Автор легко и иронично излагает крайне сложные вопросы нейрологического обеспечения психической жизни. И оказывается, что сознание — лишнее звено в объяснении поведения деятельностью мозга.
Мозг — наш самый энергозатратный орган, он потребляет четвертую-пятую часть всей энергии. Он воспринимает данные органов чувств, принимает решения, запускает поведенческие программы. Зачем же нам еще и сознание?
Сначала автор излагает основы современных нейронаук. Выясняется, что человек воспринимает не внешний мир непосредственно: наш мозг реконструирует целую картину. Мы живем не в реальности, а в ее модели, созданной мозгом, который корректирует сведения, поступающие от органов чувств. Граница тела не абсолютна, можно убедить сознание, что рука ведет себя не так, как на самом деле, — о фантомных болях слышали все. Особые нейроны возбуждаются в ответ на наблюдаемые действия — человек бессознательно подражает, наблюдая, как действует другой человек. Эксперименты показали: возможны воображаемые тренировки. Воображаемое использование мышц вызывает улучшение реакции.
Мозг моделирует реальность; подправляет детали картины мира без ведома сознания; управляет телом; производит выбор, который лишь позднее становится известен сознанию. Для чего же мозг кроме модели мира создает еще и сознание? И что это такое? Мозг ведет свою игру. Но зачем он создает иллюзию свободной воли, контроля над телом и сознания? Полного ответа пока нет. Похоже, сознание — побочный продукт некоторых поведенческих программ социализации. Мозг создает модель мира, которая включает в себя модели окружающих деятелей, подобных нам самим. И для различения произвольных и вынужденных действий этих деятелей нужно сознание. Проще говоря: сознание — это побочный продукт создания мозгом представления о справедливости.
Фрит Крис. Мозг и душа: Как нервная деятельность формирует наш внутренний мир. — М.: Астрель. CORPUS, 2010 — 335 с. Тираж 4000 экз.
Читать материалы в полном объеме могут только те, кто оформил платную подписку на ONLINE-версию журнала.
Болотная, какой мы ее знали, подошла к концу. Осенью протест будет либо с другими лозунгами и лидерами, либо утратит политическое значение