Сэм Уолтон, создатель крупнейшей в мире розничной сети Wal-Mart, предлагая владельцам сети гипермаркетов Auchan выкупить у них компанию за 100 млрд франков, был уверен: от такого куша они не откажутся. Дело было в конце 1990-х годов, когда случился бум интернета. Разумно было предположить, что тем, кому сделано такое предложение, нелегко будет устоять перед искушением вывести столь крупную сумму из медленно развивающейся отрасли старой экономики и вложить ее в показывающую бурный рост новую экономику. Но не тут-то было. Крепкая семья французских буржуа Мюлье, в активах которой помимо Auchan значатся еще около двух десятков компаний с совокупными оборотами, приближающимися к 60 млрд евро, отказала заморскому гостю. Можно, конечно, объяснить неудачу Уолтона тем, что разработанная этой семьей уникальная модель коллективной собственности по существу представляет собой мощный защитный бастион против разбазаривания семейных активов. Но, как показывает журналист Бертран Гобен, автор книги «Кто создал Auchan, Atac, Leroy Merlin?», истинной причиной отказа от 100 млрд франков стали исповедуемые семьей ценности: «Мюлье, трудоголики… любят преодолевать трудности и как огня боятся неожиданного везения и легких денег. Будильник, поставленный на пять утра, безостановочная работа, череда деловых встреч и поездок… Единственным мерилом успеха у этих людей является количество созданных рабочих мест и объем полученной прибыли». Основателя Auchan Жерара насилу отправили на пенсию в 75 лет (хотя, по правилам Ассоциации семьи Мюлье (АСМ), это следует делать в 65) — да и то лишь в обмен на финансовые обязательства семьи перед его личным благотворительным фондом.
Бертран Гобен тщательно исследует систему ценностей своих героев. В частности, их отношение к деньгам. Один из членов семьи выразил это отношение так: «Мы — предприниматели, и наша цель — вложение капитала, а не его накопление. Кровь необходима организму… если потерять ее слишком много, то вы умрете. Но зачем вам 10 тонн крови? Станете ли вы счастливее от этого?» Очевидно, что приращение личных состояний в ущерб общему делу не входит в число приоритетов семейного клана. В частной жизни его члены скромны, если не скупы. Бертран Гобен упоминает такой эпизод: «Каждое лето Жерар Мюлье, основатель Auchan, не боясь нарушить собственное спокойствие, сдает маленький домик у входа в парк своей резиденции в Бретани за несколько сотен евро. Однажды жильцы, пришедшие осмотреть дом, нос к носу столкнулись со стариком в каком-то старье и помятой шляпе и попросили его предупредить хозяина об их приходе. Но оказалось, что ему не нужно этого делать, потому что это был Мюлье собственной персоной». Так что ради развития семейного бизнеса, который вряд ли приобрел бы такие масштабы, как сейчас, растащи родственники его на кусочки, Мюлье готовы поступиться толикой собственных доходов. При этом никто не ограничивает членов семейства в инициативе, многие из них имеют собственные, отдельные от семьи бизнесы.
Особое внимание в книге уделено христианским корням семейной системы ценностей. Мюлье — ревностные католики, приверженность религии сыграла большую роль в формировании их мировоззрения и философии. Недаром на надгробиях супругов Луи и Маргариты Мюлье-Летьен — основателей династии — высечена надпись: «Член Третьего ордена францисканцев». Членами Третьего ордена называют последователей Франциска Ассизского, которые руководствуются в своей жизни религиозными правилами, но остаются в миру. Их дети в довоенное время участвовали в движении христианской буржуазии, идеолог которого, иезуит Рансон, говорил: «Превращение в буржуа и привязанность к мирским благам — язвы, от которых надо лечить нашу среду. Богатство — не всегда благословение, это прежде всего ответственность». После войны наиболее активные Мюлье заинтересовались движением «Моральное перевооружение», ставившим перед собой задачу духовного перерождения Запада. Участие в нем подтолкнуло семью к проведению активной социальной политики.
Так что семейное соглашение о собственности не является лишь «технологическим» документом. Оно возникло как реализация моральных устоев, которые 11 детей основателей династии переняли у своих родителей, а потом передали и своим детям. В результате заключенного в 1955 году соглашения вся семейная собственность не была разделена между потомками Луи и Маргариты, а стала одним большим котлом, где благодаря хитрым юридическим схемам «все владеют всем».
Впрочем, автор книги, испытывая явное чувство уважения к представителям семьи Мюлье, не склонен идеализировать их. Ему самому пришлось преодолевать барьер нежелания семьи раскрывать свои секреты СМИ. Сам Тьерри Мюлье запретил членам семьи встречаться с журналистом. Семейство очень жестко ведет себя по отношению к локальной прессе, для которой реклама его компаний является существенным источником доходов. В случае появления нежелательной информации Мюлье грозят отлучить от этого источника провинившуюся газету.
И относительно ценностей. Мюлье, которые сами исповедуют концепцию счастья, связанную с самореализацией и достойным профессиональным проявлением, для остальных выдвинули лозунг «Auchan — настоящая жизнь». «Получается, что настоящая жизнь — это разгуливать всю субботу по вашим торговым галереям и оставлять сотни евро в ваших магазинах?» — спрашивает Бертран Гобен. На что получает изящно ханжеский ответ: «Всякая власть происходит от Бога».
