Царь Сергей

Даже если бы книга голландского историка искусства состояла только из фотографий, впечатляющих отрывков из вековой давности писем, цветных вкладок-репродукций и рисунков лучших художников Серебряного века, биография Сергея Дягилева все равно вышла бы у Схейена подробной и «многоуровневой». Великий русский импресарио, организатор громких выставок, искусствовед, издатель, далеко обогнавший свое время, Дягилев предстает в разных ипостасях и порой полярных оценках выдающихся людей эпохи. Одних только рисованных портретов, сохраняющих сходство с оригиналом, но таких непохожих, здесь полдюжины: работы Бенуа, Бакста, Шаляпина, Добужинского, Ларионова, шарж-фантазия Серова. Тон задан сразу: книгу предваряют самые крайние отзывы вроде «Дьявол во плоти — вот кто такой Дягилев» (Ж. Кокто) и «Итак, Дягилев — великий человек…» (К. Дебюсси). В дальнейшем у читателя будет достаточно возможностей сделать свой собственный вывод, узнавая о триумфах и провалах неоднозначного героя.

История о том, как выходец из «пермских Афин» — так называли дом Дягилевых в их родном городе — свел знакомство с титанами (Толстой, Чехов); работал с гениями (Стравинский, которого Дягилев же и открыл, Прокофьев); растил таланты (Серж Лифарь, Вацлав Нижинский); покорил, представляя русское искусство, страны и народы, захватывает. Захватывает, даже несмотря на не самый легкий слог и перевод и не слишком удобный, но совершенно необходимый при такой «густонаселенности» справочный аппарат. Главный же секрет притягательности книги в том, что до нее у нас не было столь полной, да еще с авантюрными сюжетами, биографии Царя Сергея — единственной, по словам Прокофьева, фигуры, «размеры которой увеличиваются по мере того, как она удаляется».

Схейен Шенг. Дягилев. «Русские сезоны» навсегда / Пер. с нидерландского Н. Возненко и С. Князьковой. — М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2013. — 608 с. Доп. тираж 3000 экз.