Бюджетный цикл вступает в свою финальную стадию — на днях кабинет внесет в Думу проект очередного плана доходов, расходов и заимствований казны. Если в тучные годы бюджет был хоть и важен, но все же вторичен для экономики — основной мотор роста обеспечивался усилиями и деньгами частного сектора, — то в кризис ситуация диаметрально противоположна. Стагнация частного спроса, неопределенность рыночных перспектив во многих отраслях, затянувшийся паралич кредитной системы — все это заставляет смотреть на бюджет как на спасательный круг, способный вытащить хозяйство на новую траекторию роста.
Бюджеты всех крупнейших экономик мира в разгар кризиса ушли в глубокий минус. Никто не пытается подстроить госрасходы под съежившиеся доходы государства. Напротив, расходы, а значит, и дефицит бюджета агрессивно растут. И Россия здесь не исключение. Важно, однако, на что тратятся дополнительные — не важно, ранее накопленные, занятые на рынке или попросту эмитированные — деньги. В США помимо поддержки являющегося системообразующим в этой стране финансового сектора сделали ставку на прорывное развитие инновационной системы. В Китае главный приоритет — циклопические госинвестиции в инфраструктурное строительство. Какие же бюджетные антикризисные акценты выбрали российские власти? Это поддержка социальной сферы. Финансирование пенсий и пособий остается крупнейшей статьей расходов нашего государства. На эти цели мы тратим почти столько же, сколько на оборону, экономику, безопасность и правоохрану вместе взятые. Практически каждый третий рубль, выплаченный из бюджета и внебюджетных фондов, тратится на социалку. Причем не инвестиционную (строительство новых школ, вузов, музеев и больниц), а банально кассовую — на еду-питье. В экономическом смысле эти траты имеют минимальный мультипликативный эффект, практически не распространяя антикризисный импульс дальше пищевой промышленности.
Конечно, было бы верхом цинизма считать избыточными доходы и уровень жизни большинства наших пенсионеров, инвалидов, безработных. Напротив, отношение среднего уровня пенсий и пособий к средней зарплате год от года снижается. Однако исключительная фокусировка бюджетных антикризисных мер на поддержке малоимущих слоев населения фактически закрывает окно возможностей для инвестиционной перезагрузки экономики.
Это гораздо проще — заниматься раздачей компенсаций, к тому же часто выборочных, вместо создания стимулов. Просто — но бессмысленно — выдавать гарантии под несуществующие проекты и неэффективные производства. Дешево и сердито — но недальновидно! — выплачивать пособия уволенным вместо инвестиций в создание новых качественных рабочих мест.
Российская антикризисная политика сегодня сродни горе-доктору: вы обращаетесь к нему с вопросом о тактике лечения вашего прихворнувшего родственника, он же в ответ молча протягивает талон на бесплатные ритуальные услуги. Но мы не желаем умирать. Нам не нужны подачки. Нам нужна помощь, чтобы побороть нагрянувший недуг.
Да и о дефиците бюджета забывать не следует. Очевидно, временны́е рамки, в которых экономика может сравнительно безболезненно функционировать с восьмипроцентным бюджетным дефицитом, достаточно узки. Неясно, как быстро будет проходить посткризисное восстановление хозяйства, но заделывать бюджетную пробоину надо независимо от этого. Чрезмерное увлечение стимулированием, которого в сущности и нет, а есть просто пассивное приспособление к новым реальностям, в итоге может вызвать противоположный эффект, в частности оказаться вредным для страны как потенциального реципиента иностранного капитала. Еще более серьезно дальнейшее падение эффективности хозяйства, развращенного привычкой жить на подачки.
