В русском издании книгу Волкова, изначально ориентированную на американскую аудиторию, лишили красочного заголовка «Волшебный хор». Правильно сделали. Волков описывает вовсе не хор, а скорее дуэт. Вернее, некую оперу длиной в век, состоящую из сплошных дуэтов искусства и власти.
Главный тренд русской культуры XX века, по Волкову, — ее сложные взаимоотношения с властью: противостояние, соперничество и взаимодействие. Это любимая тема Волкова, русско-американского эссеиста и интервьюера; еще в его книге о Шостаковиче перед нами представал очень нестандартный Сталин, напоминающий ренессансного мецената-садиста. Нынче Волков решил выйти на максимальный уровень обобщения, начав с Льва Толстого и закончив Солженицыным. Оба этих писателя, с их попытками распространить духовную власть на все общественные сферы, прекрасно вписываются в концепцию, но с остальным материалом Волков не очень совладал, сбившись на популяризованный рассказ о том, как советская власть гнобила интеллигенцию. Тридцать седьмой год, Жданов, бульдозерная выставка, суд над Бродским; для американского читателя все это хотя бы познавательно, для нас — уже не очень.
Сокрушительная 15–20 лет назад информация сочетается с отсылками к собственному знакомству с великими, призванному легитимизировать изыскания Волкова. Даже на задней обложке присутствует фотография не просто автора, а автора в компании с величественной Ахматовой. Выглядит картинка столь эмблематично, что ее хочется переназвать — не «Анна Ахматова, Соломон Волков», а, к примеру, «Русская культура XX века, Соломон Волков».
Жаль. Волков раскопал действительно интереснейшую тему, но похоронил ее под ворохом перестроечных откровений и анекдотов разной степени достоверности. Хотя, надо признать, порой эти анекдоты стОят целой книги. Так что ничего удивительного, что из всего 300-страничного труда в памяти остается лишь рассказ о том, как тело Чехова привезли на родину в вагоне с надписью «Здесь устрицы».
