Роад-шоу малазийского банка CIMB по Восточной и Юго-Восточной Азии длится уже не первую неделю и в каждом новом городе наблюдается одна и та же картина. Десятки бизнесменов и журналистов атакуют представителей банка, пытаясь разобраться в нюансах исламского подхода к бизнесу. «Интерес к нашему опыту растет с каждым месяцем», — с гордостью говорит глава департамента корпоративных финансов CIMB Рослинда Ахмад.
Уже сегодня очевидно, что исламские финансы (методы инвестирования, соответствующие требованиям Корана, в частности запрету на ссудный процент) станут одной из главных тем 2008 года в Азии. На фоне кризиса ликвидности в США и Европе богатые страны Ближнего Востока превращаются в желанных инвесторов, ради которых имеет смысл выучить несколько новых арабских слов. В 2006 году Азиатско-Тихоокеанский регион вышел на второе место по объему инвестиций из государств Совета сотрудничества стран Персидского залива (организации, объединяющей ОАЭ, Саудовскую Аравию, Кувейт, Катар, Бахрейн и Оман), обойдя Евросоюз.
Рост бизнеса
«Вообще-то я предпочитаю говорить о “финансовой деятельности, отвечающей шариату”, а не об “исламских финансах”», — подчеркнул в интервью «Эксперту» старший экономист Международного финансового центра в Дубае Насер Саиди. В этом уточнении кроется важная тенденция последнего года: исламские финансы стремительно перестают быть предназначены исключительно для инвесторов-мусульман.
Интерес к таким ценным бумагам проявляют все больше немусульманских инвесторов. По данным Islamic Finance Information Service, сегодня до 70% исламских облигаций («сукук», сертификаты участия в проекте), выпущенных на Ближнем Востоке, скупается иностранцами (в среднем по миру — 40%). Еще полтора года назад доля зарубежных инвесторов составляла лишь 20%.
Не стоит забывать и о 1,4 трлн долларах золотовалютных резервов, находящихся на руках у хозяев нефтеносных стран Персидского залива. По данным опросов McKinzey, около 75% жителей Ближнего Востока готовы обращаться исключительно в исламские банки в том случае, если их услуги будут так же удобны и выгодны, как и те, что предлагают «светские» финансовые учреждения.
Впрочем, пока — несмотря на двузначные темпы роста в последние годы — суммарные активы исламских банков составляют около 1% от общемировых. Что неудивительно: исламскими финансами занимаются около 300 банков, а обычными — более 23 тысяч.
Сегодня общие активы исламских банков оцениваются примерно в 300 млрд долларов, темпы роста составляют 15–20% в год. Хотя в отдельных сегментах они намного выше. По всему миру работает около 400 мусульманских фондов прямых инвестиций, в управлении которых находится свыше 5 млрд долларов. Кроме того, около 250 исламских взаимных фондов владеют акциями на сумму 11 млрд долларов (рост 25% с 1997 года). В конце прошлого года в это число попал и первый гонконгский исламский фонд на базе банка Hang Seng, инвестирующий акции из китайского списка исламского индекса Dow Jones — в декабре прошлого года ему удалось собрать в Гонконге 45 млн долларов.
Малазийский стандарт
Но пока даже в самих мусульманских странах «светские» финансовые услуги все еще популярнее исламских. В Индонезии доля исламских банков составляет 1,7%, в Катаре — 15%, в ОАЭ — 12%, в Кувейте — 22%. Развитие этого сектора сдерживает целый ряд проблем: отсутствие унифицированных стандартов ведения бизнеса, нехватка квалифицированных богословов с банковским опытом (и наоборот), неумение привлекать новых клиентов, все еще небольшой выбор продуктов, особенно в рознице.
По мнению экспертов McKinzey, сегодня главной проблемой исламского финансового рынка остается разобщенность стандартов и отсутствие единого регулирующего органа. Поскольку специалистов не хватает, многие эксперты заседают в «советах по шариату» сразу нескольких банков, что приводит к конфликту интересов. Есть разногласия и в области толкования ислама — ряд исламских финансовых продуктов, популярных в Малайзии, встречает негативную реакцию на Ближнем Востоке.
«Мы сейчас вступаем во вторую фазу роста исламского банковского сектора, который подразумевает развитие исламских продуктов для частных потребителей и инвесторов, здесь очень важна стандартизация», — говорит Насер Саиди. По его мнению, в этом контексте очень важно развитие рынка «сукук», который считается самым унифицированным исламским инструментом. Любопытно, что именно этот продукт сегодня больше развит в Азии, а не на Ближнем Востоке: на начало этого года на Малайзию приходилось 65% всех облигаций, находящихся в обращении (см. график). При этом спрос на «сукук» ощутимо превышает предложение — от 2 до 13 раз в зависимости от репутации выпускающей организации.
Исламские облигации в последнее время все чаще выпускают обычные банки. Так, в конце февраля ожидается выпуск первых японских «сукук» — Банк международного сотрудничества Японии проведет размещение в Малайзии на сумму 300–500 млн долларов США.
Японский банк выбрал Малайзию не случайно, эта страна постепенно превращается в своеобразного законодателя моды на исламские финансы и претендует на лидирующие позиции в этом финансовом сегменте, причем не только в Азии, но и в мире. В Малайзии, в отличие от многих других исламских стран, существует единая структура управления исламскими финансовыми институтами — национальный совет по шариату выносит решения, которые уже затем интерпретируются религиозными службами отдельных банков. Это делает финансовую систему более прозрачной и предсказуемой.
При этом исламские банки в Малайзии, хотя и пользуются поддержкой государства в виде налоговых льгот и преференций для своих клиентов, тем не менее открыто конкурируют с обычными финансовыми институтами, которые также могут получить лицензию на выпуск исламских бумаг. В результате здоровой конкурентной среды, которая отсутствует в большинстве стран Персидского залива, малайские исламские банки зачастую работают эффективнее своих конкурентов.
Возможности и риски
«Использование исламских финансовых инструментов считается менее рискованным, потому что в таком случае заемщик делит риски с кредитором», — поясняет анонимный собеседник «Эксперта» в Moody's, начавшем оценивать исламские ценные бумаги с середины прошлого года. Кроме того, все финансовые операции жестко привязаны к физическим транзакциям, что уменьшает вероятность создания финансовых пузырей. Не случайно исламские банки практически не пострадали в результате нынешнего ипотечного кризиса в США. По словам специалиста Moody's, в последнее время в агентство обратилось сразу несколько исламских банков в регионе с просьбой провести оценку кредитных рисков — это говорит об их растущем профессионализме и увеличившейся клиентской базе.
Одним из главных препятствий для распространения исламских финансов в немусульманских странах становится местное законодательство, которое обычно не способствует проведению сложных транзакций по мусульманским канонам. Даже в Великобритании, которая сегодня считается наиболее удобной западной страной для ведения исламского бизнеса, периодически возникают проблемы. «Я знаю случай, когда клиентка купила подержанную машину в кредит, используя механизмы исламских финансов», — рассказывает Рослинда Ахмад. Через некоторое время машина сломалась, женщина подала в суд, который обязал банк оплатить ей ремонт — по документам продавцом автомобиля выступал именно он. Ведь шариат не разрешает взимание денег под проценты, поэтому формально банк покупает машину у продавца, а затем продает ее с наценкой, соответствующей процентной ставке.
Для успешного развития этого рынка необходима, в частности, и отмена налога на покупку и продажу товара в том случае, если сделка является лишь формальным основанием для исламской финансовой операции — в противном издержки при подобных операциях будут слишком высоки.
Конкуренция начинается
Из мощных финансовых центров немусульманской Азии лучше всего к приходу исламских денег готов Сингапур, где все необходимые изменения в законы уже внесены. Здесь уже создан первый исламский банк, начата розничная торговля исламскими ценными бумагами, местные власти составили реестр активов, соответствующих требованию шариата.
В Гонконге пока проводится подготовительная работа, хотя местные власти утверждают, что проблем с изменением законодательства быть не должно. От более детальных комментариев представители денежных властей города пока отказываются, хотя, по словам сотрудников пресс-службы администрации Гонконга, запросы от журналистов по поводу перспектив исламских финансов поступают каждый день.
В Гонконге обратили внимание на этот сегмент рынка намного позже, чем в Сингапуре, — это связано как с общей ориентацией анклава на КНР, так и с крайне незначительным числом мусульман в городе (менее 1% по сравнению с 20% в Сингапуре и 52% в Малайзии). Первые заявления о необходимости начать работу в этом направлении были сделаны лишь в июле прошлого года. После чего глава Гонконга Дональд Цанг еще несколько раз подтвердил стремление города стать одним из центров исламских финансов. Как и двадцать лет назад, Гонконг позиционирует себя в качестве ворот в Китай, но на этот раз не для западных, а для ближневосточных компаний.
«Доступ к материковому Китаю позволит Гонконгу разработать финансовые инструменты, соответствующие законам шариата, для китайских компаний. Гонконг будет служить мостом между экономикой Китая и международным рынком исламских финансов», — заявил в середине января министр финансов анклава Джон Цанг. Эта же идея была высказана в ходе визита главы Гонконга на Ближний Восток в начале февраля этого года — во время поездки было заключено несколько соглашений, включая увеличение срока безвизового пребывания в городе для граждан стран Персидского залива.
Гонконг
