Анонсированное за три недели расширение жанров общения президента РФ Д. А. Медведева с публикой заключалось в том, что президент дебютировал в жанре большой пресс-конференции обо всем и ни о чем, каковой жанр доселе считался сугубо абонированным за В. В. Путиным — тот, полюбив это общение, не оставил его и после ухода из Кремля в Белый дом.
Пейзаж и жанр (мероприятие состоялось не в Кремле, но в идиллическом Сколкове) был предъявлен публике 18 мая, и, с точки зрения охлажденного зрителя, это был не триумф, не провал, но всего лишь плановый дебют. Отныне Д. А. Медведев владеет также и путинским жанром — отчего бы нет, больше жанров хороших и разных, и веревочка в дороге пригодится. Небольшая заметка петитом о новостях политтехнологий в быту. Более или менее официозные СМИ так и отреагировали — с умеренной благожелательностью, но без фанатизма.
В рамках же свободы слова, не стесненной рамками официоза, случилось иное — торжественное отрясание праха, сопровождаемое презрительными проклятиями по поводу обманутых надежд и утраченных иллюзий. Похоже, от 18 мая ждали исторических событий. Дама из Фонда Карнеги так выражала свое обманутое нетерпение сердца: «От него ждали политического перелома, надеялись, что он уволит Путина, пошлет Голикову послом в Грецию, а других еще дальше, даст ответ путинскому Общероссийскому народному фронту, хотя бы врежет Путину». Но вместо того, чтобы врезать В. В. Путину, Д. А. Медведев взрезал сам себя, учинив «политическое харакири» и «выдав жвачку». Сходные претензии выразили и наблюдатели из СМИ самого различного направления — от «Форбса» до «Завтра». «Ну сейчас он скажет наконец, — предвкушали многие. — Сейчас его прорвет! Немедленная отставка путинского правительства, обретение полновесного могущества, тотальный разворот государственного курса — вот далеко не самые решительные шаги, которых ожидали от президента».
Сконструировав в сердце своем героическую модель дебюта от 18 мая: «Дрожи, Путин, настал последний час! Против тебя Медведев сам поднялся, он улыбнулся, рассмеялся, все цепи разорвал и за победу бьется как герой!» — целевая аудитория президента РФ не увидела в Сколкове ничего даже и отдаленно напоминающего чаемый бумбараш, после чего стала отрясать и плеваться. Хотя плеваться тут можно было разве что по поводу скудоумия самой целевой аудитории. Оно, конечно, Божий дар, но не надо им так злоупотреблять.
Мечтать можно о чем угодно. Хоть бы о том, чтобы команда Д. А. Медведева представила в лесной прогалине под Сколковом картину «Лесная прогалина под Кромами» из «Бориса Годунова». Корреспонденты иноСМИ возглашают: «Domine, Domine, salvum fac regem Demetrio Moscoviae!»*, представители деловой журналистики подхватывают: «Расходилась, разгулялась сила-удаль молодецкая, пышет пламенем кровь казацкая», после чего Д. А. Медведев драматическим тенором провозглашает: «За нами все идите в бой за отчий наш престол, в Москву, в Кремль златоверхий!» Но в каком же состоянии надо находиться, чтобы так огорчаться несбыче мечт и не понимать, что, будь даже на месте Д. А. Медведева решительный муж, подобный Б. Н. Ельцину, 18 мая в Сколкове ничего такого не случилось бы.
Причин на то много, и первая из них заключается в том, что начало открытой борьбы за престол не анонсируют за три недели. Такие вещи делаются кинжально и без анонсов, и это понятно даже не мужу ельцинского масштаба, это всем должно быть понятно. Во-вторых, на танк или на броневик залазят не потому, что захотелось позалазить, но при наличии надлежащей ситуации, когда грозная сила приверженцев этого ждет, а неприятель трепещет. Без этих предпосылок может быть только хармсовское «Петров садится на коня». В-третьих, залезши на танк, надо действовать далее, рассылая эмиссаров и обнадеживая приверженцев: «Ты, Юргенс, едешь поднимать Питер, ты, Будберг, поднимаешь Сибирь, ты, Гонтмахер, едешь в войска». Если качество и количество эмиссаров оставляет желать, на танк не залазят.
Не говоря уже о том, что даже если и планировать борьбу не в столь эффектно-драматическом ключе, все равно выбор момента, когда следует кончать сюрпляс и начинать открытую гонку, есть дело довольно сложное. Что Д. А. Медведев и объяснил, как детям малым: «Такого рода решения должны делаться именно в тот момент, когда уже созрели для этого все предпосылки, когда это будет иметь окончательный политический эффект... такие решения должны приниматься несколько иначе и объявляться несколько иначе».
Иной, конечно, вопрос, была ли вообще такая надобность в освоении новых публичных жанров — ведь было очевидно, что при нынешнем сигналобесии самый невинный чих типа сколковского «на людей посмотреть, себя показать» будет истолкован сигналомантами самым далеко идущим способом. Еще больше вопросов к пресс-службе президента РФ, которая это сигналобесие только укрепляла, анонсируя пресс-конференцию нарочито многозначительным образом. Впрочем, то, что президент РФ, с самого начала своей инвеституры находясь в объективно непростом положении, не ищет легких путей и в придачу к тому набрал себе выдающиеся кадры в свой ближний круг, не секрет, и качество этих кадров всегда надобно брать в расчет. В том числе при выслушивании анонсов.
Поразительную же силу реакции на рутинную беседу Д. А. Медведева легче понять, ознакомившись с указанием одного неумеренного оппозиционера: «Он должен объявить следующее: премьер-министр В. В. Путин уволен со своего поста... В ближайший год он, Медведев, намерен сосредоточиться на своей роли конституционного гаранта и арбитра свободных парламентских и президентских выборов в России», что «исключает по этическим причинам его участие в качестве кандидата в президентских выборах». Похоже, что целевая аудитория Д. А. Медведева разделяет это мнение и видит своего лидера в качестве кратковременно-одноразового освободительного орудия. Увидев, что сам Д. А. Медведев представляет свою роль иначе, аудитория разочаровалась и отрясла прах.
