11 февраля на закрытом собрании кардиналов папа римский Бенедикт XVI (Йозеф Ратцингер) объявил о намерении оставить служение. Его обращение, зачитанное, как официальный документ Ватикана, на латыни, собравшиеся встретили в полном молчании и не сразу нашли слова, чтобы как-то отреагировать на новость. Глава коллегии кардиналов, который по должности обязан произнести ответную речь, вскоре оставил официальную латынь и начал на родном итальянском благодарить папу за труды на Святом престоле, постоянно повторяя: «Я все еще не могу поверить». В своем обращении Бенедикт XVI привел вполне человеческие причины такого шага: он не чувствует, что в своем преклонном возрасте (в этом году папе исполняется 86 лет) обладает достаточным запасом физических и духовных сил, чтобы в полной мере руководить Католической церковью. Это поприще, учитывая скорость перемен в мире и остроту вопросов, стоящих перед церковью, по мнению Ратцингера, сейчас требует полного напряжения и отдачи — он же, оценивая свои теперешние возможности, не считает, что может соответствовать высоте стоящих задач.
Когда Бенедикт XVI огласил свое решение, все обратили внимание прежде всего на его фактическую беспрецедентность. Последним папой, добровольно оставившим служение (если не вспоминать спорные случаи периода глубоких неустройств в Католической церкви, когда о претензиях на звание папы объявляло сразу несколько персон), был Целестин V: тяготясь роскошной жизнью римского двора, он оставил тиару ради уединенной жизни простого монаха в 1294 году (впрочем, по указанию своего преемника Бонифация VIII он был взят под стражу и помещен в заключение в замке Фумоне, где вскоре умер при невыясненных обстоятельствах). Бенедикт XVI относится к Целестину с особым почтением и даже объявил Годом Целестина период между августом 2009-го и августом 2010 года.
В мире не так много институтов, настолько вдохновляющих конспирологов, как Ватикан. Тем более интересно, что никакой стройной версии о стоящих за решением Йозефа Ратцингера интригах и борьбе могучих и таинственных сил пока не появилось. Оно действительно было неожиданным для всех, а значит, как это ни странно, могло объясняться именно теми мотивами, о которых было объявлено прямо.
Бенедикт XVI был и остается наследником Иоанна Павла II — ему, по крайней мере в обозримом будущем, не избежать сравнения с предшественником, изменившим многие представления о папском служении и, безусловно, ставшим одним из выдающихся пап новейшего времени. Может быть, поэтому Бенедикт XVI не мог избежать и размышлений о последних годах понтификата Иоанна Павла II, когда тот был уже глубоко болен и с трудом мог выполнять даже церемониальные функции. Кароль Войтыла сделал выбор оставаться на престоле до последнего дня, в том числе объясняя это невозможностью «сойти с креста». Йозеф Ратцингер посчитал, что издержки такого решения в его случае могут перевесить даже благие мотивы.
По образованию и призванию Ратцингер богослов. Его понтификат — если продолжить сравнение с Иоанном Павлом II — отличался снижением публичности. Точнее, отказом от выступлений перед миллионами верующих, которые так любил и так умело проводил предыдущий понтифик. Ратцингер очень осторожно реагировал на злобу дня, его комментарии политических вопросов не были так остры, как у Иоанна Павла II. При этом в своих проповедях и обращениях он пытался найти и предлагал глубокие, продуманные ответы на фундаментальные вопросы: о месте церкви, человека и человечности в современном мире, о подходе церкви к этическим проблемам. Возможно, он не дал ответа на более простые и повседневные вопросы, стоящие сегодня перед Католической церковью. Например, о том, нужно ли сохранять целибат и не следует ли поменять на более компромиссную позицию по контрацептивам. Однако эти вопросы, при всей злободневности для нынешнего человека, не исчерпывают проблематику отношения христианских ценностей с современным миром. Папу тревожили не они. Возможно, его преемник предложит свой путь. Именно так живет церковная традиция.
В любом случае поступок, который менее всего ждали от чрезвычайно осторожного и склонного к глубоким размышлениям Ратцингера, как полагают многие околоцерковные комментаторы, дает основание отрекшемуся папе войти в историю как Бенедикт Великий. Не самый частый титул для пап, да и вообще для кого угодно, если говорить об этом всерьез.
