Новое российское кино прошло за первые годы XXI века такую многоступенчатую эволюцию, что сегодня нам, невольным участникам и свидетелям этой эволюции, невозможно соблюсти объективность в оценках. Любое суждение спотыкается о контекст: «Вы говорите, это плохо! Да вспомните, как семь лет назад…», «Шикарно, если сравнить с первой частью, и бюджет вырос втрое». Наконец, коронное: «Ну на нашем фоне…» Хотя фон, прямо скажем, у всей планеты одинаковый: примерно 70% Голливуда, около 25% местной продукции, а остальное берет на себя интернациональный артхаус.
В последнем крупном голливудском блокбастере года, «Дне, когда Земля остановилась», нашу планету посещает пришелец: оказалось, инопланетяне решили уничтожить человечество как вредный и опасный вид. Иногда полезно взглянуть на себя со стороны. Как трудно стать инопланетянином, чтобы увидеть наши новые фильмы такими, какими они являются на самом деле! А ведь три новорусских мегаблокбастера, которые поделят в единственный супердлинный уик-энд года между собой все экраны страны, подходят для этой задачи идеально. Прилети в РФ пришелец, попроси он ознакомиться с отечественным кинопромом, ничего лучше не придумать, чем показать бедолаге «Обитаемый остров» Федора Бондарчука, «Стиляг» Валерия Тодоровского и «Любовь-морковь-2» Максима Пежемского. Вопрос в том, выживет ли гуманоид. А если выживет, то не решит ли, как герой Киану Ривза в вышеупомянутом американском триллере, что пора направить свой бластер на «Мосфильм», «Ленфильм» и десяток других «-фильмов» пожиже, чтобы остановить кинопроизводство на Руси раз и навсегда.
Человек (тем более критик) не инопланетянин, он слаб. Смотря каждый из трех фильмов, ищешь извинения для авторов: все-таки у нас не Америка, деньги не те, зритель развращен и невоспитан, делаем что можем. Обстановка приближена к военной. С одной стороны, кризис. Всем хочется отвлечься, развлечься, и кто поможет, если не кино? С другой стороны, как же увлекательно разбираться в интригах продюсеров и прокатчиков! Новогоднюю ситуацию уже окрестили «битвой титанов». Александр Роднянский и Федор Бондарчук делали «Обитаемый остров» несколько лет, бюджет вырос до рекордного и приближается к 40 млн долларов — цифра американского масштаба. Единственный шанс отбить хоть какую-то сумму — выпустить фильм на Новый год. Таким был план. Но внезапно, как черт из коробочки, выскочили «Стиляги» Тодоровского. Они тоже делались долго и недешево. Это самый амбициозный проект далеко не последнего из современных русских режиссеров, к тому же — небывалое дело! — в раскрутку фильма, произведенного каналом «Россия», включился Первый канал. Доброжелателям это дало повод говорить о выдающихся качествах «Стиляг», реалистам — о совместном желании двух главных телеканалов потопить конкурента-тяжеловеса Роднянского. Тут на общей грядке вдруг выросла «Любовь-морковь-2», которую вроде бы всерьез принимать не стоит… если не вспоминать о том, что первая часть развеселой картины с Гошей Куценко и Кристиной Орбакайте стала единственной постсоветской комедией, вышедшей в кассовые хиты. Рядом с мрачным «Обитаемым островом» и двойственными «Стилягами» эта легкомысленная лабуда имеет исключительные шансы на успех.
Все нервничают, все лукавят. Каждый утверждает, что его фильм расписан полутора тысячами копий по городам и весям (тогда как в стране экранов меньше двух тысяч), и со сборами тоже вряд ли будут честны. Вопрос лишь в том, какое дело простому смертному до чужих прибылей-убылей. Не логичнее ли озаботиться собственным карманом, из которого в пустые-пустые праздники придется извлечь от двухсот до трех тысяч рублей, чтобы сходить в кино? Только ведь и потребители не будут объективны. Не без мазохизма бросятся они наперебой повторять доводы создателей всех трех фильмов, каждый из которых, ясное дело, уверен: его товар лучше. Меж тем даже попытка стороннего — инопланетнего — взгляда на три эти в высшей степени показательные картины приводит к неожиданному выводу: в них больше сходства, чем различий. Да простят меня все, кого это высказывание оскорбит.
Диагноз номер один: тотальный, повальный, принявший масштабы эпидемии инфантилизм. В фильме Пежемского взрослые и дети меняются телами, и умные десятилетки в телах Куценко и Орбакайте деградируют до уровня туповатых дошколят: все время прыгают, несут чушь, кидаются снежками. Орбакайте на коленях у Деда Мороза — поистине смешным это может считать только очень маленький ребенок. Нет, зрителей считают не за быдло. Их считают за школьников, которые зайдутся от восторга при виде грудастой молодой актрисы (см. «Обитаемый остров»), а уж как узрят обнаженную Оксану Акиньшину (см. «Стиляги»), так вовсе уползут под кресло от счастья. Что до школьниц, тем за глаза хватит пухлогубого кудрявого блондина с накачанными мускулами (опять же «Обитаемый остров»). И невдомек никому, что эротику так давно не снимают, что чувственность тоже надо уметь играть, что «Кама-Сутру» под полой читали полвека назад, а сегодня даже для дошкольников выпускают брошюры об основах половой жизни. У нас же лучшей рифмой к «любви» все считается не «кровь», а «морковь», и шампанское только детское. Или, в лучшем случае, советское. Школьники не должны знать, чем оно отличается от французского. Пузырьки есть? «Шампанское» на этикетке написано? Градус ощущается? Значит, настоящее. Вот и с кино — точно так же.
Подросшие мальчики Тодоровский и Бондарчук всю жизнь словно клеймо носят эпитет «младший». Поделом. Как «Обитаемый остров» батальным масштабом уступает «Войне и миру» С. Ф. Бондарчука, так и «Стиляги», при всем размахе, не способны повторить изящества и горечи «Такой чудной игры» П. Е. Тодоровского, тоже, между прочим, фильма о вольной молодежи 1950-х, затеявшей свою локальную борьбу с тоталитарным конформизмом. Но избавиться от давления отцов и воздействия времени, когда те были молоды, «младшие» тоже не в состоянии.
Диагноз номер два: совковость. Ретро зовет, и причем тут, право слово, предполагаемо юная аудитория, для которой якобы припасены юмор в коротких штанишках и детсадовская эротика? Какое дело нынешним двадцатилетним до когда-то культового романа братьев Стругацких, о которых они и не слышали? И что они знают не то что о стилягах, но даже об отличии 1955-го года от 1956-го? Футурологический «Обитаемый остров» напоминает больше о прошлом, чем о будущем: конкретнее, о прекрасных фильмах Ричарда Викторова. Одна лишь «Любовь-морковь-2» выгодно отличается совершенной современностью, вплоть до упоминания в первые же десять минут фамилий Путин и Медведев. Но современность — не реалистичность.
Диагноз номер три: неизлечимый эскапизм. Бежать, бежать. Из 2000-х — в 1950-е, с Земли настоящего — на Землю будущего, а оттуда — на далекий Саракш, из муторной предкризисной реальности — в счастливый новогодний коттедж, где всегда уютно горит камин, а в шкафу не иссякают запасы спонсорского морковного сока. Каждый продюсер объяснит, зачем ему этот эскейп. Чтобы утешить и без того встревоженного зрителя («Любовь-морковь-2»). Чтобы показать, как во все времена цветные чувства одерживали верх над черно-белым официозом («Стиляги»). Чтобы научить молодежь искать свое «я» и противостоять тоталитарной системе («Обитаемый остров»). Все три задачи — осмысленные, третья — еще и благородная, но вряд ли они будут решены. Те прыщавые акселераты, к которым по факту обращаются мэтры, вряд ли увидят за разноцветным карнавалом «Стиляг» что-либо, кроме новогодней дискотеки, а в «Обитаемом острове» узрят компьютерную игрушку с несовершенной графикой. Наше кино так боится говорить об актуальности, что шифруется — вплоть до полной невнятности. А ведь есть у кого поучиться, далеко ходить не надо: были в нашем прокате и «Железный человек», и «Темный рыцарь».
Диагноз номер четыре: телеформатность мышления; один из самых привязчивых вирусов. Авторы всех трех картин отличились на ТВ, создали там имя и капитал. В каждом из фильмов — бесконечное, неритмичное, будто необязательное течение сюжета. Сколько раз за время просмотра ловишь себя на мысли, что пора прерваться на рекламную паузу! В случае «Обитаемого острова» это хотя бы отчасти оправдано уважением к тексту первоисточника — интригу романа сохранили, все второстепенные детали любовно укрупнили, нарисовали и вылепили. Но в итоге режиссер Бондарчук оказался в положении избалованного ребенка, сидящего посреди гигантской детской: на полу разбросаны горы дорогих игрушек, и он кидается от одной к другой. А за игрой забывает о сне, еде, режиме. Для фильма же ритм еще важнее, чем для дитяти — распорядок дня. «Стиляги», как бы ни открещивался Тодоровский, напоминают «Старые песни о главном». Невыгодное отличие фильма от телепередачи лишь в том, что за билет в кино придется заплатить. Да в попытке добавить в приторную медовую бочку ложку драматического дегтя, превращающую фильм не в «Чикаго», а в бледное (пардон, наоборот — цветное) подобие александровского «Цирка». И чернокожий младенец наличествует, и дружба народов. «Любовь-морковь-2», в свою очередь, ставит вопрос о новом стандарте актерской игры: оказывается, в большом кино можно (даже нужно!) работать с теми же ужимками, которых требуют ситкомы с закадровым смехом. Будьте проще, к вам потянутся.
Заметьте: после эмиграции Тимура Бекмамбетова в Голливуд эти люди — лучшие из тех, что у нас есть. Александр Роднянский — интеллектуал, член жюри прошлогоднего Берлинале, вручавший на сцене приз Полу Томасу Андерсону за «Нефть». Федор Бондарчук — энергичный и мастеровитый провозвестник «русского Голливуда». Валерий Тодоровский — тонкий, умный режиссер, знакомый с канонами европейской драматургии, лауреат международных фестивалей. Максим Пежемский — отечественный Тарантино. Ренат Давлетьяров — человек, на протяжении долгих лет привозивший в Москву, на руководимый им ММКФ, лучшие фильмы мирового кино. К тому же «Обитаемый остров», «Стиляги» и «Любовь-морковь-2» куда как лучше «Адмирала». Может, не все потеряно?
Конечно, не все. Потерян праздник. Потому что мало радости в хоровом исполнении одной всем знакомой песни и последующем счастливом марше по Тверской улице в направлении Кремля (финал «Стиляг»). Какая уж тут борьба с тоталитаризмом, это скорее идущие вместе, чем марш несогласных. Для таких, ясное дело, праздник — не что иное, как хорошо организованная демонстрация. Меж тем для праздника хватило бы к Новому году пары свежих качественных голливудских картин. Даже оголтелый государственник вряд ли поспорит с тем, что «Космический десант» лучше «Обитаемого острова», «Мулен-Руж» круче «Стиляг», а какая-нибудь «Чумовая пятница» в сто раз смешнее «Любови-моркови».
Впрочем, не критику давать советы продюсерам или прокатчикам. Тем более зрителю — разумеется, никого не слушая, он пойдет в кино. Имеет право. Так что остается мечтать об инопланетянине, который вежливо просмотрит три кинофильма, а потом вынесет вердикт в духе братьев Коэнов: «Сжечь после прочтения». Хотя об этом — и без внеземных цивилизаций — скоро позаботится кризис.
В конечном счете, все к лучшему.
