О китайском и болгарском факторах

Давно известно, что китайские потребители не прочь перекинуть мощности ответвления от Сковородина на свою территорию и покупать по крайней мере вдвое больше нефти, чем сейчас. По словам Михаила Баркова, «технически такая возможность существует, но пока проект не рассматривается». Ключевое слово здесь «пока». Как мы поняли, интерес к расширению поставок в Китай велик на разных уровнях принятия решений, но это направление по ряду причин «второе в очереди» после поставок по ВСТО-2. Очевидно, в получении более дешевой (из-за лучшей логистики) нефти заинтересованы НПЗ и их владелец «Роснефть». Как признаются в «Транснефти», вложившись в спецпорт Козьмино, они хотели бы максимально использовать его мощности. Есть и еще один тонкий момент. Масштабные продажи малосернистой восточносибирской нефти через Козьмино позволят сформироваться новому сорту нефти, который будет продаваться с премией к и так премиальному дальневосточному рынку, и это важно не только для тех, кто торгует в этой точке. Расценки в порту Козьмино включены в формулу, по которой определяется стоимость нефти для китайцев, и, скорее всего, изменят ее в сторону повышения. Минимальный объем торговли отдельным сортом нефти, устоявшийся на мировом рынке, довольно велик — порядка 20–30 млн тонн в год. Так что китайское направление, похоже, начнет отрабатываться тне скоро.

Около месяца назад с треском провалился, пожалуй, главный и наиболее продвинутый зарубежный проект «Транснефти» — нефтепровод Бургас—Александруполис мощностью 50 млн тонн, который должен был на протяжении 300 км пересечь территории Болгарии и Греции. Совсем недавно болгарская сторона заявила о решении выйти из трехстороннего консорциума по строительству трубопровода и буквально на днях заплатила свою часть расходов, связанную с проектными работами (4,7 млн евро). Такой шаг практически все эксперты связали с политикой недавно пришедшего к власти проамерикански настроенного премьера Бойко Борисова. По разговору с Михаилом Барковым чувствовалось, что «Транснефть» считает себя кинутой. Запущенный в начале 90-х, этот проект был одним из наиболее проработанных и приобрел особую значимость после принятия решения о расширении на 30 млн тонн российско-казахстанского нефтепровода КТК, который заканчивается на нашем черноморском побережье. Уже сейчас черноморские проливы Босфор и Дарданеллы, через которые идет огромный поток российской и казахстанской нефти, сильно перегружены, что приводит к техническим проблемам и простою танкеров. На вопрос, какой вариант решения проблемы в «Транснефти» считают приоритетным, Барков ответил следующее. «Существует около полутора десятков обходных проектов. Наиболее проработанный альтернативный вариант — нефтепровод Баку—Джейхан, но для наших компаний он не выглядит рентабельным даже исходя из расчетов турок — стоимость прокачки по нему должна составить порядка 30 долларов за тонну. Около семи из упомянутых проектов выглядят «проходными» с экономической точки зрения. Недавно инициативной группой с турецкой стороны была выдвинута идея строительства отрезка трубы на европейской части страны до территории Греции, откуда он пойдет по уже проработанному маршруту до Александруполиса. Идея кажется нам небезынтересной». Возникает закономерный вопрос: считают ли российские политики и нефтяники разумной ситуацию, когда все маршруты нашей нефти из Черноморья находятся под контролем Турции? «Конечно, подобный монополизм всеми воспринимается как минус. Это еще одна причина, по которой мы считаем проект Бургас—Александруполис не провалившимся, а замороженным. В конце концов Бойко приходят и уходят, а болгары с их отношением к России остаются».