Данные Банка России о состоянии крупнейших кредитных организаций на конец полугодия, опубликованные в минувший понедельник, не радуют: более 70% всей просроченной задолженности находится в портфелях лидеров сектора, входящих в топ-30. Статистика Центробанка подтверждает выводы, содержащиеся в не опубликованном пока докладе Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) «Стресс-тест российской банковской системы»: сильнее всего от кризиса пострадают именно крупные банки, конкретнее — частные московские.
Глубина долговой ямы
Основная проблема банкиров — плохие долги — далеко не нова, она возникла еще в конце прошлого года (см., например, статью «Капитальные проблемы», «Эксперт» № 5 за 2009 год). И проблема эта только усугубляется: по данным Центробанка, за первое полугодие объем плохих долгов удвоился в абсолютном выражении, увеличившись с 422 млрд до 830 млрд рублей. Доля просрочки в кредитных портфелях банков также выросла вдвое, с 2,1% на начало января до 4,2% на конец июня (в том числе по кредитам нефинансовому сектору — с 1,3 до 2,9%).
И даже эту далеко не оптимистичную официальную статистику ЦМАКП корректирует в сторону ухудшения. Во-первых, центр исключает из расчетов Сбербанк, вследствие чего картина получается еще более удручающая: общий объем просрочки на конец полугодия составляет уже 6,2% от совокупного кредитного портфеля (по вине предприятий — 5,9%). Во-вторых, предлагает оценивать уровень плохих кредитов не по объему просрочки, а по другому показателю — уровню проблемных и безнадежных ссуд. Дело в том, что в категории просроченных кредитов фиксируются только конкретные, не погашенные в срок транши. А показатель проблемных и безнадежных ссуд отражает весь кредит, по которому имеется длительная задержка платежа. Доля таких нехороших ссуд, по данным ЦБ, уже на 1 апреля составляла 5,1%. По оценкам ЦМАКП, к концу первого полугодия она выросла до 7%.
И это еще не пик долговой проблемы. Во-первых, финансовое положение предприятий продолжает ухудшаться: как подсчитали в ЦМАКП, по сравнению с прошлым годом соотношение прибыль/долг в нефинансовом секторе снизилось вдвое — с 23,3% в январе–апреле 2008 года до 10,4% в соответствующем периоде текущего года. В некоторых отраслях этот показатель ушел в зону отрицательных значений: –9% — в производстве ряда неметаллических минеральных продуктов, –4,4% — в сфере обработки древесины и производства изделий из дерева, примерно столько же (–3,7%) — в сельском хозяйстве. Одновременно растет зависимость предприятий от банковских кредитов. И дело не в том, что активно расширяется кредитование: по данным ЦБ, динамика предоставления кредитов нефинансовому сектору в первом полугодии, за исключением января, отрицательная и ежемесячно сокращается в диапазоне от 0,4% до 1,5%. Просто происходит обвальное снижение обеспеченности компаний собственным оборотным капиталом, что автоматически увеличивает удельный вес заемных средств. Так, в третьем квартале 2008 года доли собственных средств и банковских кредитов в оборотном капитале составляли соответственно 6,9 и 52,5%, а в первом квартале нынешнего года соотношение составило –3,5 и 62,9%. Рост долговой нагрузки на предприятия чреват очередной эскалацией невозвратов кредитов.
Во-вторых, банкам становится все труднее маскировать растущую задолженность (не секрет, что часть плохих ссуд, дабы не портить отчетность, кредитные учреждения пролонгируют). Истинных масштабов псевдореструктуризации, происходившей в течение года, не представляет никто, эксперты могут лишь строить предположения. «Что большие проблемы в секторе “зашиты”, это очевидно. Когда эти проблемы вылезут, предсказать сложно, потому что это вопрос срочности кредитного портфеля разных банков. И в конечном счете, это вопрос того, возникнет ли “эффект домино”, когда проблемы одного заемщика по цепочке разносятся по всему банковскому сектору», — размышляет главный экономист Альфа-банка Наталья Орлова.
В-третьих, вскоре тайные долговые проблемы банков станут явными. Дело в том, что в декабре истекает срок действия послаблений, которые ЦБ предоставил кредитным учреждениям год назад. Тогда было принято указание № 2156-У, разрешающее им более лояльно классифицировать качество некоторых ссуд и не относить их к категории проблемной задолженности. В конце зимы, если Центробанк не продлит действие документа, плохие кредиты будут отражены в статистике в полном объеме. Кроме того, часть ссуд, которые банки реструктурировали в самом начале кризиса, осенью-зимой прошлого года, были пролонгированы на год, и теперь близится срок платежей по ним. Положение же заемщиков за год отсрочки, по оценкам аналитиков ЦМАКП, только ухудшилось, и скоро это станет видно всем.
Понятно, что в силу этих двух обстоятельств — ухудшения положения предприятий и вскрытия замаскированных долгов — уровень просрочки будет только расти. Президент, председатель правления ВТБ 24 Михаил Задорнов предсказывает усугубление проблемы: «Как правило, рост просрочки не заканчивается с окончанием экономического кризиса. Если считать, что в конце лета—осенью спад российской экономики достигнет дна, можно ожидать еще примерно от полугода до девяти месяцев инерционного роста просрочки, поскольку будет расти и безработица. Даже после достижения дна кризиса будет постепенная расчистка балансов компаний, и, на мой взгляд, своего максимального значения доля просрочки в кредитных портфелях достигнет к середине 2010 года».
ЦМАКП просчитал количественные характеристики долгового коллапса, и они шокируют. Согласно модельным расчетам, к концу 2009-го доля плохих и безнадежных ссуд в кредитном портфеле банков составит 14%. А к середине 2010-го она будет достигать в зависимости от того, как будет развиваться ситуация, от 18 до 21%, то есть вырастет втрое относительно нынешних значений и превысит значения 1998 года (17,3%). Такой уровень плохих долгов можно с уверенностью квалифицировать как системный банковский кризис, убежден ведущий эксперт ЦМАКП Олег Солнцев.
Сценарии
Впрочем, вопрос не столько в терминологии, сколько в способах выхода из критической ситуации. В ЦМАКП протестировали три возможных сценария. Первый — стагнационный, при котором процесс сокращения издержек в нефинансовом секторе будет затягиваться, а практика псевдореструктуризации, переоформления долгов без списаний, сохранится. Результат реализации такого сценария — сохранение избыточной нагрузки на финансы компаний и сокращение конечного спроса.
Второй сценарий может начать работать вследствие внутреннего шока, подразумевающего рост числа корпоративных банкротств, падение занятости и новую коррекцию (во втором полугодии 2009 года) рынка недвижимости. Несмотря на все перечисленные ужасы, реализация этого сценария приведет к нормализации издержек компаний и расчистке долгового рынка. А с середины 2010-го станет возможным устойчивое восстановление экономики, поддерживаемое оживлением кредитования.
Третий сценарий условно назван «внешним шоком». Его могут запустить коррекция цен на нефть и новая волна глобального кризиса ликвидности во втором полугодии 2009 года. Эти события инициируют и перечисленные выше внутренние шоки. Их следствие — ослабление рубля (до уровня 44 к бивалютной корзине в 2010 году), заметное сокращение производства во второй половине 2009-го, глубокая коррекция рынка труда. Но при этом — также расчистка долгового рынка. В итоге уже к середине 2010 года можно ожидать стабилизации производства под влиянием импортозамещения, а к концу 2010-го — признаков оживления экономики.
По сути, осознанно выбранным может быть лишь второй сценарий — внутренний шок, подразумевающий целенаправленную работу по санации предприятий и расчистке долгов. Выбор внешнего шока — не за нами. А определение «стагнационный сценарий» является лишь эвфемизмом выражения «пустить дело на самотек».
Что за сколько
Ключевым моментом каждого из описанных сценариев является скорость расчистки долгов. Правда, ЦМАКП сразу оговаривается: при любом варианте выход на нормальный для России уровень проблемных и безнадежных ссуд (4–4,5% от портфеля) займет не менее пяти лет. Но от оперативности расчистки банковских балансов в значительной степени будет зависеть потребность финансовых институтов в дополнительном капитале, который съедают резервы на возможные потери по ссудам.
Самые большие заделы банкам предстоит создать в текущем году. В зависимости от реализации того или иного сценария — стагнационного, внутреннего либо внешнего шоков — их объем составит соответственно 1,24, 1,27 или 1,25 трлн рублей. Разница пока несущественная. Однако выбор сценария внутреннего шока уже в следующем году позволил бы банкам существенно сократить издержки на создание резервов — до 300 млрд рублей (в случае следования стагнационному сценарию на эти цели потребуется вдвое больше — 636 млрд).
Сценарий внутреннего шока способен привести в этом году к наиболее существенной потере балансовой прибыли банков — до 402 млрд против 314 и 340 млрд рублей при других вариантах развития. Однако уже в 2010-м он может обеспечить банковской системе прибыль в три-четыре большую, чем остальные варианты (565 млрд против 149 и 163 млрд рублей).
От выбора того или иного сценария будет зависеть и потребность банков в дополнительной капитализации. Самая высокая нужда в денежных вливаниях в любом случае обнаружится в текущем году — от 435 млрд (стагнационный сценарий) до 486 млрд рублей (внутренний шок). Но уже в следующем году выбор сценария внутреннего шока позволил бы существенно сэкономить на капитализации банков: 25 млрд против 103 (внешний шок) и 154 млрд рублей (стагнационный путь).
Отметим, что средств, выделяемых правительством (как уже запущенных в систему, так и анонсированных), вполне достаточно на рекапитализацию банков при любом сценарии развития. Общая потребность в капитализации частных банков за счет государства эксперты ЦМАКП оценивают в 400 млрд рублей. И эта величина вполне вписывается в объявленные параметры госвложений: 215 млрд рублей через субординированные кредиты и 460 млрд — путем инвестиций в капиталы первого уровня через выпуск ОФЗ. Но в рамках стагнационного сценария потребность в поддержке капиталов оказывается самой значительной.
В целом, полагают в ЦМАКП, потребность в дополнительной капитализации возникнет у ограниченного числа банков (14%), но речь идет о костяке системы, на который приходится более 40% активов. Сильнее других пострадают от кризиса крупные частные московские банки — у них в портфелях самая большая доля проблемных кредитов (что и подтверждает статистика ЦБ).
Опасность банковской паники авторы доклада считают достаточно реальной, но масштаб оттока средств, предполагают они, будет значительно меньшим, чем в прошлом году. Пик «набега» вкладчиков на банки пришелся на четвертый квартал 2008 года (отток составил 7%) и был обусловлен в большей степени девальвационными ожиданиями, нежели опасениями за устойчивость банков. Максимальное квартальное сокращение вкладов в 2009 году оценивается в 3%, в 2010-м — в 6%. Возможная потребность банков в экстренной поддержке ликвидности в случае банковской паники оценивается в 380 млрд рублей, что в разы меньше, чем Центробанк влил в систему в четвертом квартале прошлого года. Деньги на то, чтобы в случае чего погасить панику, есть и сейчас.
С широко закрытыми глазами
Деньги есть, но поддержка банковской системы пока не приносит ожидаемого эффекта — кредитование сворачивается, капитал съеживается. Многие аналитики уверены, что одна из главных причин отсутствия результата — нежелание властей заниматься реструктуризацией компаний и расчисткой плохих долгов (в терминологии ЦМАКП — реализовывать сценарий номер два, внутреннего шока).
«Что не решено? Не найден подход к решению проблемы плохих долгов. Эта проблема будет нарастать. Она потребует решения», — считает Михаил Задорнов. «На первом этапе еще можно было говорить о том, что проблема плохих долгов — это больше проблема ликвидности и можно ее решить с помощью денежных вливаний. Сейчас, когда ВВП сильно сжался, очевидно, что нужно заниматься реструктурированием предприятий. Это фундаментальная проблема, и с какого-то момента уже не важно, есть у банков ресурсы, чтобы кредитовать реальный сектор, или нет. Просто нет хороших заемщиков. Как долго можно закрывать глаза на эту проблему? Учитывая, что сейчас нет существенных макрофинансовых рисков — объем госдолга под контролем, размер стабфонда еще достаточно большой, — закрывать глаза можно еще долго», — полагает Наталья Орлова. Другой вопрос, что чем дольше мы будем закрывать глаза, тем дороже обойдется выход из кризиса.
