Армения и Россия настолько отличаются по своему масштабу и месту в мире, что сама возможность их сопоставления многим покажется противоестественной. Между тем эта небольшая закавказская страна (по любым оценкам, численность ее населения не дотягивает до трех миллионов человек) связана сегодня со своей большой соседкой, возможно, сильнее, чем любая другая бывшая советская республика. И эта связь выражается не только в очевидной необходимости российского военного присутствия (в существующих геополитических обстоятельствах Россия является гарантом самого существования Армении), но и в общности некоторых проблем и особенностей социума (недостатки промышленной политики и коррупция, мешающая продвижению реформ и прогрессивных начинаний). Взгляд на Армению для нас может быть интересен еще и потому, что на примере ее проблем можно увидеть собственные в более концентрированном, доведенном до некоего логического конца виде.
Мировой экономический кризис настолько сильно обострил недостатки и проблемы армянской системы, что возможности для дальнейшего дрейфа в прежнем направлении у страны больше нет. Если Азербайджан быстро растет на нефти, а Грузию обильно спонсируют международные институты (безвозмездная помощь от ЕС, полученная этой страной после войны 2008 года, эквивалентна 25% ВВП), то у Армении, пострадавшей от кризиса сильнее других стран региона, подобных источников финансирования нет. Не реализовались даже надежды на получение экономических дивидендов от налаживания отношений с Турцией. В создавшейся ситуации Армению спасет только кардинальная «перезагрузка» внутренней экономической политики. По мнению осведомленных внутренних источников, выбор для страны выглядит жестко: изменись или погибни. По информации «Эксперта», истеблишмент Армении начинает осознавать серьезность стоящей перед ними дилеммы и всерьез задумывается о переменах.
— Как кризис сказался на армянской экономике?
— Для того чтобы говорить об этом, нужно в двух словах описать нашу докризисную экономику. В тот период мы имели высокие темпы экономического роста, и одним из его основных двигателей был сектор строительства. Стремительно растущие частные инвестиции шли именно туда. Помимо очевидного вклада в рост ВВП эта тенденция имела и негативную сторону. Прежде всего, в эту отрасль потек спекулятивный капитал. Кроме того, из-за высоких доходов в строительстве бизнесмены стали извлекать активы из других сфер народного хозяйства и направлять в строительный сектор. Дошло до того, что удельный вес сектора строительства в ВНП превысил 25 процентов (сельское хозяйство — порядка 14–16 процентов, промышленность — 15–16 процентов, услуги — около 40 процентов. 25 процентов на долю строительства — это очень много, и в результате в этом секторе стал надуваться классический пузырь.
Финансовый же сектор, прежде всего банковский, у нас до кризиса был весьма сильный, особенно если сравнивать со многими другими странами СНГ. Благодаря нашей жесткой политике в системе надзора в Армении были прозрачные банки с хорошим уровнем ликвидности, высокой капитализацией и здоровыми активами.
Еще одним нашим сравнительным преимуществом была денежно-кредитная и монетарная политика, проводившаяся в последние десять лет. Мы смогли накопить в ЦБ значительные резервы, позволявшие покрыть более трех месяцев импорта.
Так что с финансовой точки зрения кризис нас не затронул — у нас в финансовом секторе не было «горячих» денег. Нас накрыло второй волной, через реальный сектор, — и в первую очередь пострадал именно сектор строительства. Только приток иностранных инвестиций в эту сферу экономики сократился почти на 40 процентов.
Еще одной проблемой стало сокращение на 30 процентов объемов частных трансфертов (денежные переводы диаспоры и армян, работающих в других странах. — «Эксперт») из России, Америки и других стран. Ситуацию усугубили и суровые природно-климатические условия 2010 года, из-за которых на 15 процентов сократился сельскохозяйственный сектор. Из-за кризиса упали цены и на продукцию горнорудной промышленности — медь, молибден. Итог — падение экономики на 14 процентов. По сути, мы от него еще не оправились — рост армянской экономики в 2010 году составил 2,1 процента.
— Как вы планируете выходить на прежний уровень?
— Прежде всего за счет структурных изменений. Кризис показал недостатки нашей экономики. Низкий уровень диверсификации, чрезмерная зависимость роста от одного сектора. Мы уже начали исправлять эту ситуацию, а также принялись осуществлять реформы, которые сделают нашу страну более привлекательной для иностранных инвестиций.
Логика антикризисной программы была очень простой. Мы стали привлекать в Армению иностранные деньги. Поскольку у нас были сравнительные преимущества: сильный банковский сектор, низкий удельный вес внешнего долга относительно ВНП (17–18 процентов), — они давали нам возможность увеличить внешний долг. Мы начали привлекать средства партнеров: МВФ, Всемирного банка, Азиатского банка, ЕБРР, Евросоюза и России. Мы увеличили бюджетный дефицит, преодолев планку 7 процентов (раньше было 2 процента). Полученные деньги правительство стало вкладывать в крупномасштабные инвестиционные проекты: строительство автодорог, ирригацию, водоснабжение. В 2009 году мы построили 400 километров дорог, 100 километров линий водоснабжения, 3 тысячи квартир в зоне землетрясения (имеется в виду Ленинаканское землетрясение 1988 года).
Вторым направлением нашей деятельности стала поддержка малого и среднего бизнеса. Если этот бизнес может себя прокормить, это уже повышает устойчивость экономики и ее иммунитет к различным шоковым явлениям. Поэтому мы увеличили объемы кредитования малого и среднего бизнеса, а также стали сокращать различные административные препоны и снимать регулирующие ограничения. Мы перешли на новую методику проверок, запретили рутинные проверки этих предприятий — только в чрезвычайных случаях и только с разрешения премьер-министра.
Третье направление — оперативная помощь крупным предприятиям, имеющим определенные трудности. В частности, представителям горнорудной промышленности, у которых возникли проблемы с ликвидностью из-за снижения мирового спроса на их продукцию.
Четвертое направление — социальные выплаты. Мы не пошли на сокращение бюджета, а повысили пенсии и социальные пособия на 15 и 10 процентов соответственно.
Конечно, принятые нами меры создали определенное инфляционное давление на экономику. Инфляция также росла из-за импорта — в мире выросли цены на сельхозтовары, а мы импортируем 50–60 процентов зерна, сахар, масло. В результате у нас была рекордная инфляция — 10 процентов (за последние десять лет она в среднем составляла 2,5–3%). Однако мы сразу же начали комплекс программ по сокращению инфляции, и ее удалось снизить до 5 процентов. Сейчас мы вообще находимся в дефляционной фазе, уровень цен снижается три месяца подряд. В ближайшем будущем мы намерены сократить и бюджетный дефицит — примерно до 3–4 процентов. Кроме того, мы надеемся обеспечить рост ВНП на 4,2 процента в этом году и на 4,6 процента в следующем. Пока мы идем в рамках графика — рост ВНП в этом году уже составил 3,5 процента. Неплохо растет сельское хозяйство. Государственный долг относительно ВНП стабилизировался на уровне 42–43 процента.
— Кризис — это время, когда можно пересмотреть стратегии и наметить контуры новой системы, которая будет не столь уязвимой. Какие отрасли могли бы стать локомотивами армянской экономики? И в каких отраслях процесс уже начался?
— Концептуально первый вывод кризиса — недостаточный уровень диверсификации. Для диверсификации экономики мы можем привлечь в страну иностранный бизнес, создать для него благоприятные условия. Уже принят ряд законов, которые позволят повысить бизнес-рейтинг нашей страны.
Так, отныне крупные инвесторы, вкладывающие в армянскую экономику больше миллиона долларов, получают льготы. Если бизнесмены завозят в Армению средства производства, оборудование, то они на три года освобождаются от уплаты НДС. Уже 18 соответствующих проектов получили утверждение правительства, и благодаря им в страну пришло 80 миллиардов армянских драмов инвестиций (около 215 млн долларов. — «Эксперт»). В частности, средства вкладывались в производство сельхозпродукции, в транспортные организации, предприятия по экспорту воды и производству консервов, в энергетический сектор, в крупные парниковые хозяйства.
Помимо привлечения инвестиций мы модифицируем структуру национальной экономики. В прошлом году организовали семинар и пригласили в Армению выдающихся ученых, политических лидеров-реформаторов (бывший президент Чили, премьер Польши). На нем мы обсуждали пути посткризисного развития армянской экономики и разбирали нашу экономическую политику.
Основной вывод для нас состоял в том, что денежно-кредитная и монетарная политика не может быть самоцелью с точки зрения обеспечения стабильности. Необходимо иметь четкую промышленную политику. В результате мы сформулировали новую доктрину экономического развития страны. Теперь у нас будет экспорториентированная промышленная политика. Мы уже год ее разрабатываем и в ближайшие дни намерены начать ее публичное обсуждение.
В подготовленном документе указаны механизмы, описывается вся отраслевая цепочка, начиная с сырья до реализации продукции, рассматриваются перспективные рынки, перечисляются предприятия, имеющие экспортный потенциал. Прежде всего, конечно, это будет пищевая промышленность — у нас есть необходимое сельскохозяйственное сырье. Кроме того, это приборостроение, где у нас есть определенные проекты и наработки, IT-сектор, который даже в условиях кризиса вырос на 17 процентов, и многие другие. Для осуществления надзора за этими проектами мы намерены создать специальные советы, в которые войдут как государственные чиновники, так и представители частного сектора.
— Есть ли у вас приоритеты по иностранным инвесторам? Откуда они придут?
— На сегодня большинство инвестиций — российские. Например, в рамках проекта свободной экономической зоны мы работаем с российской компанией «Ситроникс». Мы с ними долго обсуждали проект зоны, учитывали их замечания — и сейчас совместно работаем над нормативными документами. У нас есть понимание, какие проекты они должны реализовывать в этой зоне. В частности, ереванский завод «Марс» даст уникальные возможности в плане новых технологий.
Однако помимо России здесь активно присутствует европейский и американский капитал. Так, в наш IT-сектор вкладывается известная американская компания. В приборостроении тоже есть американские деньги.
— Несколько лет назад Армения вступила в ВТО. Правильным ли был этот шаг? Вы же импортеры, а вступление в ВТО выгодно в основном экспортерам.
— Политическое решение было принято еще двадцать лет назад. Мы были сторонниками либеральной открытой экономики с минимальным вмешательством государства. Армения не случайно стала первой страной СНГ, осуществившей приватизацию сельскохозяйственных земель и промышленных предприятий, а также отпустившей цены, снявшей все ограничения на капитальные счета. С 1994 года в Армении принят плавающий курс валюты. И в рамках этой суперлиберальной модели мы должны пользоваться тем, что дает участие в ВТО. Так что все было логично.
К тому же участие в ВТО дало нам возможность провести реформы, приблизить наши стандарты и требования к мировым. Это наложило на нас определенные обязательства (в частности, снизить таможенные пошлины на то, что мы сами производим: сельхозпродукцию, алкоголь), но и предоставило новые возможности. В частности, вступление в эту организацию открыло для Армении рынки для продажи пищевых продуктов в Америку и Европу. Но главные преимущества мы получим в будущем — снятие ограничений создало возможности для новых инвестиций.
Кроме того, сейчас мы ведем переговоры с ЕС о членстве в Договоре о свободной торговле. Это будет означать еще большее открытие европейского рынка. Но для этого нам нужно внедрить в Армении европейские стандарты. В частности, мы должны гарантировать безопасность наших товаров, проверять их в лабораториях. Нужно повысить уровень надзора.
— ЕС также предоставил Армении возможность продавать с минимальными пошлинами или вообще без них 6400 наименований товаров. Пользуетесь ли вы этим?
— Да. Мы продаем лекарства, а также сельскохозяйственные продукты. Вывозим продукты в Чехию и в Голландию, где они проходят сертификацию. Наши фермеры уже оценили открытие европейских рынков — в стране резко выросли площади, на которых выращивается клубника, чернослив, черника. Но даже несмотря на это, мы не поспеваем за рынком — спрос в два раза превышает наше возможное предложение.
Помимо европейского рынка мы укрепляем свои позиции и на российском. Например, еще недавно Россельхознадзор имел определенные претензии к нашей рыбе. Мы пригласили российских экспертов, они осмотрели пять крупных рыбных компаний и дали им добро на экспорт в Россию. Это позволило нам за год удвоить объем вывоза рыбы в вашу страну. И благодаря этому объемы частных инвестиций в рыбную отрасль увеличились почти в три раза.
— По оценке вашего агентства, безработица в Армении — около 28 процентов. Как вы собираетесь решать эту проблему?
— Чтобы правильно понять эту цифру, нужно разобраться, что люди понимают под безработицей. В эти 25 процентов входит четыре категории людей: те, кто не имеет работы; кто не работает по специальности; кто имеет временную работу; и те, кого не устраивает уровень заработной платы.
Для нас сейчас это проблема номер один. Согласно социальным опросам, подавляющее большинство граждан озабочено именно этой проблемой. Выход лишь в частных инвестициях и создании новых рабочих мест.
Ереван—Москва
В подготовке материала принимал участие Геворг Мирзаян
