Вопрос о том, в какой мере можно верить чудесам, имеет вполне прикладное политическое значение. Например, в нынешнем случае: как оценивать результаты выборов в МГД, которые являются во всех смыслах чудесными. В более или менее стабильной политической системе утрата или приобретение партией 10 и более процентов голосов считается сильнейшей флуктуацией, имеющей важные причины. Когда 27 сентября с. г. на выборах в бундестаг СДПГ потеряла 11,2%, говорили о сенсации и о катастрофе. Приобрети она столько же, говорили бы о чуде при Тиргартене.
Иное дело у нас. Возглавляемый Ю. М. Лужковым список ЕР набрал на выборах в МГД на 19% больше, чем на прошлых — 2005 г. — выборах; природа же такого чуда остается предметом дискуссий. Наиболее острые критики подходят к вопросу разом с уголовно-практической и теоретико-математической стороны. Что до буквы закона, они отмечают сильное попрание возбраняющей подлоги ст. 142 УК РФ, имевшее место со стороны низовых исполнителей, и, соответственно, попрание ст. 141 УК РФ, возбраняющей принуждать комиссии к исправлению ошибок Фортуны. Какие-то небезнадежные зацепки для дел по ст. 142, судя по материалам, выложенным в интернет, имеются. Что до дел по ст. 141, здесь сложна проблема доказывания. Разве что притянутые к Иисусу (что само по себе не слишком вероятно) рядовые исполнители начнут закладывать тех, кто отдавал им распоряжения. Впрочем, как разъяснил глава ЦИК В. Е. Чуров, ст. 141 писана не для тех, кто отдает указания совершать подлоги (таких людей среди начальства, тем более циковского, сроду не бывает), но для тех, кто заявляет, что выборы, в процедурном отношении перешедшие всю меру непотребства, должны быть кассированы.
В связи со сложностями при возбуждении уголовных дел при анализе чуда широко используется математический подход, т. е. графики, показывающие, что взлет голосования за ЕР, будучи сопоставленным с показателями явки, дает ряд статистических несообразностей, необъяснимых при честной игре, но вполне объяснимых при допущении, что имело место сильное исправление ошибок Фортуны.
Положим, Ю. М. Лужков или Б. В. Грызлов мог бы сказать: «Жизнь — банк, рок мечет, я играю, и правила игры я к жизни применяю» — следственно, пусть проигравший плачет, но отнюдь не взывает к справедливости; но когда в ходе игры у победителя на руках оказывается пять козырных тузов, говорить о каких-либо правилах трудно. Теоретически и это можно объяснить — или случайным браком на карточной фабрике, или в рамках нравственной философии, указывая, что тузы явились в таком количестве вследствие особенной приверженности игрока Плану Путина и Стратегии-2020, но обыкновенно участники игры прибегают к более простым объяснениям. И, соответственно, к довольно простым санкциям.
Тем не менее чисто математический подход к общественному феномену, которым являются выборы, грешит известным редукционизмом. В подавляющем большинстве случаев и выборы, и другие феномены социальной жизни действительно поддаются моделированию, и полное выламывание из модели настораживает. Но творчество музы Клио знает такие случаи, когда статистическая рутина идет прахом, события вдруг начинают управляться незримой волей, все шары кладутся в одну лузу, после чего историки и писатели называют это звездным часом человечества. В ходе исторической жизни народов периодически возникает феноменальное складывание людских воль, не объяснимое никакими кривыми и графиками.
В принципе идеологи ЕР могли бы указать, что вечером 11-го в Москве наблюдался звездный час Ю. М. Лужкова, а равно всего человечества, — и потому оставьте УК и статметоды. Однако тогда придется более подробно показывать, как в этот вечер произошла победа над энтропией черной. Над энтропией не только в том смысле, что стул внезапно стал порхать по комнате, повинуясь слаженному действию броуновских молекул, но и в более скромном. Длительное пребывание у власти одного лица или партии с неизбежностью порождает у подданных усталость, которая при свободном волеизъявлении выражается в убывании голосов «за». «Жены алчут новизны» — это закон демократии. При отсутствии свободного выбора усталость выражается в разговорах. Никогда люди так хорошо не жили в СССР, как в 70-х гг., но напомнить ли, что в конце 70-х повсеместно говорили про Л. И. Брежнева.
При таком алкании новизны всего лишь застабилизироваться на одном уровне поддержки, сдерживая энтропию, — уже великое достижение. Рвануть же чуть не на 20 пунктов вверх — Das ist fantastisch.
Конечно, одно исключение тут есть — и как раз из разряда звездных часов. Когда Отечество в опасности, когда избыть беду можно лишь в единении, тогда бывает, что претензии к правителю снимаются, и уж тем более усталостная энтропия оказывается на время побежденной. Но для такого эффекта необходимо крайнее обострение страданий и чаяний народных, которое выражается в сильном подъеме общего градуса активности — споры, манифестации, «ура!», «долой!» etc. Когда, согласно опросу накануне выборов, сколько-нибудь важным считал это событие 31% опрошенных, причем более одной фамилии кандидатов в МГД сумели назвать лишь 4%, 17% помнили только одну, а 79% ни одной, говорить о сознательном единении можно лишь при полном отсутствии заботы о каком бы то ни было правдоподобии. В том и уникальная особенность дарованного Москве чуда, что оно свершилось полностью само собой, без каких-либо усилий и борений в общественной жизни. При том что чудо, согласно официальной версии, сотворено именно сознательным обществом — кем же еще, — целенаправленного исправления ошибок Фортуны версия не допускает.
Но когда никаких правдоподобных описаний механики чуда нет, даже о высочайшем молитвенном напряжении воли никто не говорит, то нет возможности и прибегать к версии о звездном часе, ломающем всю привычную обыденность. Тогда остается лишь обыденная совокупность косвенных улик. Причем весьма обширная совокупность.
