Похоже, нам в России еще довольно долго придется жить в условиях вялотекущей войны. Вспышки насилия на Северном Кавказе, теракты в Москве — ясного рецепта решения нет. Остается по мере возможности подавлять политически мотивированное насилие, минимизируя жертвы, — в расчете на то, что течение жизни рано или поздно перемелет и этот ком проблем. Как ранее перемололо казавшийся нескончаемым бандитизм девяностых.
Очевидно, что силовыми методами проблемы терроризма не решить. Но очевидно, что и любая умная политэкономическая стратегия имеет свои пределы эффективности. Политическое насилие уходит, когда формируются новые правила, стиль жизни и отношений между людьми. Это не значит, что спецслужбы не должны бороться с террористами и что государство не должно заниматься разработкой и проведением новой, более тонкой политики в проблемных регионах. Все это нужно делать, но не надо ждать от этого мгновенных и окончательных улучшений.
Россия переживает сложнейший исторический период — формирование новой нации. В таких границах и на таких идейных основаниях, которых ранее не имела. Как всякий исторический процесс, он имеет свое характерное время, которое лишь в ограниченных пределах может корректироваться усилиями политиков. Раз уж мы решили строить демократическое государство, мы должны быть готовы ждать, пока демократия прорастет через весь общественный организм.
Было бы здорово, если бы какой-нибудь просвещенный правитель установил бы в России демократические порядки, даровал бы замечательные законы, за исполнением которых следили бы справедливые суды, а также профессиональные и неподкупные правоохранительные органы, которые ни под каким видом не брали бы взяток, даже если кто-то изо всех сил пытался их дать. Но очевидно, что подобное невозможно.
Ожидать, что все может и должен наладить президент и/или премьер-министр, — значит явно или неявно отказываться от демократии. Это в диктатуре за все отвечает верховный правитель (потому народы зачастую и смиряются с властью тиранов, что те берут на себя работу по приведению в чувство бюрократического аппарата). В демократии же ответственность распределена между всеми членами общества. Да, у руководителей государства эта доля весьма велика, но не всеобъемлюща. Спрос со стороны президента с правоохранительных структур не может заменить каждодневный общественный запрос на четкое и профессиональное исполнение долга. Если бюрократия не испытывает давления со стороны граждан, она и не будет считаться с их интересами.
Должен измениться сам характер отношений между властью и обществом, между разными социальными и этническими группами. И этот процесс взаимной притирки будет продолжительным и болезненным, но другого пути нет. Никакие самые благонамеренные политические реформы не заменят каждодневную незаметную политическую работу каждого сознательного члена общества. Чтобы эту работу вести, граждане должны понимать, зачем она им. Сегодня это осознание необходимости взаимодействия общества и государства начинает принимать зримые проявления. Только начинает, но и это вселяет надежду. Россия — демократическая Россия — будет принадлежать тем людям, которые ежедневно будут готовы вести за нее войну. Это далеко от того инфантильнокомфортного рая, в виде которого многие воображают демократию — демократию, которую обеспечивают какие-то специальные люди, а остальные могут ни о чем не заботиться, наслаждаясь ее плодами. Демократия — это постоянный процесс борьбы за эту самую демократию. А всякая борьба подразумевает и некоторый риск, и некоторые лишения. В новых поколениях уже сегодня заметна готовность вести в России эту борьбу.
