Журнал The New Times (б. «Новое время»), принадлежащий к радикально-освободительному направлению, оповестил читателей о принципиальной перемене в коммерческой модели издания. Главный редактор журнала Е. М. Альбац обращается к симпатизантам: «С 2014 года наш с вами журнал входит в новый этап своей истории. У журнала больше не будет владельцев, его нельзя будет продать или передать по наследству, нельзя будет выкинуть журналистов на улицу, а на их место взять пропагандистов… Единственным владельцем журнала будет гражданское общество России, то есть вы, его подписчики и читатели».
В практическом смысле это означает, что существование журнала теперь всецело зависит от успеха подписной кампании. По расчетам Е. М. Альбац, 20 тыс. подписчиков (базовая цена — 4200 руб. на год) обеспечат дальнейшее функционирование издания: «Все очень просто: вы — читаете, мы пишем. Вас нет, нет и нас». Цена вопроса — 84 млн руб.
Введение в газетно-журнальное дело понятия гражданского долга отчасти есть возвращение к теории и практике советской печати на новом витке диалектической спирали развития. Членство в КПСС и ВЛКСМ предполагало (в КПСС строже, в ВЛКСМ мягче) не только соблюдение прописанных в уставе универсальных принципов — верность марксизму-ленинизму, пролетарскому интернационализму, решительную борьбу с парадностью и зазнайством, развитие критики и самокритики etc. — но и чисто практическую обязанность подписываться на партийную прессу. Причем члены КПСС должны были подписываться не только на газету «Правда», это само собой, но еще и на какой-нибудь партийный журнал — «Коммунист» или «Политическое самообразование». При крайней немощи подписчика годился и «Агитатор». Так члены КПСС политически самообразовывались.
Если в освободительном движении сработает эта модель — так и бога ради. Тем более что если во времена КПСС она была принудительной, то исторически восходила к традициям германской социал-демократии, издавна (задолго до Гитлера) стремившейся к замкнутому корпоративному бытию: свои партийные профсоюзы, свои певческие и спортивные общества, свои пивные и свои газеты, и все это совершенно добровольно. Здесь Е. М. Альбац ориентируется на вполне почтенные образцы — переписку Энгельса с Каутским etc. Не говоря уже о том, что нынешняя трудная ситуация в газетно-журнальном деле не располагает к критике — жить захочешь, не так раскорячишься. И тем или иным образом корячатся все.
Смущает лишь то, что Е. М. Альбац и сочувствующие ей агитаторы представляют дело таким образом, что плачевное финансовое состояние The New Times имеет единственной причиной козни жидочекистов. «Кремлешушера достаточно легко перекрыла кислород в виде рекламы и подписки всем “традиционным” СМИ и контролирует их. И никакого особого тоталитаризма не надо — просто и демократично насылаешь налоговую к тем, кто размещает рекламу в “плохой” газете/журнале, а потом делаешь вежливый звонок главному редактору, чтобы попросить его не печатать больше материалов, “идущих вразрез с интересами России”», — объясняет причину бедствий А. А. Навальный. Хотя и не вполне ясно, что значит «перекрыть кислород в виде подписки».
Если довериться славному киберактивисту, можно сделать два вывода:
а) пресса страждет под гнетом кремлешушеры, а там, где последней нет (в Германии или там в США), — цветет и пахнет. Прогоним жидочекистов — тоже расцветем; б) у нас в России страждут только освободительные СМИ, прочие же, не будучи гонимы жидочекистами, вполне себе кормятся.
Логика «если в кране нет воды» доходчива в агитационном смысле, однако не всегда верна. Хороши или не очень хороши отношения освободительной прессы с рекламодателями, но disons le mot. Между нами, девочками, нужно же когда-нибудь сказать то, что всем заинтересованным лицам и так известно: дела плохи у всех, причем независимо от политического направления и даже независимо от стилистики издания. Солидные, желтые, левые, правые, рептильные, революционные — все пребывают в большой скудости, и будущее не сулит ничего хорошего. Собственно, и начинание The New Times — это жест крайнего отчаяния. Прочие более сдержанны и терпят сжав зубы, но и их положение не лучше.
Общую беду на одних жидочекистах не объяснишь, тем более что и в богатых странах Запада газетно-журнальное дело в принципе на той же линии. Можно, конечно, будучи всецело захваченным борьбой гвельфов с гибеллинами (дело увлекательное, кто бы спорил), утверждать, что и Великая Чума специально наслана на гвельфов противной стороной, причем таким хитрым образом, что чума пожирает только гвельфов, а гибеллины остаются совершенно здоровы и невредимы. Правда, это будет не вполне соответствовать действительности, ибо чума косит не разбирая, и глубокие идейные различия противоборствующих лагерей ей совершенно безразличны.
В данном случае роль Великой Чумы исполняет интернет, подрезавший под корень прежнюю экономическую модель существования СМИ, когда писатель пописывает, а читатель почитывает, платя за это деньги, и не предложивший никакой внятной модели взамен. Председатель Совета по правам человека при президенте РФ проф. М. А. Федотов тут недавно призвал заменить устаревшие конституции, сочиненные под Гутенберга, современными, пригодными для эпохи Цукерберга. Беда только в том, что вселенная Гутенберга предполагает смысл и организованность, от которой попутно и газетчики кормятся. Тогда как вселенная Цукерберга смысла не имеет, или, по крайней мере, нам он пока что недоступен. Отчего кормиться в этой вселенной, эксплуатируя сколь-нибудь развитые умственные потребности, не получается, и неизвестно когда получится.
Возможно, какой-то грядущий гений найдет этот общедоступный и даже съедобный смысл, и тогда опять заживем. Но пока что ты не гений, я не гений, и всем приходится отряхаться в одну и ту же яму. Поневоле обратишься к теории и практике советской печати.
