«Если бы не Рама и Аллах, моя мама была бы жива». Эти слова Джамала, героя оскароносного фильма «Миллионер из трущоб», мать которого была убита во время одного из мусульманских погромов, как никогда актуальны для современной Индии. Число столкновений на религиозной почве между крупнейшими религиозными общинами страны — индуистами и мусульманами — растет с каждым годом (по данным МВД Индии, в 2013 году в стране уже был зарегистрирован 451 крупный инцидент такого рода).
Безусловно, причин тому множество. Тут и проблема перенаселенности, и ограниченность ресурсов, и нехватка рабочих мест, и бедность, и отсутствие сопричастности индийскому государству, вызванное влиянием Пакистана. Однако самая серьезная и деструктивная причина столкновений — идеологический радикализм, причем как мусульман, так и индусов. «Индусский и мусульманский фундаментализм — близнецы-братья, они подпитывают друг друга, жить друг без друга не могут», — говорит в интервью «Эксперту» заведующая сектором истории и культуры Центра индийских исследований Института востоковедения РАН Евгения Ванина. Учитывая серьезную радикализацию (вплоть до поддержки откровенно фашистских идей) индусского общества, а также тот факт, что по числу мусульман Индия занимает третье место в мире, взаимная ненависть индуистов и мусульман может стать самым серьезным вызовом для дальнейшего развития страны.
Один из бесконечности
Последним примером подобных столкновений стали события в округе Музаффанагар штата Уттар-Прадеш (в этом штате живет до четверти всех индийских мусульман). Все началось 27 августа, когда трое парней-индусов вступились за девушку, которую оскорбляла группа мусульман. В результате возникшей перебранки парней убили, а их соплеменники потребовали тщательного расследования и наказания виновных. Однако ход этого расследования их, по всей видимости, не устроил. Тогда 7 сентября они устроили сход, на котором, по словам видного мусульманского политика штата Мухаммада Азам Хана, собравшиеся крестьяне призывали к убийству мусульман. Однако после схода мусульмане из соседних деревень сами на них напали, с холодным и огнестрельным оружием. Нападение на индусов вызвало ответную реакцию, и следующие два дня несколько деревень просто шли стенка на стенку. В результате массовых побоищ было убито около сорока человек. Под раздачу попали и посторонние люди — среди убитых числятся местный журналист и полицейский фотограф.
В этой ситуации очень показательна реакция местных властей, поскольку она типична для подобных ситуаций. Сначала они не вмешивались в конфликт, а когда счет убитых уже пошел не десятки, то заявили, что не способны самостоятельно справиться с ситуацией. Подобное поведение объясняется тем, что местная власть заинтересована только в сборе голосов своего электората, поэтому не делает ничего, что могло бы вызвать его недовольство. «Мы обратились за помощью к армии после того, как обнаружили, что насилие распространяется по другим деревням, — рассказал журналистам представитель местного МВД. — Фактически нам удалось взять ситуацию под контроль и не допустить новой вспышки насилия». Однако ситуацию взяли под контроль не они, а центральные власти, которые отреагировали на ситуацию со всей серьезностью. В округ было направлено около тысячи солдат, в трех районах введен комендантский час, солдаты начали устраивать обыски в домах и изымать оружие у населения (причем даже то, которое было официально зарегистрировано). На всякий случай были усилены службы правопорядка в популярном среди туристов городе Агра (здесь находится Тадж-Махал). В результате сотни человек были арестованы, им предъявлены обвинения в разжигании межрелигиозной розни. Однако даже если федеральные власти смогут остановить расползание этого конкретного конфликта, арестовать зачинщиков и участников, а также успокоить население, это не станет решением проблемы. Погромы начнутся снова — либо из-за бытовых конфликтов, либо из-за уже ставшего традиционным для Индии подбрасывания частей коровьих туш в индуистские храмы или же свиных в мечети.
Сами по себе мусульмане
Ряд правительственных чиновников и индусских активистов утверждает, что в радикализации мусульманской общины страны виноват Пакистан. Якобы Исламабад использует индийских мусульман как пятую колонну, управляет ими. Доказательства этой теории самые разные — от фактов того, что во время матчей по крикету между командами двух стран индийские мусульмане в основном болеют за пакистанцев, до признаний одного из задержанных лидеров группировки «Индийские моджахеды». По его словам, в 2006 году он проходил двухмесячный курс подготовки в одном из пакистанских лагерей ISI (Inter Services Intelligence, основной орган внешней разведки и контрразведки Пакистана). Однако основные проблемы радикализма мусульманской общины кроются не в Пакистане, а в индийских реалиях. Индийские мусульмане — самая отсталая часть населения страны и в экономическом, и в социальном, и в образовательном плане.
Их проблемы начались сразу после обретения независимости, когда мусульманская община Индии осталась без лидеров. «Когда Индия раскололась на Индию и Пакистан, значительная часть образованной и богатой мусульманской элиты уехала в Пакистан — уехали все, у кого были деньги, — поясняет Евгения Ванина. — В Индии остались бедные люди, представители социальных низов, то есть те, кто и раньше особой образованностью не блистал». Место лидеров заняли муллы и религиозные вожди, которые научились получать доход от торговли голосами своей мусульманской общины. В обмен на стабильное получение этих голосов региональные и федеральные политики из Индийского национального конгресса не вмешивались в дела мусульманской общины и не пытались прививать мусульманам идеи секуляризации и модернизации. Дошло до того, что в 1980-х Раджив Ганди официально вывел мусульманскую общину из-под действия семейного кодекса страны, позволив им регулировать семейные отношения по шариату. В свою очередь, сами лидеры индийских мусульман никакой модернизации не проводили — она могла вызвать ненужные трения внутри общины, подорвать их власть и лишить электорального товара. Лидеры мусульманской общины даже не стесняются демонстрировать свою отсталость. «Знаменитая индийская теннисистка Сания Мирза стала объектом их критики за то, что играет в короткой юбке», — рассказывает Евгения Ванина. Другой пример — министр по делам хаджа и религиозных меньшинств штата Уттар-Прадеш Мухаммад Якуб Куреши, который назначил награду за голову датского карикатуриста, оскорбившего пророка Мухаммеда.
Еще одна проблема — высокая рождаемость. Для Индии это общая проблема, но ее мусульманская часть обгоняет остальных. Сегодня известна численность мусульманского населения Индии в 2001 году — 138 миллионов. Следующая перепись была в 2011-м, однако данные о численности населения по конфессиям опубликованы не были. «Многие считают, что рост мусульманской общины был настолько высоким, что власти решили не волновать индусское население и не публиковать эту часть переписи», — говорит Евгения Ванина.
Высокая рождаемость повлекла за собой и проблему недостатка образования. «Проживающие в городах индусы, христиане и представители других религий (в том числе образованные мусульмане), которые относятся к среднему классу или мечтают попасть в эту категорию, стараются не рожать много детей. Как минимум потому, что хотят дать детям качественное образование, которое в Индии стоит дорого, а после бесплатной государственной школы нельзя поступить ни в колледж, ни в университет», — рассказывает г-жа Ванина. Максимум, на что могут рассчитывать отпрыски многодетных мусульманских семей, — это курсы при медресе. Поэтому неудивительно, что при средней грамотности в Индии порядка 65% доля мусульман, умеющих читать и писать, меньше 60%. Ситуация с высшим образованием еще хуже. Например, в Западной Бенгалии на каждую тысячу юношей из индусской общины, закончивших школу, приходится 30 человек, которые заканчивают университет (у девочек показатель еще выше — 32). А на каждую тысячу мусульман университет заканчивают лишь 10 мальчиков и две девочки. В результате мусульмане в основном достигают успеха в тех профессиях, которые не требуют образования, в частности в крикете или в Болливуде. Однако что касается госслужбы, то среди всех правительственных чиновников доля мусульман по состоянию на 2007 год составляла порядка 5%, среди полиции — 4%, бюрократии — 3%, в дипкорпусе — 1,8%. «Вот приходят к работодателю двое парней. Один — индус, с хорошим образованием, знающий английский язык, компьютер. И второй — мусульманин, окончивший медресе и умеющий лишь читать Коран и стихи на урду. И кого возьмут на работу?» — поясняет Евгения Ванина. В результате по уровню доходов мусульманская община серьезно отстает от остальных групп населения страны. Мусульмане в среднем тратят по 32,7 рупии в день на человека (примерно полдоллара). У сикхов этот показатель составляет 55,3 рупии, у христиан 51,4, а у индуистов 37,5 рупии.
Индийский фашизм
Возможно, властям удалось бы каким-то образом интегрировать мусульманские общины, воспитать их лидеров, привить населению тягу к образованию. Однако серьезным препятствием на пути к этому является ныне популярная в Индии идеология национального возрождения хиндутва, которую разделяют от 35 до 40% населения страны, своего рода индусский национализм. Есть сторонники более мягкого толкования «индийской уникальности», есть радикалы (они считают, что саудовская Кааба раньше была храмом бога Вишну, парижский Нотр-Дам — богини Дурги, река Сена называлась Синдху, а Россия переводится как «страна риши», составителей вед), однако все они сходятся на том, что ислам в Индии — чуждая культура, идеология завоевателей, которые к тому же проводили геноцид индусов.
Так или иначе, индусским национализмом страдали многие лидеры страны. Став первым президентом Индии в 1950 году, Раджендра Прасад сразу уволил из президентского дворца всех работавших там мусульман. Значительная часть других лидеров Индийского национального конгресса, не желая терять голоса мусульман, не проводили антимусульманскую политику — они просто исключали их из социальной жизни страны. Однако помимо Индийского национального конгресса в стране существовало огромное число правых партий и течений, которые взяли на себя задачу воплотить идею хиндутвы и избавить Индию от мусульман.
По некоторым данным, с 1954-го по 1992 год произошло более 13 тыс. крупных мусульманских погромов — чуть ли не по одному в день. В 1990-е индийский национализм стал еще более популярным, по целому ряду причин. Тут и падение советской системы, создавшее идеологический вакуум, и рост национального самосознания (причем не только в Индии, но и в других странах третьего мира), и резкое обострение отношений с Пакистаном, и претензии Индии на усиление своей роли в мире, которые требовали идеологического обоснования. Сторонники хиндутвы уверены, что возвращение к национальным и культурным корням поможет решить ряд нынешних проблем страны, в том числе улучшит положение женщин. «Преступления против женщин, происходящие в городской Индии, — это позор. Но таких преступлений не произойдет в Бхарате (идеальный вариант индуистского общества. — “Эксперт”) или в сельских районах страны (где сильны традиции. — “Эксперт”). Пойдите в деревни и леса страны, и вы не встретите таких случаев групповых изнасилований и сексуальных преступлений. Не только новые законы, но индийский дух и отношение к женщинам следует пересмотреть в контексте древних индийских ценностей. Такого рода инциденты происходят там, где Бхарата под влиянием западной культуры становится “Индией”», — заявил лидер одной из националистических группировок RSS Мохан Бхагват.
Естественно, в Бхарате места мусульманам нет. Действуя согласно принципу «не все мусульмане террористы, но все террористы — мусульмане», индусские радикалы требуют решить проблему терроризма в том же Кашмире через изгнание «детей Бабура» (так они называют мусульман, по имени основателя исламской династии Великих моголов) в Пакистан. Однако нет там места и христианам — для правых радикалов индийцы-христиане также являются чуждым элементом и должны вернуться к истокам, а миссионерство должно наказываться смертью. Христианские погромы в стране не редкость. Так, в 2008 году в штате Орисса после убийства одного из лидеров правой группировки Виша Хинду Паришад (Всемирное собрание индуистов), активно боровшегося за возврат к индуизму жителей страны, перешедших в христианство, начались массовые погромы христианских монастырей и храмов, сопровождавшиеся невероятной жестокостью. Священников и монахинь просто сжигали заживо.
Сторонники индусского национализма (в Индии их называют «шафрановые» — по цвету одежд местных монахов) считают нынешнее правительство Индийского национального конгресса чуть ли не предателями, которые потакают мусульманам и дискриминируют индусов. Взять ту же ситуацию с семейным кодексом. «Получается, что индус, разводящийся с женой, обязан платить ей алименты (даже не имея общих детей) до тех пор, пока она не умрет или не выйдет замуж снова, а мусульманину достаточно три раза сказать “талак” (развод. — “Эксперт”) — и все», — поясняет Евгения Ванина. Гнев вызывают также попытки власти предоставить мусульманам льготы при поступлении в вузы. Однако весьма вероятно, что уже в следующем году «шафрановые» сами придут к власти — аффилированная с ультраправыми оппозиционная партия BDP имеет все шансы выиграть парламентские выборы в 2014 году.
Конечно, вряд ли BDP и ее лидер Нарендра Моди будут проводить в стране ультраправую политику. «Нарендра Моди — “шафрановый” до мозга костей, — говорит Евгения Ванина. — За ним тянется страшный шлейф событий 2002 года (речь идет о Гуджаратском погроме, в ходе которого погибли тысячи мусульман, а Моди тогда руководил штатом и соблюдал благожелательный нейтралитет в отношении индусских погромщиков. — “Эксперт”). Однако есть конституция, и в случае победы никто не позволит ему устроить резню мусульман. Вообще, BDP — умеренный вариант индусского национализма. Эта партия участвует в выборах и вынуждена играть по правилам (ранее, в бытность свою у власти, они даже сделали президентом страны мусульманина)». Однако победа BDP может также означать, что власти не станут ни предпринимать «реформ сверху» для модернизации мусульманской общины, ни бороться с ультраправыми партиями. А значит, противостояние между сторонниками Рамы (очищающими свою страну) и Аллаха (защищающими свое право на жизнь) продолжит уносить жизни чьих-то матерей.
