Последним крупным мероприятием, которое Владимир Путин посетил в качестве премьер-министра, стало заседание наблюдательного совета Агентства стратегических инициатив (АСИ), на котором обсуждались планы улучшения инвестклимата в стране. Согласно официальному отчету о мероприятии, размещенному на сайте правительства, Путин затронул вопрос о деятельности государственных унитарных предприятий. «К сожалению, часто эти структуры обслуживают либо собственные интересы чисто коммерческого характера, либо интересы своих материнских компаний или административных структур», — подчеркнул он, особо выделив аффилированные структуры при Федеральной таможенной службе: «Я знаю, дискуссия там еще не закончена по поводу того, как нам выстраивать деятельность аффилированных структур, как к ним относиться, как выпускать товары с таможни, на каких условиях, что должно гарантировать собираемость в бюджет».
Однако, по свидетельству участников заседания, на самом деле все было гораздо серьезнее. «“Ростэк”, конечно, необходимо ликвидировать», — заявил Владимир Путин. А когда представители ФТС попытались возразить, жестко добавил: «Не надо сопротивляться, а то будет еще хуже». Таким образом, объявлен смертный приговор компании, деятельность которой вызывала постоянные жалобы предпринимателей, а руководители оказались замешаны во всех крупнейших контрабандных делах — от «Трех китов» до «Черкизона».
Рождение монстра
История «Ростэка» начиналась вполне невинно. Компания была создана в 1992 году в качестве строительно-эксплуатационного предприятия при Государственном таможенном комитете: либерализация внешней торговли вызвала необходимость в срочном строительстве большого количества таможенных постов и пограничных переходов, чем «Ростэк» и занимался в первые годы своего существования. Однако в конце 1990-х, когда благосостояние россиян стабилизировалось и они принялись массово закупать импортные товары, началась новая глава в истории компании. В числе ее функций появилось управление таможенными складами, оказание услуг таможенного брокера через дочерние компании, строительство и эксплуатация «околотаможенной инфраструктуры», в которую руководство «Ростэка» включило гостиницы, магазины беспошлинной торговли, автозаправочные и ремонтные станции, объекты общественного питания и «другие услуги для участников внешнеэкономической деятельности». То есть из ведомственной строительной структуры «Ростэк» превратился в многопрофильную коммерческую компанию.
Это превращение связано с именем весьма незаурядного человека — Амбарцума Сафаряна. До поры до времени Сафарян был предпринимателем средней руки, возглавлявшим малоизвестную страховую компанию «Евросоюз». Но однажды судьба свела его с руководителем таможни Анатолием Кругловым, которого Сафарян, по его словам, «сумел заинтересовать некоторыми новыми страховыми механизмами», которые предложил запустить на базе «Ростэка». 13 апреля 1998 года Круглов назначил Сафаряна гендиректором этой компании, и началось преобразование «Ростэка» в холдинг околотаможенных услуг полного цикла. Самым большим личным достижением Сафаряна специалисты называют установление контроля над компаниями «Таможсервис» (главный продавец товаров, конфискованных таможней) и «Ростэк-комплекс» (главная структура по вывозу товара с арестованных складов). Таким образом, «Ростэк» стал центральным элементом системы контроля над теневым таможенным оборотом.
Затем Сафарян подмял под себя сам таможенный бизнес: «Ростэк» поглотил крупнейших таможенных брокеров при Центральной акцизной таможне — фирмы «Райд» и «Гранд-сервис». После чего Сафарян попытался инициировать приватизацию «Ростэка» (конечно же, в свою пользу), а для начала переименовал свою страховую фирму «Евросоюз» в Таможенную страховую компанию (ТСК) и издал приказ по «Ростэку», которым ТСК предоставлялась исключительная монополия на все виды страхования в таможенной сфере, включая недвижимость ГТК, всех его сотрудников, все грузы, проходящие через «Ростэк», и многое другое. Это было открытым покушением на интересы других страховщиков, и тут господин Сафарян зарвался. В правоохранительные органы поступили два депутатских запроса о нарушениях Сафаряном закона практически по всем видам таможенной деятельности, в результате чего он был из «Ростэка» уволен.
Но новоявленный спрут «Ростэк» остался и продолжил функционировать в духе Сафаряна — зарабатывая деньги на всем, что давало прибыль, и невзирая ни на что, включая закон. И осенью 2000 года грянуло дело «Трех китов». Начиналось оно с полученной таможенниками информации о том, что в Москву через Одинцовскую таможню из Европы поступают контейнеры с мебелью, вес которых в таможенных декларациях неоправданно занижен: в двадцатитонном контейнере, согласно декларации, находилось лишь три-четыре тонны мебели. Между тем перевозчик контейнеров — всемирно известная фирма Maersk — сообщил российским таможенникам, что на самом деле их загрузка была полной. Получалось, что в каждом из контейнеров контрабандой ввозится по 16–17 тонн мебели.
Ввозила мебель на территорию России некая фирма «Лига Марс», оформленная, как выяснилось, по утерянному паспорту. Контрабандная мебель свозилась на склад, оборудованный в одном из бомбоубежищ в Митино. Склад принадлежал таможенной брокерской фирме «Сэфтранс», один из владельцев которой, Андрей Саенко, занимал должность советника в «Ростэке». Мало того, чуть позже заместителем гендиректора «Ростэка» по логистике был назначен Павел Стрепков, второй совладелец «Сэфтранса». Поэтому многие специалисты, как таможенники, так и экспедиторы, до сих пор твердо уверены, что «Ростэк» имел самое непосредственное отношение к контрабанде мебели для ТК «Гранд» и «Три кита».
Похоже, в этом уверен и Владимир Путин. По слухам, это по его личному распоряжению дело «Трех китов» было возобновлено, после того как в марте 2002 года Генпрокуратура его закрыла. Мало того, на совещании с силовиками осенью 2002 года Путин сообщил, что это расследование находится под его личным контролем, и с тех пор об околотаможенном бизнесе отзывался исключительно нелицеприятно. 14 июня 2006 года Генпрокуратура заявила об аресте пяти фигурантов контрабандного дела «Трех китов», включая Андрея Саенко.
Дальневосточное дело
Между тем «Ростэк» продолжал процветать и развиваться. На месте организованной Сафаряном Таможенной страховой компании возникла новая, «Ростэк-гарант», уже полностью принадлежащая ГУПу. Но способы ведения бизнеса не изменились, и в мае 2004 года Федеральная антимонопольная служба возбудила дело в отношении Государственного таможенного комитета, поскольку выяснилось, что он приказал дочерним предприятиям ГУП «Ростэк» заключить договоры об оказании агентских услуг только со страховщиками, с которыми в качестве страхового брокера работает «Ростэк-гарант». В итоге таможня перестала признавать полисы ОСАГО страховщиков, не являющихся партнерами «Ростэк-гаранта», а от иностранцев, пересекающих границу на автомобиле, таможенники стали требовать заключения дополнительного договора ОСАГО с «Ростэк-гарантом». В широкомасштабный скандал эта история не превратилась лишь потому, что ее заглушил другой, еще более громкий скандал, опять-таки с участием «Ростэка».
В начале 2005 года правоохранительные органы получили оперативную информацию: в московский регион из Находки поступило более 150 вагонов с товарами народного потребления, контрабандой ввезенных из Китая. Вагоны были задержаны на подмосковных станциях Бекасово и Люберцы-1. 1 апреля 2005 года в один день на свет появилось сразу два уголовных дела по поводу контрабанды китайского ширпотреба: одно возбудил Следственный комитет, второе — Центральная оперативная таможня. В ходе следствия был вскрыт механизм легализации контрабанды посредством установления с участниками внешнеэкономической деятельности «договорных отношений», суть которых заключалась в следующем. Федеральная таможенная служба из Москвы ежегодно спускает в свои подразделения планы по сбору таможенных платежей. Плановые показатели дальневосточные таможенники сообщали участникам внешнеэкономической деятельности, а те, в свою очередь, обязывались их обеспечить. Как только план оказывался выполненным, импортерам предоставлялась возможность ввозить товары в любых количествах без уплаты пошлины. «Зеленый коридор» участникам конвенции обеспечивали ГУП «Ростэк-Приморье» и частная компания депутата краевой думы Геннадия Лысака «Ростэк-ДВ-Сервис». В результате, по данным следствия, только в 2004–2006 годах через таможенную границу РФ они контрабандным путем переместили 9118 тонн товаров на 1,41 млрд рублей.
Это дело имело большой резонанс на самом высоком уровне. Опираясь на его результаты, в апреле 2006 года президент Владимир Путин потребовал от правительства «навести порядок на таможне и прекратить практику, при которой таможенные органы и представители бизнес-структур сливаются там в экономическом экстазе». «Таможенные органы используют возможности бизнес-структур по организации перевалки грузов через границу, — заявил Путин. — Бизнес-структуры, соответственно, начинают пользоваться услугами таможни, причем часто в обход действующего законодательства и интересов экономики страны».
Следствием президентского гнева стала волна уголовных дел против коррумпированных таможенников, около двух десятков отставок в руководстве ФСБ, переподчинение таможни непосредственно премьер-министру и назначение руководителем Федеральной таможенной службы Андрея Бельянинова (который сменил и руководство «Ростэка», назначив генеральным директором Александра Повстяного). Была проведена широкомасштабная проверка таможни Генеральной прокуратурой, и в результате, выяснилось, в частности, что в таможенной службе существовала не предусмотренная законами комиссия по социальным вопросам. Эта комиссия распределяла среди таможенников материальные блага, главным источником которых была деятельность «Ростэка». Перечень решаемых соцвопросов был весьма широким — от денежных вознаграждений сотрудникам до организации льготного питания. Причем комиссия регулярно требовала от «Ростэка» увеличения финансирования социальных программ, а тот, соответственно, наращивал коммерческую составляющую в своей работе. Это касалось как разного рода «сотрудничества» с частными перевозчиками, так и расширения собственного бизнеса. Так в структуре «Ростэка» появились туристические фирмы, компании по управлению недвижимостью, бизнес-центры и т. д.
По требованию Генпрокуратуры в ноябре 2006 года комиссия по социальным вопросам ФТС была ликвидирована. А чуть позже пошли слухи, что будет ликвидирован и сам «Ростэк»: в начале 2007 года появилось правительственное поручение Минтрансу создать новое госучреждение для управления таможенной инфраструктурой. Однако ту атаку «Ростэку» удалось отразить. Что конкретно произошло, неизвестно, но появление Федерального агентства по обустройству государственной границы означало для «Ростэка» лишь потерю одного из заработков — бюджетных средств по ФЦП «Государственная граница 2003–2010» (ее общий бюджет — более 55 млрд рублей).
Тем временем в СМИ вновь замелькало имя Амбарцума Сафаряна, бывшего гендиректора «Ростэка». Владелец компании «Фининвест» сенатор (теперь уже бывший) Владимир Слуцкер обратился в правоохранительные органы с заявлением, что Сафарян, являясь его партнером, присвоил активы дочернего предприятия «Фининвеста» ЗАО «Внешпром» на 83 млн рублей. 17 мая 2008 года суд признал Сафаряна виновным, и он получил шесть с половиной лет колонии общего режима. Примечательно, что точно по такому же делу получил срок известный бизнесмен Алексей Козлов. Похоже, у несчастного Слуцкера воровали активы все кому не лень.
Дело «Черкизона»
Между тем, несмотря на перетряску таможенных структур после «дальневосточного дела», ситуация с контрабандным ввозом ширпотреба не улучшилась. Правоохранительные органы выяснили, что контрабандный товар, завозимый по дальневосточным каналам, предназначался для московского Черкизовского рынка, а теперь этот рынок стал снабжаться поставками через таможни Санкт-Петербурга и Ленинградской области — китайский ширпотреб начал поступать в Россию через Финляндию. В марте 2009 года Федеральная таможенная служба провела крупнейшую проверку нескольких таможен Северо-Западного таможенного управления.
Выяснилось, что рынок таможенных услуг в регионе полностью контролируют несколько крупных фирм, принадлежащих таможенным начальникам. За единственным исключением: владелец компании «Трансфера» Сергей Шидловский к таможенной службе отношения не имел. При этом, по словам местных перевозчиков, именно «Трансфера» оказалась самой мощной компанией на рынке таможенных услуг в регионе — разгрузочно-погрузочные, брокерские услуги, склады временного хранения на Выборгской, Кингисеппской и Балтийской таможнях в той или иной степени контролируются структурами «Трансферы». Эта аномалия — независимая частная компания оказалась сильнее «карманных» фирм таможенных боссов — объяснялась очень просто: брат Сергея Шидловского Михаил Шидловский был главой дирекции ГУП «Ростэк — Северо-Запад», дочерней структуры «Ростэка».
Результатом проверки в Питере стала серия отставок местных таможенных руководителей и пять уголовных дел в отношении таможенников (братьев Шидловских репрессии не коснулись). А 1 июня 2009 года Владимир Путин, теперь уже в качестве премьер-министра, констатировал, что разгон таможни после «дальневосточного дела» результатов не принес: «Каналы как работали, так работают до сих пор».
Что было дальше, многие еще помнят: силовики бросились проверять Черкизовский рынок и нашли там сотни контейнеров с контрабандными товарами, ввезенными через таможни Северо-Западного региона. В результате «Черкизон» был закрыт и ликвидирован. 2 апреля 2010 года официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин сообщил об уничтожении 2500 тонн товаров, конфискованных на Черкизовском рынке и признанных опасными для жизни и здоровья потребителей.
Меньше запомнилось другое событие — после «Черкизона», в июле 2009 года, департамент по экономической безопасности (ДЭБ) МВД провел проверку рынка в гостинице «Севастопольская». В результате проверки было обнаружено 84 контейнера с контрафактной продукцией на общую сумму свыше 900 млн рублей. Самой опасной из находок стали китайские игрушки, дающие фенольные испарения. Руководство ДЭБ тогда сообщило, что эта операция проводилась в рамках уголовного дела в отношении преступной группы, промышлявшей контрабандой и возглавляемой директором компании «Ростэк-Серпухов».
Просто бизнес
После перетряски дальневосточных и северо-западных таможен, «Ростэк», похоже, сосредоточился на легальном бизнесе. Тем более что здесь для него открылись новые горизонты, связанные с реализацией концепции переноса таможенного оформления на границу, которая подразумевает строительство новых таможенных терминалов в приграничных районах. «Эта концепция, хоть и не связана напрямую с деятельностью “Ростэка”, по факту значительно улучшает его возможности и приносит убытки его конкурентам, — говорит вице-президент “Деловой России” Виталий Сурвилло. — Например, существует таможенное оформление на складе временного хранения, принадлежащем некоему участнику таможенного рынка.
Потом вдруг этот пост закрывается и переносится на склад, принадлежащий уже “Ростэку”».
Сказать, что при этом страдают владельцы частных складов временного хранения, — значит не сказать ничего. «При поддержке администрации Псковской области мы построили новый таможенно-логистический терминал “Убылинский” в рамках концепции переноса таможенного оформления на границу, — рассказывает гендиректор псковской компании “Теко-Терминал” Олег Брячак. — А недавно свой терминал открыл “Ростэк-Псков”. Мы оформили с начала года порядка 2600 таможенных деклараций, а “Ростэк” — менее тысячи. Но таможенный пост все равно перенесли с нашего терминала на ростэковский. Невзирая даже на то, что его площадь в три раза меньше нашего, машинам не въехать, люди стоят в очередях. В результате “Ростэк” стал монополистом по таможенным услугам в Псковской области — все три таможенных поста размещаются на ростэковских терминалах. А у нас, конечно, поток сократился. Но самое страшное, что большинство перевозчиков переходит не к “Ростэку”, а в Белоруссию — она у нас рядом, и там нет никаких проблем».
В рамках концепции переноса таможенного оформления на границу «Ростэк» не только строит новые терминалы, но и по традиции, заложенной Амбарцумом Сафаряном, подминает под себя частные терминалы. «Ростэковцы заявляют, что теперь будет действовать одна схема: 51 процент терминала должен принадлежать “Ростэку”, 49 процентов — “терпилам”, бывшим владельцам терминалов, — горячится владелец одной из логистических компаний. — Кто из старых владельцев не подчинится — отзовем таможенные посты. Кто хочет работать — делай так, как говорят. Начальники таможенных постов уже по нашим клиентам пошли и в открытую говорят, что те неправильного брокера выбрали, поэтому у них проблемы будут, задержки: “Переходите под “Ростэк”, тогда вообще проблем не будет”. У нас один клиент провозил часть оборудования, так против него таможенники административное дело возбудили и три недели не выпускали. Тогда вторую часть оборудования он у “Ростэка” оформил, так выпустили за один день — то же самое оборудование, по тому же коду, в той же комплектации. Вот только у нас этот код признали неправильным, а у “Ростэка” этот же код приняли». Аналогичные примеры приводит и Олег Брячак: «Когда компания оформляется на “Убылинском”, у нее постоянно требуют какие-то дополнительные бумаги, справки, и срок оформления затягивается до девяти дней. А на “Ростэке” ту же компанию с тем же грузом выпускают за один день».
Сами ростэковцы обвинения в недобросовестной конкуренции, конечно же, отвергают. «Конкуренция абсолютно добросовестная, никаких сговоров и тому подобного нет, — говорит помощник гендиректора “Ростэка” по связям с общественностью Ольга Колесникова. — По ценовой политике мы ориентируемся на среднерыночный уровень, и зачастую наши цены ниже, чем на частных терминалах. Выигрываем мы у конкурентов за счет того, что наша компания хорошо оснащена, имеет мощную инфраструктуру. Зачастую это вызывает ревность у конкурентов, и поэтому каждый пытается очернить другого».
Однако есть вполне объективные свидетельства злоупотреблений «Ростэка». Так, в декабре прошлого года Арбитражный суд Ярославской области оставил в силе решение Федеральной антимонопольной службы о признании ЗАО «Ростэк — Верхняя Волга» злоупотребившим доминирующим положением на рынке оказания услуг по размещению, учету, хранению и обслуживанию товаров и транспортных средств на складе временного хранения. ФАС выяснила, что, вытеснив с рынка частные компании, дочерняя структура «Ростэка» установила монопольно высокие цены на свои услуги, в том числе на услуги по изготовлению документов по приемке товара на хранение. Рост цен составил от 10 до 50%. «При этом расходы, необходимые для реализации услуг, остались прежними, состав продавцов и покупателей на этом рынке практически не изменился», — констатировали антимонопольщики. «Жалобы участников рынка на “Ростэк” были всегда, но по мере укрепления позиций компании их количество увеличивалось, — отмечает Виталий Сурвилло. — В ФАС скопилось множество жалоб на то, что конкуренция идет недобросовестно и компании, аффилированные с “Ростэком”, в каких-то сферах постепенно занимают лидирующие монопольные позиции».
Против уверения ростэковцев в высочайшем уровне услуг тоже есть веские свидетельства. Например, совсем недавно, 12 апреля, ФТС издала приказ об исключении из реестра таможенных представителей дочерней структуры «Ростэка» — ЗАО «Ростэк — Нижний Новгород» «в связи с неоднократным привлечением к административной ответственности за совершение административных правонарушений в области таможенного дела». Если уж сама таможня отказывается от услуг своей структуры, то о чем еще говорить.
Сейчас в правительстве и ФТС пытаются решить, как же избавить экономику от «Ростэка». С одной стороны, совсем уничтожать такую структуры жалко, хорошо бы ее просто приватизировать. «Приватизация “Ростэка” была бы, конечно, более привлекательным решением по сравнению с его реорганизацией: это все-таки огромная компания, где работают тысячи людей, и они не виноваты, что сейчас поднимается тема ликвидации государственного влияния в таможенной сфере», — рассуждает Виталий Сурвилло. С другой — приватизированный монополист не перестает быть монополистом. Так что приватизация этого монстра без его расчленения имеет смысл только с точки зрения максимизации бюджетных доходов. Но это уже совсем другая история.
