Произошло то, что рано или поздно должно было произойти: мушкетеры, какими мы все их знали, навсегда остались в прошлом веке. Время, когда Львов второй половины XX века мог преобразиться в Париж середины XVII, ушло безвозвратно. Новому поколению зрителей нужны новые герои «с перьями на шляпах». Георгий Юнгвальд-Хилькевич, сотворивший трехсерийное телевизионное чудо в 1978 году и обретший негласное право на экранизацию всех произведений о мушкетерах, взял финальный режиссерский аккорд пять лет назад, сняв фильм, где все четверо главных героев благополучно отправились на тот свет.
Юнгвальд-Хилькевич и сценаристы, с которыми он работал, не очень церемонились с литературной основой. В конце 1970-х они предельно идеализировали главных героев культового романа, сосредоточив внимание зрителей на их преданности идеалам мужской дружбы и любви к прекрасным дамам, ради которых они могли, не раздумывая, пуститься в самые опасные приключения. Кинематографисты не позволили мушкетерам даже такую маленькую слабость, как наличие слуг. И все это сошло им с рук.
Сергей Жигунов — не последний человек в российском историко-приключенческом кино. У него с Дюма своя история. Телесериалы конца 1990-х по романам «Королева Марго» и «Графиня де Монсоро», где Жигунов выступал в качестве продюсера, — признанные образцы фильмов жанра плаща и шпаги. Работая вместе с Андреем Житковым над сценарием новейших «Трех мушкетеров», он также лишил главных героев слуг и не удержался от того, чтобы дописать несколько сцен, которые должны вызвать у зрителей сильные эмоции. Первый шок столкновения с художественной реальностью происходит в знаменитой сцене тройной дуэли, когда, вместо того чтобы сразу после выяснения очередности поединков переключить свое внимание на гвардейцев кардинала, мушкетеры прознают, что Д’Артаньян — девственник, на этом основании отказываются с ним драться и отправляют гасконца совершить сексуальную инициацию в ближайший публичный дом. Он по ошибке стучится к галантерейщику Бонасье, встречает там Констанцию и принимает ее за проститутку. В этот момент, хотели этого авторы или нет, идеал жертвенной любви из фильма быстро улетучивается и остается только череда поединков с гвардейцами, интриги кардинала, коварство миледи и недоразумение с подвесками — успеет или нет Д’Артаньян его устранить. В случае успеха жена галантерейщика обещала провести с ним ночь. И даже последующие попытки улучшить моральный облик Д’Артаньяна усечением его любовных связей с миледи и ее служанкой Кэтти не помогают. Противоречивые впечатления от происходящего на экране довершают король Людовик XIII (Филипп Янковский), в отличие от слабовольного литературного персонажа наслаждающийся безграничной властью, и герцог Бэкингем, известный в исторической действительности как фаворит и любовник короля Якова I, который в исполнении Николая Лавроненко чрезвычайно мужествен: даже угроза смерти не заставила его отказаться от выдуманного сценаристами свидания с королевой Анной во время осады Ла-Рошели.
В оправдание сюжетных метаморфоз Сергей Жигунов ссылается на недавнюю экранизацию романа Дюма, сделанную Полом Андерсоном, где французы бомбят Лондон с воздушных кораблей. После такого и в самом деле дозволено все.
Сергей Жигунов следом за Федором Бондарчуком радикально пересматривает жанр исторического кино. Мотивация поступков героев предельно упрощается. Лишние сюжетные линии отсекаются. Действие ускоряется. Достоверность отходит на второй план. Даже речевые характеристики героев и те перестают иметь какое-то значение. Актеры могут говорить так, как они привыкли это делать, играя своих современников. Главное условие успеха — узнаваемость, моментальная идентификация зрителя с экранным персонажем. И ничего не поделаешь с тем, что этот зритель принадлежит к категории от 14 до 24. «Пионер Витя Иванов по дороге в кинозал забыл купить поп-корн и не понял, о чем фильм» — этот анекдот Сергей Жигунов цитирует как источник монтажной концепции «Трех мушкетеров». Зрителям постарше, которые слишком ревностно относятся к роману Александра Дюма, на сеансе поп-корн тоже пригодится — уже как успокоительное средство.
