«Почему вы вышли из партии?» Автор бестселлера «Общество без бога» Андреас Пютманн несколько смущен заданным в упор вопросом. В стенах боннского католического колледжа «Альбертинум», в кругу однопартийцев, собравшихся обсудить его книгу, лукавить не стоит. «Я по-прежнему христианский демократ и останусь им, — отвечает он. — Выход из партии формален, это знак протеста!»
Автор нашумевшей книги не одинок — в последние два года в ХДС, как в верхах, так и в массе, нарастало недовольство линией Ангелы Меркель. Волна разнообразной критики в адрес «правительственного курса», выплеснувшаяся из партии на страницы газет летом этого года, дала представление о накале консервативных страстей. Ревнители старых ценностей тосковали о потерянном консервативном профиле ХДС и упрекали Меркель в популизме. Сторонники радикального обновления обвиняли ее в непоследовательности. Казалось, что на грядущем в ноябре съезде канцлеру с разных сторон сервируют как минимум несколько солидных порций внутрипартийного гнева.
Однако этого не случилось. О проблемах партии в кулуарах съезда, состоявшегося в Лейпциге 13–15 ноября, говорилось немало, но свою Энджи делегаты — уже в который раз — встретили овацией. Меркель же снова озвучила известные всем установки: позиции партии должны отвечать реалиям «периода эпохальных изменений». Верное 30 лет назад теряет свою актуальность. Поэтому ХДС модифицирует свою политику, однако ее компас — «христианское представление о человеке» — остается неизменным. Демонстративная поддержка этого курса на съезде приятно удивила саму Меркель: в телевизионном интервью она порадовалась «достойному восхищения единству». Однако на деле едина партия лишь в одном — в желании сохранить политическую власть. Поэтому обсуждение руководящего стиля Меркель, равно как и основополагающие программные дискуссии, сдвигаются на будущее: свой политический профиль партии обычно шлифуют, будучи в оппозиции. Находясь же у власти, они стараются продемонстрировать внутрипартийное согласие.
Между тем реального согласия в ХДС нет. За всю историю в партии не было такого идейного разброда, как в годы лидерства Меркель. Причина этому проста: она старается не просто обновить, а перестроить ХДС, содержательно объединив организации старых и новых федеральных земель, она создает новую гражданскую партию, которая должна занять центр политического спектра, вытеснив своих основных соперников — социал-демократов. Поэтому ХДС растягивает свои программные границы, присваивая и подстраивая под себя темы, принадлежавшие идейным противникам, и в то же время отказываясь от ряда позиций, считавшихся ранее неотъемлемыми атрибутами консерватизма. Внутрипартийные конфликты на этом пути неизбежны.
Сдвигаясь влево
Восемь лет назад, на так называемом реформаторском съезде в Лейпциге в 2003 году, партия под руководством Меркель торжественно придавила свое левое крыло и ступила на путь неолиберализма. На нынешнем же лейпцигском съезде она поворачивает влево, причем безо всякого торжества, а вроде как повинуясь требованиям современного политического процесса.
Так, ХДС всегда поддерживала развитие «мирного атома». Эта отрасль была представлена в ней мощным лобби. Ныне же провозглашается выход Германии из атомной энергетики. В качестве причины своего экологического «прозрения» партия называет атомную катастрофу на Фукусиме. Отказ ХДС от атомной энергетики отнимает у социал-демократов и у «зеленых» одну из самых популярных предвыборных тем. Однако в самой ХДС этот шаг вызвал немало нареканий, прежде всего в ее консервативно-либеральном, экономическом крыле.
Спорной считают и военную реформу. Разработка консерваторами реформы, сокращающей армию и отменяющей всеобщую воинскую повинность, с точки зрения политических традиций кажется таким же парадоксом, как в свое время разработка социал-демократами знаменитых «реформ Хартца», ужесточивших положение трудящихся, или же поддержка «зелеными» пацифистами натовских бомбежек Югославии. Разработав военную реформу и начав осуществлять ее, ХДС отыграла у своих политических соперников еще одну тему, считавшуюся ранее прерогативой левых сил, и приспособила ее под себя.
Широкий резонанс в обществе вызвал вопрос установления границ минимальной заработной платы. Отсутствие таких границ в условиях свободного передвижения рабочей силы в рамках ЕС несет опасность бесконтрольного понижения зарплат, особенно там, где нет тарифных соглашений. У СДПГ эта тема уже несколько лет самая любимая, левое крыло партии требует зафиксировать минимальную границу на законодательном уровне. В ХДС же в этом вопросе доминировали либерал-консерваторы, поэтому партия выступала против границ минимальной зарплаты, полагая, что они приведут к потере рабочих мест для немцев и развитию рынка нелегальной занятости. Однако на нынешнем съезде партия отняла у социал-демократов и эту тему. Принятию компромиссного решения предшествовал партийный конфликт между трудовым крылом и экономическим крылом, то есть работодателями. Лидер трудового крыла Карл-Йозеф Лауманн, которого называют социальной совестью ХДС, упорно выступал за введение единой, урегулированной на законодательном уровне минимальной границы заработной платы там, где она не урегулирована тарифными соглашениями. Лидер экономического крыла Йозеф Шларманн представлял традиционную либерал-консервативную позицию. Меркель предложила свой вариант: минимальная граница необходима, однако в тарифную автономию государство вмешиваться не должно. Размеры минимально допустимых зарплат должны согласовываться в переговорах между работодателями и профсоюзами с учетом региональных, отраслевых и даже сезонных особенностей. Именно этот компромисс и был принят съездом.
По некоторым вопросам, например школьная реформа или же пособия по уходу за детьми, не было достигнуто окончательных соглашений, однако и разногласий особых не было: эти темы будут дорабатываться и обсуждаться в партии по ходу работы правительства.
Политика в ЕС и меры по спасению евро — сильное место Меркель и ее министра финансов Вольфганга Шойбле. «Европа в самом тяжелом кризисе со времен Второй мировой войны», — заявляет Меркель. Пути стабилизации еврозоны — камень внутрипартийного преткновения, в ХДС кипят споры, множатся протесты против «перераспределительного союза», а в земле Гессен партийный базис даже попытался инициировать дискуссию по этой теме. Однако здесь Меркель не готова к компромиссам и проявляет те качества характера, за которые ее прозвали железной Энджи. «Не меньше, а больше Европы», — требует она и призывает партию поддержать курс на создание европейского политического союза. Кстати, социал-демократы придерживаются аналогичной точки зрения.
Разногласия в ХДС по вопросам стабилизации евро не находят выражения в официальных партийных документах, однако и не исчезают. Некоторые серьезные политики федерального масштаба, в частности Вольфганг Босбах, по-прежнему полагают, что полномочия, которыми наделен стабфонд, не согласуются с конституцией ФРГ, и потребуют ее изменения. Между тем неизменность демократической конституции, «конституционный патриотизм» — ядро официальной немецкой идентичности, доставшееся воссоединившейся Германии от старой ФРГ. Изменить конституцию, пусть даже в благих целях спасения Европы, значит создать прецедент, поставить под вопрос демократическое наследие Боннской республики.
Сдвигаясь на восток
ХДС нарочито демонстрирует единодушие, но проблемы, разрывающие партию и мешающие иной раз работе правительства, не устранены. Например, «христианская проблема» на первый взгляд может показаться неважной, а вот для Меркель она одна из самых болезненных. У дочки протестантского священника из ГДР изначально не сложились отношения с западногерманскими католиками. К моменту ее появления ХДС черпала силу главным образом в католических федеральных землях, программа партии в немалой степени определялась не просто христианским, а именно католическим взглядом на мир. В начале своей карьеры Меркель еще позволяла себя воспитывать. Например, при вступлении на пост генерального секретаря ХДС в 1998 году она подчинилась требованию кельнского кардинала Майснера и вышла замуж за своего спутника жизни химика Йоахима Зауэра, с которым до этого 17 лет жила не расписываясь. Кардинал намекнул, что бездетная, разведенная, живущая в незарегистрированном браке генеральный секретарь неприятна католическому базису партии.
Однако, став канцлером Берлинской республики, Меркель начала освобождаться как от политического наследия «рейнского» консерватизма, так и от его католической «нагрузки». Да и протестантская составляющая в ее политическом курсе особо не просматривается. Причина проста — канцлер вовсе не является убежденной христианской демократкой, на первом месте у нее не идеи, а реальная политика. Если интересы германского государства на каком-то этапе лучше всего реализуются с помощью христианско-демократических принципов, она использует эти принципы. А если принципы встанут на пути интересов, она их изменит, соединит с насущными темами и назовет это «новым консерватизмом».
Меркель — классический тип реалиста-государственника. До воссоединения Германии она была «как все»: учеба, членство в молодежных организациях, замужество, работа, обязаловка общественной нагрузки, ноль политической активности. У нее не было какого-то особого влечения к христианско-демократической идее — в ХДС ее занесла ирония политической судьбы на переломе эпох. «Я просто поняла, что время пришло, — вспоминает она в своей биографии. — И мы с моим шефом отправились искать подходящую партию». В 1989 году ученый-физик пристроилась устанавливать компьютеры в гэдээровском «Демократическом прорыве», а уже в 1990-м она стала депутатом бундестага и министром первого общегерманского правительства Гельмута Коля. Способная ученица быстро присвоила идеи и принципы отцов боннского консерватизма и, став лидером, следовала этим принципам — пока партия была в оппозиции. Став канцлером, она доверилась своему политическому прагматизму и здравому смыслу.
Эта стратегия оправдывает себя во внешней и европейской политике, однако в вопросах партийного строительства кажется спорной. Проблемы Меркель на сегодняшний день не столько проблемы канцлера, сколько партийного лидера. Внутри партии ее упрекают в популизме, в том, что она не щадит христианскую душу немецкого консерватизма. С формальной точки зрения смена приоритетов в немецком консерватизме неизбежна: количество христиан в Германии настолько уменьшилось, что приходится сводить воедино церковные общины и закрывать церкви. Меркель хочет привлечь к ХДС как можно больше избирателей из новых федеральных земель, а земли эти лишь формально протестантские. Реально же большинство их населения не принадлежит ни к какой конфессии (в ГДР на 1989 год 75% населения были неверующими), люди там весьма демократичны в вопросах брака и семьи, там значительно больше работающих женщин, нежели в католических федеральных землях. Восточногерманский избиратель по большей части так же, как и Меркель, реалист-государственник, причем стихийный. За созданную еще в ГДР Партию демократического социализма он голосовал не из-за различий в понимании идеалов социализма, а в силу своей консервативности. «Консерватизм, — как выразился на съезде ХДС один из политических лидеров Томас де Мезьер, — это вопрос не содержания, а позиции».
Выспаться как следует
Христианская демократия в своем чистом виде ориентирована на людей христианской культуры, национал-консерватизм — на массы. Со старым западногерманским национал-консервативным крылом ХДС, особенно с его лидерами, у Меркель были сложные отношения: в свое время она исключила из партии Мартина Хомана и нейтрализовала Гюнтера Оттингера. Национал-консерватизм западных христианско-демократических элит балансировал на грани политкорректности, занимаясь историческим ревизионизмом. Меркель же строит сейчас свой, новый консерватизм, обращенный в будущее, это даже не национальный, а скорее государственный консерватизм.
Она часто и с пафосом говорит о «гордости за Германию», о «немецком отечестве», связывая его с ЕC и с традиционными ценностями европейской цивилизации. «Душа Европы — толерантность!» — говорит она. Между тем для Конрада Аденауэра это было христианство. Когда журналисты спрашивают Меркель, что она предпочитает делать в воскресенье, она отвечает «выспаться как следует и поразмыслить не торопясь». Ответ этот близок душе большинства граждан, однако режет слух христианским традиционалистам. Аденауэр ответил бы так на этот вопрос: «Надеть свой лучший костюм и пойти в церковь».
Христианские традиционалисты из старых федеральных земель видят в курсе Меркель угрозу идейным основам ХДС. «Я вступал в Христианско-демократический, а не в некий отечественно-демократический союз!» — заявляет автор «Общества без бога». Скептическое отношение католической составляющей ХДС к новому курсу Меркель усилилось после того, как она в 2009 году позволила себе покритиковать римского папу за его якобы недостаточно жесткую позицию по отношению к священнику Ричарду Вильямсону, известному своими спорными высказываниями о холокосте. Причем сделала она это по ходу пресс-конференции с Нурсултаном Назарбаевым. Католические члены ХДС были шокированы не только самим фактом критики, но и тем, что протестантка, стоящая во главе христианской партии, сделала папе замечание в присутствии лидера мусульманской страны. Кельнский кардинал Майснер предложил Меркель извиниться перед папой, но предложение было проигнорировано, судя по всему, Меркель даже не поняла причины такого накала католических эмоций.
Между тем этот случай повлек за собой массовые демонстративные выходы католиков из ХДС: партию покидали ее активные члены, преданные христианско-демократической идее, работавшие как на высоких партийных постах, так и в организациях на местах. Да и сам папа дал Меркель понять, что уже не связывает немецкое христианство исключительно с ХДС. В 2011 году, во время своего визита в Германию, он демонстративно уделил особенно много времени беседе с «зеленым» католиком — главой земельного правительства земли Баден-Вюртемберг и похвалил немецкое экологическое движение. При этом недооценивать христианскую и особенно католическую составляющую ХДС небезопасно. Несмотря на снижение числа воцерковленных в целом по Германии, в ХДС количество христиан остается стабильным: около 50% христианских членов ХДС — католики, 32% — протестанты.
К новой большой коалиции
Сила Меркель в партии зависит от силы нового, сформировавшегося при ней поколения ХДС. Ее политический реализм и прагматизм, ее курс на создание «нового союза» находит поддержку по большей части в новых федеральных землях. Отношения Меркель с католическим базисом ХДС остаются сложными. Ее терпят, но не считают своей. Однако до тех пор, пока она будет выигрывать выборы, партия будет напоказ поддерживать ее. Эта позиция в очередной раз была продемонстрирована на нынешнем съезде ХДС.
Съезд наметил вехи и для будущего внутриполитического курса. Консервативно-либеральное правительство, к которому так стремились и ХДС, и СвДП, явно не удалось. На своем недавнем съезде либералы высказались против введения границ минимальной заработной платы и тем самым дистанцировались от одного из важнейших на сегодня программных требований ХДС.
Либералов разъедает кризис идентичности, программные споры и кадровая неразбериха. В ней намечается «опрос базиса» по вопросам поддержки курса правительства в ходе стабилизации евро. Новый лидер, Филип Рёслер, особым авторитетом в партии не пользуется, старый же, Гидо Вестервелле, хорош только, когда он в оппозиции. СвДП становится ненадежным политическим партнером, она теряет голоса на локальных выборах. Политический курс, взятый ХДС на нынешнем съезде, показывает, что партия не исключает возможности новой «большой коалиции» с СДПГ по результатам грядущих в 2013 году выборов в бундестаг.
Бонн
