Банк России объявил о повышении с 1 июля нормативов отчислений банков в фонд обязательного резервирования (ФОР). Кредитные организации должны будут отчислять в ФОР 7% от объема своих обязательств перед банками-нерезидентами в рублях и в валюте (сейчас 5,5%), 5% от обязательств перед физлицами в рублях (сегодня 4,5%) и 5,5% по иным обязательствам в рублях и валюте (сейчас этот норматив отчислений в ФОР составляет 5%). В официальном сообщении Банка России отмечается, что данное решение принято «в целях снижения темпов прироста денежного предложения и обеспечение условий для замедления инфляции». Логика Центробанка проста: если из привлеченных ресурсов российские банки будут больше отчислять в резервы, то, соответственно, они меньше смогут потратить на кредитование. По некоторым оценкам, из-за ужесточения резервных требований суммарный объем банковских кредитов российской экономике сократится на 80–100 млрд рублей.
Напомним, что это уже четвертое решение Банка России по охлаждению банковского сектора за последние пять месяцев: 1 февраля отчисления в ФОР уже были увеличены, тогда же на 0,25% выросла ставка рефинансирования, и еще раз ставка рефинансирования была повышена 29 апреля, опять на 0,25% — до 10,5%. Все эти меры — прямое следствие обеспокоенности Центробанка высокими темпами роста банковской системы вообще и объемов корпоративного кредитования в частности.
23 мая первый заместитель председателя ЦБ Геннадий Меликьян, выступая на XXIII общем годовом собрании Ассоциации региональных банков России, отметил, что прирост кредитов нефинансовым организациям за первые четыре месяца этого года составил 14,2%, т. е. в годовом исчислении получается рост примерно на 50%. Но дело даже не в самих высоких темпах роста, которые Центробанк склонен считать индикатором перегрева экономики. Проблема в том, что бурный рост кредитования происходит на фоне весьма скромного роста пассивной базы банков.
Так, один из основных источников ликвидности для крупнейших российских банков — зарубежные заимствования — сократился почти вчетверо по сравнению с прошлым годом: приток иностранного капитала за январь—апрель текущего года составил 12,8 млрд долларов против 40–45 млрд за тот же период 2007 года. Причем практически все эти деньги ушли на погашение задолженности по прежним займам. По оценкам главного экономиста Альфа-банка Натальи Орловой, за первый квартал текущего года депозиты на розничных счетах российских банков выросли на 16 млрд долларов, на корпоративных — на 27 миллиардов. При этом объем кредитов корпоративному сектору за этот же период составил 55 млрд долларов, то есть на 12 млрд больше прироста пассивов. Такое несоответствие можно объяснить лишь тем, что банки финансируют рост корпоративных кредитов за счет депозитов физических лиц (как правило, довольно коротких — на год), операций репо и межбанковских кредитов. Нормальной подобную ситуацию назвать трудно, и повышение нормативов отчислений в ФОР по обязательствам перед физлицами в рублях и по иным обязательствам в рублях и валюте теоретически должно стимулировать ее исправление.
Однако тот факт, что данные нормативы увеличились всего лишь на 0,5 процентного пункта, в то время как норматив по обязательствам перед банками-нерезидентами вырос на 1,5 процентного пункта, доказывает, что проблема инфляции беспокоит Центробанк гораздо больше, чем перекосы в финансовой деятельности банков. «ЦБ обеспокоен высокой зависимостью от внешнего финансирования, там боятся, что, как только внешние рынки откроются, многие банки и компании — банки в первую очередь — опять начнут активно заимствовать за рубежом, — говорит Наталья Орлова. — Для Банка России это негативная тенденция, потому что приток денег будет подталкивать монетарную инфляцию все выше. Существенное повышение ФОР по иностранным требованиям — это, безусловно, достаточно эффективная стабилизирующая мера. В целом же повышение нормативов — это мера ожидаемая и предсказуемая. Только что вышли цифры по ожиданиям инфляции за май — 1,4 процента. Это, конечно, супернегативно, я рассчитывала, что будет 1,2 процента в худшем случае. В итоге у нас сейчас инфляция год к году получается 15,1 процента. И это означает, что мы в ближайшие пару месяцев еще должны будем увидеть дополнительное повышение нормативов отчислений в ФОР, чтобы как-то уложиться в уровень инфляции 12–12,5 процента. Как стабилизирующий фактор эти меры Центробанка, несомненно, эффективны, они имеют безусловное психологическое влияние — заставят банковский сектор замедлиться. Достаточно ли их, чтобы снизить инфляцию с 15 до 12 процентов? Нет. Но это очень важный шаг, и если за увеличением ФОР последует ужесточение бюджетной политики во втором полугодии, то у нас появится какой-то шанс на обуздание инфляции».
Впрочем, далеко не все специалисты настроены столь оптимистично. По мнению президента ассоциации региональных банков «Россия» Анатолия Аксакова, антиинфляционный эффект повышения нормативов отчислений в ФОР крайне органичен и исчисляется десятыми долями процента, к тому же он будет отложенным и полностью проявится лишь в следующем году. «Эти меры могут привести только к росту цен на кредитные продукты, поскольку очевидно, что спрос на них при растущей экономике огромен, — уверен г-н Аксаков. — Малому бизнесу, например, по нашим оценкам, необходимо увеличение кредитных ресурсов на 25–30 процентов».
За первый квартал текущего года депозиты на розничных счетах российских банков выросли на 16 млрд долларов, на корпоративных — на 27 млрд. При этом объем кредитов корпоративному сектору за этот же период составил 55 млрд долларов
Народ не поможет
То, что Банк России считает своей главной целью борьбу с инфляцией, не новость. Первый зампред Центробанка Алексей Улюкаев в одном из недавних интервью прямо заявил, что в отношении банковского сектора ЦБ считает своей задачей лишь обеспечение платежей и расчетов. Этот же подход, судя по всему, будет положен и в основу новой «Стратегии развития банковского сектора», работа над которой завершается сейчас в Банке России. Директор департамента банковского регулирования и надзора ЦБ Алексей Симановский на прошлой неделе обнародовал основные идеи этого документа: кредитный способ распределения средств должен иметь приоритет над бюджетным, законодательство должно развиваться с учетом кризиса рискованной ипотеки, а неоправданная административная нагрузка на банки должна быть устранена. При этом Центробанк настроен против агрессивной кредитной политики, политики дешевых денег и мягкого регулирования. По убеждению чиновников Банка России, тенденцию развития банков сегодня определяет двузначная инфляция, а политика стимулирования экономического роста через мягкую денежную политику связана с недопустимо высокими рисками. В частности, с риском возникновения «пузырей» на различных рынках.
По сути это означает, что главным источником пассивов для банков должны стать средства населения (на средства корпоративного сектора в условиях дефицита ресурсов рассчитывать не приходится, разумеется, за исключением денег сырьевиков, но их счета уже поделены между несколькими крупными банками). Потенциально объем ресурсов, которые можно вовлечь в оборот из сбережений домохозяйств, оценивается в 3–5 трлн рублей (и это без учета выведенных в офшоры и иностранные активы средств наиболее обеспеченной части населения). Однако быстро увеличить объем депозитов физических лиц невозможно. Этому препятствует и фактическое отсутствие традиции накоплений, и привычка жить сегодняшним днем, и все та же высокая инфляция, которую население ощущает прежде всего через повышение тарифов на жилищно-коммунальные услуги и цен на товары первой необходимости. В результате доля сбережений населения в последнее время только снижается: если в 2006 году россияне сберегли 10,3% своих доходов, то в 2007-м — лишь 8,9%. В первом квартале прошлого года вклады населения в банках увеличились на 5,8%, а за аналогичный период текущего года — всего на 2,9%, до 5277,9 млрд рублей, несмотря на то что, согласно данным Агентства по страхованию вкладов, за последние полгода около 60 из 100 крупнейших розничных банков увеличили процентные ставки по вкладам.
Понятно, что если финансовые власти всерьез рассчитывают на то, что банковский сектор должен развиваться за счет привлечения средств населения, то необходимо как-то стимулировать сберегательную активность граждан. На это, в частности, нацелен подготовленный Анатолием Аксаковым законопроект, который должен поступить на обсуждение Госдумы в июне. Согласно этому документу, процентные доходы по рублевым депозитам не должны облагаться налогом на доходы физических лиц «в сумме, рассчитанной исходя из полуторной ставки рефинансирования Банка России». То есть при действующей ставке рефинансирования 10,5% с доходов по вкладам не нужно будет платить налог, если депозитная ставка не превышает 15,75%. Подоходный налог придется заплатить только при более высокой депозитной ставке — с дополнительных доходов. Однако Минфин к этому законопроекту пока относится прохладно, как всегда беспокоясь о «потенциально выпадающих доходах бюджета».
Впрочем, шансы на одобрение этого законопроекта есть, поскольку, как признают даже чиновники Минфина, он соответствует провозглашенной политике, предполагающей стимуляцию накоплений населения и упрощение налогового администрирования. Но радости банкам от этой новации будет не много, если одновременно Госдума не одобрит наконец поправку в статью 837 ГК, дающую банкам возможность привлекать вклады без возможности досрочного расторжения, которую банкиры пытаются пролоббировать уже десяток лет. Однако нет никакой гарантии, что даже эти новации смогут переломить нынешнюю негативную тенденцию снижения банковских вкладов населения.
Центробанк настроен против политики дешевых денег и мягкого регулирования и считает, что кредитный способ распределения средств должен иметь приоритет над бюджетным, а законодательство должно развиваться с учетом кризиса рискованной ипотеки
Бумажный фундамент
Правительственные и центробанковские чиновники не могут не осознавать серьезности проблемы с недостатком длинных банковских пассивов. Колоссальная потребность национальной экономики в кредитных ресурсах существует объективно, и попытки Центробанка охладить активность банков весьма похожи на попытку заставить человека поменьше дышать. Но то, что Банк России не собирается пересматривать свою систему приоритетов, а правительство, судя по всему, его в этом поддерживает, заставляет аналитиков изобретать нетривиальные гипотезы о смысле происходящего.
Пожалуй, единственное более или менее логичное объяснение, или, если хотите, оправдание сегодняшней политики Центробанка и Минфина, может заключаться в том, что финансовые власти приняли принципиальное решение о строительстве российской финансовой системы по американской модели, то есть не на базе банковского сектора, а на основе фондового рынка.
В таком контексте вполне логично выглядят и заявления Владимира Путина 8 мая в Госдуме о необходимости создания в России мирового финансового центра. Причем, как уже отмечал «Эксперт», все предложения, выдвинутые в развитие этого тезиса, касаются исключительно развития фондового рынка: это и создание реального рынка деривативов, и вовлечение в инвестиционную деятельность максимального количества российских граждан, и, наконец, облегченный налоговый режим для участников рынка ценных бумаг. Подчеркнем, что при этом в контексте разговоров о мировом финансовом центре вообще не упоминаются какие-либо меры по развитию и укреплению отечественного банковского сектора.
Собственно говоря, ничего страшного в этом нет, стратегия построения национальной финансовой системы на базе фондового рынка вполне имеет право на существование. Более того, такая финансовая система гораздо безопаснее с точки зрения инфляции, чем накачка банков ресурсами по каналам ЦБ с последующим кредитованием предприятий. Но есть целый ряд обстоятельств, заставляющих думать, что в сегодняшних конкретных условиях этот путь связан едва ли не с бОльшими издержками и рисками, чем создание нормальной системы рефинансирования банков.
Во-первых, в тех же США наряду с мощным фондовым рынком существует и вполне развития банковская система — коммерческих банков в Америке сегодня втрое больше, чем в России. И все эти банки пользуются активной поддержкой, а при необходимости и массированной помощью со сторону Федеральной резервной системы. Доказательства этого мы видим на протяжении всех последних месяцев. Наш же Центробанк, в отличие от ФРС, в принципе отрицает возможность поддержки национальных банков, если только не возникает реальная угроза прохождению платежей и расчетов.
Во-вторых, для того чтобы перейти от финансовой системы, основанной на банковском секторе (которая де-факто сформировалась в России), к системе на базе фондового рынка, необходимо сотрудничество и координация усилий между Банком России и Федеральной службой по финансовым рынкам. Сегодня эти структуры если и не конфликтуют (например, по поводу того, кто должен регулировать ОФБУ — общие фонды банковского управления), то и не сотрудничают. Во всяком случае Концепция развития финансовых рынков, подготовленная ФСФР, насколько известно, никак не согласуется со Стратегией развития банковского сектора, которую подготовил Банк России. И вряд ли кто-то может предсказать, что мы получим в результате одновременной реализации этих двух стратегий.
И наконец, третье — по порядку, но отнюдь не по значению. Для развития фондового рынка и построения современной эффективной финансовой системы на его основе необходима радикальная капитализация имеющихся в России активов. Между тем, по оценкам рейтингового агентства «Эксперт РА», на начало 2008 года капитализировано, то есть имеет рыночную цену и ликвидно, менее 7% национального богатства. Нерыночными остаются основные фонды, земля, недра, естественные биологические и подземные водные ресурсы, недвижимость, нематериальные активы (патенты, авторские права). То есть более 90% российских активов полностью оторвано от финансовой системы, хотя вовлечение в оборот даже 10–15% из них может дать нашей финансовой системе 70–120 трлн рублей.
Основная причина такой удручающей ситуации заключается в том, что собственность на бОльшую часть активов в нашей стране юридически не оформлена, а следовательно, активы эти не могут выступать в качестве залога либо использоваться как собственный капитал экономических агентов. Правовая необеспеченность частной собственности и предпринимательства, в свою очередь, в значительной мере обусловлена интересами чиновников, преследующих личные интересы, и реальным отсутствием независимого суда.
Анонсированная Дмитрием Медведевым реформа судебной системы, а также намерение нового президента ограничить коррупцию в случае позитивных результатов могут дать развитию фондового рынка более сильный толчок, чем десяток стратегий, написанных чиновниками.
Только тогда можно будет говорить о реальной возможности построения в России финансовой системы, способной обеспечивать не только возможность стабильного развития национальной экономики в неблагоприятных внешних условиях, но и формирование в России самостоятельного и влиятельного центра принятия решений в финансовой сфере, работающего в интересах российских инвесторов на внутреннем и внешнем рынках. Альтернатива же, по большому счету, одна — доминирование на российском рынке иностранных финансовых институтов, потеря контроля над условиями финансирования национальной экономики, рост издержек и потеря конкурентоспособности даже тех немногих российских предприятий, которые сегодня еще выглядят успешными.
