Одним из последних сюрпризов нового закона об образовании стало исключение из него нормы, по которой родители оплачивают не более 20% расходов по уходу и присмотру за детьми в детских садах. Такая поправка к тексту закона появилась внезапно, как и многое другое, и, несмотря на возражения, проскочила второе и третье чтения в Думе.
На фоне всего остального, что есть в новом законе, это частная проблема. Но она напрямую связана с более широким вопросом: как будет меняться экономика всего дошкольного и школьного образования и каких социальных и политических последствий этих перемен можно ждать?
Угроза
Активисты движения «Российским детям — доступное дошкольное образование» исполнены мрачных предчувствий. Координатор движения Кирилл Дружинин говорит, что поправки в закон не было бы, если бы муниципалитеты не готовились к повышению платы за детские сады. По его сведениям, в некоторых регионах повышение уже происходит.
Единого норматива стоимости присмотра и ухода за детьми-дошкольниками нет. По данным движения РДДДО, в разных регионах полная стоимость может составлять от 6 тыс. до 16 тыс. рублей. Если эта цифра вообще известна — по словам Кирилла Дружинина, московские власти ее не раскрывают, и неизвестно, какой процент от нее составляют те 700–1300 рублей, что платят московские родители. А вот в подмосковных Химках родители платят по 2 тыс. рублей за ребенка, и известно, что это составляет ровно 20% общей суммы.
Если взять химкинский уровень за средний и допустить, что муниципалитеты воспользуются предоставленным им законом правом брать с родителей полную сумму расходов на уход и присмотр за детьми в детских садах, то нужно ожидать перераспределения немалых средств. Около 6 млн детей ходят в детские сады, всего дошкольников в стране около 11 млн. Примем, что сейчас родители оплачивают 20% расходов по присмотру и уходу за детьми в детских садах. Тогда, в крайнем допущенном нами случае, им придется доплатить еще 550–600 млрд рублей. Это равняется приблизительно трети российского рынка легковых автомобилей 2011 года, по данным PwC.
На практике картина, разумеется, будет иной. Многие семьи (опять-таки в крайнем описанном нами случае) попросту откажутся от детских садов, потому что при средней зарплате по стране в 26 тыс. рублей, за посещение детского сада двоими детьми-дошкольниками придется отдать зарплату одного из родителей. Правда, тогда одному из родителей придется отказаться и от работы, если она предполагает восьмичасовой рабочий день и если нет родственников, готовых постоянно сидеть с детьми. То есть прощай ипотечный или автомобильный кредит.
Отдельная тема — перспективы платности школьного образования. Его новые стандарты составлены так, что границы бесплатного в них могут быть определены очень условно. Новое законодательство легализует уже существующие многообразные доплаты в школах, но их потенциальный масштаб оценке пока не поддается. Частные школы в Москве могут стоить 20–35 тыс. рублей на одного ребенка в месяц. Разумеется, доплаты в школах государственных в среднем будут значительно меньше, иначе страна вовсе останется без среднего образования. Но детей школьного возраста больше, чем дошкольников, в ближайшие годы их число вырастет из-за беби-бума. Масштаб сумм, перераспределяемых уже не внутри бюджетной системы, а в экономике в целом, может оказаться не меньшим, чем в описанном выше крайнем случае с детскими садами. Не вполне понятно, почему платность образования трактуется только как социальная проблема, а не с точки зрения того угнетающего эффекта, который она может оказать на экономику. И на демографию — президент недавно пожелал, чтобы нормой для России стала семья с тремя детьми, но какие же трое детей, если либо детский сад, либо новое жилье?
Практика
На самом деле картина будет не столь ужасной. Мэр Тольятти Сергей Андреев говорит, что муниципалитет по-прежнему будет нести расходы на уход и присмотр за детьми в детских садах. На это уходит 2 млрд рублей из 7 млрд собственных доходов города. В будущем на детские сады будет распространен принцип подушевого финансирования, который уже внедряется в школах. Туда войдут зарплаты воспитателей, логопедов, психологов. Этот норматив будет оплачивать региональный бюджет. Все прочее — коммунальные платежи, содержание зданий, зарплата вспомогательного персонала, то есть те самые «присмотр и уход» — возьмет на себя город.
Андреев не ожидает, что муниципалитеты будут увеличивать долю родителей в оплате детских садов. Не исключено, что этот прогноз для многих случаев окажется верным — политические риски таких решений велики и для местных, и для региональных властей. Правда, Тольятти город не самый типичный. Например, там практически ликвидирована очередь в детский сад для детей старше трех лет. Сейчас, говорит Андреев, в этой очереди всего сто человек, и все это дети родителей, недавно приехавших в город. Очередь среди детей младше трех лет больше, но новые места в детских садах в Тольятти открывают весьма энергично. В прошлом году их появилось 900 — один детский сад был построен заново, еще 18 групп были открыты в помещениях старых детских садов, которые использовались не по назначению. По словам мэра, одно новое место для ребенка в детском саду обходится в 700 тыс. — 1 млн рублей, если сад строится с нуля, и в 100 тыс. рублей, если сад восстанавливается. Сергей Андреев говорит, что финансирует это региональный бюджет, сам город такие расходы обеспечить не может.
Уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович считает, что в столице новая норма закона будет применяться. Одна из причин в том, что родители московских дошкольников — это поколение, для которого образование детей и их безопасность приоритетны. У них есть заинтересованность в качественных образовательных программах, и детские сады будут на это реагировать.
В то же время г-н Бунимович не ожидает повышения платы за обучение в школах: «Нет традиции. За медицину платили всегда. Образование в сознании населения все-таки бесплатно». Он отмечает, что в Москве был резко повышен норматив подушевого финансирования школьного образования. Раньше этот норматив колебался от 60 до 120 тыс. в разных школах, сейчас все школы подтянуты к верхней планке. Выросла и зарплата учителей. Все это должно удержать школы от того, чтобы чрезмерно пристально заглядывать в карман к родителям.
Перспектива
Резких перемен с платностью дошкольного и школьного образования, скорее всего, не будет. Возможно, где-то муниципальные власти и попытаются совсем уж резво воспользоваться новой возможностью сэкономить, но вряд ли такие попытки будут повсеместными. Да и губернаторы, которых сейчас избирают, будут внимательно следить за происходящим. Проблема не в одномоментном шоке, а в усиливающихся противоречиях и диспропорциях.
Появление платного сегмента в образовании неизбежно, он уже появился. Вероятно, часть родителей была бы готова заплатить за детский сад или школу больше, чем платит сейчас. Проблема в том, что неизвестно, на что идут эти деньги, проконтролировать их расходование невозможно.
«В наше образование введена модель “комбината услуг”. Смешения в одном образовательном учреждении платных и бесплатных занятий нет ни в одной стране мира. Это смешение чрезвычайно опасно, потому что естественным следующим шагом станет разделение родителей и учеников на тех, кто доплачивает школе, и тех, кто не доплачивает. Мы переносим социальное расслоение в школу, вместо того чтобы преодолевать это расслоение через образование как социальный лифт», — говорит Евгений Бунимович.
Нынешний режим финансирования школ предполагает, что львиная доля средств идет на преподавание тех предметов, по которым школа отчитывается результатами ЕГЭ. К тому же учителя получают повышенную зарплату не за ставку, а за часы преподавания, работая на износ. «Этот экономический механизм выдавливает из школы воспитательную работу», — говорит Бунимович. Добавим, что дурная атмосфера в классе, где ученики предоставлены сами себе, в конечном итоге сведет на нет эффект труда хороших учителей-предметников.
Похожее и с дошкольниками. В декабре 2010 года власти нашли изящный способ сократить очереди в детские сады — главный санитарный врач Евгений Онищенко подписал новые санитарно-эпидемиологические нормы, отменяющие прежние предельные требования по наполняемости детсадовских групп. Раньше в них можно было набирать до 20 детей, а сейчас — 25–30, говорят, доходит и до 40. Численность персонала осталась прежней или сократилась. Если исходить из норм закона, который приняла в декабре Дума, платить предлагается за это.
Формально родители могут повлиять на политику школы, поскольку их представители входят в советы школ. Фактически же им в редчайших случаях удается добиться каких-либо изменений в этой политике. В Москве, например, у них не всегда получается даже отстоять самостоятельность школы, если ее пытаются объединить в «образовательный комплекс» с другими школами и детскими садами. Минимальны и полномочия муниципалитета. Деньги в школу приходят из регионов, содержательный контроль — за региональными образовательными «вертикалями», а через них — за Минобром. Параметры и условия платности, зарплатную и кадровую политику школ попросту негде и не с кем обсуждать. Естественные площадки для такого обсуждения — муниципалитеты и советы школ — в этом качестве не работают.
