На первое полугодие 2009 года объемы просроченной задолженности в российских банках увеличились в 1,96 раза. Монетарные власти стремятся максимально смягчить грядущие проблемы в основном за счет различных механизмов рекапитализации банков. Механизмы выбраны правильно, но критерии отбора получателей государственной помощи выстроены таким образом, что в круг адресатов попадают не самые социально значимые или экономически эффективные, а просто самые крупные банки. Небольшие кредитные организации, отсеченные от механизмов поддержки (причем не только капитала, но и ликвидности), оказываются в эпицентре «идеального шторма» — нарастающие плохие активы, уменьшающиеся собственные средства и более узкие возможности привлечения краткосрочной ликвидности.

Модуляция сигнала

Просроченная задолженность, по статистике ЦБ РФ на 1 июля 2009 года, составляет 830,1 млрд рублей, или 4,2% кредитных портфелей банков. Для сравнения: на начало 2008 года она составляла 1,3% выданных кредитов. Рост проблемных кредитов в 2009 году вынуждал банки отправлять бо́льшую часть прибыли на увеличение резервов на возможные потери по ссудам, за шесть месяцев 2009 года отчисления в резервы выросли более чем наполовину. Но даже таких масштабных вливаний не хватает: просроченная задолженность в этот период росла вдвое быстрее.

Анализ просрочки в разрезе групп банков по размеру активов показывает интересные результаты: наибольший прирост и уровень просроченной задолженности (+5,5 процентного пункта за год и 6,7%) демонстрируют банки, занимающие с 6-го по 20-е место по активам (в этой группе находится большинство крупнейших банков с частным российским капиталом, а также крупные банки с участием иностранцев). Значительными темпами росла просрочка по крупным (21–50-е места) и средним банкам (51–200-е места). Это связано с меньшими размерами государственной поддержки и достаточно агрессивной кредитной политикой в докризисные времена. Однако особенно примечательна группа небольших банков (ниже 200-го места по активам): в ней объемы просроченной задолженности пока отстают от среднерыночных.

К концу 2009 года реальная величина проблемных активов в банковской системе, по расчетам «Эксперт РА», достигнет
20-22% валовой ссудной задолженности. Из них около 9-10% будет составлять просроченная задолженность, остальное придется на дефолты, скрытые в пролонгациях

Получается, что у небольших банков меньше проблем с невозвратом кредитов? Не совсем так. Ведь уровень просроченной задолженности — это лишь видимая (точнее, официально демонстрируемая банками) часть проблемных активов. С началом кризиса широкое распространение в банковской системе получила практика пролонгации ссудной задолженности, не отражаемой на балансах кредитных организаций. Цель — не показывать реальный уровень просрочки для привлечения потенциальных инвесторов или получение необходимого кредитного рейтинга. По оценкам «Эксперт РА», объем дефолтов заемщиков, скрытых в реструктурированных ссудах, может достигать трети их валовой величины. С учетом того, что, по данным Банка России, доля реструктурированных ссуд составляет около 20% кредитного портфеля банковской системы, дефолтные кредиты можно оценить в 1,3 трлн рублей.

В результате, по нашим расчетам, проблемные активы (просрочка и дефолтные реструктуризации) на 1 июля 2009 года составляли около 2,14 трлн рублей, что почти втрое превышает формальный уровень просроченной задолженности.

Почему же крупные банки сейчас демонстрируют более высокие объемы просроченной задолженности? Дело здесь не только в «рыночных моделях» их развития и традиционно широкой вовлеченности в более рисковые сегменты кредитования. В ожидании нового витка кризиса банки придерживаются двух противоположных моделей поведения. Первая модель присуща крупным кредитным организациям: они громко заявляют о своих трудностях в СМИ, выносят проблемную задолженность на просрочку и добиваются господдержки в различных ее проявлениях. В отличие от небольших банков для крупных кредитных организаций характерен более строгий подход к пролонгациям: они предпочитают дисциплинировать заемщиков и даже выносить конфликт с должниками в публичное пространство. Иначе говоря, все это носит нарочито демонстративный характер, и, возможно, проблемы «крупняка» даже сознательно преувеличены.

Рынок проблемных ссуд может быть запущен фондами, которые бы абсорбировали на своем балансе плохие долги и выпускали паи на их основе. Таким образом, кредитная организация создает собственный «плохой банк», который не обязан выполнять нормативы ЦБ

Второй модели поведения придерживаются небольшие банки, которые пролонгируют задолженность по ссудам, не погашенную в срок, и замалчивают масштабы своих проблем. Узкая клиентская база и невысокая диверсификация кредитного портфеля приводят к тому, что вынесение на просрочку даже одного клиента серьезно портит баланс и ухудшает финансовые показатели. Кроме того, проблема плохих активов встала перед небольшими банками впервые. В 1998 году абсолютное большинство из них были кэптивами и не сталкивались с реализацией кредитного риска в рыночном его понимании. Малые кредитные организации не имеют такого опыта работы с проблемными кредитами, который накопили крупные банки в силу масштаба своей деятельности.

Как лечить

При сохранении существующих тенденций к концу 2009 года реальная величина проблемных активов в банковской системе, по расчетам «Эксперт РА», достигнет 20–22% валовой ссудной задолженности. Порядка 9–10% из них составит просроченная задолженность, остальное будет приходиться на дефолты, скрытые в пролонгациях. С другой стороны, рост просроченной задолженности будет частично связан с постепенным нивелированием преимуществ от эффекта реструктуризации ссуд. По словам Алексея Смирнова, генерального директора Центра долгового управления Московского региона, «только за первую половину 2009 года емкость рынка просроченной задолженности увеличилась на 40–50 процентов».

Для смягчения проблем, вызванных тотальным снижением кредитоспособности заемщиков, власти РФ разработали три механизма докапитализации банков: субординированные кредиты по схеме один к одному и в перспективе один к трем от Внешэкономбанка, перевод существующих субординированных кредитов от акционеров в 30-летние для их учета в расчете капитала первого уровня и рекапитализация путем внесения в капитал банков ОФЗ.

Однако не все принимаемые государством меры могут сработать до начала второго витка кризисных явлений. Так, с октября 2008 года, когда Внешэкономбанку было предоставлено право выдавать банкам субординированные займы, наблюдательный совет успел одобрить только 16 заявок на общую сумму 276,3 млрд рублей (около 1% пассивов банковского сектора), из которых 200 млрд пришлось на ВТБ. Поправки в законодательство, предполагающие переоформление субординированных кредитов в 30-летние, тоже пока не приняты. Механизм дополнительного вливания капитала через ОФЗ никак не будет связан с решением проблемы токсичных ссуд и недостатком капитала, поскольку объемы ОФЗ будут увязаны с объемами кредитования. Кроме того, может потребоваться около 10–12 месяцев для того, чтобы провести технические процедуры по рекапитализации. Проблемы в банковском секторе, по всей видимости, возникнут гораздо раньше.

Не стоит забывать и об альтернативном сценарии развития кризисных явлений, связанном с ожиданиями. Ухудшающееся качество кредитных портфелей и попытки банков завуалировать этот факт с помощью пролонгаций приведут к тому, что через некоторое время у отдельных кредитных организаций возникнут проблемы с ликвидностью. При повторении оттока средств клиентов по сценарию осени 2008 года при фактически неработающем кредитном портфеле избежать дефицита ликвидности без поддержки властей или аффилированных структур не получится. Однако в отличие от 2008 года это уже станет не временной проблемой, вызванной резким и существенным ухудшением внешней среды, а внутренней проблемой кредитной организации, которую она не смогла устранить самостоятельно. «Скорее всего, в этом случае наиболее рациональным выходом для таких банков будет слияние с более сильным конкурентом. Активизации именно этих процессов мы ждем во второй половине года. Если же договориться не получится, то банк ждет санация. Полагаю, что банкротств среди крупных и средних универсальных кредитных организаций будет не много» — считает Евгений Надоршин, главный экономист НБ «Траст».

С кризисом плохих долгов, подобным нынешнему, банковская система сталкивается впервые. Поэтому раньше в России не было необходимости в рынке проблемных ссуд. Такой рынок сегодня, при условии эффективного его функционирования, способствовал бы повышению кредитоспособности банков, снижению ставок по кредитам за счет уменьшения невозвратов и, соответственно, снижению рисков, которые банки закладывают в процентные ставки. Кроме того, он бы оказал положительное влияние на деловой оборот в целом за счет обеспечения исполнения сторонами обязательств по сделкам.

На региональных банковских рынках кризис привел к росту рыночной доли Сбербанка в сегменте корпоративного кредитования. На рынке розничного кредитования выросла доля филиалов московских банков, включая «дочек» нерезидентов. Позиции независимых местных банков, как правило, ослаблены

Механизм функционирования рынка проблемных ссуд связан с появлением фондов, которые абсорбировали бы на своем балансе проблемную задолженность и выпускали паи, в основе которых были бы плохие долги банка. Таким образом, кредитная организация создает собственный «плохой банк», который занимается долгосрочным управлением токсичными ссудами и в то же время не обязан выполнять нормативы ЦБ РФ. По сути это означает, что фонд может пойти на пролонгацию плохого кредита в ситуации, когда банк не в состоянии это сделать. За счет этого преимущества фонд проблемных  ссуд может проводить более конструктивные переговоры с заемщиками, что выгодно обеим сторонам. Однако это не значит, что в этом случае банки будут освобождены от создания резервов на возможные потери по этой части портфеля. В письме, опубликованном 09.09.2009 г. в «Вестнике Банка России», четко обозначена позиция Центрального банка по этому вопросу: резервы по паям должны начисляться в таком же объеме, в каком они начислялись бы по переданным ссудам. «Кредитование “нормальных” заемщиков и работа с проблемной задолженностью — это совершенно разные виды деятельности, потому я считаю, что банкам имеет смысл сосредоточиться на кредитовании, а работу по возврату плохих долгов доверить специализированным агентам», — полагает Микаэл Горский, генеральный директор «Далет Групп».

Есть только одна опасность в использовании перевода проблемной задолженности с баланса банка на баланс фонда. До тех пор пока эта сфера никак не регулируется, возможны злоупотребления, такие как перевод задолженности без изменения способов работы с ней: с заемщиками работают те же люди и теми же методами. Участие же государства в финансировании подобных фондов (даже небольшое — 5–7%) даст ему доступ к управлению и превратит частное решение в системный подход.

 По мнению Дмитрия Бетанели, управляющего директора группы «Спутник», формирование таких фондов не только позволит стабилизировать резервы и улучшить нормативы, но и даст банкам возможность осуществлять более эффективный кеш-менеджмент и сохранять ликвидность при реструктуризации кредитов.