англосаксонское племя, с тех пор как заявило себя в истории, и доныне отличается крепким развитием самостоятельной личности: и в сфере политической и в экономической этому свойству англосаксонское племя обязано и устойчивостью древних своих учреждений, и крепкой организацией семейного быта и местного самоуправления… Прочие народы Европы образовались и выросли совсем на ином основании, на основании общинного быта. Свойство его состоит в том, что человек не столько сам собою держится, сколько своею солидарностью с тем или другим общественным союзом, к которому принадлежит. Отсюда, с ходом общественного и государственного развития слагается особливая зависимость человека от того или иного семейного или общественного союза, и в конце концов, от государства».
Несамостоятельность и зависимость обер-прокурору Священного Cинода не нравились: «В таком состоянии общество мало-помалу подготовляет у себя благоприятную почву для развития социализма, и привычка возлагать на государство заботу о благосостоянии всех и каждого обращается, наконец, в безумную теорию социализма государственного». Ну а уж славяне: «Что же сказать о народах славянского племени, отличающихся особливым у себя развитием общинного быта, при крайней юности своей культуры, о Румынии и о несчастной Греции?»
Победоносцев оказался прав, к чему и сам приложил руку, душа на основании своей «племенной теории» развитие самостоятельных личностей и идею представительных учреждений в России. «Безумная теория социализма государственного» воплотилась на его родной земле.
Именно потому, что в СССР почти все население прямо зависело от государства, тогдашний образованный и относительно состоятельный слой средним классом в этом смысле считать нельзя.
Не успел он сформироваться и в начале ХХ века. Начал формироваться, но не хватило численности (в долевом отношении ко всему населению).
Теперь средний класс есть, он будет расти.
Нас заметили
Это значит, что Россия уже никогда не будет такой, как когда-либо раньше, — страной с народом, не имеющим политического самосознания. С появлением среднего класса — носителя современности в России формируется структура современного общества. Средний класс является единственной социальной опорой демократической политики и демократических политиков. Уже вскоре политика больше не сможет оставаться сугубо кулуарным делом. Очевидно, именно поэтому наличие среднего класса предпочитают не замечать крупные политические игроки.
Правда, в этом году впервые к теме среднего класса публично обратился президент. Вначале в послании Федеральному собранию, а затем на встрече с участниками «Валдайского форума», где он назвал средний класс носителем демократической идеологии и сторонником демократических институтов.
На тот период, когда было завершено исследование социальной стратификации, то есть в начале 2005 года, мы увидели, что средний класс демонстрировал невысокий уровень политической мобилизации — то есть готовности к активному участию в партийно-политической деятельности на основе идейной мотивации. Вообще чувствовалась некоторая недоформированность политического сознания только что, в сущности, народившейся социальной группы.
В то же время сегодня уже можно утверждать, что политическая мобилизация среднего класса как раз и станет основой политической повестки 2008–2012 годов.
Крупнейшая и самая активная в экономическом отношении общественная группа сегодня вопиюще не представлена политически. Средний класс имеет широкий спектр политических интересов классической правой направленности — рыночная экономика, свободная личность, крепкое правовое государство. Причем эти интересы ущемлены сегодня, так сказать, по всему фронту. Однако ни одна партия не выносит на заметный план в своей программе политические интересы среднего класса, тем более не делает их приоритетными. Это громадное противоречие между социальной реальностью — и политической действительностью. В чем его причина?
Роль интеллигенции
По меньшей мере одна из главных и крайне недооцененных причин состоит в оторванности от среднего класса интеллигенции. В данном случае важен отрыв интеллектуалов-гуманитариев (социологов, историков, философов, политологов) и политической интеллигенции, то есть политиков-интеллектуалов, способных формировать идеологии.
Этот отрыв запрограммирован, конечно, российской историей. У нас всегда была интеллигенция, начиная по крайней мере с XVII века, но никогда не было среднего класса. Это удивительная особенность российской социальной структуры. В большинстве стран Запада рост интеллигенции происходил именно на фоне роста класса свободных собственников и наемных управленцев. Отсюда характерный термин «интеллигенция среднего класса». Именно благодаря ей он широко представлен политически.
Наши партии и отдельные политики не ассоциируют себя с конкретным социальным слоем. Они ищут сегодняшней электоральной поддержки, но не ищут долговременной социальной опоры
Наша интеллигенция, включая интеллектуально-политическую элиту, развиваясь совершенно по-иному, выработала своего рода сакральный образ самой себя. Всякий, кто обращался к теме «русской интеллигенции», прекрасно понимает, о чем речь. Интеллигенции всегда было присуще самоощущение «блестящей изоляции», в которой она хранит некие важнейшие ценности.
Не будучи представителем среднего класса, она выстраивала свою деятельность в качестве идеолога в системе сложных отношений с государством. Отчаянно пытаясь автономизироваться от государства, интеллигенция одновременно крайне ценит признание прежде всего с его стороны.
Сохранение такого положения сегодня может объясняться лишь инерцией и нежеланием интеллигенции расставаться с ролью эксклюзивного партнера государства. И тут дело доходит до анекдота. Попытки ряда уважаемых российских социологов и более широких кругов гуманитариев доказать, что среднего класса в России до сих пор не существует, настолько упорны и не считаются ни с какими доказательствами, что ясно: это не сугубо научная полемика.
Но это и не сугубо научный вопрос в целом. Такая позиция мешает обретению средним классом самосознания и представительства. Недавно Институт общественного проектирования провел крупное исследование взглядов и политического поведения российской элиты (его результаты готовятся к публикации). Выводы: у нас достаточно разумные, довольно-таки демократически настроенные элиты, но они не чувствуют, что являются представителями каких-либо социальных слоев. Одновременно большинство респондентов «плавают» в вопросах идеологии. Так потому и «плавают», что никого не представляют, поскольку носителями идеологии являются социальные группы.
Это характерно и в целом для российской политики. Наши партии и отдельные политики слабо ассоциируют себя с конкретным социальным слоем или слоями, не только со средним классом. Они ищут сегодняшней электоральной поддержки, но не ищут долговременной социальной опоры. Идея демократии как представительства не особо развита пока в российской демократии. Между тем как раз в условиях пропорциональной системы выборов на первый план выходит представительство от социальных групп, а не от местности, как при мажоритарном принципе.
Учреждение закрыто на перерыв
Итак, отсутствие политического представительства среднего класса обусловлено игнорированием его со стороны крупнейших политических сил и отказывающейся его представлять и даже замечать интеллигенции. Тем не менее точка невозврата уже пройдена: впервые в России существуют одновременно и интеллигенция, и средний класс.
Сейчас все процессы происходят быстро. К среднему классу повернется и уже повернулась какая-то часть существующей статусной интеллигенции, но, скорее всего, эпицентром политической активности станет новая «интеллигенция среднего класса» — дети первых его представителей уже закончили университеты. Именно как представитель среднего класса интеллигенция сможет наконец перейти к выработке стратегий развития и принципов устройства России, которые пока лишь намечены.
Отдельный разговор о том, какие формы примет политическая мобилизация среднего класса. Если партии, инициативные политики, идеологи смогут обратиться к среднему классу и стать представителями его интересов, политическая мобилизация будет происходить мирно (при этом, кстати, как таковой партии среднего класса быть не может, так как он сам является основой партийно-политической системы).
Если нет, тогда стоит иметь в виду, что в развивающихся обществах средние слои не всегда остаются оплотом стабильности. Они умеют выражать свое несогласие не хуже левых групп. Политическая мобилизация среднего класса неизбежно происходит при любом экономическом кризисе, но в условиях непредставленности ее можно будет назвать уже не мобилизацией, а взрывом. Консервация политической активности среднего класса опасна и потому, что в его среде начинают культивироваться маргинальные идеологии. И прежде всего националистическая, так как на пустое место политического союза со средним классом приходит маргинальная интеллигенция националистического толка.
Доля в 25% среднего класса еще не страхует ни от диктатуры, ни от анархии, более того, практически предопределяет длительный период большей или меньшей политической нестабильности — до тех пор, пока средний класс не достигнет 50%.
С вызовом политической мобилизации среднего класса политическая система столкнется в следующем избирательном цикле. Прогнозируемость предстоящих думских выборов и лишь частичный, при любой властной конфигурации, переход власти на выборах президентских являются симптомами того, что обретение гражданским обществом (средним классом) политического самосознания лишь только начинается и по большому счету еще не произошло. Политическая система как бы застыла в ожидании. Россия продолжает переживать учредительный период создания нового государства, но завершение этого избирательного цикла учредительного характера, скорее всего, иметь не будет.
