В 2015-м банковскому сектору следует ожидать полномасштабного падения.
Причин несколько. Начать с того, что банкиры и регулятор так и не смогли решить накопившиеся в секторе за последние два-три года проблемы: дефицит ресурсов, неспособность развернуть масштабное, полезное для экономики кредитование, жуткие диспропорции всей системы и огромный объем старых — еще с 2009 года зависших на балансах — токсичных долгов. Но в таком виде система могла бы существовать еще долго. Катализатором резких изменений стало повышение Центральным банком ключевой ставки до 17%. «Центральный банк прямо нам сказал: “Ребята, не время заниматься кредитованием”. Но чем тогда заниматься? Непонятно чем», — заявили спустя пару дней после этого решения «Эксперту» в одном из средних банков, не сдержав эмоций.
Нет истории — нет кредита
Посмотрим, с чем банковская система подошла к событиям рокового декабря. Кредитование в целом продолжило замедляться. В первую очередь это касается розницы. С пика в 44% в середине 2012-го к ноябрю 2014-го годовые темпы прироста кредитного портфеля упали до 16% (см. график 1). Всего же за 11 месяцев граждане увеличили задолженность перед банками на 1,4 трлн рублей, до 11,3 трлн.
При этом рынок сильно изменился. Во-первых, столкнувшись в начале года с убытками, розничные игроки резко закрутили кредитную политику, отрезав от некогда легкодоступных потребительских кредитов целые группы граждан — притом что сами клиенты банков свои кредитные аппетиты не уменьшили. «Количество переданных записей кредитных историй (счетов) в декабре 2014 года снизилось незначительно и в целом соответствовало среднемесячным значениям 2014 года — рассказывает Алексей Волков, директор по маркетингу Национального бюро кредитных историй, НБКИ. — При этом сильно сократился приток новых заемщиков. Иными словами, в декабре 2014 года банки практически свели к минимуму выдачу кредитов и займов гражданам, не имеющим опыта их обслуживания, то есть без кредитной истории. По сути, наличие положительной кредитной истории уже стало одним из главных условий выдачи кредита».
Во-вторых, весьма драматично выросла за год просрочка: с 4,9 до 5,9% портфеля (см. график 2). А у многих банков — крупнейших игроков на рынке потребкредитования просрочка давно ушла в зону двузначных цифр. «По просрочке в рознице мы уже вышли на уровень середины 2009 года, — отмечает Михаил Хромов, директор Центра структурных исследований Института экономической политики имени Гайдара. — Разница в том, что тогда, в 2009 году, розничный портфель уже расти перестал. Сейчас мы видим небольшой, но рост, значит, кредиты выдаются — и рискуют стать невозвратными». Как и в 2009 году, кредитование начинает вносить отрицательный вклад в общие располагаемые доходы населения: процентов выплачивается все больше, а перекредитоваться уже не получается. По оценке Михаила Хромова, сокращение конечного потребления из-за этого составляет порядка 2%.
Что касается кредитования корпоративного, то его динамика удивила: после полуторалетней стагнации на уровне 12–13% годовой прирост портфеля кредитов реальному сектору в начале 2014 года резко скакнул — до 18%, в середине опустился до 16%, а к началу декабря достиг совершенно запредельных 23,7%. Совокупный кредитный портфель увеличился до 28 трлн рублей. При этом нельзя сказать, чтобы в экономике наблюдался восстановительный рост образца 2011 года. Причины ускорения корпоративного кредитования куда прозаичнее. Во-первых, в начале года вернулись на российский рынок первоклассные заемщики, отлученные от западных рынков. Им-то и досталась основная часть вновь выданных кредитов. А вот малый и средний бизнес банкиры кредитовать почти перестали. По данным «Эксперт РА», за первые девять месяцев 2014 года прирост кредитного портфеля в сегменте МСБ составил менее 1% в годовом выражении против 17% годом ранее. «Если посмотреть на динамику корпоративного портфеля у большинства крупных банков, то можно увидеть, что с начала года портфель или остался на уровне начала года, или сократился, — рассказывает Павел Неумывакин, независимый эксперт банковского рынка. — В связи с ростом ставок и ухудшением ситуации на рынке клиенты, которые раньше брали кредит на развитие и расширение производства, занимать под эти цели фактически перестали. Основная масса кредитов выдавалась на поддержание текущей деятельности: гасится старый кредит, выдается новый в рамках открытой кредитной линии».
Во-вторых, основным фактором стремительного роста стала девальвация. Так, кредитный портфель реальному сектору в валюте банки с января по декабрь увеличили на 50%, в рублях — только на 13%. «Если вычесть из роста корпоративного портфеля валютную переоценку, то с конца лета он составит всего лишь порядка 9 процентов в годовом выражении», — констатирует Михаил Хромов.
Примечательно, что корпоративная просрочка при этом остается на крайне комфортном уровне — всего 4,2% портфеля. Но спрятать просрочку в кредитном портфеле корпоративных заемщиков на бумаге не так уж сложно. «Ни величину просроченной задолженности, ни уровень резервов я бы не считал таким уж надежным индикатором, — говорит Павел Самиев, , управляющий директор “Эксперт РА”. — Реальную оценку можно получить исходя из суммы показателей: самой просрочки и величины вынужденных реструктуризаций и пролонгаций — той части кредитов, которую реструктуризировать изначально не предполагалось, но обстоятельства распорядились иначе. Так бывает, например, когда заемщик просто ставит кредитора перед фактом, что исполнять обязательства не может. Можно в таком случае, конечно, начинать процедуру банкротства, но так банк вообще ничего не добьется: просто убьет заемщика и ничего не получит. Поэтому в 2008–2009 годах банки активно шли на пролонгацию. По моим оценкам, реальная корпоративная просрочка сейчас выше 20 процентов — если считать ее и с пролонгациями, и с вынужденными реструктуризациями, и со скрытыми проблемными активами».
Нулевая маржа
И наконец, важно посмотреть, что происходило с банковскими прибылями. За первые три квартала 2014 года чистый финансовый результат банков составил 685 млрд рублей, что не сильно меньше показателя 2013 года — 751 млрд рублей. Остается только удивляться, как в условиях стремительно ухудшающейся экономической ситуации банкиры умудряются неплохо зарабатывать. С другой стороны, все не так радужно: убыточных банков в ноябре оказалось 202, притом что на начало 2014 года таковых было всего 55. Число их более удачливых коллег соответственно сократилось с 901 до 646.
Судя по данным ЦБ, основной доход сектор получил от розничного кредитования и операций с иностранной валютой (см. график 3). В первом случае никакого противоречия, даже учитывая падение розничного рынка, нет: необеспеченное кредитование по-прежнему остается высокомаржинальным драйвером рынка. Пока нет статистики Банка России за декабрь, но, кажется, катаклизмы первого зимнего месяца на финансовых показателях сектора не сильно скажутся. Причина — ряд антикризисных мер, анонсированных ЦБ через день после повышения ключевой ставки до 17%. Наиболее важные из них — возможность зафиксировать курс при расчете активов и обязательств на уровне третьего квартала и не начислять резервы в ряде случаев: например, если проблемы заемщика связаны с санкциями. «Безусловно, эти меры оказали поддержку банковской системе, — говорит Игорь Голубев, руководитель направления анализа долговых рынков Промсвязьбанка. — После повышения ставки со стороны ЦБ, без учета новых послаблений со стороны Банка России, уровень рентабельности банковской системы мог бы перейти в отрицательную зону. После нововведений банковская маржа будет на околонулевом уровне». Правда, на деле меры ЦБ мало что меняют. «Регулятивные послабления — способ сохранить лицо (то есть сохранить значения регуляторных нормативов банков в положенной зоне), закрывая глаза на проблемы, но от бумажного приукрашивания отчетности проблемы с качеством активов не решатся», — говорит Иван Качковский, аналитик по банковскому сектору ИК «Атон».
Игла от Банка России
В пассивной части банковских балансов происходили не менее интересные вещи. Главная тенденция — резкое сокращение притока средств физлиц. Основной причиной стала зачистка банковского сектора, устроенная Банком России в конце 2013 года. Следом подорвала уверенность вкладчиков девальвация. В итоге первые 11 месяцев года банки закончили в минусе: рублевые вклады сократились на 1%, с 13,9 до 13,8 трлн рублей. По валютным депозитам динамика, конечно, противоположная — рост на 34%, до 4 трлн рублей. Но этот рост опять-таки следствие девальвации. «По итогам 11 месяцев года мы видим отрицательную динамику вкладов, — говорит Михаил Хромов. — Причем речь идет и о валютных вкладах: если оценивать только по доллару, сокращение небольшое, но все же есть — порядка двух процентов». В итоге на начало декабря в структуре банковских пассивов средства граждан занимали 25% против 30% годом ранее.
Примечательно, что и привлекать средства граждан высокими ставками на протяжении года банкиры особо не торопились. «Банки уже не так сильно нуждались в депозитах, — объясняет Иван Качковский. — Розничные банки прекратили агрессивно наращивать кредитные портфели, а для универсальных средства ЦБ в начале 2014 года были гораздо дешевле, чем розничные депозиты».
Средства Центробанка действительно стали для банковского сектора в этом году опорой и поддержкой. В общей же сложности участие ЦБ в пассивах своих подопечных составляет порядка 10% — показатель, аналогичный уровням конца 2008 года (в начале 2013 года было всего 5%). Ничего хорошего, по мнению экспертов, в этом нет. «ЦБ не может быть главным источником пассивов в банковском секторе, — уверен Павел Самиев. — Нынешние уровни и так предельны. ЦБ — кредитор последней инстанции. В отдельные дни, в зависимости от ситуации на рынке, его инструменты — вплоть до беззалоговых кредитов — конечно, могут быть уместны, например, чтобы помочь отдельному банку или рынку в целом». По мнению Павла Самиева, ждать дальнейшего увеличения зависимости банковского рынка от ЦБ уже не приходится: объем активов, которые можно было бы заложить в репо, уже близок к исчерпанию. Остается аукцион под залог нерыночных активов, но такой вид заимствований доступен далеко не всем игрокам: уже на 1 августа 2014 года доля трех крупнейших банков в общей задолженности по этому виду займов составляла 85%.
Что еще могут использовать банки для фондирования? В первую очередь деньги с рынка. Но здесь особых перспектив нет. Остаются средства корпоративных клиентов. Они в этом году демонстрировали вполне ожидаемую восходящую динамику: переходя на отечественное кредитование, компании переводили в российские банки и финансовые потоки. Правда, говорить здесь можно только о крупнейших фининститутах: игроки средней руки весь год жили в прямо противоположной ситуации. «Отзыв лицензий у российских банков, достигший небывалого ранее размаха, вызвал растущее напряжение и непонимание перспектив развития банковского сектора среди участников рынка, — рассказывает Дмитрий Халенев, руководитель корпоративного блока Инвестторгбанка. — Дополнительными факторами нестабильности стали непростая геополитическая ситуация в мире, международные санкции, а также отток иностранного капитала из России. Все это в совокупности послужило триггером для перехода ряда крупных корпоративных клиентов на обслуживание в банки с государственным участием. Многие госкомпании принимали решение о переходе, руководствуясь соображениями “большей безопасности” денежных средств и соответствующими рекомендациями регулирующих органов, даже вопреки собственным экономическим интересам».
В ближайшие месяцы ситуация может усугубиться. «Многие клиенты, в том числе располагающие какими-то запасами собственной ликвидности на банковских счетах, могут закрывать счета и депозиты и фондировать бизнес за счет собственных средств, — считает Павел Неумывакин. — Думаю, многие владельцы бизнесов сейчас так и станут поступать. Для банков это, конечно, будет весьма болезненно: возможно достаточно ощутимое снижение пассивной базы в условиях нерастущих кредитных портфелей».
Репетиция кризиса
Все перечисленные выше сложности, с которыми столкнулся банковский сектор, не смертельны. Однако с 15 по 21 декабря случилось все, что необходимо для развертывания полноценного банковского кризиса, переходящего в кризис экономический. Судя по всему, банкиры пережили полноценный «набег вкладчиков». В отсутствие официальной статистики ЦБ за декабрь судить о его масштабе можно по косвенным признакам. Во-первых, банки резко увеличили ставки по депозитам. Во-вторых, Государственная дума оперативно приняла законопроект, по которому сумма застрахованных государством вкладов удвоилась — до 1,4 млн рублей. Все это позволило удержать банковский рынок от падения.
Всю роковую неделю фактически не работал банк «Траст», а в следующий понедельник ЦБ спешно принял решение о его санации. Санатором станет банк ФК «Открытие», вся процедура обойдется в 127 млрд рублей. При этом вкладчики вынесли из банка всего 3 млрд рублей — менее 2% вкладов. Так, «Траст» стал последней, но самой крупной (он входил в топ-40 по активам) жертвой 2014 года. «Хорошо, что ЦБ применил в случае с “Трастом” механизм образцовой санации, потому что отзыв лицензии мог бы порвать всю банковскую систему в клочья в течение нескольких дней», — уверен один из экспертов финансового рынка.
В отличие от розничного рынка в кредитовании реального сектора не такое большое пространство для маневра в условиях фронтального роста ставок. «Во всех наших кредитных договорах присутствует пункт, в соответствии с которым банк имеет право изменить ценовые условия, предварительно уведомив об этом клиента, — рассказывает Дмитрий Халенев. — Принимая решение о повышении процентной ставки, мы применили индивидуальный подход к каждому клиенту, учитывая в числе прочих такие факторы, как рентабельность бизнеса, финансовая дисциплина, долгосрочность партнерских отношений. Во многом благодаря этому наши клиенты с пониманием отнеслись к действиям банка и перезаключили кредитные договоры на новых условиях».
Мрачные предчувствия
Опрошенные «Экспертом» аналитики не рискнули давать точных прогнозов по развитию банковской сферы даже на ближайшие месяцы. Общие оценки безрадостны. «Никакого кредитования при таких ставках быть не может, — уверен один из собеседников “Эксперта”. — Будут рефинансировать кредиты, реструктуризировать, но уже, разумеется, по другим ставкам. Надо понимать, что часть заемщиков уже сейчас находится в состоянии дефолта, они не могут обслуживать такие долги, у многих процентные платежи превысили EBITDA, которая, в свою очередь, снизилась. Хуже всех тем, кто попал на валюте, а это, между прочим, четверть кредитного портфеля. Остальным немного лучше, но до той поры, пока не начнет падать платежеспособный спрос. Поэтому стоит ожидать массовой реструктуризации, которая приведет, соответственно, к активному росту резервов». Резервы не просто ударят по банковской рентабельности, но и превратят немало игроков в классических «зомби», маскирующих в отчетности безнадежные кредиты. Однако и банкротство клиентов тоже не выглядит оптимальным решением.
Многие аналитики полагают, что история «Траста» не последняя и что зашататься в ближайшие месяцы могут еще несколько крупных банков. При этом важно понимать, что к этому кризису банкиры подходят с существенно более низким, нежели в 2008 году, уровнем достаточности капитала. «На начало ноября норматив Н1 составлял порядка 12 процентов по системе, и есть ощущение, что эта цифра — нарисованная, — говорит Михаил Хромов. — Практически у всех банков, у которых ЦБ отозвал лицензию, качество капитала оказалось куда хуже, чем было показано в отчетности: капитал был совершенно пустым, если не отрицательным. При этом вся отчетность согласуется с ЦБ, значит, вполне можно предположить, что проблемы есть если не у всех банков, то у каждого второго-третьего. И степень их выявления определяется, во-первых, возможностями АСВ и ЦБ, а во-вторых, умением банка договориться с контролирующими органами».
Возможно, остроту проблем поможет смягчить объявленная докапитализация банковской системы. Еще в конце прошлого года Министерство финансов передало АСВ в виде имущественного взноса ОФЗ на 1 трлн рублей. Конкретный механизм поддержки банковской системы пока не разработан, но известны требования, которым должны соответствовать банки, претендующие на помощь государства. «Для получения поддержки банк должен выполнить ряд существенных условий: иметь значительный собственный капитал — не менее 25 миллиардов рублей, обеспечивать стабильное увеличение своего кредитного портфеля — на 12 процентов в год в течение трех лет — в приоритетных отраслях экономики», — сообщил, выступая на Гайдаровском форуме, премьер-министр Дмитрий Медведев. Другие требования: вхождение в систему страхования вкладов, соблюдение нормативов ЦБ и готовность сокращать издержки — ограничить рост зарплат сотрудников, вознаграждения членам правления, членам советов директоров, дивиденды акционерам. Правда, таким критериям смогут соответствовать лишь очень немногие банки.
«В целом данное решение является довольно правильным и более логичным в отличие от прямого пополнения капитала, — отмечает Игорь Голубев. — Банки смогут увеличить достаточность капитала, к тому же это довольно удобно для привлечения оперативной краткосрочной ликвидности от ЦБ. При этом снижаются риски того, что средства будут вложены в валюту».
Но что же касается роста кредитного портфеля на 12% в год, то этот критерий кажется малодостижимым. К тому же есть сомнения в достаточности выделенных на поддержку системы средств. «В 2009 году на поддержку сектора пошло чуть более триллиона рублей, — это если считать докапитализацию, субординированные кредиты и деньги на санацию, — напоминает Михаил Хромов. — Исходя из того, что сейчас достаточность капитала ниже, к отчетности больше вопросов, да и сам банковский сектор подрос, мне кажется, что триллиона на докапитализацию уже не хватит».
Но в конечном итоге все упирается в ключевую ставку ЦБ. «Если ставка призвана сбалансировать ситуацию на валютном рынке, то это может иметь какие-то положительные последствия, но в среднесрочной перспективе это удар по экономике, — уверен Павел Самиев. — Падение нефтяных цен продолжается, ставка работать не может. Кроме того, последствия для инфляции от такой ставки хуже, чем от девальвации. Неверно, находясь в ситуации, когда от девальвации можно получить какую-то пользу (взять то же пресловутое импортозамещение, где чувствуется оживление), убивать это высокой ставкой. Может быть, стоило бы пожертвовать не экономическим ростом, а неким ослаблением валюты».
Отдельный вопрос, чем отбивать запредельные — под 20% годовых — ставки.
Тем не менее ряд банкиров сохраняет спокойствие. «Когда мы слышим, что нужно снижать ставку, что под 17 процентов бизнес не берет кредиты, — это мифологические рассуждения. Я бы вообще не преувеличивал зависимость спроса на кредит от ставки, — заявил на Гайдаровском форуме Петр Авен, председатель совета директоров Альфа-банка. — Дело не в том, что кредиты дорогие, — вообще жизнь неопределенная впереди. Инфляционные ожидания существенно больше влияют на желание инвестировать. Центральному банку сейчас нужно не торопиться. Нужен полный отказ от панического сокращения ставок. Совершенно понятная экономическая обратная связь. Ставка высокая — кредиты не берут, соответственно, денег нужно меньше, банки начинают снижать ставки по депозитам, соответственно, снижаются ставки по кредитам». Правда, это довольно странно звучит: ведь ставки конечным заемщикам все равно упираются в ключевую ставку ЦБ. Видимо, нам предстоит подождать и посмотреть, что сломается быстрее: инфляционные ожидания, с которыми самозабвенно сражается ЦБ, или реальный сектор экономики.
