Тридцать пять американских центов за литр российского 92-го бензина. Семь лет назад эта цифра нам в «Эксперте» казалась магической. Чудовищно подешевев в валютном эквиваленте в 1998 году, к 2000 году средняя розничная цена самой ходовой марки бензина вышла именно к этой отметке и долго, года полтора, болталась вокруг нее. Ни нефтяники, ни торговцы бензином, ни ученая братия не могли толком объяснить нам специфику этой линии сопротивления, но мы в нее, чего греха таить, поверили, как в некую равновесную цену непонятной природы. Прошло несколько лет, и мы удивились своей наивности. К лету 2006 года бензин в России стоил в среднем уже 60 центов за литр, ну а сегодня, простите, целый доллар, а высокооктановые марки — существенно дороже.
Казалось бы, объяснение очевидно: торгуемая отрасль, экспортный продукт, мировые цены на нефть растут — дорожают нефть и бензин в России. С 2001 года нефть в мире подорожала вшестеро, а внутрироссийские цены на бензин в валютном эквиваленте выросли «всего лишь» втрое. Если же учесть двукратное реальное удорожание рубля по отношению к доллару за эти годы, то индексация внутренних цен по мировому рынку выглядит просто безупречной. Другое дело, насколько оправданна эта индексация и есть ли способы избежать ее. Согласитесь, трудно примириться с мыслью, что Россия, одна из крупнейших нефтедобывающих и нефтеэкспортирующих стран, не может обеспечить своих граждан качественным и дешевым бензином. Разумным ориентиром для нас, конечно, служат не бросовые цены на бензин в Венесуэле или Туркмении, обеспеченные гигантскими госдотациями. Речь идет о необходимости перенастройки либо создания заново рыночного механизма работы российской нефтеперерабатывающей отрасли. Есть серьезные основания считать, что олигополия вертикально интегрированных нефтяных компаний — далеко не самая эффективная модель устройства этого важного сектора хозяйства.
Обратимся к примеру США. Несмотря на американскую прописку самых мощных и капитализированных глобальных ВИНКов-мейджоров во главе с Exxon Mobil, рынок нефтепереработки там весьма конкурентен. Конкуренцию создают несколько независимых средних (по меркам мейджоров) компаний, специализирующихся исключительно на нефтепереработке. Именно эти игроки обеспечивают высокую эластичность внутриамериканских цен на бензин — они снижаются, когда мировая цена на нефть идет вниз. Важная деталь: большинство американских НПЗ расположено в портах двух океанских побережий и Мексиканского залива. Поэтому нефтепереработчики достаточно свободны в выборе поставщиков сырья. Таким образом технологическое и институциональное устройство отрасли в США способствует конкуренции.
В России, напротив, налицо и отсутствие независимых от ВИНКов компаний-нефтепереработчиков, и, что, пожалуй, еще более серьезно, — жесткая привязка действующих НПЗ к ниткам нефтепроводов, то есть к вполне конкретным поставщикам сырой нефти. Поэтому даже такая революционная идея, как принудительное разукрупнение ВИНКов с выделением компаний, специализирующихся на нефтепереработке, по большому счету, мало что изменит в модели функционирования отрасли. Менее революционная и куда более рыночная идея Минэкономразвития о добровольно-принудительном «загоне» значимых внутрироссийских поставок нефти на биржу тоже слишком красива, чтобы стать реальностью. А «Транснефть» каким образом и в каком режиме обеспечит прокачку биржевых объемов? Об этом кто-нибудь подумал?
В любом случае надо строить новые НПЗ, скажут патриоты-государственники. Тоже не очевидно — физического дефицита светлых нефтепродуктов в стране нет и в разумной перспективе не просматривается. Кардинально модернизировать действующие заводы, конечно, неплохо бы. Но довести у нас процент выхода светлых нефтепродуктов до европейских показателей вряд ли будет возможно — слишком уж разную долю занимает мазут в топливном балансе Европы и России.
Простых и красивых решений реорганизации российской нефтепереработки, похоже, нет. В любом случае в запасе у государства остается инструмент прямого регулирования внутренних цен на нефтепродукты. В конце концов, почему с газом можно, а с бензином нет?
