Полномочия российского антимонопольного органа гораздо шире задач, которые стоят перед зарубежными антимонопольными органами (см. таблицу 1). В его задачи входит не только предотвращение ограничений конкуренции (так называемое жесткое ядро антитраста — борьба с картелями, исключающей практикой крупных компаний, предварительный контроль слияний), но и защита конкуренции от государства (в сфере государственных закупок, государственной помощи и, в принципе, любых решений органов исполнительной власти), обеспечение добросовестной конкуренции и специфическое отраслевое регулирование.
При этом бюджет ФАС никак не больше, чем у ее зарубежных аналогов. По данным за 2009 год, годовой бюджет ФАС составляет около 1068 млн рублей, или около 36 млн долларов. В том же году годовой бюджет одного из двух антимонопольных органов Великобритании — Комиссии по конкуренции, которая делит гораздо более скромный объем полномочий с Управлением по справедливой торговле, — достиг 22 млн фунтов стерлингов, или около 33 млн долларов. Бюджет Федеральной торговой комиссии США, которая разделяет полномочия в области антимонопольной политики с Антитрестовским департаментом министерства юстиции США, — 291 млн долларов.
Таким образом, выполнение более широкого набора полномочий не обеспечено соответствующими ресурсами. Речь идет не только и не столько о финансах (само по себе увеличение бюджета ведомства не означает повышение эффективности его работы). Однако в любом случае расширение сферы ответственности антимонопольного органа объективно не позволяет ему одинаково результативно работать по всем направлениям.
Сопоставление числа дел, возбуждаемых зарубежными и российскими органами конкурентной политики, показывает, что и в сфере жесткого ядра антитраста — предотвращение ограничивающих конкуренцию соглашений, предотвращение одностороннего ограничения конкуренции крупными компаниями и предварительный контроль слияний — масштабы деятельности ФАС шире (см. таблицу 2).
Приведенная статистика позволяет сделать несколько наблюдений. Во-первых, в деятельности ФАС подавляющую долю занимают дела, не связанные непосредственно с жестким ядром антитраста. Во-вторых, число возбужденных дел по трем основным направлениям антимонопольной политики также очень высоко.
На фоне этих данных совершенно неоправданным выглядит стремление дополнительно расширить полномочия и сферу ответственности ФАС, в том числе за счет включения в нее регламентации взаимодействия поставщиков и ритейлеров, в соответствии с законом «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации».
Комплексный набор задач российского антимонопольного органа не компенсирован достаточным набором полномочий, в первую очередь в области раскрытия факта совершения нелегальных действий. В число инструментов обнаружения нарушений закона не входят полномочия на осуществление оперативно-розыскной деятельности (ОРД). Мотивы такого решения понятны: само по себе право на ОРД резко повышает и вероятность неправомочного применения этих методов, и издержки участников рынка в случае неправомочного применения. Однако следует понимать, что невозможность осуществлять ОРД почти лишает ФАС возможности обнаруживать прямые улики сговора о ценах. Как следствие, снижается способность бороться с картелями — то есть выполнять ту главную задачу, которой и соответствует дизайн антимонопольного законодательства в мировой практике. Представляется, что вопрос соотношения издержек и выгод от наделения ФАС полномочиями по ОРД остается открытым.
