В России сохраняется растущий тренд продаж новых легковых автомобилей. По данным Ассоциации европейского бизнеса, в августе было продано 168,6 тыс. машин, что на 51% больше, чем в августе 2009 года, когда авторынок достиг кризисного дна спроса. Правда, среднемесячный уровень продаж пока примерно на треть ниже пикового уровня лета 2008 года. Тренд наметился еще в марте-апреле нынешнего года: тогда подросли реальные доходы граждан, а правительство запустило программу утилизации старых автомобилей. Не случайно самой продаваемой машиной этого года стала отечественная Lada: в августе почти половина реализованных машин пришлась на эту марку. Ожидается, что в 2010 году продажи новых легковушек в России составят 1,67–1,75 млн единиц, а в денежном выражении — 40 млрд долларов (после 26,8 млрд долларов в 2009 году и 69 млрд в лучшем докризисном 2008-м).
«Административные процедуры отменяются там, где они явно избыточны. Там же, где контроль объективно необходим, он не только сохранится, но в ряде случаев будет ужесточаться, — заявил премьер-министр Владимир Путин. — Сегодня добросовестному предпринимателю получить сертификат на свою продукцию бывает весьма непросто, а фирмы, аффилированные с конкретными чиновниками, вообще не имеют никаких барьеров и ограничений». Для исправления ситуации премьер предложил создать единый госорган по аккредитации сертификационных центров.
Суд признал исключительные права екатеринбургского СКБ-банка на использование в рекламе изображения савойской капусты и обязал банк «Траст», также использовавший в рекламе похожее изображение, выплатить правообладателю 300 тыс. рублей компенсации. Как установил суд, СКБ-банк еще в 2006 году зарегистрировал в Роспатенте товарный знак, «который представляет собой изображение савойской капусты светло-зеленого цвета». Представители «Траста» с решением суда не согласны. «Права на кочан капусты, являющийся творением природы (а также права на его фотографии), не могут принадлежать одному юридическому лицу, так как данное юридическое лицо не является его создателем», — заявила пресс-служба банка.
Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР) начала проверку по факту резкого роста котировок акций АвтоВАЗа в первых числах сентября: за три дня они подорожали на 73%. Как заявил глава ФСФР Владимир Миловидов, его ведомство запросит у трейдеров информацию, «кто выставлял заявки по сделкам с этими акциями и в чьих интересах совершались операции». По данным агентства Bloomberg, самым активным участником торгов по бумагам АвтоВАЗа была «Тройка Диалог», купившая 6 млн обыкновенных и 12 млн привилегированных акций тольяттинского автозавода.
На прошлой неделе резко замедлился рост цен на гречневую крупу. Она подорожала всего на 180 рублей за тонну, в то время как неделей ранее — на 1550 рублей. Причем цены выросли только в Москве и Московской области, в Центральном и Центрально-Черноземном регионах они не
Россия сохранила за собой пятое место в рейтинге стран, самых привлекательных в 2010–2012 годах для прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Данный рейтинг составляется Конференцией ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) на основе опроса представителей транснациональных корпораций.
Главная сенсация нынешнего рейтинга: США вылетели из тройки лидеров. Примечательно также отставание России от других стран БРИК, которое аналитики расценивают как лишнее свидетельство того, что Россия покинула клуб самых быстрорастущих экономик мира. Впрочем, это вполне объяснимо — Китай, Индия, Бразилия опережают нас по прямым иностранным инвестициям в первую очередь благодаря дешевизне рабочей силы. Разумеется, играет свою роль и то, что Россия сильнее коллег по БРИК провалилась в период кризиса, а восстановление экономики выглядит менее устойчивым, чем в Китае, Индии, Бразилии и США. В частности, по этой причине в списке из 20 стран, которые, как ожидается, внесут наибольший вклад в мировую экономику в течение ближайших трех лет, мы занимаем только девятое место, пропустив вперед США, Китай, Германию, Великобританию, Францию, Индию, Канаду и Испанию.
Впрочем, у России неплохие шансы на улучшение своих позиций в рейтинге инвестиционной привлекательности. В частности, потому, что, по оценкам ЮНКТАД, наиболее привлекательным сектором для ПИИ в ближайшие три года будет добыча и переработка полезных ископаемых. (1,4 балла по шкале от –4 до +4, при этом сектор услуг набрал 1 балл, промышленность — 0,8). А сырье, как известно, именно наш профиль.
Кроме того, аналитики единогласно утверждают, что одной из наиболее интересных для инвесторов отраслей в ближайшие годы будет сельское хозяйство — знаменитый Уоррен Баффет весной даже назвал самой перспективной инвестицией покупку фермерских хозяйств в Аргентине. Так что российский агросектор тоже в ближайшее время может стать весьма привлекательным для ПИИ. Напомним, что в начале лета бывший замруководителя аппарата правительства Кирилл Андросов объявил о создании фонда прямых инвестиций объемом 300 млн долларов, одним из приоритетных направлений вложений которого станет именно российский агропром. Правда, как показало прошедшее лето, эти инвестиции могут оказаться весьма рискованными — зато и норма прибыли может быть очень высокой.
В «Роснефти», одной из крупнейших российских структур, контролируемых государством, сменилось руководство. 5 сентября с поста президента был уволен Сергей Богданчиков, проработавший в компании 12 aлет. За это время «Роснефть» превратилась из второсортного предприятия в лидера отрасли по производственным показателям. В частности, объемы добычи нефти возросли почти на порядок — с 12,6 до 109 млн тонн.
Богданчиков считался хорошим отраслевым специалистом, тем не менее его личный вклад в успехи компании переоценивать не следует. Корпоративные достижения «Роснефти» традиционно связывали вовсе не с его именем, а с именем председателя совета директоров — заместителя председателя правительства РФ Игоря Сечина. Первоначально о Богданчикове говорили как о его ставленнике, правда, позже их отношения, по слухам, расстроились — президент «Роснефти» стал превращаться в самостоятельную фигуру.
Рост компании в большей степени был обеспечен не органическим развитием, а состоявшимся в 2004 году поглощением куда больших по размеру активов обанкроченного ЮКОСа.
В последующие годы государственный статус «Роснефти» был использован для получения преференций при распределении лицензий на привлекательные месторождения и углеводородные запасы Восточной Сибири и океанического шельфа.
Были у «Роснефти» и безусловные самостоятельные достижения — в частности, успешная консолидация юкосовских активов, улучшение стандартов корпоративного управления и прозрачности, а также запуск в 2009 году крупного Ванкорского месторождения на севере Красноярского края, состоявшийся, правда, на год позже намеченного срока.
Вспоминаются и явные управленческие провалы. В 2007 году компания стала одним из участников серии «народных IPO», которые для народа оказались, прямо скажем, не слишком выгодными: стоимость акций «Роснефти» до сих пор ниже цены размещения. Аналогичным был и эффект от участия компании в контроле над значительной частью отечественной нефтепереработки. Вывести предприятия на мировой уровень госкомпания не смогла; моторные топлива на российском рынке не стали доступнее, а, напротив, подорожали до уровня более высокого, чем, например, в США. Не был построен и ни один из новых современных НПЗ, хотя подобные проекты анонсировались не раз.
Уход Богданчикова ожидался давно, но сам он до последнего момента рассчитывал, что сумеет удержаться на посту. Всего за несколько дней до отставки Сергей Богданчиков даже возможности такого развития событий не допускал: «Ни в коем случае! Я акционер, президент и, кроме того, член совета директоров. Я так привязан к “Роснефти”». Как известно, все сложилось иначе: на пост президента был назначен бывший вице-президент компании Эдуард Худайнатов, приказ о кадровой перестановке подписал президент России Дмитрий Медведев.
Худайнатов до «Роснефти» успел поработать в самых разных структурах и должностях. В частности, в 2008 году он был членом совета директоров «Стройтрансгаза». Между тем эту компанию контролирует другой очень влиятельный в нефтяной отрасли
Григорий Березкин, один из сотни богатейших людей России по версии Forbes, похоже, расстается со всеми своими ключевыми активами в энергетике, медиа- и логистическом бизнесе.
В первую очередь его группа ЕСН предполагает продать корпорации «Интер РАО ЕЭС» компанию ТГК-14, которая владеет ТЭС в Бурятии и Забайкальском крае. Это самая маленькая из ТГК, установленная мощность ее электростанций — 633 МВт, а чистый убыток за 2009 год составил почти полмиллиарда рублей.
Сделка будет проходить в два этапа. Сначала ЕСН, которая имеет 49-процентную долю в ООО «Энергопромсбыт» (владеет 83,62% акций ТГК-14), выкупит оставшиеся 51% акций этой структуры у «Российских железных дорог». Потом ЕСН хотела бы поменять ТГК-14 на долю в «Интер РАО». По оценкам аналитиков, Березкин может рассчитывать не более чем на 1% в капитале «Интер РАО ЕЭС». Этот ликвидный пакет можно было бы оценить в 170 млн долларов.
Заметим, что у «Интер РАО ЕЭС» (контролируется «Росатомом») — один из самых амбициозных в отрасли планов расширения мощностей. Стратегия «Интер РАО» предусматривает расширение энергогенерирующих активов к 2015 году до 30 ГВт. До недавних пор в состав «Интер РАО» входило только четыре российских тепловых электростанции: Калининградская ТЭЦ-2, Северо-Западная ТЭЦ, Сочинская ТЭЦ и Ивановские ПГУ (совокупной мощностью 1,75 ГВт). Однако в 2009 году «Интер РАО» получило в управление ОГК-1 и начало консолидацию ТГК-11. С учетом ТГК-14 установленная мощность под управлением «Интер РАО» превысит 20 ГВт, и компания станет одним из крупнейших игроков на российском рынке электрогенерации.
ЕСН выставила на продажу и энергосбытовые структуры — компании «Русэнергоресурс» и «Русэнергосбыт», работающие с промышленными потребителями. Основные их клиенты — РЖД и «Транснефть». Они же могут быть потенциально заинтересованы в покупке. ЕСН, по слухам, продает также свою долю (49,96%) в компании «Энерготерминал», операторе нефтеналивного терминала Сковородино. Контрольный пакет акций этой компании принадлежит «Транснефти».
Активизировались и слухи о том, что предприниматель расстается с медиаактивами. Структурам Березкина принадлежит 60% издательского дома «Комсомольская правда» (включает в себя одноименные газету и радиостанцию, газету «Советский спорт» и «Экспресс-газету»), около 80% издательского дома «РЖД-Партнер» и порядка 60% московской газеты «Метро». По некоторым оценкам, медиабизнес Березкина может стоить не менее 250–300 млн долларов.
Таким образом, после тотальной распродажи всех своих основных активов Березкин может консолидировать 500–600 млн долларов. Зачем он это делает, пока остается загадкой.
Дата президентских выборов в Белоруссии до сих пор не объявлена, хотя парламент страны обязан назначить ее не позднее чем за пять месяцев до марта 2011 года, когда истекают полномочия действующего главы государства Александра Лукашенко. Но депутаты никак не могут определиться.
Вначале предполагалось, что выборы состоятся в начале 2011 года. Затем в качестве наиболее вероятной даты их проведения называлось 12 декабря 2010 года. Теперь говорят, что выборы будут объявлены на втором заседании внеочередной сессии парламента 14 сентября, а голосование состоится 19 декабря.
Такой неопределенностью обеспокоены лидеры оппозиции. По их мнению, чем дольше власти тянут с объявлением даты выборов, тем меньше у оппозиции остается времени для планирования и проведения грамотной предвыборной кампании. В борьбу за президентское кресло помимо Лукашенко готовы вступить уже более десяти претендентов. Белорусская оппозиция, как обычно, не смогла консолидироваться и выдвинуть единого кандидата. Заместитель декана факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ Андрей Суздальцев считает, что «оппозиционные кандидаты в любом случае будут работать на Лукашенко». Ни один из них не представляет для белорусского президента серьезной опасности, но их участие делает выборы легитимными.
Правда, выборы впервые проходят в столь сложном для Лукашенко контексте, что породило у оппозиции некоторые надежды. Недавняя размолвка между ним и Дмитрием Медведевым по вопросу признания Белоруссией независимости Абхазии и Южной Осетии серьезно охладила российско-белорусские отношения. Российское телевидение начало весьма громкую и скандальную кампанию против «батьки». В среде белорусской оппозиции рассчитывают, что Москва озаботится поиском более приемлемого для себя партнера в Минске. Оппозиционные политики, даже близкие к националистическим белорусским движениям, хором говорят, что необходимо перестроить внешнеполитический курс страны, ориентируясь прежде всего на всестороннее сотрудничество с Россией. Не получилось у Лукашенко и сближения с Западом, на которое он рассчитывал. Гибель при неясных обстоятельствах Олега Бебенина, основателя и руководителя одного из ведущих белорусских оппозиционных интернет-изданий «Хартия-97», помешает белорусскому лидеру продолжить курс на такое сближение. Европарламент уже потребовал от Белоруссии проведения тщательного и открытого расследования причин гибели журналиста.
Разумеется, вероятность смены власти в Белоруссии в результате президентских выборов очень невелика. Но сотрудничество, например, Москвы и белорусских оппозиционных движений в новых условиях возможно. Даже не ради отстранения Лукашенко, а ради того, чтобы сделать его более сговорчивым и склонным к компромиссам с ближайшим союзником.
«Роснано» получило новый мощный заряд господдержки. Госкорпорации гарантирован спрос на ее продукцию. Как сообщил глава «Роснано» Анатолий Чубайс, на совещании, посвященном трехлетию корпорации, председатель правительства Владимир Путин дал двум третям существующих министерств целый список поручений по разработке программы поддержки спроса. Не были обойдены вниманием и крупнейшие корпорации. «Нам есть что предложить и “Газпрому”, и РЖД», — заметил Чубайс. Кроме предприятий ВПК и связи продукция «Роснано», в частности радиочастотные метки (RFID), будет внедрена и в торговлю взамен существующих штрихкодов. По словам главы корпорации, здесь господдержка нужна в части изменения законодательства — правила учета, выделение спектра для RFID и т. д. Вообще, предложений об изменениях в законах у «Роснано» накопилось немало — от специальной формы собственности для венчурных фондов до улучшения процедур прохождения таможни. По итогам совещания МЭР получило указание создать рабочую группу по пересмотру «российских законов индустриальной эры в постиндустриальную».
Второй знак одобрения, полученный корпорацией от председателя правительства, — постановление о выделении госгарантий для займов «Роснано» на сумму до 180 млрд рублей. До конца года «Роснано» собирается разместить большой рублевый облигационный заем.
Впрочем, Путин и пожурил Чубайса. «Единственное, о чем я бы хотел просить, — не расширять бесконечно тематику деятельности “Роснанотехнологий”», — скромно заметил премьер. Но вряд ли Чубайс сможет сдержать себя в нанорамках.
Месяц назад законопроект «О полиции» был вынесен на всенародное обсуждение. Впервые с 1993 года гражданам официально объявлено, что их мнение будет учтено, да не через посредство выборной процедуры, а прямо: напиши, что ты думаешь, — мы прочтём и разберёмся. На сайте zakonoproekt2010.ru собралось более 20 тысяч высказываний; прошли публичные обсуждения в приметных местах; идут дискуссии в СМИ — пожалуй, уже можно говорить о предварительных итогах кампании.
Для сайта итоги, впрочем, уже почти окончательные, ибо 15 сентября там прекращается приём замечаний. Берусь предсказать их судьбу: никакая у них будет судьба. Нет, предложения граждан, как обещано, рассмотрит тот самый экспертный совет при МВД, где сотворён обсуждаемый проект; но ни одной принципиальной поправки к учёту в итоговом документе рекомендовано не будет. Тут есть вина и самих авторов замечаний: по сетевой привычке, каждый из них норовил вставить «свои пять копеек», не читая предшественников. Вот и подали массу замечаний, содержащих одну и ту же мысль (например, что не может Москва выбирать участкового в Перми — нет, начальника УВД в Приморье), но ни у одного из них рейтинг (число поддержавших замечание участников дискуссии) не выходит за два-три десятка, а у большинства рейтинг и вообще единица. При желании можно бы разрозненные голоса суммировать, но такого желания у авторов текста заведомо не будет — требования убрать из проекта сверхцентрализацию управления полицией они успешно не заметят, и в следующий тур оно не пройдёт. То же и с презумпцией правоты полицейского, и с правом его вламываться в квартиры — со всеми наиболее раздражающими пунктами проекта. Из всего потока народных отзывов ясно, что эти пункты публике не нравятся, но есть же там и обратные мнения! — значит, можно вы`читать, что народ эти положения в целом одобрил. Это эксперты МВД и вычитают.
Боюсь, не лучшая судьба ждёт и мнения, высказанные на обсуждениях «в офлайне» — даже в таких статусных офлайнах, как Общественная палата или профильный комитет Думы. В частности, по той же причине: ни одно статусное обсуждение не завершено принятием итогового документа — авторы текста и тут смогут отмести любую критику как сугубо частное мнение. Но не только поэтому. Обсуждения выявили общественную базу законопроекта: сколько-нибудь определёнными его сторонниками показали себя почти исключительно генералы МВД, бывшие и настоящие. И надежд на заметное улучшение документа перед тем, как президент внесёт его в Думу, не оставила сумма аргументов, излагавшихся крупнозвёздыми сторонниками. Вкратце они таковы. Обсуждаемый закон дивно прогрессивен, то есть замечательно хорош по определению. Закон нужен очень срочно, то есть предложения сколько-нибудь радикальных в нём перемен — прежде всего концептуальных — неуместны по определению. Предложения же отдельных изменений все до единого будут учтены; но не сейчас, а позже — в Думе. Все три слагаемых этой суммы мне сильно не нравятся.
Во-первых, никакой особой прогрессивности в проекте нет. За
Черт возьми, может, мы, то есть Россия, и правда окажемся в центре формирования нового мирового мейнстрима. Так, по крайней мере, показалось на ярославском политическом форуме. Как отметили наши корреспонденты, этот форум стал первой немаргинальной площадкой, где проблемы мирового социально-экономического развития обсуждались без оглядки на сложившийся за последние три десятилетия американизированный канон. Канон, в своей политической части утверждающий, что демократия имеет свои стандарты, а в экономической — что глобализация и распределенные экономические силы — единственно возможный сценарий роста эффективности мирового хозяйства. В Ярославле была предпринята публичная попытка открыто говорить о другом каноне.
За двадцать лет, прошедшие с момента развала СССР, сильно изменились не только мы — изменился весь мир. Закончился период экономического ученичества целого пула развивающихся стран: Китая, Бразилии, Индии и других. Из интересных для иностранных инвестиций объектов эти страны превратились в активных субъектов своей национальной экономической политики. При этом перераспределение экономического капитала в сторону развивающихся стран попутно изменяет положение первых азиатских «тигров» — Японии и Южной Кореи: теперь они уже в большом пуле активных незападных стран. Запад не может не замечать этих перемен. И Запад, прежде всего Европа, тоже заинтересован в формировании какой-то новой мировой экономической политики. В центре этого идейного поиска и оказалась Россия.
На «чистом» Западе новую экономическую политику ищут в основном в наложении ограничений на частные финансовые институты и в попытке навести порядок в государственных финансах. Однако такой подход слишком узок. Кардинальным отличием нового, формирующегося прямо сейчас, времени является массовый спрос на модернизацию стран. Грубо говоря, для достижения новой гармонии в мире необходимо создать такие условия, чтобы каждая страна, которая желает модернизироваться, имела такую возможность. Надо сказать, что в среде западных интеллектуалов такая точка зрения принимается. А главное, глобализация и информатизация мировой экономики привели к тому, что сегодня это возможно: любая страна, если захочет, сможет найти ресурсы и технологии для модернизации. Отсюда рождается новая форма мировой экономики — технологическая открытость для создания множества эффективных национальных экономик.
Возрождение права на национальную экономическую политику — важнейшая черта нового времени. Теперь нам все реже придется объяснять, почему для нас важен национальный интерес. Для того чтобы слыть современным и либералом, совсем не обязательно быть сторонником отсутствия таможенных барьеров, недопущения государственных субсидий и нерегулируемого валютного курса. Европейские эксперты советуют ставить во главу угла новой экономической политики создание мощных производительных сил, их гармоничное распределение на территории страны и развитие инновационной системы. Европейские эксперты советуют, а мы уже прислушиваемся
Ярославль стал важной международной площадкой для обсуждения актуальных мировых проблем. Второй Мировой политический форум, который состоялся там 9–10 сентября, продемонстрировал это со всей очевидностью. Прошлогодний, первый, форум был своего рода демонстрацией флага — он показал, что Россия стремится участвовать в формировании и обсуждении мировой повестки дня. Что она реагирует на глобальную трансформацию, которую запустил мировой экономический кризис, и готова предложить свою трактовку происходящего.
Заявка России на том форуме прозвучала ясно: государство — главное действующее лицо; вопреки популярным еще недавно идеям никакие транснациональные корпорации и общественные организации не способны заменить его. Но остался вопрос: а что именно должно делать государство в новых условиях? В чем состоят актуальные задачи государства как инструмента общественного управления?
Именно этот вопрос в разных вариациях и обсуждался на втором МПФ, который, таким образом, стал органичным продолжением первого. Были заданы основные направления дискуссии: технологическая (и экономическая) модернизация, будущее демократии, вопросы безопасности и международного права. Их обсуждение показало, что по сравнению с прошлым годом дискуссия заметно продвинулась, стала более глубокой и содержательной. МПФ, чье проведение было инициировано президентом Дмитрием Медведевым, стал эффективным инструментом проведения его внутри- и внешнеполитического курса.
Встреча же президента Медведева с российскими и иностранными политологами доказала: формат для коммуникации России с миром был выбран правильный. Медведев блестяще отвечал на вопросы, демонстрируя, насколько хорошо он ориентируется в проблемах развития, демократии и геополитики. В общем, прошлогоднюю заявку Медведева на собственную развернутую политическую программу нынешний форум сделал осязаемой.
Одним из самых ярких событий на ярославском форуме «Современное государство: стандарты демократии и критерии эффективности» стало удивительное единение российских участников на секции «Государство как инструмент технологической модернизации». Анатолий Чубайс и Геннадий Зюганов публично поддерживали друг друга, словно единомышленники в деле модернизации. Под конец обсуждения Чубайс прокомментировал это «примирение»: «У меня были разные беседы с Геннадием Андреевичем, но такого еще никогда не было. Видимо, это какой-то знак».
Помирила же Анатолия Борисовича и Геннадия Андреевича осознанная необходимость ускоренно модернизировать российскую экономику — при активном участии государства. В своем выступлении Чубайс привел два примера либерализации — энергетического рынка Британии и рынка связи Финляндии. Британцы провели отличную либерализацию, в результате которой не осталось крупных национальных энергокомпаний, а их рынок поделили немецкие и французские концерны. Финны же не ограничились либерализацией — одновременно государство активно поддерживало местные компании. Как результат, в Финляндии вырос тако
Основное противоречие экономики проистекает из роли свободной торговли, основанной на идее Дэвида Рикардо о сравнительном преимуществе: каждое государство должно специализироваться на том, в производстве чего оно достигло относительно высоких результатов. Исторически альтернативой свободной торговле было соревнование, «копирование с целью совершенствования». Исторически успешные стратегии — начиная с Англии в 1485 году, России при Петре Великом и Соединенных Штатов после 1820 года — изначально были основаны именно на соревновании. Свободная торговля — это в определенном смысле роскошь, которую страны позволяют себе лишь тогда, когда им уже удалось развить промышленность, способную создать международную конкуренцию и передовую сферу услуг.
4 октября 1957 года, запустив в космос первый спутник, Советский Союз вызвал у западного мира так называемый спутниковый шок. Давайте на секунду представим, что на следующее утро советский посол в Соединенных Штатах появляется в Белом доме перед президентом Эйзенхауэром со следующим предложением: «Мы в Советском Союзе читали торговую теорию Дэвида Рикардо. В настоящее время в сельском хозяйстве Советского Союза имеют место неурожаи, в то время как сельское хозяйство США — самое эффективное в мире. Благодаря вчерашнему успешному запуску спутника стало очевидно, что у США есть сравнительное преимущество в сельском хозяйстве, а у Советского Союза — в сфере высоких технологий, например в космических полетах. Согласно вашей экономической теории, США должны специализироваться на сельском хозяйстве и законсервировать свою деятельность в сфере высоких технологий, предоставив Советскому Союзу заниматься ими. Таким образом, обе страны будут пожинать плоды свободной торговли».
В ходе этой воображаемой встречи президенту Эйзенхауэру пришлось бы либо выбрать свободную торговлю и забыть о высоких технологиях, либо попытаться повторить успех Советского Союза в космических полетах. Мы знаем, что выбрали США: огромные деньги были потрачены на космическую программу соревнования с Советским Союзом — программу имитации для достижения превосходства. Стратегии соревнования в то время следовали и другие успешные страны.
«Сравнительное преимущество» — идея, изобретенная англичанами в то время, когда они считали, что способны сохранить мировую монополию в промышленности; эта теория использовалась для морального оправдания колониализма. Это не означает, что у свободной торговли не было преимуществ — их было много, но они, как правило, могли быть реализованы между «симметричными» странами, находившимися приблизительно на одном уровне технологического развития. В «асимметричной» свободной торговле одна часть легко специализируется на сравнительном преимуществе быть бедными.
Американский экономист норвежского происхождения Торстейн Веблен (1857–1929) доказывал: соревнование — одна из самых мощных движущих сил человечества (например, соревнование присутствует во всех видах спорта). Совсем не обязательно, что Соединенные Штаты так уж сильно
Перефразируя известное высказывание господина Ульянова-Ленина, можно сказать, что Россия сегодня беременна модернизацией. Однако состоится ли рождение ребенка и будет ли он достаточно силен и здоров — пока непонятно. А хотелось бы достичь такого состояния экономики и политики, чтобы мы могли сказать: «Да, модернизация у нас началась. Мы понимаем, что и зачем мы делаем, и если будем достаточно упорны, то достигнем успеха».
Год назад, готовя специальный выпуск «Всемирная история модернизации», мы провели исследование основных принципов модернизации разных стран. Это позволило, как нам кажется, определить факторы, необходимые для успеха модернизационных проектов. Интуитивно понятно, что модернизации в США и Англии, с одной стороны, в Японии, Южной Корее и Китае — с другой, в СССР — с третьей — разные. Ключевое отличие между ними заключается не том, в какое время они проходили, а в том, в какой степени в модернизационный проект были добровольно и сознательно включены основные социально активные группы граждан: предприниматели, научная или технократическая элита, средний класс. Рассматривая истории модернизации с этой точки зрения, мы выделили две основные схемы: органичную модернизацию и модернизацию авторитарную.
Самым ярким и успешным примером органичной модернизации, безусловно, является проект США, в рамках которого удалось реализовать концепцию свободного от наследственной элиты общества, где каждый может добиться успеха. Эта иррациональная концепция, которая начиналась со слов: «Мы стоим на холме, и весь мир смотрит на нас…» — на протяжении очень долгого времени и уже при достижении крайне высокого уровня благосостояния позволяет США оставаться новаторской по духу страной, при этом сохраняя чрезвычайно высокий уровень, казалось бы, архаичного в эпоху глобализации национализма.
На другом полюсе находится проект Японии. Япония дважды приступала к модернизации: в XIX и в XX веках. Она тоже пыталась идти по западному сценарию, однако по сути ее модернизационный проект остался проектом элитарным и авторитарным. Ни в XIX, ни в XX веках национальная культура Японии не позволила ее элитам искать соединения своих устремлений с чаяниями нации, не позволила искать легитимности своей политики в опоре на широкие слои того, что называется сегодня средним классом. Подробная история японской модернизации XIX века показывает, как выдыхается такой элитарный проект за счет череды уступок и компромиссов модернизационной части элиты в отношении ее консервативной части. Известно, что это закончилось избыточной милитаризацией Японии. Послевоенный проект прошлого века, по видимости куда более успешный, тоже не привел к созданию экономической и политической системы, способной к саморазвитию, о чем, на наш взгляд, свидетельствует двадцатилетняя стагнация японской экономики.
Индия тоже в целом пыталась реализовать фактически западный проект модернизации. Но идея (которая сегодня иногда рассматривается как пример подражания для России) создать современные отрасли-об
Долговременный экономический успех национального хозяйства прямо связан с его инновационным характером. Йозеф Шумпетер еще до Второй мировой войны определял инновации как «стержень конкуренции нового типа». Клятвы в верности инновационному типу экономики во всем мире стали обязательным ритуалом для любого политика. Это и понятно: уровень и динамизм развития инновационной деятельности в разных странах определяют границу между богатыми и бедными народами (корреляция между инновационностью национальной экономики и благосостоянием граждан недавно подтверждена на базе компаративного исследования 115 стран). Границу между теми, кто зарабатывает сверхприбыль на технологиях, и теми, кто довольствуется капризной рентой с доставшихся стране естественных преимуществ — благоприятного климата или природных ресурсов.
Россия обладает слишком большой и богатой территорией, чтобы удержать ее без современных технологий, обеспечивающих обороноспособность и безопасность границ. В России слишком большое население, чтобы обеспечить его работой только по добыче и транспортировке сырья. В России слишком разнообразная структура экономики и слишком сложная техносфера, чтобы позволить себе обойтись без квалифицированных рабочих, инженеров, ученых и учителей. В России слишком умный и творческий народ, чтобы заставлять его быть только потребителем продуктов чужого квалифицированного труда. Наконец, мы обладаем выдающейся инновационной историей, оценки хода которой пока далеки от окончательных.
В последние годы технологические вызовы стали осознаваться российским обществом (во всяком случае, его активной в политическом отношении частью) как принципиально важные. Сегодня трудно найти человека, не согласного с тем, что Россия должна переходить от сырьевой модели экономики к инновационной, что стране остро необходима модернизация производства, что нужно формировать собственную национальную инновационную систему. Для реализации всего этого необходимо проведение системной технологической политики. Разногласия могут возникать по поводу форм и темпов решения этих проблем, но не их приоритетности. Ключевым звеном в поиске ответов на технологические вызовы становится формирование национальной инновационной системы.
Концепция национальных инновационных систем (НИС) начала активно разрабатываться в конце 1980-х. Ее пионером был профессор Университета Сассекса (Великобритания) Кристофер Фримэн, предложивший как сам термин «национальная инновационная система», так и ряд постулатов этой концепции в работе «Инновации в Японии» (1987). По Фримэну, НИС — это «сеть частных и государственных институтов и организаций, деятельность и взаимодействие которых приводят к возникновению, импорту, модификации и распространению новых технологий».
В качестве альтернативного определения НИС (каковых к настоящему времени насчитывается очень много) можно предложить и такой вариант: национальная инновационная система — это исторически сложившаяся подсистема национальной экономики, которая состо
Поводом для написания этой статьи стали бурные дискуссии в российском обществе, посвященные вопросам состояния и динамики человеческого потенциала страны, актуализировавшиеся в связи с планами реализации программы модернизации и формирования инновационной экономики России. В статье описываются аналогичные ситуации, возникавшие в России в далеком прошлом, дается краткая оценка текущего состояния человеческого потенциала и приводятся некоторые рекомендации по кадровому обеспечению программы с акцентом на образовательную составляющую.
Под модернизацией в широком смысле слова понимают процесс целенаправленного системного преобразования экономических, политических, культурных, социальных и научно-технических механизмов развития общества. Осознание необходимости модернизации возникает тогда, когда разрыв в уровне развития страны по сравнению с передовыми странами становится очевидным, актуальным и даже угрожающим. России середины XIX века надо было проиграть в Крымской войне, чтобы приступить к разработке и осуществлению многочисленных преобразований и реформ в эпоху Александра II, а современной России надо было проиграть XXI зимние Олимпийские игры в Ванкувере, чтобы приступить к существенным преобразованиям в спортивной сфере.
По данным историков, в России за все времена предпринималось более 200 попыток целенаправленных кампаний, которые можно отнести к программам модернизации. Наиболее подготовленными, но не всегда успешно реализованными были реформы 1860–1880-х годов. В те же годы был проведен анализ причин неудач в проведении реформ и предложены мероприятия по устранению этих причин. В качестве одной из основных причин называлось недостаточное количество и недостаточная компетентность управленческих, инженерных и рабочих кадров, вовлеченных в реализацию реформ. И тогда же в российской литературе стали появляться материалы, содержащие обоснование, отдельные рекомендации и даже комплексные программы кадрового обеспечения проводимых и предстоящих реформ в стране. Приведем наиболее интересные (и актуально звучащие и сегодня) выдержки из материалов и публикаций в России XIX века — века многочисленных реформ.
Так, русский революционный демократ Н. А. Серно-Соловьевич в работе «О мерах к умножению народного богатства и улучшению материальных условий народного труда в России» (1858) после изложения «невыгодных условий» (умственных, экономических, естественных, политических), в которые поставлено производство в России, предложил ряд мер по их устранению. В числе мер предлагались образовательные: «Обучение народа должно принять преимущественно практически-техническое направление. Мы донельзя бедны рабочими — специалистами, машинистами, техниками. Редкий завод, редкая машина пускаются в России в ход без иностранной помощи. А между тем народ от природы чрезвычайно способен ко всем этим занятиям. Но для них недостаточно одной способности. Нужны положительные сведения. Потому учреждение различных реальных технологических школ — один из суще
Год назад президент Медведев сделал не совсем обычную для нас вещь — выступил со статьей «Россия, вперед!». Статьей, критически оценивающей состояние государства, которым он руководит. Главная названная президентом цель — модернизация — уже тогда означала обновление власти. В этом году он пошел на еще более смелый шаг, возобновив почти забытую в России дискуссию в защиту демократии. Слушая его, российские политологи в зале, кажется, застыли от ужаса — президент идет на такую непопулярную меру!
Давно уже трудно вообразить что-либо более несолидное, чем тема «Российская демократия». К ней обращаются в двух регистрах — нападок и оправдания. Демократии либо «нет», целиком и сразу, либо «она все же есть!» — и, установив свое, критик заодно с апологетом переходит к другим вопросам.
Демократия выпала из основного поля дебатов, прочно заняв поле жалоб и требований. Когда это было? Как ни странно, тогда же, когда термин «демократы» окончательно закрепился за перечнем имен, всеми более или менее однозначно представляемым. Было это примерно во времена первой Думы (1994–1995).
Интересно, при этом едва ли мы заметим снижение упоминаемости термина. О демократии говорят много, но не как о чем-то практическом. Зато практику внедрения демократических институтов (либо противодействие ей) ведут в молчании, избегая обсуждать «модель», «концепцию» и иные, вдруг ставшие смешными вещи. Например, законы о референдуме и об общественных организациях, абсолютно принципиальные для любой демократической стратегии, принимаются не замеченными страной, почти случайно. Такими же незамеченными они через несколько лет захлебнутся в ограничительных поправках.
А не замеченный теорией демократии момент истины — отсутствие реальных кандидатов у партий на президентских выборах 1999/2000 года? Главные претенденты — Путин, Примаков и Лужков — возглавляют неясные аппаратно-общественные коалиции, к которым партии выстраиваются в хвост. Последовавший с 2000 года решительный разворот к партизации политики также полузамечен — «демократы» ушли в дальний окоп, где вели бои против новой версии гимна России («За Глинку!» — название полного страсти демократического сборника эпохи). Останки смысла поглотила пучина, ревущая: «Вы за Путина или против?»
Проект и процесс возникновения Европейского союза никогда не теряет из виду исторического обоснования — травматического опыта ХХ века, откуда извлекают политические табу на политику силы, на повтор схватки национализмов. Но для России аналогичное обоснование игнорируют, хотя ее политика не менее исторически мотивированна.
Нельзя понять российскую демократию, не проанализировав поле ее скрытых исторических травм, к которым относится и самый момент ее возникновения — 1990–1991 годы. Что является российским «никогда больше» и аналогично ли оно европейскому? Уже при рождении России возникли травмы, далее неосознанными запретами проникшие в ее государственное мышление. Например, та, что в
Впервые в своей истории монополия «Транснефть» построит крупный нефтепровод силами частных нефтяных компаний. Об этом на пресс-конференции 3Wсентября заявил президент компании Николай Токарев. Вскладчину профинансировать строительство трубопровода Заполярный—Пурпе согласились ТНК-BP, «Газпромнефть» и «ЛУКойл». Этот элемент инфраструктуры — одна из главных частей принятой в прошлом месяце правительственной программы по освоению углеводородных ресурсов на севере Западной Сибири (Ямало-Ненецкий АО) и Красноярского края. Длина нефтепровода от Самотлора до Ямала составит около 500 километров, мощность — 12 млн тонн с возможностью двукратного расширения. Общую стоимость трубопровода «Транснефть» оценивает в 60 млрд рублей. Участники проекта обсуждают разные варианты финансирования: нефтяники предлагают схему, при которой их вклад составит 40 млрд рублей, «Транснефть» желает, чтобы они приняли на себя расходы полностью. Заполярный—Пурпе один из наиболее крупных проектов «Транснефти», однако интересен он не только этим: его роль в судьбе трубопроводной монополии может оказаться не просто важной, а судьбоносной.
«К 2030 году добыча нефти в Ямало-Ненецком АО может составить 55–60 миллионов тонн в год, или 11–12 процентов от российской нефтедобычи», — отмечает замдиректора Института энергетической стратегии Алексей Громов. На север региона смещается добыча газа, которую выгодно вести в связке с нефтяниками, ведь практически все местные месторождения смешанного типа (см. карту). Нефтепровод нужен и для полноценной работы крупнейшего инфраструктурного и геополитического проекта современной России. «Из пяти существующих вариантов прокладки трассы Заполярный—Пурпе, предпочтительным кажется привязка к уже запущенному Пурпе—Ванкор в сочетании с расширением последнего, — отмечает Громов. — Это позволит перебросить ямальскую нефть на заполнение второй очереди нефтепровода Восточная Сибирь—Тихий океан, которой пока не хватает местной ресурсной базы. На это дополнительно понадобится около 100 миллиардов рублей».
Вообще-то, строительство магистральных нефтепроводов — прямая обязанность монополии. Прежде «Транснефть» справлялась с их финансированием сама, однако теперь это у нее не получается: слишком велика долговая нагрузка. Кредиторская задолженность компании около 18 млрд долларов (чистая прибыль за пять лет, см. график). В последние годы «Транснефть» брала многомиллиардный китайский кредит на строительство крупнейшего в своей истории нефтепровода Восточная Сибирь—Тихий океан (ВСТО), крупные заимствования у банков и частных инвесторов пошли на другой масштабнейший проект — вторую очередь Балтийской трубопроводной системы.
«На строительство нефтепровода за счет собственных средств у компании нет денег, — пояснил нам начальник отдела по работе с общественностью и СМИ Игорь Демин. — “Транснефть” будет оператором строящегося нефтепровода, но его собственником станет не сразу. Инвестиции нефтяников будут постепенно компенсироваться за счет дисконта
Недавно Кирилл Новиков, генеральный директор сети бытовой техники и электроники (БТЭ) «Эксперт», выкупил у ее бывшего главного акционера оптовой компании «Корсо» контрольный пакет акций. Это произошло после того, как в 2009 году сеть потеряла больше половины оборота, просев даже ниже рынка, сократившегося на треть. Значит, у нового владельца есть видение и стратегия, способные вытащить компанию из ямы? Косвенно эта догадка подтверждалась и сверхактивностью г-на Новикова после сделки. Договориться с ним о интервью было непросто. Дозваниваясь, застаешь его то в Челябинске, то во Владимире, то просто в автомобиле — на пути в очередной райцентр, где расположен магазин сети. Не станет человек так мотаться, если не видит способа кардинально изменить сложившуюся ситуацию или хотя бы восстановить былые позиции.
До кризиса «Эксперт» рос очень быстро. Начав работать в 2004 году, когда на рынке уже присутствовали четыре федеральных тяжеловеса — «Эльдорадо», «М.видео», «Мир» и «Техносила» — и несколько крепких региональных сетей, к 2007 году он перешагнул отметку 1 млрд долларов оборота.
Впрочем, задача Новикова, похоже, облегчается тем, что у его сети оказался довольно высокий иммунитет к нынешним передрягам. В жестких условиях финансового кризиса она проявила большую живучесть, чем некоторые гранды рынка. Ей удалось удержаться на плаву и сохранить самостоятельность, в то время как «Мир» обанкротился, в «Техносиле» введена процедура наблюдения, а владельцы «Эльдорадо» продали контрольный пакет чешской инвестгруппе PPF.
— Зачем вы выкупили долю «Корсо» в сети «Эксперт»?
— Чтобы развивать то, что создавал.
— «Корсо» мешала этому?
— Судите сами. 2008 год мы закончили, имея больше 330 магазинов. Обороты выросли до миллиарда долларов с лишним. Но потом наступили тяжелые времена, причем связанные не с кризисом, а с внутренними проблемами нашего акционера «Корсо», обусловленными, скажем так, нецелевым или неудачным инвестированием средств. В результате компания «Корсо» начала испытывать серьезные финансовые трудности. А когда у основного акционера финансовые трудности, то любой работающий прибыльный актив используется как дойная корова для решения его проблем. Вот и «Корсо» все доходы от «Эксперта» распределяла как свою прибыль. Один пример: «Корсо» отказалась платить по своим обязательствам, и поставщики полностью прекратили участие в маркетинге сети, значительная часть средств, уже инвестированная нами в рекламу, так и не была компенсирована поставщиками, и нам пришлось выворачиваться наизнанку, чтобы не получить штрафные санкции от агентств, с которыми мы работаем. Ну и, конечно, вопрос имиджа: все-таки крупнейший акционер испортил отношения со всем рынком.
Их доля была мажоритарной, и противостоять этой тенденции я никак не мог. Мое положение как миноритарного акционера не позволяло принимать ключевые для бизнеса решения. Ни развития, ни инвестиций, ни новых идей не получалось. Попытки выкупить долю «Корсо» предпринимались в течение 2009 года. Но договориться
Если бы не Цзян Цзинго, ничего бы тут не получилось», — говорит мне генеральный директор первого и самого успешного тайваньского технопарка в Синьчжу Рэнди Янь. Решение о создании научно-технического парка действительно было принято в конце 1970-х лично тогдашним тайваньским президентом и реализовано в лучших авторитарных традициях. «Когда к нам приезжают французы или американцы, они завидуют. У них в столь короткие сроки сделать такое было бы невозможно», — утверждает г-н Янь.
Технопарк в Синьчжу стал основной площадкой для модернизации тайваньской экономики, серьезно пострадавшей в результате двух нефтяных кризисов второй половины ХХ века. В лучшие годы на этот технопарк приходилось до 15% всей товарной продукции, произведенной на острове. Его успех объясняется сочетанием целого ряда факторов — твердой государственной волей, благоприятным деловым климатом, избытком высококвалифицированных кадров, легким доступом к передовым на то время технологиям, правильно выбранными приоритетами развития.
На Тайване создали такую систему взаимоотношений между научным и деловым сообществом, которая активно поощряла практические исследования и сразу отсекала бесперспективные с точки зрения рынка разработки. Научные сотрудники нередко сами переходили на работу в созданные на основе их разработок предприятия — бывшие ученые из Института исследования промышленных технологий (ITRI) возглавляют 65 крупных тайваньских корпораций.
Но сегодня тайваньские технопарки стали заложниками породившей их системы. Чтобы выйти на принципиально иной уровень, необходимо радикально изменить принципы их формирования и управления. Робкие попытки в этом направлении делаются, но превращение технопарка Синьчжу во вторую Кремниевую долину вряд ли возможно. В обозримом будущем тайваньские технопарки останутся площадкой для практической реализации и «доводки до ума» американских и японских инноваций и технологий — в этом им действительно пока нет равных, хотя и здесь на пятки тайваньцам уже наступают технопарки континентального Китая.
Перекресток 6-й улицы Научных исследований и 2-й улицы Инноваций. Граница синьчжузского технопарка. Граница, правда, весьма условная — сотрудники технопарка и «мирное население» отделены друг от друга лишь небольшим склоном, за которым начинается общественная территория c плотной малоэтажной застройкой. Но так было не всегда.
До середины 1990-х в технопарке действовал жесткий пропускной режим, который затем был отменен под давлением местных властей. «Дело в том, что наш технопарк использует местные ресурсы, но при этом подчиняется только центральным властям. Это создавало трения с местной администрацией, которую ко всему прочему возмущал этот пропускной режим», — поясняет Рэнди Янь. Теперь в технопарк может попасть любой желающий, забота о контроле сохранности высоких технологий ложится на плечи самих компаний.
Тридцать лет назад на этом месте были лишь рисовые поля и чайные плантации. Государство выкупило 350 гектаров земли за 10 млн
Канцлер страны стоит в салатовом пиджаке, сцепив — фирменный жест — руки перед собой. Рядом с ней в такой же позе стоит ухмыляющийся Чарльз Монтгомери Бёрнс — отталкивающий морщинистый мультимиллионер, скупердяй, ненавидящий природу владелец атомной электростанции в городе Спрингфилд, один из самых узнаваемых героев мультсериала «Симпсоны». «Мы выбираем ядерную энергию», — выведено на предвыборном плакате Ангелы Меркель. Плакат превращен в карикатуру, не оставляющую вариантов толкования: «мы» относится только к канцлеру и к хозяину АЭС.
«Канцлер встала на колени перед энергетическим лобби», «Антиконституционный договор», «Атомная операция под покровом ночи» — вот уже целую неделю ни журналисты, ни оппозиционные политики не жалеют хлестких эпитетов, комментируя решение федерального правительства Германии существенно продлить сроки службы немецких атомных электростанций и сохранить атомный характер немецкой энергетики вплоть до 2037 года. В знак протеста против этого решения около двух тысяч демонстрантов пришли к зданию администрации канцлера Меркель, чтобы выпустить в воздух тысячи черных воздушных шаров, на которых значок радиации плавно переходил в изображение черепа и костей, — но было поздно. Решение уже было принято, хотя и в весьма сомнительной обстановке: в спешке и под покровом ночи.
Ключевое заседание правительства и глав четырех ведущих энергетических концернов страны, EnBW, E.On, RWE и Vattenfall, началось 5 сентября в 11 часов вечера, когда правительство внезапно усадило их за стол переговоров. Вышли они оттуда лишь к шести утра понедельника более чем довольные достигнутым соглашением. По итогам заседания правительство и концерны поставили крест на планах «Выхода из атома» — концепции энергетической политики, принятой в 2000 году коалиционным правительством СДПГ и «зеленых» еще при канцлере Герхарде Шредере и предусматривавшей закрытие всех АЭС до 2023 года в обмен на налоговые и прочие льготы энергетикам.
Остановка 17 действующих в стране атомных станций (все — на территории бывшей Западной Германии) отложена еще на 8–14 лет (в зависимости от года пуска конкретной АЭС). Если эти планы осуществятся, последний атомный реактор в Германии будет заглушен в 2037 году. В обмен на такой щедрый подарок концерны обязуются инвестировать в развитие экологически чистых источников энергии дополнительные 15 млрд евро из прибыли, полученной от реализации атомного электричества. По мнению канцлера Ангелы Меркель, представлявшей проект, это поможет стимулировать развитие зеленой энергетики и сделает реальным переход на возобновляемые источники энергии. Оппозиция видит проблему иначе.
«Если правительство попытается протащить этот закон в обход бундесрата (палата земель, утверждающая законодательные акты. — “Эксперт”), мы обратимся в конституционный суд», — заявил председатель СДПГ и бывший министр по делам экологии и безопасности реакторов Зигмар Габриэль. «Меркель, Вестервелле (министр иностранных дел Германии. — “Эксперт”
По информации Росстата, рост цен за неделю, с 31 августа по 6 сентября, составил 0,2%. Таким образом, с начала года инфляция в России достигла 5,6% по сравнению с 8,1% за аналогичный период прошлого года.
Лидерами подорожания остаются продовольственные товары. Цены на гречневую крупу за неделю выросли на 8,7%, притом что за август гречка уже подорожала на треть (в среднем по регионам). На 1–1,5% за неделю выросли цены на муку, сахарный песок, подсолнечное масло, молочные продукты.
«Главный инфляционный импульс — ситуация на рынке зерна, — объясняет ведущий эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Дмитрий Белоусов. — Проблема с урожаем случилась не только у нас и на Украине, нечто похожее, правда, по противоположным причинам — из-за ливней, произошло и в Канаде. Поэтому на мировом рынке цены на зерно тоже изрядные».
С проблемами на рынке зерна и соответствующим подорожанием кормов эксперты связывают и резкий рост цен на яйца, подорожавшие за первую неделю сентября на 13,7%. С погодными катаклизмами напрямую связано подорожание подсолнечного масла: за июль–август цены на него повысились на 40%, к 6 сентября — еще на 1,5%.
«Мы, безусловно, видим ценовой шок от подорожания сельскохозяйственной продукции, что уже отразилось на августовских показателях, — отмечает главный экономист Альфа-банка Наталья Орлова. — И первое мое опасение связано с тем, что этот шок пока не исчерпывающе отражает последствия аномальной жары и засухи: цены на многие продукты еще отреагировали на ухудшение климатических условий, например, мясо еще не подорожало. А второе опасение связано с тем, что августовская инфляция раскручивает инфляционные ожидания и провоцирует дополнительный спрос, в том числе на непродовольственные товары. Соответственно, к фактору продовольственной инфляции в последующие месяцы может подключиться рост цен на непродовольственные товары».
В зависимости от того, как эксперты оценивают силу психологических факторов и трансляцию роста цен по технологическим цепочкам, различаются и прогнозы инфляции. По самым пессимистическим, к концу года рост цен на продовольствие составит около 13%, а общая инфляция превысит 9%. Оптимисты, однако, отмечают, что психологические факторы обычно недолговечны, а в условиях посткризисного снижения потребительской активности цены неизбежно затормозятся. Как ни удивительно, в числе оптимистов оказался министр финансов Алексей Кудрин, обычно склонный к мрачным прогнозам. «Когда рост цен вызван психологическими факторами и ожиданиями, он наткнется на неготовность населения покупать по более высоким ценам», — заявил главный финансист страны. И это редкий случай, когда с Кудриным трудно не согласиться. По его оценке, по итогам года инфляция составит 6,8–7%. Прогноз Минэкономразвития — 7,8% инфляции за 2010 год.
Впрочем, и среди чиновников нарастают разногласия по поводу борьбы с инфляцией. Еще в начале августа первый вице-премьер Виктор Зубков призвал правительство к активному вмешательству
Взрыв на центральном рынке во Владикавказе унес жизни 18 человек, более 130 ранены. За несколько дней до этого смертник взорвался на КПП полигона в дагестанском Буйнакске, где находится полевой лагерь 136-й мотострелковой бригады. Погибли четверо, ранены 35 человек.
За одну только прошлую неделю в Баксанском районе Кабардино-Балкарии был убит федеральный судья Джульбер Быков, в Дагестане близ Кизляра взорвана железная дорога и совершены покушения на нескольких силовиков, в том числе начальника исправительной колонии полковника Омара Мугадова. Ранее в Чечне боевики атаковали родное село Рамзана Кадырова Центорой. До этого был взрыв Пятигорске. А в Кабардино-Балкарии — на Баксанской ГЭС.
Это клинч. С весны прошлого года известия о терактах перемежаются с сообщениями об уничтожении лидеров террористических группировок на Северном Кавказе. В марте этого года были убиты Саид Бурятский (Александр Тихомиров) и Анзор Астемиров. Первый был одним из самых известных и авторитетных проповедников радикального исламизма и — как заявляли правоохранители — организатором покушения на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова. Второй — глава шариатского суда «имарата Кавказ», знаменитый в среде боевиков своими богословскими и юридическими познаниями. В июне спецслужбы объявили о поимке Али Тазиева (Магаса), одного из организаторов нападения на Ингушетию в июне 2004 года. В августе в селении Гуниб в Дагестане был убит Магомедали Вагабов, которого спецслужбы считали организатором взрывов в Москве и который в «имарате Кавказ» занимал должность амира Дагестана.
Все перечисленные события — знак того, что война все же далека от завершения. Лидеров террористов выбивают одного за другим, но терактов не становится меньше. Появляются сообщения о каких-то новых террористических группировках. Таких, например, как та, что атаковала Центорой. Если верить чеченским властям, ее возглавляет Заурбек Авдорханов, брат Ахмада Авдорханова, полевого командира, убитого в Чечне пять лет назад. Известие обескураживающее, если представить, что одна и та же группировка, у которой меняются лидеры, действует в республике более пяти лет, несмотря на сильнейшее силовое давление на террористическое подполье.
В начале августа глава «имарата Кавказ» Доку Умаров объявил, что уходит со своей должности, и представил своего преемника — Асламбека Вадалова. Через день Умаров взял свои слова назад, заявив, что первое видеообращение фальсифицировано. В ответ на это группа из нескольких десятков полевых командиров опубликовала свое обращение, в котором заявила об отказе подчиняться Умарову. Наблюдатели заговорили о расколе в террористическом подполье. После взрыва во Владикавказе Умаров распространил новое видеообращение, в котором взял на себя ответственность за теракт, продемонстрировав тем самым явное стремление вернуть политическое лидерство.
Про террористическое подполье известно очень мало. «Они знают о нас все, мы о них ничего», — рассуждает глава аналитического центра «СК-стратегия» Абд
Сегодня в России происходит формирование национальной инновационной системы. Реализуются масштабные проекты создания университетской среды мирового уровня. Поэтому вполне естественно, что одновременно с федеральными проектами регионы строят свою систему «поддержки мозгов». В Пермском крае сделаны первые шаги, накапливается опыт, которым я и хочу поделиться.
Основой инновационного кластера всегда был мощный исследовательский университет, который позволял сотрудникам коммерчески развивать свои идеи. Определяющими были тесные связи между вузом и бизнесом, студентами и венчурными фондами.
Два пермских университета — технический и «классический» — стали национальными исследовательскими. Таким образом, федеральный центр подтвердил, что вокруг этих вузов может развиваться новая экономика, и выделил на это финансирование. В Пермском крае работает филиал Высшей школы экономики, которая также является национальным исследовательским университетом. Эти три вуза, в первую очередь вуз технического профиля, могут претендовать на развитие вокруг себя инновационных кластеров.
Статус национального исследовательского университета — только оболочка, которую надо наполнять инновационным содержанием. Главное в университете — сильные научные школы. Важно правильно определиться с тем, какие научные школы следует поддержать или создать заново за счет региональных и выделяемых федеральным центром ресурсов.
Основной проблемой остается отсутствие интереса у молодого поколения к тому, чтобы связать свою жизнь с наукой. Прежде всего это вызвано низким уровнем доходов сотрудников университетов и невысоким престижем научной карьеры.
С 2010 года в Пермском крае осуществляются ежемесячные дополнительные выплаты профессорам вузов в размере 30 тысяч рублей. Эти доплаты получают доктора наук, работающие в высших учебных заведениях, при наличии не менее пяти публикаций в журналах из списка ВАК, а также защищенной под их руководством кандидатской диссертации за последние пять лет. Сегодня еще рано говорить о результативности этой меры, но, по экспертным оценкам руководителей университетов, увеличилось число докторантов и защищенных кандидатских диссертаций, растет и число публикаций в научных журналах.
Чтобы не допустить застоя в научной среде и обеспечить перспективы молодым ученым, введена доплата в размере 15 тысяч рублей в месяц к пенсии докторов наук. Эта мера нацелена на омоложение научных кадров, на освобождение мест для ученых наиболее продуктивного возраста. Такая форма поддержки людей, посвятивших свою жизнь научным исследованиям и преподавательской деятельности, является также вполне справедливой социальной мерой.
Подобное материальное стимулирование вряд ли кардинально решит проблему создания и развития научных школ мирового уровня. Эта мера направлена на изменение общего фона в университетской среде, на создание базовых мотивов для работы профессорско-преподавательского состава. Лучшие, а значит, востребованные на рынке знан
Обычно за большой стиль отвечает архитектура: собор Парижской Богоматери — за готику, а, скажем, Адмиралтейство в Петербурге — за классицизм. Потому что архитектура, втягивая в себя все остальные искусства, позволяет предельно точно понять, что когда-то думали о мире, о пространстве, о декоре, какие образы владели умами, в какие формы они отливались. И крайне редко бывает так, чтобы все черты стиля как в капле воды собирались в каком-нибудь одном предмете — в гребне или бокале. Собственно говоря, такой случай один — это предметы, созданные Рене Лаликом. Любое из его ювелирных изделий может стать эмблемой стиля модерн, а без его декоративного стекла трудно представить себе интерьеры ар-деко 20-х годов прошлого века.
Сегодня Лалик един в двух лицах, у него две группы поклонников и коллекционеров: для одних он величайший ювелир и автор броши «Стрекоза», для других — мастер художественного стекла и, соответственно, автор вазы «Вакханки». Ювелирное искусство было в его биографии первым, и именно оно принесло Лалику успех. Слава настигла его, когда ему было немногим более двадцати лет. И произошло это не только потому, что он был талантливым художником (сколько их при жизни не имело и намека на успех) и очень умелым ремесленником, а потому что он стопроцентно совпал со своим временем. Совпал по всем параметрам — и в отношении формы и иконографии — и даже предвосхитил некоторые идеи по поводу самого существа дизайна.
В основании стиля модерн, который в разных странах выступал под разными именами (art nouveau во Франции и Бельгии, Sezession — в Австрии, Jugendstil — в Германии), с самого начала лежало стремление сотворить жизненную среду, в которой всё, от архитектуры до шкатулки, должно подчиняться единым законам красоты. Один из столпов стиля, Анри Ван де Вельде, проектируя собственный особняк в Уккле в 1890-е годы, разработал для него все, вплоть до платья, которое его жена должна была носить в этом доме. В свою очередь эти законы красоты зиждились на нескольких главных идеях. Первая — идея органического роста. В искусстве она выразилась в моде на формы растительного мира — орхидеи, ирисы, колосья, виноградные лозы с усиками, иной раз стилизованные до неузнаваемости, вошли в репертуар художников и архитекторов. Другая идея — витальность, стихийное, неподвластное рассудку начало жизни. В искусстве это нашло отражение в текучих и как будто избыточных формах. Эта стихийно развивающаяся форма не может подчиняться жесткой геометрии, она может задавать свой ритм, подобно тому, как свой ритм задают в шторм волны. Достаточно посмотреть на лаликовские броши, диадемы и колье, и ощущение избыточности формы, которое часто возникает при взгляде на них, сменится догадкой: это вещи, в которых прячутся великие стихии.
Хоть ювелирное искусство не из тех, где бывают сюжеты, главные и второстепенные герои, но в лаликовских украшениях эти герои есть, точнее — героини. К Лалику они пришли из богатого иконографического словаря изобрази
Сборник «Международный кризис 1939 года в трактовках российских и польских историков» появился в результате реализации совместного проекта МГИМО и Польского института международных дел. Первоначально задача авторов состояла в том, чтобы представить мнение специалистов двух стран о событиях, предшествовавших началу Второй мировой войны: нападению Германии на Польшу и ликвидации польского государства совместными усилиями Германии и Советского Союза.
Однако острота разбираемого вопроса — начальный этап катастрофической войны XX века и трагедия польского государства, роль в которой Советского Союза довольно велика, — выводит это разбирательство за рамки описания фактов и анализа документов. И заставляет задуматься о том, как делается история и насколько объективными могут быть представления о прошлом.
В книге отдельно разбираются проблемы Мюнхенского соглашения, пакта Риббентропа—Молотова, внешней политики Германии, Советского Союза, Великобритании, Франции и Польши в короткий, но критически важный период между заключением двух этих договоров. Отдельно рассматривается вопрос вступления советских войск на территорию Польши 17 сентября 1939 года. Эти сюжеты можно считать главными и дополняющими друг друга элементами, необходимыми для понимания того, что же произошло с Европой на исходе 1930-х. И на каждый из этих сюжетов в сборнике представлена точка зрения — с одной стороны, российских историков, а с другой — польских.
«Документы, как кошки, имеют не одну жизнь»… Эту цитируемую авторами сборника фразу британского историка Люиса Намьера — один из парадоксальных законов истории — вспоминать приходится не раз. Авторы «Международного кризиса», признанные и авторитетные ученые двух стран, занимаются сходным комплексом проблем, а потому анализируют примерно один и тот же массив источников: документы, которыми обменивались между собой послы, ответственные дипломатические работники и руководители внешнеполитических ведомств стран, кому вскоре предстояло сделать первые шаги на дорогах Второй мировой войны. А также приводимые дипломатами оценки намерений и возможностей стран — партнеров по различным переговорам. В сборнике приводятся известные выдержки из публичных речей руководителей государств, вырезки из газет и другие документы, многие из которых знакомы не только историкам и давно уже проанализированы как специалистами, так и разного рода любителями сенсаций.
Однако этот общий набор элементов так и не открыл путь к устраивающему всех ответу на вопрос, отчего же все-таки началась Вторая мировая война.
«Международный кризис» наглядно демонстрирует, как порой незначительное изменение трактовки документа, учет одного, а не другого фактора во внешнеполитических расчетах разных государств приводят к изменению общей картины; что совершенно по-разному может трактоваться каждая фигура в исполняемом европейскими государствами дипломатическом танце: попытка Англии и Франции сохранить в Европе мир ценой уступок, разочарование в этой политике и поиск альтернативных р
Чем эфемернее понятие, тем больше существует его трактовок, толкований, мифов, сопутствующих школ и проповедующих гуру. То есть тем сложнее ответить на вопрос, что это и как с этим работать. Не так давно об одном из таких понятий — о корпоративной культуре — не писал лишь самый ленивый журналист делового издания, да и книг выпускали изрядно. Сейчас как-то затихли, да и кризис не способствует поиску новых способов удержать сотрудника. Тем не менее работодатель этичный и дальновидный вряд ли ослабит внимание, уделяемое этой самой неуловимой субстанции. Даже отъявленные скептики признают, что крепкая корпоративная культура — существенное конкурентное преимущество.
Психолог и бизнес-тренер Данила Демин, исследуя тему, пошел по пути «от противного» и представляет десять устойчивых, но неверных убеждений относительно корпоративной культуры, сложившихся у отечественных бизнесменов. Например, что это «фишка, придуманная на Западе», что у нас она не работает, что это есть «не что иное, как промывание мозгов сотрудникам», и «нет смысла во всех этих “миссиях”, цель существования любой коммерческой организации — получение максимальной прибыли». Все опирается на примеры из жизни российского бизнеса, что, безусловно, ценно. Второй плюс книги — редкая для темы лаконичность и четкость. Автор ориентировался на собственников бизнеса, и формат изложения как раз подходит для очень занятого читателя.
Америки он не открывает, но говорит по делу и аргументированно. Помимо собственно развенчания мифов присутствует и конструктив: к примеру, из главы, разубеждающей в том, что «корпоративную философию можно заказать, например, в PR-агентстве», читатель узнает, когда все-таки можно «доверить написание документов по корпоративной культуре специалистам по рекламе и PR».
Издание с таким названием на рынке уже присутствовало и было даже чем-то вроде эталона книг о спиртном. Но автор настаивает: в мире коктейлей за последние пять лет произошла революция, перевернувшая основы дела, и актуальные тенденции настолько значительны и интересны, что стоят новой «Библии бармена». Посему очередное и наверняка не последнее издание его масштабных изысканий и объемом больше, и оформлено эффектнее. Текст переработан практически полностью, и даже концепция книги изменилась: прежде акцент делался на ингредиентах и составляющих (да и тут названы ведущие бренды и основные производители, без которых заведение прослывет забегаловкой), но теперь на первых ролях те, кто смешивает: мастера вкуса, виртуозы баланса, герои бокала и шейкера. И места, где они водятся, — самые знаменитые бары Лондона, Парижа, Нью-Йорка... Автор, француз русского происхождения и выпускник парижского Maxim’s, убежден, что «бар — уникальное место, которое надо холить и лелеять», и испытывает «безграничное восхищение великими барменами, которые сочетают знания, технику и тонкое владение психологией, что делает их целителями человеческих душ». И все это без капли иронии, а исключительно всерьез. Заявлен даже новый термин — «барная культура» как «часть общемировой». Но если задуматься, что-то в этом есть… А литература и кино без мизансцен у стойки, наверно, смотрелись бы беднее. И как тут не вспомнить (что автор и делает) Эрнеста Хемингуэя и Джеймса Бонда, которые давно уже стали частью этой самой культуры.
Что же до рецептов, то встречаются настолько революционные, что голова закружится даже у самого убежденного трезвенника. А иные и содрогнутся: «Пинья Колада — Суши» (можно есть палочками), «Модный лед», смахивающий на эскимо, не говоря уж о «Лимонном пироге Мартини» и «Сумасшествии Наполеона».
Когда-то Дмитрий Александрович Пригов (он же ДАП) написал: «”Чем больше родину мы любим, тем меньше нравимся мы ей” — так я сказал в один из дней и до сих пор не передумал»… И был прав: родина взаимностью не отвечала, держа его то за психа, то за шута, то за постмодерниста и даже революционера из никому тогда еще неведомых концептуалистов. И в самом деле, странный он был человек, с каверзой: из художника превращался в скульптора, из скульптора — в поэта, менял маски и имиджи, кричал кикиморой, плясал, писал ни с чем не сообразные стихи про водопроводчиков, котлеточки и «милицанера», а для ненаписанных клеил бумажные гробики. И расклеивал в метро листовки непонятного содержания...
Сегодня искусствоведы называют все это визуализацией поэзии и феноменом разрушения видовых границ искусств. А творчеству ДАПа — фигуры культурообразающей — посвящают конференции и самые разные исследования.
Сборник НЛО представляет собой первую и очень удачную попытку междисциплинарного — в широком смысле — исследования феномена Пригова и открывает новые подходы к его творчеству и различным кодам культурного поведения. В том смысле, что Пригов представлен в нем как «многофункциональная титаническая личность», осваивающая различные социальные роли и творческие профессии. И читатель увидит в нем не только актуального художника, перформансиста, медиаартиста, интеллектуала и мыслителя, но и удивительно скромного, умного и очень доброго человека. Поэта, написавшего про собаку Альму и Того, Кто шерстинки ее изукрашивает, «Кто звезды на небе ночами крепит, Кто бодрствует, когда в беспамятстве спит всякий…».
Словом, книга эта о человеке, про которого Лев Рубинштейн сказал во время оно: «Дмитрий Алексаныч, я с вами согласен: есть еще на свете дружба и любовь».
В июле Сочи шумно отпраздновал третью годовщину победы города в конкурсе на право провести зимние Олимпийские игры 2014 года. За минувшие три года общая эйфория от осознания российского курорта олимпийской столицей не раз сменялась сомнениями в реальности такого «мегапроекта», а заодно — в разумности столь грандиозных трат. Сегодня голоса скептиков звучат все тише, сроки реализации планов называются все увереннее, а что до денег — так ведь за все хорошее, как известно, приходится платить. Впрочем, российские чиновники уверяют, что «заплатят» за Олимпиаду в основном частные компании.
Знаменитые сочинские пробки, в которых если кто не стоял, значит, в Сочи не был, теперь начинаются прямо от Туапсе. Многотонные автомобили со щебнем, песком и прочими стройматериалами едва ползут по не бог весть какой ширины улицам портово-курортного городка к выезду на Сочи и дальше — по горному серпантину, вдоль побережья, мимо пляжей с выносливыми российскими отдыхающими, которых этим летом, в разгар олимпийского строительства, ничуть не стало меньше, что бы там ни пророчили злые языки.
Впрочем, перманентные заторы на дороге до Центрального Сочи — это цветочки. Самое интересное начинается на Курортном проспекте, особенно на участке от Сочи до Адлера. Только представьте: едете вы (точнее, стоите, и уже далеко не пять минут) в каком-нибудь экскурсионном автобусе, справа от вас море, слева — очередной санаторий советской эпохи с характерной архитектурой, в окне прямо перед глазами — красочный баннер с новым логотипом «Сочи-2014» и жизнеутверждающим призывом «Поехали!». Экскурсовод убежденно рассказывает, что вот это самое расстояние скоро можно будет проехать всего за 15-20 минут, а пока что получается часа за полтора — при не самой плотной загрузке дороги. Мечта о двадцатиминутной доступности станет былью, когда будут реализованы все дорожные проекты, общим числом 13, запланированные в рамках реконструкции транспортной инфраструктуры Сочи к Олимпиаде. Среди них: четырехполосная дорога — дублер Курортного проспекта, многоуровневая транспортная развязка Адлерское кольцо, объездная автодорога для разгрузки центральных улиц Сочи (уже сданная в эксплуатацию в декабре прошлого года; сегодня основная часть грузового транспорта идет именно по ней), трасса М-27 на участке Адлер—Веселое, новый мост через реку Сочи, сеть автодорог Имеретинской низменности и другие. Общий бюджет реконструкции сочинской дорожной сети оценивается примерно в 160 млрд рублей.
Последнее испытание для водителя — Адлерское кольцо, где пересекаются все олимпийские пути: дорога в горы, к Красной Поляне — Горному кластеру будущей Белой олимпиады, дороги в Имеретинскую низменность (она же — Прибрежный кластер), дальше — в дружественную Абхазию и назад — в центр Сочи. Новую развязку здесь обещают построить через два года, а пока что стоящим в пробке остается лишь подолгу любоваться зданием адлерского железнодорожного вокзала и развернутым вокруг масштабным строительством.
Реконструк
Международная группа Knauf — крупнейший производитель стройматериалов для внутренней и внешней отделки, звуко- и теплоизоляции. Она объединяет более 220 заводов и 70 гипсовых карьеров в разных странах Европы, Азии, Северной и Южной Америки. В группу входит 12 российских предприятий по производству гипсокартонных КНАУФ-листов, пазогребневых гипсоплит, сухих строительных смесей. Не будет преувеличением назвать Knauf одним из самых ярких и созидательных иностранных игроков. За годы присутствия на российском рынке компания полностью локализовала производство широкого спектра современных стройматериалов и создала мощную сырьевую базу. О перспективах развития холдинга, новых трендах, связанных с внедрением экологичных и энергосберегающих технологий, а также о ситуации в строительной отрасли рассказал генеральный управляющий группы КНАУФ СНГ Герд Ленга.
— Охладил ли глобальный кризис ваш инвестиционный пыл? Как он повлиял на инвестиционную стратегию?
— Признаюсь, мы не ожидали такого глубокого спада в строительной отрасли, поэтому рассчитывали интенсивно расширять производственные мощности. Кризис, конечно, внес коррективы в наши планы. Теперь наша приоритетная задача — максимально загрузить уже действующие предприятия. Но все начатые до кризиса инвестиционные проекты мы продолжаем. В частности, весной 2011 года планируем запустить производство гипсокартонных КНАУФ-листов в поселке Новонукутском Иркутской области. «КНАУФ Гипс Байкал» станет нашим крупнейшим предприятием в России и первым, построенным с нуля. Ежегодно оно будет производить около 60 миллионов квадратных метров КНАУФ-листов в год. Инвестиции в этот проект составят более 120 миллионов евро.
— В последнее время представители многих иностранных компаний, работающих на российском рынке, сетуют на изменчивость инвестиционного климата в отдельных регионах и возрастающие в связи с этим риски. Приходится ли вашей компании сталкиваться с какими-либо административными барьерами и сюрпризами?
— Пока у нас есть единственный печальный пример. В одном из регионов, где мы работаем достаточно успешно в течение пятнадцати лет, в этом году возникло какое-то недопонимание между нашей компанией и региональной администрацией. Яблоком раздора оказалось наше предприятие «КНАУФ Гипс Баскунчак», расположенное в Ахтубинском районе Астраханской области. Специфика этого производственного актива заключается в том, что его сырьевая база — гипсовый карьер — расположена вблизи территории заказника, а также вблизи озера, из которого добывается соль. Чтобы не останавливать работу «КНАУФ Гипс Баскунчак», между прочим градообразующего предприятия, нам необходимо провести геологоразведочные работы на соседних участках. Однако все наши инициативы, подкрепленные заключениями специальных институтов, блокируются. Недавно сорвалась встреча с губернатором Астраханской области, после чего против Knauf была развернута пиар-кампания в местных СМИ. На встречу меня намеренно пригласили так, что я по независящим от меня причинам на
Утверждение, что благодаря крупным спортивным событиям возможно существенно улучшить городскую среду в месте проведения мероприятия, — общее место в современной урбанистике. Последние два года рейтинг самых комфортных городов, составляемый журналом The Economist, возглавляет недавняя олимпийская столица Ванкувер, а в рейтинге Global Market Institute на первом месте стоит Сидней — столица летних Игр 2000 года, на втором Лондон, принимающий Олимпиаду-2012.
Для Сочи одной из главных задач, связанных с проведением Олимпиады, стоит выведение российского курорта номер один на международный уровень, и здесь вполне уместно вспомнить опыт Барселоны, принимавшей летние Игры 1992 года. «Барселона — образец того, что Олимпиада может принести городу, — констатирует главный архитектор “Олимпстроя” Олег Харченко. — Надеюсь, то же самое произойдет и с Сочи».
До Олимпиады Барселона была не самым привлекательным местом для массового туризма, в первую очередь из-за обилия промышленных объектов в прибрежной зоне и социального неблагополучия многих городских районов. В основу олимпийской реконструкции была положена идея «открытого города», ставшая воплощением демократизации испанского общества после десятилетий диктатуры Франко. Результат был практически мгновенным: после Олимпиады Барселона сразу стала одной из столиц европейского туризма.
Олимпиада в Сочи — крупнейший международный проект России за два постсоветских десятилетия, своего рода «фасад модернизации» российской экономики и общества, и качество осуществления этого проекта может стать генеральной проверкой успешности модернизационной стратегии государства.
Понимание, что Олимпиада не сводится только к сооружению спортивных объектов и прилегающей инфраструктуры, у организаторов Игр есть. Об этом свидетельствует хотя бы появление у Сочи в прошлом году первого постсоветского генплана, разработанного по заказу «Олимпстроя» Российским институтом градостроительства и инвестиционного развития («Гипрогор»). Согласно генплану стратегической задачей развития Сочи является формирование первого в России горноклиматического курорта мирового уровня, в связи с чем приоритетность отдается природно-экологическому подходу. Формирование архитектурно-пространственной среды города будет опираться на «три каркаса»: историко-культурный, природный и урбанизированный.
По мнению сочинских архитекторов, положительный эффект генплана был достигнут быстро: в Сочи прекратилась точечная застройка, в последние годы принявшая угрожающие масштабы. Однако реализация концепции зонирования городского пространства чревата конфликтами с жителями. «Возможно, со стороны идея сделать центр Сочи прогулочно-рекреационной зоной, сосредоточив жилые районы в предгорье, и выглядит правильной, — рассуждает главный редактор портала Arch-Sochi.ru Наталья Захарова. — Но как отреагируют горожане, всю жизнь прожившие в центре на берегу моря? Конечно, они будут категорически “против”. Принятие генплана остановило хаотичную застройку в цент
Доллар на минувшей неделе частично отвоевал понесенные ранее потери, вновь приблизившись к уровню 31 рубль. Ослабление котировок в понедельник 6 сентября не было показательным: в США отмечали День Труда, и участники на фоне этого выходного отыгрывали вышедшие в Штатах тремя днями раньше позитивные данные по безработице, а объем торгов на ММВБ даже не дотянул до 2 млрд долларов. Уже во вторник значение долларового инструмента tomorrow повысилось сразу на 18 копеек, до 30,77 рубля за доллар. В среду тенденция сохранилась, и американская валюта прибавила еще 14 копеек, стоимость бивалютной корзины ЦБ достигла максимальной с июля отметки — 34,67 рубля. При этом рубль, традиционно ведомый сырьевыми котировками, практически не отреагировал на позитив — поднявшуюся выше отметки 77 долларов за баррель нефть марки Brent. Таким образом, набор фундаментальных факторов остается нейтральным, что не позволяет реализовывать участникам рынка даже спекулятивные идеи. Ближе к выходным рост замедлился, и в валютной паре наметилась небольшая коррекция, что, впрочем, повторяло динамику Forex. Так, на фоне умеренного роста евро к доллару в четверг и пятницу рублю на ММВБ удалось стабилизироваться в районе отметки 30,88.
Долговой рынок начал неделю с умеренного роста котировок, однако, учитывая ограниченный потенциал снижения доходностей в качественных бумагах, спрос продолжал сдвигаться в пользу более рисковых инструментов, где еще сохраняются идеи для покупок. Так, «Сибметинвест-2», «Трансконтейнер-2» и ВБД ПП-3 в понедельник дорожали увереннее других, прибавляя в среднем 20–50 базисных пунктов. Впрочем, уже во вторник 7 сентября разнонаправленное движение цен стало преобладающим. Вероятно, с началом осени держатели бондов стали пересматривать свои портфели. Котировки выпусков СУЭКа, «Трансконтейнера» подешевели на 20 базисных пунктов, выпуск «Еврохима» прибавил 125 базисных пунктов. Главным событием среды стали аукционы Минфина и Москомзайма на общую сумму 85 млрд рублей. Новый подход эмитентов, которые решили публиковать ориентиры по доходности заранее, обеспечил весьма успешные результаты. Выпуск ОФЗ 26203 при спросе, полностью покрывшем предложение и составившем 42 млрд рублей, был размещен примерно наполовину от предполагаемого объема. Спрос на менее длинный ОФЗ 25072 в полтора раза превысил объем предложения (25 млрд), а реализовать удалось почти 80%. Минфин удовлетворил заявки покупателей на уровне верхних границ ориентиров — 6,23% по ОФЗ 25072 и 7,45% для ОФЗ 26203. Спрос на облигации Москвы (два выпуска на общую сумму 19,7 млрд рублей) оказался скромнее и покрыл объем размещения всего на 66% из-за непривлекательной доходности — 7,95 и 7,65%. В четверг активность торгов заметно упала. Большой навес новых бумаг (с начала месяца только компании заняли на рынке 48 млрд рублей) продолжает давить на биржевые котировки, способствуя их плавному снижению.
Российские еврооблигации испытали падение цен и рост доходностей. Отдохнув в День Труда (цены выпусков в понедел
Росстат, как и обещал, одновременно с данными о ВВП второго квартала обнародовал и пересчет его динамики начиная с 2003 года. Главная причина пересчета — переход к новой методике расчета индексов промышленного производства с нынешнего года.
Мы уже рассматривали эти изменения раньше (см. «Деление яблок на апельсины» в «Эксперте» № 11 за этот год), они связаны с использованием более современной базы цен (2008 год вместо 2002-го) и, главное, с учетом промышленной продукции по новому классификатору ОКДП, гармонизированному с международной и таможенной классификацией.
Что же изменилось в обновленных показателях? Кризисный спад ВВП оказался сдвинут вперед, и он более синхронизирует с соответствующими процессами в мировой экономике. Рецессия в России стартовала с началом второго полугодия 2008 года, и она была глубже, чем вытекало из прежних расчетов: в течение года, пока длился спад, темпы его в годовом исчислении были в среднем на 0,4 процентного пункта больше, чем следовало из прежних расчетов. Ниже был и годовой прирост в 2008 году: 5,2% вместо ранее рассчитанных 5,6%.
А вот суммарное падение ВВП 2009 году оказалось таким же, как и в прежних показателях (7,9%). Причина в том, что восстановление во второй половине прошлого года оказалось существенно резвее, чем считалось. Дело в том, что из-за начавшегося восстановления мировой экономики резко вырос спрос на поставляемые Россией на мировой рынок сырье и полуфабрикаты, а восстановившаяся экспортная выручка толкнула вверх импорт, товарооборот и объем торгово-посреднических и транспортных услуг.
Ну и наконец, стали повыше показатели нынешнего года, исчисленные по отношению к году предыдущему: в первом квартале экономика России выросла на 3,1% вместо прежней оценки 2,9%, а во втором и вовсе на 5,2%. Это естественное следствие более глубокого кризисного провала в первой половине прошлого года в обновленных показателях. Реально же (по отношению к сезонно скорректированному предыдущему кварталу) рост ВВП в нынешнем году основательно замедлился. Это главным образом следствие торможения мировой экономики. Экспортный спрос резко снизился, а внутренний его еще не в состоянии заместить в полном объеме.
Внешний спрос с начала года упал на большинство важнейших экспортных товаров России, особенно на стальной прокат, медь, никель и алюминий, синтетический каучук, газ и в несколько меньшей степени — на уголь, кокс и железную руду, замедлился он и на минеральные удобрения. Не коснулось экспортное сжатие лишь нефти и продуктов ее переработки (мы экспортируем в основном котельное топливо — солярку и мазут). Пшеницы до введения моратория экспортировали чуть больше, чем по графику прошлого года (это около 0,7% всей экспортной выручки России). Сальдо торгового баланса снизилось по отношению к началу года на 36%, что стабилизировало обменный курс рубля. Интервенции по сдерживанию его укрепления не проводятся ЦБ уже четыре месяца. Осенью растущий импорт и раскрученная уже инфляция с большой вероятностью приведут к номинальн
Произнесенные в ходе просветительского госсовета сетования президента РФ на крайнее перепроизводство университантов в сочетании с крайним же дефицитом квалифицированных работников без высшего образования и его предложения как-то выправить диспропорции тут же вызвали автоматическую реакцию по ключевому слову. То есть «сокращение числа ныне действующих университетов» = «въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки».
Отчасти тут сказалось кадетски-революционное ожесточение общества, готового в каждом слове властей видеть лыко и немедленно ставить его в строку. Отчасти сработал подтвержденный четвертьвековым опытом условный рефлекс, согласно которому всякое реформирование школы любого уровня не может быть ничем, кроме как редкостной дурью, — попробуем вспомнить случай, когда при обсуждении проблем народного просвещения министра А. А. Фурсенко называли бы хоть сколько-нибудь годными словами. Наконец, выбор удалого бонвивана М. Д. Прохорова в качестве основного докладчика по проблеме диспропорций трудно назвать удачным. В Куршевеле и иных местах капиталист настолько не щадил классовые предрассудки, что представители антагонистических классов изошли бы скрежетом и проклятьями, даже зачитай М. Д. Прохоров таблицу умножения. Тут же речь шла о серьезном деле исправления имен, каковое исправление затрагивает интересы и чувства и никогда не сможет всем понравиться. Впрочем, умение наших властей упаковывать и продвигать необходимые, но непопулярные меры общеизвестно.
Тем не менее кем бы ни был М. Д. Прохоров — хоть бонвиваном, хоть мальвиваном, — приводимые им цифры не могут не впечатлять: «Современная система подготовки готовит 70% специалистов с высшим образованием, 20 — со средним и 10 — с начальным. Требования рынка сейчас таковы: 80% — это начальное и среднее и 20% — высшее». При всем желании и при всей любви к просвещению трудно назвать такую зеркальную симметрию нормальной.
Те доводы, что всеобщее высшее образование — веление времени, в Корее-де и Японии прямо к этому и идут, представляют собой логическую невнятность. Слово «высшее» есть прилагательное в превосходной степени и предполагает соотнесенность. Высшее относительно чего-то (начального, среднего etc.). Если высшее делается всеобщим, eo ipso оно перестает быть высшим, ибо не с чем соотноситься. Если в армии все начиная с новобранца генералы, прежнее понятие о генеральском чине теряет всякий смысл.
Из такой ситуации (которую в случае с образованием многие рассматривают как предел мечтаний) есть два выхода. Можно объявить, что любая иерархия (в том числе и культурная, и научная) отныне есть нелепость, сданная в архив. Все будут с университетскими дипломами, включая тех, кому для повседневного пропитания они ни за чем не нужны. Будет идеал всесторонне развитого человека: «Землю попашет (что можно и без диплома. — М. С.), попишет стихи». А уж «Постоит за прилавком, попишет труды» — это и вовсе само собой. В южногерманском Констанце автор этих строк так пообщался с обладателем руси
