Минул год с момента банкротства Lehman Brothers — одного из крупнейших американских инвестбанков, олицетворявших господство глобального ценно-бумажного инжиниринга. Истерика финансовых рынков, спровоцированная этим событием, сегодня кажется сильно преувеличенной. Краха капитализма не произошло, доллар, как и прежде, основная мировая валюта, да и кризисная просадка ведущих экономик планеты пока далека от катастрофических ориентиров Великой депрессии.
В эпицентре глобального кризиса — в Соединенных Штатах — накопленное падение ВВП составило пока лишь 4% и почти остановилось. В Британии хозяйство сжалось на 5%, в Германии и Японии, сильно зависимых от машиностроительного экспорта, соответственно на 6,5 и 8%. И даже цифры российского спада — 10% по ВВП и 20% по промышленному производству — не поражают воображение. В 1990-х мы не год и не два падали и покруче, притом с гораздо хуже функционирующей банковской системой, обильно дополненной бартером, векселями, казначейскими обязательствами, денежными зачетами и прочими «фантиками».
Впрочем, вполне рабочие для глобального кризиса темпы торможения реального сектора в значительной степени обязаны беспрецедентной по масштабу поддержке экономик со стороны правительств и денежных властей. Кризис действительно залит деньгами. И они, как формалин, фиксируют многие пораженные недугом органы хозяйственных организмов, не давая дорогу болезненному, но необходимому очищению. В этом смысле два мегабанкротства последнего года — Lehman Brothers и General Motors — весьма показательны. Власти США четко продемонстрировали, что не будут спасать несостоятельных колоссов и готовы открыть новую главу в истории инвестбанкинга и автостроения.
Правда, писать новую банковскую главу в Штатах будут совсем мелким шрифтом. Великолепная пятерка инвестбанков приказала долго жить: Bear Sterns и Merrill Lynch поглощены коммерческими банками, Lehman Brothers мертв, а Morgan Stanley и Goldman Sachs, проведя паническую «операцию по изменению пола», поспешили под крылышко ФРС уже в статусе обычных банковских холдингов.
Но ведь потребность мировой экономики в инвестбанковском обслуживании никуда не делась. Компании по всему миру по-прежнему будут сливаться, поглощаться и дробиться, выпускать акции и облигации, все эти сделки неизбежно должны организовываться, структурироваться, сопровождаться. Кто-то же должен заниматься их оценкой, переупаковкой и разделением рисков. Рыночные шоки прошедшего года на время сделают банкиров более осмотрительными. Весьма вероятно, ужесточатся методы национального и наднационального надзора и регулирования инвестбанков. Но говорить о полной смене финансовой парадигмы, как оказалось, слишком рано. Многие специалисты сегодня с удивлением говорят, мол, не ожидали, что кризис такого масштаба так мало изменит в структуре мировой экономики, что не будет принято сколько-нибудь глубоких решений.
Вот и многие американские банкиры на удивление быстро позабыли уроки кризиса. Появились уже сообщения, что банкиры планируют покупать договоры страхования жизни, которые больные или пожилые люди продают для получения денег — в зависимости от ожидаемого срока жизни застрахованного человека. Затем под портфель таких полисов выпустят облигации и разместят их среди инвесторов, например, крупных пенсионных фондов, которые получат выплаты после смерти застрахованного человека. Чем раньше умрет застрахованный, тем больше будет доход. Предполагаемые покупки полисов страхования жизни позволят людям получить деньги от своих полисов на случай смерти, пока они еще живы, и использовать эти деньги на текущее потребление. Идея похлеще субстандартных ипотечных облигаций.
