Иран в законе

Заключенное в Женеве 24 ноября соглашение между Ираном и Западом действительно можно назвать историческим. Вашингтону впервые за много лет удалось убедить Тегеран приостановить свою ядерную программу.

Основной причиной, по которой Тегеран согласился сотрудничать с американцами, называют тяжелые последствия западных санкций для иранской экономики. В результате их введения иранцы потеряли возможность экспортировать нефть на Запад, а иранские банки — участвовать в мировой финансовой системе; иранские активы на Западе были заморожены. «Санкции привели к стагнации иранской экономики и социального сектора, в прошлом и позапрошлом году социологические опросы показывали, что значительная часть молодежи хочет уехать из Исламской Республики», — говорит политолог-иранист Севак Саруханян. Те, кто хотел остаться, требовали перемен и поэтому проголосовали на выборах за Хасана Роухани. И аятолла Али Хаменеи понимал, что если бы власть не отреагировала на чаяния избирателей, то они бы перешли от требования сменить президента к требованию сменить рахбара.

Со другой стороны, для Соединенных Штатов нормализация отношений с Ираном была последним шансом на нормализацию «поствесенней» ситуации на Ближнем Востоке (без чего США не могут реализовать «доктрину Обамы», сократить свое присутствие в регионе и сконцентрировать все усилия на Восточной Азии). Другие варианты уже провалились. Палестино-израильский мирный процесс теперь рассматривают как бесперспективный даже самые отъявленные вашингтонские оптимисты, а амбициозный проект Барака Обамы по установлению на Ближнем Востоке стабильных умеренно исламских демократических режимов провалился уже на стадии испытаний в Египте.

Впрочем, несмотря на явную политическую волю обеих сторон переговоров, судьба американо-иранского сближения пока не определена. У этого процесса очень много противников как внутри США и Ирана, так и за пределами двух стран. Если же процесс завершится успешно, то очевидно, что он не только легитимизирует Иран, но и изменит всю ситуацию на Ближнем Востоке. А также, не исключено, и границы некоторых государств региона.

Полгода спокойствия

Несмотря на все историческое значение подписанных в Женеве соглашений, нужно понимать, что пока они имеют исключительно тактический характер и заключены на полгода. Целью этих соглашений было не решение иранского ядерного вопроса, а создание нормальной атмосферы для ведения переговоров и подписания нового исторического документа — полномасштабной пакетной сделки между Ираном и США, которая определит не только судьбу иранской ядерной программы, но и место Исламской Республики на Ближнем Востоке.

Так, одним из основных рациональных опасений относительно любых переговоров с иранцами было предположение о том, что Иран садится за стол переговоров не для того, чтобы достичь соглашения, а для того, чтобы потянуть время. У Роухани уже был опыт подобных игр: нынешний глава исполнительной власти, который в 2003–2005 годах при президенте Мохаммаде Хатами был основным переговорщиком по иранской ядерной программе, публично хвастался тем, что ему удалось тогда сыграть на противоречиях между США и Европой, не допустить принятия санкций и фактически выиграть время для развития этой программы. «Пока мы вели переговоры с Западом, мы оборудовали объект в Исфагане (на котором сейчас производится ядерное топливо. — “Эксперт”)», — заявил Роухани в ходе предвыборной кампании. «Во время ведения переговоров мы смогли импортировать все материалы, необходимые для ядерной программы», — поясняет бывший спикер администрации Мохаммада Хатами Абдулла Рамезанзаде. Именно поэтому Иран, согласно подписанному соглашению, взял на себя обязательство на ближайшие полгода полностью заморозить свою ядерную программу. В частности, не обогащать уран выше пятипроцентного уровня, заморозить строительство объекта в Араке и не вводить в действие новые центрифуги и ядерные объекты. Причем весь этот процесс будет верифицирован со стороны МАГАТЭ — Иран допускает инспекторов агентства на ряд своих объектов, включая Форду и Натанц. Далее: противники переговоров с Ираном утверждали, что у Тегерана есть запасы обогащенного до 20% урана, «от которого один шаг до получения оружейного урана», — иранцы согласились уничтожить накопленные запасы высокообогащенного урана.

Со своей стороны, американцы и европейцы создали подушку безопасности для Роухани, сняв на полгода с Исламской Республики часть санкций и разблокировав ряд иранских счетов в западных банках. По предварительным оценкам, это пополнит иранский бюджет на 7 млрд долларов. В результате иранское население очень быстро почувствует, что нормализация отношений с Соединенными Штатами выгодна, и не будет особо протестовать против того, чтобы в течение отведенного соглашением полугода иранский президент обсуждал со Штатами серьезные и даже болезненные для Ирана вопросы.

В результате и Вашингтон, и Тегеран сейчас представляют соглашение как серьезную дипломатическую победу. «Это хорошая сделка, поскольку это первое за десять лет соглашение, которое сдержало иранскую ядерную программу и в некоторых вопросах даже повернуло ее вспять», — заявил заместитель советника по национальной безопасности Обамы Тони Блинкен. Сам же Обама заявил, что «соглашение откроет путь к новому, более безопасному миру». А иранский министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф подчеркивает: впервые иранцам удалось добиться того, чтобы США официально признали за Исламской Республикой право на мирный атом. Он обещает, что подписанный документ приведет к восстановлению доверия между американцами и иранцами.

Конгрессмены и контрабандисты

Между тем далеко не все в Иране и в Соединенных Штатах испытывают эйфорию от подписанного в Женеве соглашения. Так, активно подогреваемые израильским лобби американские конгрессмены негодуют. По словам сенатора Линдси Грэма, сделка «далека от того, чем должна была бы закончиться история с иранской ядерной программой». Сенатор заявил, что целью любого соглашения с Ираном должно быть прекращение обогащения. В Конгрессе крайне недовольны тем, что Обама фактически обошел Капитолий при заключении этой сделки. Конгресс никак не мог на нее повлиять, во-первых, потому, что она была подписана во время идущих в США каникул, связанных с Днем благодарения, а во-вторых, потому, что снятие указанной в соглашении группы санкций не требовало одобрения высшего законодательного органа.

Реванш конгрессмены обещают взять сразу после каникул. «Неравноценный характер заключенного соглашения, вероятно, приведет к тому, что республиканцы объединятся с демократами и в декабре, с возобновлением работы Конгресса, примут дополнительные санкции против Ирана», — говорит сенатор-демократ Чак Шумер, который еще недавно считался верным проводником идей Обамы в Сенате. Введение новых санкций сорвет женевские переговоры, и именно поэтому сейчас администрация Обамы активно пытается убедить конгрессменов не предпринимать никаких действий как минимум полгода. Впереди же у президента более сложная задача: за это время перехватить у израильского премьера Беньямина Нетаньяху контроль над Капитолием и убедить конгрессменов принять итоговую пакетную сделку с Ираном (тут без одобрения Конгресса не обойтись). Не исключено, что, если итоговая сделка все же будет принята, ратифицировать ее придется уже следующему составу Конгресса — в администрации Обамы надеются, что авантюра республиканцев с шатдауном приведет к их поражению на выборах и потере контроля над нижней палатой парламента.

Недовольные американо-иранским сближением есть и в Иране. «Всех противников соглашения можно разделить на несколько групп, — поясняет Севак Саруханян. — Первая — это религиозный радикальный сегмент общества, для них Штаты — Большой Сатана, с которым нельзя договариваться. Это сравнительно небольшая часть общества, однако религиозные радикалы присутствуют в высших кругах духовенства. Вторая группа — это представители Министерства нефти. Иранская национальная нефтяная компания просто не заинтересована в приходе иностранных конкурентов. Ей важна не макроэкономическая стабильность в Иране, а доходы собственной бюрократии. Наконец, третья группа — это те, кто зарабатывает на санкциях, кто осуществляет валютные махинации, контролирует “серый” импорт и экспорт». В этой сфере крутятся огромные деньги, причем бенефициарами являются как генералы КСИР, контролирующие экспортно-импортные операции страны, так и чиновники средней руки, промышляющие контрабандой. «Взять ту же нефть, — продолжает Севак Саруханян. — Сегодня ведь ни ОПЕК, ни Международное энергетическое агентство не знают, сколько нефти экспортируется из Ирана. Известны только объемы, прописанные в договорах с китайцами, индийцами и другими официальными покупателями, однако уже два года в стране действует режим частного экспорта нефти. Любая компания может купить у государства определенный объем нефти и своими силами дальше ее куда-то вывозить. Ходят слухи, что иранская нефть оказывается в Сингапуре, Южной Корее и ряде других стран».

Новый Ближний Восток

Если Бараку Обаме и Хасану Роухани все же удастся преодолеть внутреннее сопротивление, а также попытки Саудовской Аравии и Израиля саботировать мирный процесс, то заключенная пакетная сделка безусловно изменит всю конфигурацию сил на Ближнем Востоке.

О полном списке изменений, понятно, можно будет говорить лишь после того, как будет согласован итоговый текст соглашения. Однако уже очевидно: с Ирана снимут все санкции, что вызовет серьезнейший экономический рост и превратит Исламскую Республику в одну из основных региональных держав, которая будет контролировать все пространство от Афганистана (в западной части у Ирана и сейчас неплохие позиции) до Ливана (где при помощи иранцев «Хезболла» разгромит суннитских боевиков на севере и возьмет под свой контроль всю страну).

Ирония ситуации в том, что в этом арабском регионе никаких арабских соперников у Ирана не будет. Традиционные «арабские сверхдержавы» уже не конкуренты: Египет находится в преддефолтном состоянии и на грани гражданской войны, а Сирия только-только из этой гражданской войны выходит. К тому же, учитывая объем иранской помощи во время войны, Башар Асад вряд ли будет готов играть роль сдерживателя Ирана. Единственным региональным конкурентом Ирана будет Турция, и арабам, по сути, придется выбирать, кого они ненавидят меньше — наследников османов или персов-шиитов. К тому же существует возможность, что Иран и Турция не будут соперниками и просто поделят регион на сферы влияния — уже сейчас турецкое руководство, ощущая новые реалии, пытается убедить иранцев позабыть взаимные обиды периода сирийской войны и возобновить сотрудничество. В частности, в борьбе против курдов, которые уже готовятся создавать второе после иракского Курдистана де-факто независимое курдское государство, на этот раз на территории Сирии. Следующие кандидаты на независимость — курдские территории Ирана и Турции.

Очевидно, что следствием всех ближневосточных изменений будет оттеснение на периферию региональной политики Израиля и Саудовской Аравии. При этом у первого еще есть шанс снова вырулить в мейнстрим. Для этого нужно лишь прекратить ставить палки в колеса Обаме и признать, что легитимизированный и развивающийся Иран не несет экзистенциональной угрозы Израилю и не намерен превращать его в «море огня» — в планы стремящегося к региональному лидерству Тегерана не входит получение ответного ядерного удара со стороны Израиля. Скорее уж иранцы станут невольными помощниками израильских спецслужб и займутся ликвидацией суннитских террористических группировок, угрожающих позициям иранцев в регионе. В отношении Израиля иранцы, скорее всего, под давлением США пойдут по пути Малайзии: не будут признавать государство Израиль, но и не станут вмешиваться в его дела (важность эксплуатации «палестинского дела» ослабнет, поскольку у Ирана появятся иные, более эффективные и долгосрочные, рычаги достижения регионального господства).

Ситуация Саудовской Аравии куда хуже. Легитимизация Ирана приведет к резкому падению значимости королевства в глазах США. Вряд ли Вашингтон будет слишком уж активно протестовать против попыток Ирана влиять на Саудовскую Аравию через его сателлитов в Йемене, а также поддерживать угнетаемое шиитское население восточных провинций королевства. Более того, ходят слухи, что некоторые круги в Соединенных Штатах не против даже развала королевства аль-Саудов (а это вполне возможно после смерти последнего сына Абдельазиза аль-Сауда и начала борьбы за трон между тысячами внуков первого короля). Понимая свою обреченность, саудовское руководство, в отличие от израильского, не ограничивается громкой риторикой и работой с американскими конгрессменами, а предпринимает реальные шаги для сдерживания региональной поступи Ирана. Среди таких шагов, в частности, стимулирование гражданской войны в Сирии и Ираке. В Саудовской Аравии считают, что, если воевать против иранских интересов на сирийской или иракской земле, в самое ближайшее время придется воевать на территории самого королевства. Еще одна линия — сколачивание антииракской оси из арабских стран (не случайно Саудовская Аравия готова профинансировать вооружение Египта продукцией российского ВПК). Аналитики, впрочем, опасаются, что если американцы полностью потеряют контроль над Саудовской Аравией, то руководство этой страны может предпринять и более серьезные действия. В частности, используя старые связи, приобрести одну-другую боеголовку у Пакистана. Саудовскую Аравию от развала это, конечно, не спасет, но жизнь иранцам и американцам в регионе серьезно осложнит.