Хотя статистика банковского сектора на начало марта пока еще не отражает интенсивной долларизации сбережений последних двух недель, вызванной ожиданиями санкций Запада против России, из нее видно, что еще и до этого приток вкладов населения в банки вполне ожидаемо прекратился. Уже в декабре обычный сезонный всплеск притока вкладов (вызываемый в основном заблаговременным перечислением на счета физлиц январских зарплат и пенсий) заметно уступал аналогичным показателям предыдущих лет. А за январь–февраль вклады сократились на 0,3%, и такое снижение нельзя объяснить только сезонным фактором: в прошлом году за эти месяцы вклады выросли на 1%, причем на показатель нынешнего года повлияла — в сторону роста — переоценка валютных вкладов.
Последний раз сокращение банковских вкладов населения (с исключением сезонного фактора) наблюдалось ровно пять лет назад, в феврале 2009-го. Любопытно отметить, что в отличие от «набега на банки» конца 2008 — начала 2009-го на сей раз пока практически не наблюдалось и перевода вкладов в валюту. Возможно, это отражает опасения, что в случае особо неблагоприятного развития нынешней ситуации средства на таких счетах могут быть заблокированы или конвертированы в рубли по некоему «историческому курсу», как это было осенью 1998-го.
Динамика просроченных кредитов пока не вызывает острого беспокойства. «Обычно “страшилки” про банковский кризис исходят из предпосылки, что плохие долги могут обрушить банковскую розницу: вроде как там уже вырос пузырь, который вот-вот лопнет. На самом деле необеспеченная банковская розница — самый безопасный и предсказуемый сегмент банковского рынка в России. Именно эти заемщики, в массе своей представители слоев населения ниже среднего класса, имеют максимальную социальную защиту на случай макроэкономического шока. За таких заемщиков беспокоиться не стоит — в отличие от среднего класса, который берет ипотеку», — считает заместитель генерального директора «Эксперт РА» Павел Самиев.
Мало кто ожидал, что в прошлую пятницу ЦБ внесет какие-то изменения в повышенную две недели назад до 7% ключевую ставку. Вдобавок, по примеру американских денежных властей, Банк России задействовал канал информирования о планах в отношении денежно-кредитной политики, заверив, что не собирается снижать ключевую ставку в ближайшие месяцы. Хотя в релизе ЦБ по традиции основное место отведено рассуждениям о соотношении инфляции и совокупного выпуска (точнее, его «разрыва» с потенциальным уровнем), очевидно, что не эти соображения являются сегодня для регулятора ключевыми, а удержание финансовой системы от паники и «эффекта домино».
О том, как среагируют совокупный спрос и выпуск на не оформившиеся пока политические решения и их экономические последствия, гадать бессмысленно. Инфляция к концу марта, по нашей оценке, может достичь 6,6% в годовом выражении (против 6,1% в январе и 6,2% в феврале) за счет переноса изменения валютного курса — пока главным образом на плодоовощную продукцию, сахар, молокопродукты и рыбу. Постепенно к этому процессу в той или мере подключатся автомобили и другие непродовольственные товары, так что ЦБ не ждет снижения темпов роста потребительских цен до середины года.
Несмотря на то что годовой прирост индекса потребительских цен в России продолжает заметно превышать уровень инфляции в странах «большой семерки» (здесь лидирует Великобритания с 2% прироста), по меркам стран БРИКС и некоторых стран СНГ ценовая динамика в нашей стране не выглядит экстраординарно высокой. Так, в Белоруссии рост потребительских цен достиг почти 15% годовых, в Индии 9,1%, в Турции 7,8%, в Бразилии 5,6%, в ЮАР 5,3%.
В прошлом году в реальном секторе российской экономики произошло существенное сокращение прибыли. Чистый финансовый результат деятельности отраслей материального производства в реальном выражении снизился по отношению к 2012 году на 20%. Это худшая динамика после кризиса, когда в 2009 году прибыль матпроизводства рухнула за год на 30%. По итогам прошлого года худшие результаты по прибыли показало сельское хозяйство (прибыль в реальном выражении снизилась почти наполовину), обрабатывающая промышленность (снижение прибыли более чем на треть) и транспорт (минус 22%). В наилучшем положении оказалась электроэнергетика, где реальная прибыль осталась примерно на уровне прошлого года.
