— У вас фильмография, конечно, разнообразная, но видеть вас в качестве одного из актеров «Трансформеров-3» — настоящий шок. Как вы здесь оказались?

— Я не так давно снимался в боевике под названием «РЭД», и его продюсер Лоренцо ди Бонавентура предложил мне сыграть в третьих «Трансформерах». Мы с ним легко нашли общий язык, и я подумал: «Почему бы нет?» У меня комплексов нет. К тому же первая часть мне понравилась. Вторая — не слишком… Честно, для меня это менее важно, чем личности тех, с кем предстоит работать. Майкл Бэй — отличный режиссер, Шайя Лабаф — прекрасный актер, продюсеры тоже классные парни, вот и славно. Плюс Фрэнсис Макдорманд, Патрик Дэмпси, Джон Туртурро — лучшей компании не придумать.

— Вам вообще нравится тинейджерское кино?

— У меня есть дети, я постоянно вожу их в кино — вот вам и ответ. Очень большие фильмы вроде «Пиратов» или «Трансформеров» при всем желании не получится пропустить.

— Бывает у вас такое, что смотрите на экран и думаете: «Черт, надо было мне здесь сняться!»?

— Знаете, я слишком люблю хороших актеров, слишком наслаждаюсь их игрой, чтобы эгоистически желать быть на их месте. Но завидую, конечно: здорово смотрится, они, наверное, веселились.

— Вы веселились на съемках «Трансформеров-3»?

— Конечно! Эта картина снималась на цифровые камеры, а это значит, что не надо было останавливаться на полдороге и переснимать те или иные эпизоды — процесс был непрерывным, ритм не терялся ни на секунду. Никаких этих «Мотор!», «Снято!».

— Но роботов-то на съемочной площадке не было?

— Нет.

— И все равно было весело?

— Еще как! Поверьте.

— Ваш персонаж в фильме — старомодный джентльмен, при этом помешанный на новейших достижениях технического прогресса. Про вас можно сказать то же самое?

— Полагаю, нет. Я не против новых технологий, но ничего в них не понимаю. Мне и с нормальным мобильным телефоном справиться сложно, не говоря уже о Blackberry. Если у меня проблемы с компьютером, я зову детей. Они входят в мой кабинет и говорят: «Так, папа, иди-ка отсюда» — и я подчиняюсь, а они разбираются во всем без меня. Таково мое поколение! Хотя я стараюсь не отставать от прогресса.

— А как же новые технологии в кино, воплощением которых явно становятся «Трансформеры»?

— От них никуда не убежать. Рынок очень восприимчив к новым возможностям кино, а компьютер позволяет творить на экране любые миры — от этого довольно сложно абстрагироваться. Раньше такое было невозможно. Фильмы снимаются быстрее, они стоят дешевле, и в этом явное преимущество перед блокбастерами вчерашнего дня. Разумеется, приход подобного кинематографа не помешает развиваться фильмам меньшего масштаба, отражающим на экране то, что мы называем реальностью.

— Именно такие картины и создали вам славу — фильмы, сделанные выдающимися авторами: Стивеном Фрирзом, Раулем Руицем, Лилианой Кавани. Как вам кажется, а режиссера, подобного Майклу Бэю, можно назвать автором в том же смысле слова?

— Безусловно! Вы представить себе не можете, как сложно свести во­едино все эти множественные элементы, чтобы получился складный фильм. В целом мире есть всего несколько режиссеров, способных на такое, и все мы знаем их имена: Стивен Спилберг, Джеймс Кэмерон, Гильермо дель Торо, Крис Нолан, Тим Бертон… и Майкл Бэй.

— Технически это очень сложно, но способен ли Бэй создать моментально опознаваемый авторский стиль?

— А если ему это не нужно? А если продюсеры от него хотят чего-то другого? Опознаваемость — свойство сценаристов, а не режиссеров. Мне кажется, иногда в кино очень трудно оставаться режиссером-автором. В отличие от театра, из которого я и пришел в кинематограф. В театре можно репетировать неделями, месяцами, даже годами — а если ничего не получится, то переделать все к следующему спектаклю. В кино мы с Майклом должны были продумывать каждый эпизод до начала съемок, потому что потом не было времени что-либо менять. Поэтому мне в кино неуютнее, чем в театре; я предпочитаю принимать решения после того, как испытаю роль, привыкну к тексту, осмотрюсь. Но я адаптируюсь, учусь.

— Поэтому вы сделали в кино как режиссер единственный фильм «Танцующая наверху», а потом снова вернулись к актерской карьере?

— Не поэтому, что вы. Просто я не нашел материала, который настолько сильно хотел бы превратить в фильм! Я был бы рад сделать как режиссер картину «Трудности жизни изгоя», но автор сценария и книги Стивен Чбоски решил снять ее самостоятельно, и я, разумеется, уступил ему, оставшись продюсером. Или другой проект — «Бумажные города», но я не уверен, что добуду деньги: никто почему-то не верит, что я способен сделать как режиссер комедию о старшеклассниках!

— Странно, ведь вы спродюсировали «Джуно», и у вас получилось.

— Но я не мог бы его срежиссировать, поскольку это блестяще сделал Джейсон Рейтман.

— Забавно, как часто вас выбирают на роль режиссера в том или ином фильме — «Тень вампира», «Я возвращаюсь домой», «За облаками»…

— Ну я ведь и есть режиссер.

— Для большинства зрителей вы — актер.

— Я повидал много режиссеров в своей жизни и знаю, как тяжел их труд. Возможно, дело в этом.

— Вы уникальный актер, в карьере которого есть игровая картина о вас, «Быть Джоном Малковичем». Этот фильм как-то повлиял на вашу судьбу?

— И да, и нет. Не во мне тут дело. Чарли Кауфман послал мне сценарий за много лет до того, как фильм был снят, и я был в восторге. Я сразу предложил назначить меня режиссером, а в заголовок вынести кого-нибудь другого. Однако кончилось тем, что я остался в фильме, а режиссером выбрали Спайка Джонзи; они с Чарли настаивали, что эта картина — обо мне, а не о ком-либо еще. В итоге этот потрясающий, невероятно смешной фильм открыл путь в большой кинематограф целой плеяде талантливых людей: Чарли, Спайку, Мишелю Гондри и другим клипмейкерам. Изменил ли он мою жизнь? Пожалуй, в меньшей степени, чем многие другие события, о которых я сейчас предпочел бы не говорить.

— Последний вопрос: можно ли сказать, что актерская профессия состоит в том, чтобы не быть Джоном Малковичем?

— Отличный вопрос! В этом и состоит моя работа. Поэтому-то фильм Джонзи не имеет со мной ничего общего, кроме заголовка. Многие не понимают, что профессия актера — это постоянный побег от самого себя, от реальности. Актерское ремесло — это способ спрятаться от мира, а вовсе не показать себя.