Когда мы ставим задачу в «кратчайшие исторические сроки» создать диверсифицированную, конкурентоспособную экономику и по уровню подушевого ВВП выйти на показатели среднеразвитых рыночных стран (проект концепции долгосрочного развития: к 2020 году — приблизительно до уровня Кореи и Греции.), мы должны четко понимать, какая финансовая архитектура за этим стоит. В данной архитектуре банки — несущая конструкция. А вот фондовый рынок в этих условиях вынужденно играет гораздо более скромную роль. Такова специфика форсированного режима, требующего концентрации ресурсов и устойчиво работающих каналов финансирования. И сталкивающегося с проблемой аккумулирования средств в условиях невысокого уровня накопленных сбережений, отсутствия слоя массовых инвесторов.
Способны ли российские банки справиться с этой задачей? К сожалению, на этот счет существуют большие сомнения.
Распылены и зависимы
Последние годы ясно высветили три ключевые проблемы российской банковской системы, существенно ограничивающие ее способность предоставлять экономике ресурсы необходимых объемов и качества при сохранении собственной финансовой устойчивости.
Первая проблема: объем долгосрочных заемных средств, предлагаемый национальным банковским сектором, неадекватен инвестиционным потребностям экономики. Доля кредитов на срок более трех лет в совокупном объеме ссуд, выданных предприятиям российскими банками, составляет всего 15% без учета Сбербанка. Это заметно сужает возможности участия национальных банков в финансировании производственных инвестиций. Их вклад в финансирование инвестиций в основной капитал составляет в России около 8%, что заметно ниже уровня, характерного для развитых стран (США, Франция, Швеция — 20–25%).
Сложившаяся ситуация является закономерным результатом преобладания в пассивах российских банков краткосрочных и сверхкраткосрочных средств. Средства сроком до одного года составляют более 60% остатков на счетах и депозитах в российских банках, сроком до трех лет — 95%. Будущий дефицит длинных пассивов банков, необходимых для предложения долгосрочного кредита к 2010 году, оценивается в 3% ВВП за год, к 2012 году — в 5% ВВП.
При инерционном варианте развития этот дефицит, вероятно, будет покрываться за счет наращивания внешних займов — как предприятиями, так и банками. И это при том, что в последние шесть лет за счет внешних источников уже покрывается около 40% потребности российских нефинансовых компаний в долговом финансировании. К концу 2007 года объем внешнего долга негосударственного сектора почти сравнялся с объемом годового экспорта товаров и услуг, что существенно выше соотношений, характерных для большинства стран с развивающимися рынками. Так, по этому показателю Россия в два раза обгоняет Корею, Индию, Польшу, Аргентину и в восемь раз — Бразилию. Правда, Турция и Казахстан, то есть страны, в которых данный долг уже служит источником финансовой напряженности, нас пока опережают. Однако разрыв этот невелик и при складывающихся темпах уже в течение ближайших двух лет исчезнет. Расширение внешнего частного долга в сочетании с возросшей нестабильностью мировых рынков, а также возможным переходом от укрепления к ослаблению рубля в среднесрочной перспективе усиливает системные финансовые риски в российской экономике.
Вторая проблема: высокая распыленность банковского капитала не позволяет российским банкам аккумулировать ресурсы для финансирования крупных проектов. Средняя величина активов российского банка в 50 раз меньше британского, в 35 раз — южнокорейского, в 16 раз — бразильского, в семь-восемь раз — польского и чешского (см. график 1). При этом дисперсность не означает недостаточного масштаба российской банковской системы — по суммарному объему активов она в три-четыре раза превосходит польскую и чешскую.
Если говорить точнее, неадекватный уровень концентрации системы определяют два фактора: мелкость флагманов (кроме Сбербанка) и наличие обширного «шлейфа» кредитных организаций микроскопического размера с активами менее 5 млн. долларов.
Высокая распыленность капиталов делает национальный банковский сектор практически неконкурентоспособным в сфере финансирования крупных сделок с участием российских компаний. Более 80% российских банков не способны выдать ни одной ссуды объемом свыше 10 млн долларов, не нарушив норматив, регулирующий уровень риска на одного заемщика.
Чем меньше банк, тем более высокую долю неработающих ликвидных активов он, как правило, вынужден поддерживать (см. график 2). Это связано с необходимостью компенсировать их более высокую уязвимость к колебаниям средств на счетах отдельных клиентов. Соответственно, небольшие банки имеют более низкую долю работающих активов (в том числе — кредитов). Таким образом, распыление ресурсов банковской системы между значительным числом банков снижает ее общий кредитный потенциал. Международные сопоставления показывают: завышенная доля неработающих ликвидных активов является одним из ключевых факторов, ограничивающих уровень кредитования банками национальной экономики (см. график 3).
Третья проблема: имеющиеся внутренние источники капитализации банковского сектора пока не позволяют поддерживать достаточность капитала финансовых институтов на устойчивом уровне. Темпы роста собственных капиталов банков в последние годы отстают от динамики их активов (см. график 4). В результате средняя достаточность капитала банков, без учета Сбербанка и ВТБ, снизилась с 19% в конце 2003 года до 15% в конце 2007-го. Это означает снижение защищенности банков от рисков по активным операциям.
Причины такой ситуации — исчерпание преобладавших в более ранний период источников капитализации банков. Речь идет о взносах в капиталы со стороны аффилированных с банками нефинансовых компаний. Нынешние изменения связаны со снижением потребности этих компаний в собственных кэптивных банках в связи с ростом конкуренции на рынке банковских услуг.
Возможны два пути решения проблемы капитализации отечественных банков:
— за счет интенсивного привлечения стратегических иностранных инвесторов;
— за счет активной мобилизации средств портфельных инвесторов на фондовом рынке.
При существующем уровне развития российского фондового рынка и доверия к банкам со стороны портфельных инвесторов рассчитывать на значимое привлечение средств с него могут только крупнейшие банки, входящие в число российских «голубых фишек». Это делает проблематичным данный способ поддержания достаточного уровня капитализации для основной массы банков, включая большинство ведущих частных. Проблема может обернуться «десуверенизацией» банковской системы, которая наступит вследствие перехода значительной части российских банков под контроль зарубежных финансовых институтов — стратегических инвесторов. Расчеты показывают: если соотношение между собственным капиталом банков и их активами будет стабилизировано за счет форсирования стратегических иностранных инвестиций, то доля контролируемых нерезидентами банков в совокупных активах банковской системы должна будет вырасти с 15 до 40% в течение ближайших трех лет.
Возвратные инъекции
Что же могут сделать государство, органы денежно-кредитного управления для того, чтобы переломить эти тенденции? Какими ресурсами они располагают?
Первый ответ, который напрашивается, — это ресурсы Фонда национального благосостояния и средства, аккумулированные в системе обязательных пенсионных накоплений. Действительно, ожидаемый прирост этих ресурсов более чем достаточен для того, чтобы покрыть будущий дефицит долгосрочных пассивов в экономике.
Что объективно препятствует вовлечению этих ресурсов в поддержку национальной банковской системы и финансовых рынков? Во-первых, риски повышения инфляции. Во-вторых, недостаточная прозрачность потенциальных получателей инвестиций — банков и нефинансовых предприятий. В-третьих — проблема «моральных рисков» (moral hazard). Попросту говоря — опасения, что раздача длинных государственных денег дестимулирует их получателей к адекватной оценке своих рисков. Это приведет либо к потере части данных средств, либо к их «зависанию» в недостаточно ликвидных инструментах и инвестиционных проектах.
Можно ли устранить эти препятствия? Можно. Принципы решения проблем довольно просты. Для того чтобы избежать роста инфляции, поступающие от бюджетных и внебюджетных фондов ресурсы должны фокусироваться на сегментах рынка с наиболее существенным присутствием зарубежных кредиторов (долгосрочные и крупные кредиты и др.). В этом случае расширение притока данных средств будет сопровождаться вытеснением внешнего капитала, что обеспечит нейтрализацию эмиссионного эффекта.
Для того чтобы повысить прозрачность заемщиков и получателей инвестиций, необходимо создать развитую среду регулирования финансовых и инвестиционных рисков. В первую очередь речь идет о становлении систем национальных кредитных рейтингов и внедрении принципов надзора и управления рисками «Базель-II» (стандартный подход). В настоящее время российские компании демонстрируют низкую заинтересованность в повышении прозрачности своего бизнеса из-за опасения использования информации для недобросовестной конкуренции и недружественного поглощения. Снятие этого барьера возможно только при синхронном переходе компаний к новым стандартам прозрачности, в частности стимулируемым необходимостью рейтинговать свои обязательства.
Для того чтобы решить проблему «моральных рисков», необходимо жестко зафиксировать предельные сроки размещения данных средств, установив их средне-длинными (около пяти лет). Кроме того, необходимо продумать механизмы, обеспечивающие выход государства из инвестиций и замещение его частными инвесторами.
Однако — и это самое важное! — неиспользованные резервы есть не только у государства, есть они и в частном секторе.
Помочь рынкам
Банковская система имеет возможность повысить свой КПД — способность предоставлять долгосрочные и масштабные кредиты при существующем объеме и структуре пассивов. Для этого необходимо развить несколько дополняющих банковскую систему финансовых рынков
Это внутренний рынок корпоративных облигаций, потенциально способный стать инструментом преобразования коротких вложений банков в длинные займы компаний.
Это рынок синдицированного кредитования, который может стать инструментом аккумуляции ресурсов небольших отечественных банков-кредиторов для целей финансирования крупных займов.
В этом же ряду стоит рынок межбанковского кредита, позволяющий снизить потребность банков в поддержании запаса неработающих ликвидных активов и использовать высвобожденные средства для расширения предложения кредита. Здесь же и рынок кредитования сделок по слиянию и поглощению в банковском секторе, который в принципе может повысить концентрацию капитала в сегменте.
В настоящее время потенциал этих рынков раскрыт крайне слабо. Так, внутренний рынок корпоративных облигаций составляет всего лишь 3% от ВВП — немного даже по меркам развивающихся стран. В совокупном объеме облигаций российских эмитентов его доля достигает 36%. Еще более контрастная картина на рынке синдицированного кредитования: доля синдикаций с российскими банками-организаторами в настоящее время составляет всего 5%, причем она снижается.
На протяжении последних четырех лет складывается парадоксальная ситуация: параллельно с ростом привлечения российскими банками займов на внешнем рынке растет встречный поток размещения российскими банками активов за рубежом. На один доллар, поступивший в банковскую систему через зарубежные заимствования, приходится около 50 центов, вывезенных банками обратно. В основном это не стратегические инвестиции, обеспечивающие экспансию российского банковского бизнеса за рубежом, и не остатки на корреспондентских счетах, обслуживающие внешнюю торговлю. Значительная часть этих средств –кредиты и депозиты в зарубежных банках, размещенные под минимальные проценты только с одной целью: захеджировать валютные риски. Наличие высокодоходных, ликвидных и малорискованных альтернатив вложений на российском рынке, а также развитого сегмента срочных валютных контрактов позволило бы вернуть эти средства в российскую экономику. Речь идет о сумме, равной, по оценкам специалистов, 50 млрд долларов, что эквивалентно более 10% внутреннего кредитного рынка.
Однако совокупный объем российских капиталов, который может быть притянут развитыми внутренними долговыми рынками, больше. Достаточно сказать, что накопленная величина ранее вывезенных по теневым каналам средств оценивается в 300 млрд долларов. Если хотя бы пятая часть этих денег вернется в Россию, объем ресурсов внутреннего рынка увеличится еще на 60 млрд долларов.
Если рост привлекательности внутренних долговых рынков позволит переориентировать на них ресурсы корпоративного сектора и самих банков, ранее размещаемые за рубежом, то возникнет возможность безболезненно для банковского сектора уменьшить стимулирующие вложения со стороны государственных институтов. Вложения бюджетных фондов в банковские пассивы смогут быть замещены дополнительным привлечением средств с окрепших рынков.
Однако каким образом стимулировать развитие дополняющих банковскую систему рынков корпоративных облигаций, синдицированных займов, межбанковского кредита, банковских слияний и поглощений?
Помимо нормативно-правового регулирования здесь важную роль должно сыграть форсирование становления крупных российских банков, выступающих в качестве маркетмейкеров на данных рынках. Формирование слоя конкурирующих между собой банков позволит решить еще одну проблему –создания новых механизмов капитализации банковской системы. Такие банки должны обладать высокой инвестиционной привлекательностью и быть способны самостоятельно капитализироваться за счет привлечения инвестиций на отечественном фондовом рынке. Последнему будет благоприятствовать их значительный масштаб и публичный характер. Это должны быть банки, акции которых широко обращаются на открытом рынке.
Механизмом «выращивания» слоя таких финансовых институтов может стать предоставление Банком развития на конкурсной основе субординированных ссуд на пополнение собственного капитала устойчивых банков при условии реализации банками-получателями программ по развитию приоритетных сегментов отечественного рынка финансовых услуг. В качестве источника фондирования этих программ могут выступать размещаемые в обязательствах Банка развития средства бюджетных фондов — Фонда национального благосостояния или инвестиционного фонда. По окончании срока действия данных программ должно предполагаться проведение банком публичной эмиссии собственных акций, средства от которой будут использоваться для погашения полученного от государства субординированного кредита.
В целом весь алгоритм выстраивания развитого и конкурентоспособного банковского сектора может быть описан как действие из трех шагов.
Первый шаг: размещение части средств бюджетных фондов и накопительной пенсионной системы на банковских депозитах, в банковских капиталах и на рынке корпоративных облигаций (при посредничестве Банка развития).
Второй шаг: форcированное развитие дополняющих банковскую систему рынков, выращивание системообразующих субъектов (банков-маркетмейкеров), формирование новой среды регулирования финансовых рисков («Базель-II», национальные системы кредитных рейтингов). На этой основе — создание дополнительных внутренних источников предложения долгосрочного и масштабного кредитования, а также новых механизмов капитализации банков.
Третий шаг: привлечение в банковскую систему и на дополняющие ее рынки части российских капиталов, ранее размещенных в зарубежные активы. Вывод средств бюджетных фондов из капитала банков и ряда долговых инструментов частного сектора.
