На 10 июня в стране было зафиксировано более ста случаев заражения этим вирусом и девять смертей от него. (Первый заболевший привез вирус из Саудовской Аравии, где находился в конце апреля — начале мая.)
Впервые коронавирус MERS был зафиксирован в Саудовской Аравии в сентябре 2012 года. ВОЗ насчитала 1218 лабораторно зафиксированных случаев заражения и 449 смертей. Эпидемиологи предположили, что в Южной Корее появилась новая, мутировавшая, версия MERS. Однако генетики из Южной Кореи, Китая и Германии, проанализировав свежий вирус, заявили, что он практически идентичен тому, что циркулировал по Аравийскому полуострову в 2012 году.
Типичные симптомы заражения — лихорадка, кашель, затрудненное дыхание. По словам специалистов, у больных быстр развивается пневмония. В основном заражались люди преклонного возраста, с хроническими заболеваниями и ослабленным иммунитетом. Специалисты говорят, что вирус пока неспособен распространяться легко, как, к примеру, ОРВИ или вирус гриппа. Анализ случаев инфицирования показывает, что заражение происходит только при достаточно тесном контакте, например когда человек ухаживает за больными. Вспышку MERS в Южной Корее связывают с распространением вируса в больницах. Известно, что первый пациент посетил аж четыре клиники.
Пока точно не установлено, как вирус передается от животных к людям. Считается, что носителями MERS являются летучие мыши, а человеку он передается через верблюдов. ВОЗ призывает ученых как можно скорее прояснить этот вопрос, чтобы принять меры для профилактики распространения вируса и понять, как с ним можно бороться.
Специалисты ВОЗ упрекают власти Саудовской Аравии, не приложившие усилий к тому, чтобы расследовать случаи заражения самым тщательным образом. Также не прояснен вопрос, почему этим вирусом был охвачен в основном Аравийский полуостров, а в Африке, где тоже велика концентрация верблюдов, случаев заболевания зафиксировано не было.
Тревогу вызывает тот факт, что пока нет ни вакцин от MERS, ни специфического лечения. Врачи пытаются справляться средствами против следствий инфекции. Впрочем, ученые же работают над модельными животными, что теоретически помогло бы создать вакцину.
Глава Роспотребнадзора Анна Попова сообщила, что стопроцентно предотвратить проникновение вируса на территорию России невозможно из-за высокой миграции населения, однако служба проводит соответствующие противоэпидемические мероприятия, особенно на Сахалине и в Приморье. Пока в России случаев инфицирования MERS не выявлено.
Итальянская компания Inalca, крупнейший в Европе производитель говядины полного цикла, построит в Оренбургской области откормочную площадку на 5000 голов скота. Реализация проекта начнется в этом году, на его площадке будет организовано орошаемое земледелие для выращивания кормов, молодняк будут закупать в России. Откормочная площадка будет расположена в радиусе до 50 км от мясоперерабатывающего завода «Оренбив» мощностью убоя до 50 тыс. голов скота в год, построенного в 2014 году, тоже итальянцами. В дальнейшем планируется создать компанию «Мясной кластер “Меркурий”» с участием итальянского инвестора и Корпорации развития Оренбургской области — для строительства целого комплекса откормочных площадок по всей области.
Впервые в совет директоров международной межбанковской системы передачи информации и совершения платежей SWIFT вошел представитель России. Им стал председатель правления Национального расчетного депозитария Эдди Астанин. Это решение принято на общем собрании участников системы. Всего в совет директоров SWIFT входит 25 человек из стран с наибольшим трафиком сообщений в системе.
Одна из самых амбициозных розничных компаний, совмещающая интернет- и офлайн-торговлю, Enter, объявила о новой стратегии, нацеленной на сокращение издержек и ликвидацию задолженности перед поставщиками, достигшей 1,8 млрд рублей. Руководство Enter призвало партнеров, подавших против нее уже несколько десятков судебных исков, согласиться на отсрочку выплаты долга и возобновить приостановленные отгрузки товара. Со своей стороны ритейлер планирует в разы сократить площадь магазинов, склада, стоимость обработки заказа, при этом увеличив на порядок число точек продаж, ассортимент и выручку (с 5 млрд рублей, ожидаемых в 2015 году, до 30–40 млрд в 2018-м). Официальная отсрочка платежей поставщикам тоже должна сократиться — с 90–120 до 20–30 дней.
Финляндия впервые начала поставлять электроэнергию в РФ, сообщает аналитическая служба Российского союза инженеров.
Сложная экономическая ситуация в России и зависимость нашей экономики от внешних рынков и скачков цен на энергоносители приводит к росту цен на электроэнергию, что повышает конкурентоспособность энергетических компаний других стран на российском внутреннем рынке. Инициатива импорта электричества из Финляндии всерьез обсуждалась еще в 2013 году, уже на тот момент было очевидно, что в определенные часы стоимость электроэнергии на скандинавских рынках сопоставима с российской оптовой или даже ниже нее.
С 1960 года Финляндия была основным импортером электроэнергии из СССР. Эта тенденция сохраняется и сейчас. По оценкам, доля Финляндии часто составляла половину общего объема экспорта электроэнергии из РФ.
Власти США в этом году, в отличие от прошлого года, не намерены запрещать представителям амер
Кем бы ты ни был, ты вынужден реагировать даже на легкое раздражение, охватывающее умы сограждан, тем более если оно выражается в конкретных действиях, пусть это даже всего лишь сбор подписей.
Возмущение проектом памятника Владимиру можно было легко предугадать, но политический контекст, который косвенно задает противостояние с Украиной, в этом случае играет второстепенную роль. Общеизвестно, что любые изменения ландшафта способны вызвать если не негативную реакцию, то во всяком случае волнение у горожан, которым в большинстве свойствен естественный консерватизм. Что уж говорить, когда речь идет о проекте, предусматривающем установку 25-метровой статуи. Разумеется, первыми возмутились сотрудники МГУ, которым грозило сужение великолепного вида на столицу затылком, спиной и другими частями тела отлитого в бронзе исторического персонажа. К ним подтянулись другие неравнодушные москвичи, и началась битва подписных листов. За памятник заблаговременно удалось собрать 52 тыс. подписей, против — 58 тыс.
Противники памятника апеллировали к неким исследованиям, проведенным ОАО «Геоцентр-Москва», в которых весь склон Воробьевых гор отнесен к зоне геологического риска, что грозит его обрушением и, как следствие, человеческими жертвами. Почему-то проблема неустойчивости склона была ими автоматически отнесена к числу технически нерешаемых. Между тем склон уже начали укреплять: сторонники возведения памятника, судя по их высказываниям в СМИ до конца мая, считали, что вопрос решен, и не сомневались, что современные технологии сумеют противостоять геологии.
Тем не менее в середине июля РВИО решило вернуться к обсуждению проекта и в итоге отказалось от своих первоначальных планов, направив в Мосгордуму письмо с просьбой изыскать другие возможные места для установки памятника. Министр культуры России Владимир Мединский, председатель РВИО, назвал аргументацию участвовавших в обсуждении ученых очень разумной и взвешенной. Отказ от Воробьевых гор, по его словам, объясняется тем, что «объем землеустроительных работ, связанных с тяжестью монумента, превысил предварительные инженерные расчеты, что приведет к удорожанию проекта». Эти слова министра также вызывают легкое удивление: когда это мы, в смысле государство российское, останавливались перед проблемой «удорожания проекта»? Тем более что с другим местом под памятник РВИО пока не определилось.
Представители движения «Архнадзор», которое в вопросах городского ландшафта играет большую роль в формировании общественного мнения, предлагают те же Воробьевы горы, но как можно дальше от «планировочной оси Университет—Лужники», считая, что виды со смотровой площадки в обе стороны должны быть защищены от искажений. Хотя понятно, что если уж сооружать 25-метровый памятник, тем более Владимиру Святому, то так, чтобы видно было его со всех сторон, иначе игра не стоит свеч. Не нужно быть специалистом, чтобы догадаться, что найти такое место в Москве, да еще так, чтобы соблюсти все технические и смысловые тонкости, а также учесть ин
Это делается «с целью обеспечения доступности ипотечных кредитов для широкого круга заемщиков».
Ставки по ипотечным продуктам АИЖК на приобретение жилья на первичном рынке будут снижены в среднем на 0,6%. Минимальная ставка по кредиту для социально-приоритетных категорий граждан, в том числе участников госпрограммы «Жилье для российской семьи», на покупку жилья на первичном рынке теперь составит 10,3% годовых, максимальная — 11,4%.
При покупке жилья на первичном рынке в рамках госпрограммы субсидирования ипотечной ставки процентная ставка составит 11,4%, что существенно ниже ее величины, установленной Постановлением правительства РФ № 220 от 13 марта 2015 года. Процентная ставка по классической ипотеке АИЖК, в том числе на покупку жилья на вторичном рынке, будет снижена до 13,9–14,9% в зависимости от суммы кредита и размера первоначального взноса.
Сейчас, напоминают в агентстве, согласно статистике Банка России на 1 мая 2015 года, средневзвешенная ставка по ипотечным кредитам, выданным с начала текущего года, составляет 14,4%. При этом ставки по отдельным ипотечным программам российских банков достигают 18% и более.
Выгода от получения ипотеки в АИЖК, по сравнению со средними ставками по рынку, теперь составит около трех процентных пунктов, это существенная экономия для многих. Для тех же, кто берет ипотеку под 18%, это серьезный повод задуматься над своим финансовым планированием и рефинансированием.
Впрочем, эксперты отмечают, что сегмент заемщиков, на которых в основном нацелены программы АИЖК, ожидает более существенного улучшения условий. Учитывая достаточно жесткие требования к заемщикам, такие программы пользуются популярностью при значительном отличии процентных ставок от условий, предлагаемых на рынке.
Надо понимать, что АИЖК использует поддержку государства и может себе позволить снижение ставок по ипотеке, отмечает аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов. «Пока я не думаю, — сказал он, — что примеру агентства последуют коммерческие банки. Во-первых, есть более доходные инструменты для инвестирования и кредитования; во-вторых, на межбанковском рынке довольно часто возникает нехватка ликвидности». Впрочем, считает эксперт, все банки с удовольствием начнут снижение ипотечных ставок, как только свои ставки понизит ЦБ РФ.
В Турции прошли парламентские выборы. Для правящей Партии справедливости и развития (ПСР) они стали самыми сложными за все время их проведения.
Нынешние выборы были очень важны для правительства Реджепа Эрдогана. И дело даже не в том, что президенту нужен был громкий успех для того, чтобы доказать всем свою состоятельность и политическую мощь. А в том, что Реджеп Эрдоган задумал менять конституцию страны, и для этого ему было нужно абсолютное большинство. Однако по итогам голосования он не только не получил конституционного большинства, но и даже простого. Формально ПСР одержала победу, однако ей так и не удалось завоевать большинство в парламенте — она получила лишь 258 голосов из 550.
Причиной такого провала стала как усталость электората от слишком долго находящейся у власти ПСР, так и эволюция самой партии. «Резко усилились разногласия между отдельными группами внутри Партии справедливости и развития, по сути, представляющей собой мозаику из политических сил. Разногласия вполне предсказуемые — эти разные силы переплелись и объединились с целью закончить эру военных, и теперь, когда она завершилась, интересы этих сил стали расходиться. Свидетельством тому стал, например, конфликт между Эрдоганом и известным турецким проповедником Фетхуллой Гюленом», — так прокомментировал «Эксперту» ситуацию тюрколог, директор Центра востоковедных исследований, международных отношений и публичной дипломатии Владимир Аватков.
В итоге случилось то, что еще несколько лет назад сложно было предвидеть: часть исламского электората Эрдогана, разочаровавшаяся в своем лидере, перебежала к светской Народно-республиканской партии. Другая часть электората ушла к Демократической партии народов (прокурдская партия, которую в России часто называют Народно-демократической партией). Речь прежде всего о курдских избирателях Эрдогана, разочарованных его реформами. Курды надеялись, что провозглашенная нынешним президентом конституционная реформа даст им дополнительные права и свободы, однако Эрдоган четко дал понять, что этого не будет. Ему важнее были голоса националистов, которых было явно больше, чем курдов.
В итоге сейчас о конституционной реформе придется забыть и заниматься созданием коалиционного правительства (до выборов президент не раз говорил, что эта идея неконструктивна, поскольку в истории Турции коалиционные правительства не были эффективны). Проблема в том, что среди трех прошедших в парламент партий у него нет явных союзников, и Эрдогана спасает только то, что друг друга три оппозиционные партии ненавидят сильнее, чем президента.
Наиболее вероятными выглядят следующие варианты развития событий: перевыборы, альянс Эрдогана с курдами и альянс с националистами. Для России наиболее невыгоден третий вариант — в этом случае жесткая позиция Турции по Крыму, «Турецкому потоку» и визиту Владимира Путина в Армению, ранее представлявшая собой лишь предвыборную риторику, станет поствыборной реальностью.
Контролировать контакты Кремля с большинством стран мира официальный Вашингтон не в состоянии. Так что была сделана ставка на противопоставление России и «демократических развитых стран». Санкции, изоляция и «нерукопожатность» лидеров — это те методы, которые политический истеблишмент США использует против неугодных государств. Сейчас никто уже не вспомнит, в чем обвинялся Каддафи. Но это даже не важно, все «знают», что он был «плохой» и «с ним нельзя было говорить».
Россию демонстративно не пригласили на очередной саммит «большой семерки», практически формат G7 трансформировался в «США и ее шестерка». Притом что одной из тем саммита было урегулирование украинского кризиса. А это практически невозможно сделать без диалога с Россией.
Ответ России в подобной ситуации может быть только один: использовать любой повод, чтобы наладить контакт с мировыми центрами силы. В частности, в Италии таким поводом стало представление российского павильона на Всемирной выставке в Милане, после чего Владимир Путин провел переговоры с председателем Совета министров Италии Маттео Ренци.
Для Италии также было важно не упустить предоставившуюся возможность наладить собственный диалог с Россией. Как известно, большинство европейских стран несет значительные экономические потери от навязанных им США санкций в отношении нашей страны. Некоторые наступили на горло собственной экономической песне, как, например, Франция, любующаяся стоящими у ее берегов новыми вертолетоносцами. Но для Италии, чей госдолг перевалил за 2 трлн евро и составил 135% ВВП (по соотношению долга к ВВП в ЕС хуже дела только у Греции), потери от санкций — вопрос существенный. Товарооборот между Россией и Италией, составивший по итогам 2013 года 50 млрд долларов, в 2014 году сократился на 10% и на 25% — в первом квартале 2015-го. К тому же Италия — второй по объемам (после Германии) импортер российского газа в Европе. Однако в отличие от Германии, получающей газ через территорию Белоруссии и трубопровод «Северный поток», Италия в полной мере ощущает риски ненадежности украинского маршрута поставок газа и отказа от «Южного потока».
На совместной пресс-конференции по итогам переговоров Владимир Путин, отвечая на вопрос об отношениях с «большой семеркой», заявил: «Мне казалось, что в этом был какой-то смысл, потому что мы хотя бы представляли какую-то альтернативную точку зрения. Наши партнеры решили, что они в этой альтернативной точке зрения не нуждаются. Это их решение. Но это же не организация, это так — клуб по интересам. Мы желаем успеха этому формату, потому что любые контакты, любое обсуждение всегда, мне кажется, должно идти на пользу развитию международных отношений. Есть более широкие форматы, такие как “двадцатка”. Мы активно работаем в такой известной организации, как БРИКС, которая объединяет Бразилию, Россию, Индию, Китай, Южную Африку. У нас есть еще один формат — Шанхайская организация сотрудничества, к которой сейчас будут присоединяться, кроме известных участников этого процесса, еще Инд
Пытаюсь сообразить, что именно. Первым почему-то всплывает соседский президент со своим знаменитым «Жить будете плохо, но недолго», но это ложный след. Наш министр говорит почти прямо обратное: что жить не очень хорошо мы будем очень долго. И нечто до неразличимости похожее слышали мы не слишком давно, но уже в прошлой жизни, от нашего же министра… К счастью, Yandex conservat omnia — и загадка быстро решается. В марте 2009 года тогдашний министр и даже вице-премьер Кудрин выразился так: «Россиянам не стоит ожидать, что следующие пять-десять, а может быть, двадцать или даже пятьдесят лет они смогут жить в таких же комфортных условиях, что и раньше». Разные министры, очень разные времена, а значат обе фразы совершенно одно и то же: мы не знаем, как добиться заметных сдвигов к лучшему в сколько-нибудь обозримой перспективе. Как тогда не знали, так и теперь не знаем — и отчего-то нимало по этому поводу не огорчаемся; во всяком случае, ни тени сомнения в правильности проводимой политики с микроскопом не сыскать.
Беда, однако, в том, что если серьёзные, заметные не только в статотчётах, но и в реальной жизни результаты не намечаются на завтра-послезавтра, то на практике неотвратимо выходит обучение ишака богословию. «Чего ты добился за год?» — «Как чего? Учу! Вот увидишь, о повелитель, через двадцать лет этот ишак превзойдёт любого имама!» (Сейчас бы Насреддин добавил: и в рейтинге Doing business Мирового банка второе место займёт. Почему второе? Потому что ишак.) Неловко напоминать, но «немецкое чудо» было явлено миру за каких-нибудь десять лет, да и мы запустили спутник через двенадцать лет после окончания страшной войны. На самом-то деле и Германия, и СССР к концу 1950-х всё ещё были, на сегодняшний взгляд, очень бедны, но темпы выхода из послевоенной разрухи и там и там были великолепны — они сами по себе порождали оптимизм… Мы же никуда не торопимся; за быстрыми успехами мы не гонимся, а небыстрые как-то и сами не очень выходят.
Взять хоть процитированный выше разговор Улюкаева с BBC; об экономической политике там упоминается лишь мимоходом (основная речь о том, что не из-за санкций дела в нашей экономике обстоят так кисло, а из-за более глубоких причин), но несколько фраз всё же есть. Например: «Другая причина (трудностей в экономике. — А. П.) — структурные и институциональные проблемы, которые накопились у нас за многие годы». Простите, но если за все эти годы вы ничего решительного с оными проблемами так и не сделали, хоть перестаньте наконец называть их ключевыми — неловко же. Или: налоговое бремя у нас невелико по сравнению с развитыми странами, но у стран с хорошими темпами роста оно бывает куда ниже: «Нам надо приглядеться к этому и предложить какие-то решения в этом вопросе». Ну так приглядитесь, предложите; вам об этом кричат уже который год — чего ждать-то? Особенно странно, что кардинальная перемена в положении страны, случившаяся больше года назад, на экономполитике практически не отразилась. Разве что появилось модное слово «импортоза
В начале 2012 года в США вышла книга под названием «Почему нации проигрывают?». Авторы — Дарен Аджемоглу из Массачусетского технологического института и Джеймс Робинс из Гарварда. Они пытались ответить на вопрос о природе мощи, богатства и бедности наций и утверждали, что формирование благоприятных обстоятельств для развития наций возникает в результате возникновения особой политической культуры — культуры развития — на стыке экономической и политической деятельности. Эта культура ведет к формированию целого спектра институтов, которые впоследствии поддерживают тенденцию к росту. Всегда был вопрос: что лежит в основании этого процесса? Что должно произойти с элитой, чтобы она двинулась по пути формирования этой культуры?
Авторы специального доклада «Консолидация региональных элит», который мы представляем в этом номере, попытались ответить практически на этот вопрос. Гипотеза состояла в том, что консолидация региональных элит в отдельных регионах России является тем, без чего нельзя обеспечить экономическое развитие какого бы то ни было региона и нельзя начать создавать сеть необходимых условий и институтов. Мы сами не ожидали, насколько это оказалось верно. Выбранные для анализа регионы — Белгородская, Калужская и Тюменская области — показали как исключительно высокие показатели наращивания экономической мощности и социального благополучия, так и высочайший уровень консолидации местных элит и вовлечения в этот элитный круг всех существующих политических и административных институтов, независимо от их масштаба.
Здесь хотелось бы обозначить главный механизм, формирующий устойчивую региональную политику развития. Элиты должны делать ставку на создание на своей территории новых производств, генерирующих больше добавленной стоимости, чем уже имеющиеся, и при этом значимую, если не подавляющую, часть этой добавленной стоимости они должны распределять в пользу всех жителей региона. Это сочетание очень важно. Если бы элиты были озабочены только созданием новых производств и при этом аккумулировали добавленную стоимость у себя, развитие региона было бы очень слабым. Во-первых, ограниченное количество новых проектов создавало бы относительно мало рабочих мест, что не позволяло бы расти спросу внутри региона. Во-вторых, население не поддерживало бы активно эти проекты, что создавало бы социальное напряжение вокруг них. В-третьих, это не позволяло бы вовлечь в процесс обновления экономики самые разнообразные институты: законодателей, муниципалитеты, федеральные надзорные органы и прочие, так как не существовало бы политически легитимного мотива для принятия законов и решений, поддерживающих развитие новых предприятий. И только в том случае возникает мощный, политически неконфликтный механизм постоянного развития регионов, когда всем в регионе понятно, что создание новых производств — это не просто новые рабочие места, но и строительство дорог, жилья, развитие малого бизнеса с льготным налогообложением, школы, больницы, развитие сельского хозяйства. И наобор
Зародившийся курс на модернизацию экономики разбился о закрытый вследствие санкций иностранный рынок заемного капитала. Либеральные реформы в социальном секторе, образовании, здравоохранении вызывают все больше критики и пока демонстрируют свою полную несостоятельность. Политическая система аморфна. Экономика стагнирует, несмотря на оптимистические лозунги членов правительства. Пока что общество и власть консолидированы внешней угрозой и зарождающимися контурами национального самосознания. Но все более очевидно, что в ближайшее время государству предстоит сделать выбор в пользу четкой и структурированной модели социально-экономического развития. И теперь уже нет сомнений, что это должна быть своя, «домашняя» разработка с опорой на исторически сложившиеся особенности и черты народного хозяйства.
Вполне вероятно, что за примером эффективной модели далеко ходить не нужно. За годы жизни постсоветской России ряду регионов удалось выстроить свою эффективную концепцию развития. Далеко не факт, что она окажется успешной в масштабах страны. Однако если удастся выявить некоторые сквозные элементы этой системы, доказавшие практическую пользу на протяжении длительного отрезка времени, то они могут стать каркасом для национального плана развития.
На начальном этапе исследования, проведенного силами Института общественного проектирования и журнала «Эксперт», мы пытались выяснить, каким образом консолидация местных элит влияет на успех стратегии социально-экономического развития региона. Понятие «элита» мы рассматривали под самым широким углом: это люди или группы людей, принимающие и реализующие стратегические решения управления регионом, а также оказывающие влияние на эти решения. Исполнительные элиты (правительство области), законодательные (депутаты областной думы), муниципальные (работники муниципалитетов и муниципальные депутаты), бизнес-элиты (местные и приходящие в регион предприниматели), финансовые (банки и институты развития), экспертные и общественные элиты (общественные организации, профсоюзы, интеллигенция), местные федеральные элиты (сетевые ресурсные организации, силовики, контролеры).
Мы провели серию глубоких анонимных интервью с представителями элитарных групп в трех российских регионах — Калужской, Тюменской и Белгородской областях. В рамках исследования не ставилась задача оценить степень консолидации элит. Хотя мы изначально предполагали довольно высокие значения этого показателя, опираясь хотя бы на общероссийский рейтинг эффективности губернаторов (его составляет Фонд развития гражданского общества), учитывающий оценку консолидации. В ходе работы удалось не только подтвердить наши предположения, но и выявить формальные и неформальные механизмы плотного взаимодействия элитарных групп в трех регионах.
При этом оказалось, что местные элиты консолидированы не только по политическим мотивам, но и (что крайне важно) вокруг стратегии социально-экономического регионального развития, идейным вдохновителем которой является сильный губернатор. То
И лишь в последние годы появляется осознание того, что без поддержки со стороны внутрирегиональных элит главы субъекта федерации, будь то фигура выборная или назначаемая из Москвы, сложно показать достойный результат как в хозяйствовании, так и в административном управлении. Не случайно сегодня практически во всех авторитетных рейтингах регионов и губернаторов фактор оценки консолидации элит играет все более заметную роль.
Столь же актуален и другой посыл: без жесткого контроля со стороны исполнительной власти местные элиты зачастую не озабочены проблемами региона, а нацелены на собственное обогащение и деформируют систему управления. Особенно ярко эти проблемы проявили себя в 1990-е. Консолидирующая роль партии была ликвидирована, то есть изъят хребет региональной системы управления, и «мясо» — элитные группировки — начало разлагаться, со всеми вытекающими последствиями криминального и коррупционного характера. Губернаторы 1990-х, «рождаемые» нездоровой элитарной системой, чаще всего представляли интересы лишь определенной региональной группы и балансировали в поиске компромисса между федеральным центром, своим и чужими «кланами». Программы развития субъектов, тем более долгосрочные, были принесены в жертву политической возне. А потому решение Владимира Путина ликвидировать выборность губернаторского корпуса казалось разумным.
Впрочем, практика 2000-х показала, что назначаемость глав субъектов федерации сама по себе не панацея, а жесткость региональных лидеров не всегда позволяла поставить разнузданные элиты «в стойло». Часто результат оказывался плачевным: местные кланы объединялись и совместными усилиями приводили губернаторов к политическому фиаско. Были и обратные примеры. В том же Белгороде первый шаг на пути к консолидации элиты сделали под давлением внешних факторов: экономических (в области хозяйничал московский клан Лужкова—Батуриной) и политических (в 1999 году возглавить регион попытался лидер ЛДПР Владимир Жириновский, занявший на выборах третье место с 17% голосов). Элиты своевременно осознали риски внешней экспансии и сплотились вокруг главы области.
Тем не менее роль губернатора в процессе консолидации элит и последующем развитии регионов остается ключевой в России. Только сильная политическая фигура в состоянии на остове разрушенной и хаотичной модели межэлитных взаимоотношений выстроить устойчивую систему. Но сделать это за короткий отрезок в несколько лет, видимо, невозможно. В наших трех регионах губернаторы находятся у власти не один срок. Это обстоятельство позволило им внедрить систему межэлитных отношений, в рамках которой они не только эффективно осуществляют текущее управление, но и реализуют программы регионального развития. Стихийно такие отношения могут формироваться десятилетиями.
Сравнивать модели консолидации элит в трех анализируемых регионах, казалось, будет непростой задачей, ведь они формировались в разные политические циклы, а потому пришлось учитывать множество институциональных факто
Это отмечают респонденты в наших регионах: «Анализ показывает, что дестабилизация экономики — это всегда плохо, это деградация уровня жизни населения, культуры, народ уходит на грядки. Те, кто не ушел на грядки, бандитствуют либо начинают заниматься мелкой уличной торговлей. А в этих людей страна много вложила. Пятнадцать — двадцать пять лет пестовала инженеров как белую кость». Конечно, огульно нельзя сказать, что региональная власть не занимается экономическим развитием, но стимулов для совершения прорыва экономики подопечных им территорий в качественно новое состояние у нее явно не хватает.
Действующая сегодня система межбюджетных отношений, основанная на перераспределении доходов от доноров к реципиентам, не стимулирует губернаторов быть первопроходцами в построении принципиально нового образа региона как хозяйствующего субъекта. Такая система способствует политической задаче сохранения территориальной целостности государства путем концентрации финансовых потоков на федеральном уровне с последующим их распределением по регионам. Обратной стороной медали является знание региональными элитами того, что они получат средства как минимум на поддержку социальной стабильности. Поскольку большинство субъектов федерации у нас стабильно дотационные, это обстоятельство формирует соответствующую ментальность губернаторской элиты. Создана система, когда губернаторам достаточно сконцентрироваться на текущих социально-экономических проблемах, которых предостаточно, а развитию уделять внимание по мере сил. Кроме того, если губернатор чувствует, что будет находиться у власти не очень долго, то долгосрочное социально-экономическое развития региона, требующее многих лет упорной работы, автоматически отходит на задний план. В результате преобладает адекватная реакция на сложившуюся ситуацию: «Существенная часть областей страны могла бы быть самодостаточной, если бы не было понимания, что на хрена тебе быть самодостаточным, если рядом есть такие же регионы. Они ничего делать не будут, но 80–85 процентов обеспеченности все равно будет идти из федерального бюджета».
С другой же стороны, совершать качественное изменение отраслевой структуры региональной экономики такая система регионам не препятствует, о чем свидетельствует опыт Белгорода, Тюмени и Калуги.
Получается, что для экономического прорыва региона губернатор должен быть не только политиком, который рулит элитами в текущем режиме, отвечает за социальную стабильность и отчитывается перед федеральным центром. Создание новой экономики — это процесс активного строительства, где неизбежно требуется лидер, обладающий драйвом к развитию. Но подвижников всегда мало, а государственной системы, вынуждающей региональную исполнительную власть стремиться к экономическому прорыву управляемых ими территорий, сегодня нет. Однако и одного желания преобразовать региональную экономику недостаточно. Губернатор должен иметь видение долгосрочной перспективы для принятия правильных стратегических решений. В противном случае есть
Модель, которую мы опишем ниже, характерна не только для трех областей из нашего исследования, но и для всех остальных субъектов федерации и не подразумевает необходимости институциональных изменений: используются одни и те же ветви власти, партии, номенклатура, общественные площадки. Разница лишь в том, что в нашем случае механизмы работают в рамках одной системы и на результат. Мы предполагаем, что в российских условиях, на этапе становления и развития общественных, правовых и управленческих институтов, такого эффекта можно добиться при наличии трех факторов: консолидации элит вокруг курса регионального развития, сильной автократичной фигуры губернатора и при развитии максимально возможного количества горизонтальных и вертикальных связей в региональных сообществах.
Может показаться, что такая модель нарушает фундаментальный принцип разделения ветвей власти: законодательные органы следуют в фарватере решений местных правительств; муниципалы (по закону независимые и подконтрольные лишь избирателям) сидят на крючке бюджетных дотаций и фактически являются нижним уровнем исполнительной системы; судьи и силовики скорее лояльны власти, нежели соблюдают нейтралитет. Читателя, знакомого с российскими реалиями, это не удивит. Мы же подметили, что благодаря ряду механизмов публичного и непубличного характера можно говорить о куда большей демократичности этих трех региональных систем, чем в целом по России. В рамках правил игры, установленных губернатором, элиты вынуждены договариваться и искать компромиссы, а не продавливать силой свои интересы. Разумная открытость власти подключает к региональному диалогу практически все общественные силы субъекта федерации, разделяя ответственность за принимаемые решения.
По нашим ощущениям, неформальные механизмы коммуникации элит превалируют над формальными, но это скорее удобный способ обойти забюрократизированность системы, а не желание втихую соблюсти свой личный интерес. В Белгороде, где система эволюционировала и укоренялась более двух десятилетий, таких скрытых механизмов межэлитного контакта больше: основная часть управленческих элит остается неизменной, подвержена лишь внутренней ротации и расширяется вместе с развитием хозяйственной жизни региона. Проще говоря, все друг друга знают, а потому быстрых управленческих решений легче добиваться через личные связи. Значительная часть бизнеса достаточно близка местной власти и в силу этого не испытывает сложностей с коммуникациями.
«Часто наши споры не являются, скажем так, публичными. Какие-то вопросы решаются на комитетах, какие-то на встречах. Если прокуратура, допустим, пишет возражение по тем или иным проектам законов, мы встречаемся и вместе дорабатываем документ, стараемся найти компромисс. Помогают личные знакомства и внутрипартийные. Мы знаем всех здесь. У нас нормально выстраиваются конструктивные отношения, в том числе между представителями разных партий. У нас нет таких лобовых стычек. Мы считаем, что это основной залог того, что власть работает более эфф
Какими бы новаторскими и перспективными ни были внедряемые методики госуправления, без образованных и подготовленных кадров они остаются пустышками. И это касается как чиновников верхнего командного звена, отдающих распоряжения, так и исполнителей среднего и низшего уровня, ответственных за выполнение этих распоряжений «на земле». Кадровая коррозия поразила всю вертикаль власти. Неудивительно, что проблему несколько лет назад увидели на самом высоком уровне. Администрация президента регулярно устраивает семинары для губернаторов, мэров, муниципальных руководителей, обязывает регионы неформально подходить к проблеме (как ранее это произошло с внедрением системы кадрового резерва).
Кадровое обновление пытаются превратить в систему. Однако результат этой работы мы с вами увидим лишь через пять-десять лет: развитие человеческого потенциала — процесс небыстрый. Регионы, демонстрирующие сегодня высокие темпы социально-экономического развития, получили кадровый эффект, озаботившись проблемой еще в начале 2000-х. Причем эффект глубокий и динамичный, поскольку в то время система могла опираться на мощный фундамент советской партийно-хозяйственной номенклатуры. Представители той школы оказывались эффективными не только как непосредственные руководители, но и как учителя, передающие свой опыт молодому поколению чиновников. Сейчас в целом по России ситуация печальная: большинство советских кадров вышли на пенсию, а прослойка госслужащих среднего возраста давно выхолощена маленькими зарплатами. Новая волна управленцев вынуждена учиться едва ли не с нуля, а практические навыки нарабатывать путем проб и ошибок. Издержки — административные и политические риски.
Во всех трех рассматриваемых регионах система отбора и воспроизводства кадров выстраивалась как минимум десять лет. Многие наработки советского периода скопированы и улучшены. В региональном и муниципальном управлении наблюдается сплав молодости и опыта, здоровых амбиций и глубоких компетенций. Продуманная кадровая политика стала организационной основой консолидации элит и драйвером программы социально-экономического развития регионов.
Первое определяющее кадровое решение губернатора — подбор команды, генерального штаба, способного реализовывать политику лидера по ключевым направлениям. Главы регионов, о которых идет речь в нашем исследовании, занимались этим вопросом в разное время, что, безусловно, наложило отпечаток на механизмы подбора кадров. Однако интересно, что все они руководствовались общими принципами формирования своих команд.
Это фактор доверия: подбираются люди из ближнего круга, с которыми так или иначе сводила жизнь или карьера. Фактор компетенций, наличие которых обязательно для реализации идей начальника. И наконец, фактор идеологический: команда должна разделять твои взгляды на развитие региона, на подход к работе и жизненным ценностям. Рассмотрим подробнее.
Губернатору Белгородской области Евгению Савченко в каком-то смысле было проще формировать свою команду.
— Какова концепция развития Тюменской области?
— Тюменская область продолжит двигаться по пути индустриализации. Только за последние семь лет наша экономика выросла в 2,3 раза — это серьезный рывок. За два с половиной года мы запустили 23 новых крупных производства, четыре проекта вышли на завершающую стадию, в процессе подготовки находится еще не менее десятка крупных промышленных проектов. Сейчас из-за кризиса некоторые инвестиции затормозились, но мы знаем, как из этой ситуации выходить, и помогаем партнерам. Наш портфель инвестиционных проектов насчитывает 1 триллион 400 миллиардов рублей.
Мы очень сильно продвинулись в развитии нашего агропромышленного комплекса. Сельское хозяйство становится индустриальной отраслью экономики. Серьезную ставку мы делаем на систему образования. Это наш драйвер развития. Причем научная школа и высшие учебные заведения работают не только на наш регион, но и на соседние. У нас есть классический, строительный, нефтегазовый, сельскохозяйственный, медицинский университеты. К слову, мы реализуем крупный проект в сфере здравоохранения — «Медицинский город». Задача — оказывать высокотехнологичную помощь и тюменцам, и жителям других регионов и даже стран. Это очень перспективная отрасль экономики.
— А какова отраслевая структура индустриализации?
— Благодаря компании «Сибур» у нас сформирован мощнейший нефтехимический комплекс: уже действуют «Тобольск-Нефтехим» и «Тобольск-Полимер», сейчас приступили к строительству еще одного гиганта нефтехимии — «Запсибнефтехима». Объем инвестиций в проект составит около 10 миллиардов долларов. Развиваем лесопереработку и агропромышленный комплекс. Еще одно серьезное направление — переработка углеводородного сырья: на территории области успешно работает Антипинский нефтеперерабатывающий завод. И конечно, это развитие нефтесервиса и нефтедобычи.
— Какие инструменты вы используете для вовлечения бизнес-элит в реализацию экономического развития региона?
— Главная победа — когда бизнесмен приходит в кабинет, а у него там не просят денег. Я бы даже сказал, что в российских условиях — это более половины успеха. С учетом этого мы и выстраивали модель управления — подбор команды, механизмы контроля и все остальное. Если инвестора обирают в кабинетах, то он придет к тебе, будет благодарить, а у самого кошки на душе будут скрести. И речь идет даже не о прямом вымогательстве. Иногда инвестор пришел, еще не успел ничего построить, а «ты давай деньги на этот фонд перечисли», «нашу хоккейную или футбольную команду поддержи». Он пришел, принес инвестиции, еще ни копейки не заработал, а его уже начинают прижимать. У нас этой темы не существует — ни в правительстве Тюменской области, ни в муниципалитетах.
— После решения этой проблемы какие другие механизмы вы задействовали?
— Мы используем налоговые льготы в комплексе с другими мероприятиями. Например, даем инвестору площадку и компенсируем часть затрат на инфраструктуру. Садимся, просчитываем, помогаем. Каждый проект предполагает индивидуальный под
В Сколкове 2–3 июня уже в третий раз прошла крупнейшая в Европе международная конференция и конкурс стартапов Startup Village. Более 10 тыс. посетителей, среди которых инноваторы, инвесторы, чиновники, студенты, ученые. Солнце, музыка, энергичные волонтеры. Круглые столы, конференции, семинары. Последний интригующий аккорд — награждение победителей. В финал пробились 26 стартапов более чем из 300 команд, отобранных, в свою очередь, более чем из 600. Команды-финалисты должны были за четыре минуты по очереди убедить жюри, что их продукт технологически новаторский, вполне реализуемый и есть команда, которая с этим справится. Среди таких продуктов — новые композитные материалы, которые нужны для производства беспилотников и многих других агрегатов; 3D-принтеры, способные напечатать щитовидную железу или индивидуальный удобный ортез для человека, сломавшего руку или палец; робот, помогающий магазину резко увеличить продажи; уникальное кровоостанавливающее средство; кандидат в новое лекарство от рака.
Ждут жюри. Нет ни через обещанные пять минут, ни через десять, ни через пятнадцать. Команды в ожидании стоят на сцене, напряжение растет. Ведущий шутит и начинает звать членов жюри в микрофон. Наконец на сцену поднимается председатель жюри Наталья Касперская и объявляет троих победителей. Третье место и грант в миллион рублей — проект «РеалТаргет», второе с грантом два миллиона — проект «Тектум» и первое с грантом три миллиона — проект «Гравитон». Наталья Касперская отмечает, что члены жюри практически моментально определились с победителем, но подсчет оценок для определения второго и третьего мест потребовал времени.
Максим Сомов, предприниматель из Екатеринбурга, представляющий проект-победитель «Гравитон», держит в руке что-то почти невидимое и говорит, что это нечто может стать самым лучшим и экономичным защитником вашего дома. Идея такого датчика, по словам Сомова, возникла у него в процессе установки чужих систем безопасности. «Мы прилагали массу усилий, чтобы спроектировать инсталляцию этих систем, смонтировать их, — рассказывает Максим, — и хотели придумать что-то более удобное и к тому же экономящее наши усилия. И стали думать, каким образом это можно сделать. И думали мы над этим больше пяти лет». А поводом для инновации стал обычный уже смартфон, вернее, акселерометр, который в смартфоне или планшете управляет, к примеру, положением изображения. В автомобильном видеорегистраторе он улавливает тревожные события — резкое торможение, ускорение, столкновение и проч. Акселерометр — прибор, измеряющий разность между истинным ускорением объекта и гравитационным ускорением, — также используется во многих навигационных системах, например летательных аппаратов или подводных лодок. Максим говорит, что идея была достаточно очевидной. И уже позже, когда он стал заниматься патентованием, был немало удивлен, что никому эта идея в голову не пришла. В патентном ведомстве вначале тоже покачали головой и сказали, что вряд ли удастся
Минэкономразвития анонсировало рост тарифов естественных монополий на 2016 год: цена электроэнергии может быть повышена на 16,9% или на 19,59% (в зависимости от уровня инфляции) вместо ранее прогнозируемых МЭРом 9–9,2%. Стремительное подорожание электроэнергии — новость, неприятная даже для многих участников самой отрасли.
Основной рост цены обеспечат энергоблоки, введенные по договорам о предоставлении мощности. Эти договоры обеспечивают возврат инвестиций с доходностью примерно 14%.
Три процентных пункта к цене электроэнергии добавит увеличение сетевой составляющей. При этом тариф для самих сетей поднимется на 7,5–11%, то есть подорожает меньше, чем киловатт∙час. Это может усугубить и без того сложное финансовое состояние сетевого комплекса страны, обремененного долгами и техническими обязательствами.
Напомним, что российский рынок электроэнергетики устроен по принципу слоеного пирога. Платеж, пришедший от покупателя, поступает на счет энергосбытовой компании. Дальше деньги расщепляются — часть идет в адрес генерации как плата за саму электроэнергию и мощность, остальное — в адрес сетевого комплекса, зачастую «дочкам» «Россетей». Но деньги, поступившие сетям, распределяются дальше по сектору; кроме того, сети теряют какую-то часть электроэнергии и вынуждены покупать ее у тех же сбытов. И это первые «ножницы», которые режут доход сетевого комплекса. Понятно, что потери — процесс естественный и от них не уйти. Разница же в темпах роста стоимости услуг сетей и генерации будет покрыта за счет первых. Но эти ножницы не единственные.
Со времен реформы РАО ЕЭС межрегиональные распределительные сетевые компании (МРСК, «дочки» «Россетей»), как принадлежащие государству, были назначены администратором финансового потока, поступающего сетевому комплексу. На этапе реформы статус «котлодержателя» казался привилегированным. Однако желающих зачерпнуть из «котла» становилось все больше, как результат — «Россети» со своим бюджетом стали донором для всей электроэнергетики страны. Мало того что восполнение потерь электроэнергии обходится все дороже, еще и сбыты в отсутствие существенных штрафов кредитуются за счет сетей, задерживая им платежи. Это вторые «ножницы», уменьшающие финансовые потоки сетей. Кассовые разрывы вынуждают сети всех уровней привлекать банковское финансирование на рыночных условиях, то есть под 15–20%. Штрафные санкции за задержку платежей в адрес сетей сегодня составляют 8,5% годовых. Для сбытов, берущих деньги под 20–23% годовых, штрафы со стороны сетей — крайне дешевое финансирование, и сбытовые компании, живущие в постоянном кассовом разрыве, хорошо освоили этот способ «финансирования». На 1 июня дебиторская задолженность «Россетей» превышала 134 млрд рублей (из них просроченная — 87 млрд), что равно примерно четырем годовым ремонтным программам.
Просроченная дебиторская задолженность — это зачастую спорные деньги. Сбыт и сети находятся в постоянном конфликте интересов из-за потерь. Потери электроэнергии мог
Турбулентность — основное свойство рынка литературы нон-фикшн, поскольку он сильно зависит от капризов потребителей и актуальных трендов в обществе: какой доминирует стиль потребления, что люди едят и о чем думают, чем интересуются, как проводят досуг, чем болеют, наконец. Собственно, нон-фикшн — это зеркало, в котором отражается наш образ жизни.
Социальные тренды быстро меняются, и издателям важно успевать реагировать на импульсы: сначала бешеный спрос на кулинарию, потом психология и деловая литература в тренде, но вот уже на пике популярности — книги о здоровье и издания для взрослого творчества. Успех издательств во многом зависит от умения действовать на опережение или улавливать тренды в самом начале их формирования. И если специализированные нишевые издательства традиционно лидируют в глубине исследования предмета, в поиске новых имен и уникальных знаний, то поднять большую «книжную волну» по силам лишь крупным игрокам. Именно так действует одно из ведущих российских издательств «Эксмо». Сегодня на отечественном рынке нехудожественной литературы «Эксмо» занимает более 30%. А на днях компания объявила о начале своей экспортной программы. О том, как сохранять устойчивость бизнеса в условиях турбулентности и какие русские издания могут понравиться западному читателю, «Эксперту» рассказал директор редакции литературы нон-фикшн издательства «Эксмо» Евгений Капьев.
— Какова сегодня доля нон-фикшн на книжном рынке?
— В России зачастую к нон-фикшн относят интеллектуальную литературу, но мы придерживаемся классификации, принятой во всем мире, и под нон-фикшн подразумеваем всю нехудожественную литературу, кроме учебной. Ее доля, по данным ритейла, занимает в среднем 22–25 процентов в рублях и плюс-минус то же самое в натуральных единицах. Общий объем рынка литературы нон-фикшн сегодня оценивается в 5,2 миллиарда рублей.
— Растет ли эта доля?
— Все связано с трендами в обществе. Например, в начале 2000-х был бурный рост продаж книг по кулинарии: все готовили, приобщались к кухням разных стран и так далее. Сейчас рынок книг по кулинарии очень сильно упал. Из-за этого в прошлом году доля литературы нон-фикшн снизилась на один процент. Или, например, немного просела ниша религиозной литературы — какое-то время рост продаж в сегменте обеспечивал супербестселлер Тихона Шевкунова «Несвятые святые». Этой книги продали огромное количество экземпляров, но с прошлого года продажи стали снижаться. Книжный рынок очень подвержен влиянию бестселлеров и трендов — если есть супербестселлер или супертренд, они двигают весь сегмент. Если нет, то, наоборот, ситуация ухудшается. В целом динамика последних десяти лет — небольшое падение доли литературы нон-фикшн.
— Какие бы вы еще отметили пики продаж, связанные с социальным поведением?
— Например, сейчас суперпик — медицина и здоровье. Мы за счет него сильно выросли, компенсировали падение по кулинарии. Сегодня наша доля рынка в сегменте «Здоровье» — 50 процентов.
— Какие темы здоровья наиболее актуальны для читателей
Несмотря на то что отдельные авиакомпании в своих официальных заявлениях демонстрируют оптимизм, сообщая об увеличении пассажиропотока и улучшении производственных показателей, о своем реальном финансовом положении они предпочитают умалчивать. Между тем российский рынок авиаперевозок фактически находится в зоне повышенной турбулентности. Это избитое клише на самом деле достаточно точно отражает ту экстремальную ситуацию, которая сложилась сегодня в гражданской авиации страны. Суммарные долги 15 крупнейших авиаперевозчиков, которые контролируют 85% рынка, уже к началу 2014 года составляли, по разным оценкам, 300–350 млрд рублей. И с тех пор они только выросли, поскольку авиакомпании продолжают наращивать убытки. Даже самый мощный игрок — группа «Аэрофлот» — в 2014 году впервые за многие годы показал убыток, который составил 17 млрд рублей. Хотя гендиректор компании Виталий Савельев утверждает, что этот убыток является «бумажным». Впрочем, финансовое состояние «Аэрофлота» особого беспокойства не вызывает. Тем более что компания ежегодно получает порядка 300 млн долларов от зарубежных авиаперевозчиков за полеты по транссибирским маршрутам.
Но вот некоторые другие ведущие игроки отрасли, входящие в пятерку лидеров, находятся буквально на грани банкротства. Самое тяжелое финансовое состояние у «ЮТэйр». Совокупная задолженность компании на конец первого квартала 2015 года составила порядка 77 млрд рублей, а убытки превысили 1,4 млрд рублей. Кроме того, в последние месяцы в арбитражные суды поступили десятки исков кредиторов к авиакомпании более чем на 9 млрд рублей. И пока урегулировать удалось лишь часть из них. Не многим лучше положение у «Трансаэро». По итогам первых трех месяцев нынешнего года кредиторская задолженность составила 52,3 млрд рублей, убыток вырос до 5,7 млрд рублей. «Уральские авиалинии» тоже получили с начала этого года убыток на сумму 1,4 млрд рублей.
Чтобы хоть как-то удержаться на плаву, компании вынуждены обращаться к правительству и просить госгарантии по банковским кредитам. И хотя эта адресная мера вызывает споры как среди других участников отрасли, так и в экспертном сообществе, государство в отдельных случаях все же протягивает руку помощи. Нынешней зимой господдержку в виде кредита банка ВТБ на 9 млрд рублей получила «Трансаэро». В апреле была одобрена заявка на предоставление госгарантий «ЮТэйр» — на 19 млрд рублей. Помощь на сумму 2 млрд рублей госгарантий запросили и «Уральские авиалинии». Но в отношении этого перевозчика вопрос пока не решен. «Ситуация на рынке экстремальная, так как речь идет о банальном выживании. Все надеются на помощь государства, но она, к сожалению, запаздывает», — говорит директор Научного центра экономического мониторинга ГосНИИ гражданской авиации Александр Фридлянд. Однако даже госгарантии не способны изменить ситуацию кардинально. Во-первых, на фоне общей финансовой ситуации их объем не столь уж и велик. А во-вторых, ставка по кредитам все равно чрезмерно вы
«Первое наше помещение — 22 квадратных метра, без окон. Там было летом ужасно жарко. И мы максимум, что себе позволяли, — вечером снять футболки. Cначала вдвоем сидели, собирали светодиодные светильники, иногда и вместе с девушкам своими — бывало до трех-четырех часов ночи, если клиенту нужно срочно отгрузить заказ. Потом, через несколько месяцев, взяли первого менеджера. Сейчас у нас офис 140 “квадратов”, уже поприличнее. Производственное помещение, конечно, увеличилось, у нас два склада, мы доставляем нашу продукцию по всей России», — рассказывают основатели новосибирской компании «Светлый город» Павел Толмачев и Сергей Левшенков. Начав с перепродажи и монтажа зарубежной продукции, в 2013 году поняли, что какие-то модели можно собирать самостоятельно, как конструктор, из комплектующих, потом начали разрабатывать собственные модели светильников. В 2014 году получили оборот в 40 млн рублей.
Преимуществ у светодиодных светильников перед другими электрическими источниками света множество. Что важно для потребителя — это световая отдача около 160 люмен на ватт; длительный срок службы — от 30 тыс. до 100 тыс. часов работы; нечувствительность к низким температурам, безопасность, экологичность (в них нет ртути, фосфора, отсутствует ультрафиолетовое излучение); энергоэффективность (использование светодиодов на больших площадях поможет сократить затраты на электроэнергию втрое). Продукт компании «Светлый город» — это комплекс работ, их отношения с клиентами сродни рыбалке: покупателя они не отпускают ни на минуту. Вначале привлекают бесплатными светотехническими расчетами, предлагая 3D-модель помещения, где расположены шкафы, стеллажи, столы, отмечены точки расположения светильников, световыми полями определен уровень освещенности на поверхности. Все наглядно: потратишь столько-то, окупится за столько-то, за пять лет сэкономишь столько-то. «Стандартный офисный светильник — это 95 ватт. Наш светильник потребляет 27 ватт, в три с лишним раза меньше. При этом световой поток, то есть яркость, у этого светильника больше, чем у стандартного. Соответственно, если здесь поменять все на светодиодные, мы получим троекратную экономию по электроэнергии и лучшую освещенность», — сравнивает Толмачев свою продукцию с той, что освещает актовый зал университета, где мы разговариваем.
Игроков, производящих и перепродающих похожую продукцию, на российском рынке уже сотни. Поэтому конкурировать можно только в деталях. «Разные комплектующие — разное качество. Что это значит: сам светодиод мы берем из Европы и Южной Кореи, не пользуемся китайскими. Или, например, плата, на которой расположены светодиоды. Можно выбрать алюминиевую, а можно — стеклотекстолитовую. Стеклотекстолитовые дешевле, но они хуже будут отводить тепло, соответственно, светильник быстрее выйдет из строя. А взять, к примеру, источник питания, который у нас используется: мы его покупаем, но он тоже очень высокого качества, выдерживает чуть ли не удары молнии. Или рассеиватели света. Если взять анал
— Что происходит с вашим бизнесом сейчас?
— Растем. Кризис хорошо повлиял: заказчики ищут более экономные варианты. Если раньше семьи искали домработницу, то теперь выгоднее найти частного исполнителя. Да и людей, которые заинтересованы в подработке, стало больше как минимум вдвое. Ежегодно мы удваиваемся по выручке, а за этот год рассчитываем утроиться.
— Изменилась ли ваша стратегия?
— Мы постоянно проверяем новые гипотезы. Если видим, что какое-то направление само выстреливает, — начинаем помогать ему расти, даже если это не входило в первоначальную стратегию. Например, я никогда не думал, что на YouDo можно будет искать фрилансеров для разработки сайтов. Был уверен, что наша ниша — офлайн-услуги с бытовым уклоном. Фриланс теперь одна из самых быстрорастущих категорий.
— Развернули или свернули вы новые направления работы?
— Мы поняли, что наши пользователи — это именно частные лица. Хотя спрос на наши услуги со стороны компаний очень высокий, но из-за ряда юридических сложностей мы пока не можем сделать для них отличный сервис. Например, дать возможность оплачивать услуги исполнителей по безналу.
— Как изменился рынок, на котором вы работаете?
— В 2012 году, когда мы запускались, был скепсис: почему же никто из крупных игроков не обращает внимания на рынок бытовых услуг, если он такой большой и перспективный? Считалось, что все услуги разные и невозможно их агрегировать в одном месте. Теперь «Яндекс» обратил внимание на этот рынок, на «Авито» услуги выделены в отдельную вертикаль. Сильно выросли нишевые сервисы по грузоперевозкам, бытовому ремонту и так далее.
— Повлияли ли на вас санкции, скачки валютного курса?
— Недавно мы провели рекламную кампанию в офлайне, впервые опробовали телерекламу, наружку. Получилось бюджетно, так как рекламный рынок из-за кризиса просел и селлеры дают хорошие скидки. Что же до валютных скачков, то наша выручка и почти все расходы — в рублях.
Ведущий немецкий банк Deutsche Bank, крупнейший по размеру активов в Германии, существующий с 1870 года, но сейчас переживающий не самый лучший период своей истории из-за многочисленных скандалов, сообщил, что сопредседатели правления Юрген Фитшен и Аншу Джайн уйдут в отставку. Их заявления об уходе были приняты во время экстренного заседания наблюдательного совета банка в начале июня. Уже с 30 июня должность руководителя Deutsche Bank займет Джон Крайен, ранее работавший финансовым директором швейцарского банка UBS. При этом Фитшен останется на своем посту до мая 2016 года, лишь после этого Крайен, который был членом исполнительного совета банка с 2013 года, станет единственным исполнительным директором Deutsche Bank.
Таким образом, вскоре в банке завершится период двоевластия, наступившего в 2012 году, когда тандем Фитшен—Джайн пришел на смену швейцарцу Йозефу Аккерману, управлявшему Deutsche Bank на протяжении предыдущих десяти лет. Тогда переход к модели управления тандемом объяснялся не только отсутствием сопоставимой по масштабам кандидатуры преемника, но и желанием уравновесить два крыла, конкурирующих в штаб-квартире банка во Франкфурте-на-Майне: классических универсальных и инвестиционных банкиров. Первых тогда представил немец Фитшен, ставший своеобразным противовесом более молодому британцу индийского происхождения Джайну, сделавшему быструю карьеру в инвестбанковском подразделении Deutsche Bank в Лондоне и возглавившему его в 2010 году. Но спустя всего три года модель двоевластия оказалась исчерпана.
Эти отставки, несмотря на то что контракт с обоими топ-менеджерами истекал лишь в 2017 году, были вполне ожидаемы после серии скандалов, отрицательно сказавшиеся как на репутации, так и на финансовых показателях Deutsche Bank; в частности, банку пришлось выплатить штраф в размере 2,5 млрд долларов в связи с его участием в скандале с манипуляцией межбанковской ставкой LIBOR. Эта ставка кредитования в Лондоне является ключевой процентной ставкой при заключении большинства финансовых контрактов в Европе. Deutsche Bank оказался одним из нескольких крупных банков, которые были оштрафованы, после того как их трейдеры были уличены в сговоре с целью манипулирования LIBOR.
«Скандал с LIBOR стал причиной того, что столь быстро закатилась звездная карьера Аншу Джайна — именно его многие акционеры банка, причем как крупные, так и мелкие, стали считать ответственным за то, что банк в последние годы несет как репутационные, так и вполне реальные потери, тратя деньги на участие в судебных разбирательствах и на выплату штрафов», — сказал «Эксперту» Киан Абухуссейн, банковский аналитик J. P. Morgan.
В конце мая также стало известно, что банк начал внутреннее расследование в отношении своего российского представительства, сотрудников инвестиционного подразделения которого заподозрили в отмывании денег. Пресс-служба банка еще 20 мая подтвердила, что несколько сотрудников московского офиса банка были отстранены от работы. Причем важным оказалось и то, что о
Не так давно топ-менеджер одного из крупных частных банков вспоминал январскую Москву: абсолютно пустую, без машин и людей. «Вот тогда было действительно страшно», — говорил банкир. Страшно после «черного вторника» 16 декабря было многим. Но, как оказалось, испугались авансом. Последние полгода в жизни российской банковской системы умещаются между двумя яркими цитатами. «Очевидно, что банковский кризис будет масштабнейшим» — так в январе говорил в кулуарах Гайдаровского форума глава Сбербанка Герман Греф. «Я считаю, что какого-то глобального кризиса банковского или экономического у нас в стране не было и нет», — это уже его коллега президент банка ВТБ Андрей Костин на прошлой неделе в интервью телеканалу «Россия-24». Умеренный оптимизм — главное настроение, царящее сегодня среди банкиров. В этом же тоне было выдержано выступление главы Центрального банка Эльвиры Набиуллиной на июньском Международном банковском конгрессе. Представив на слайде ряд цифр, демонстрирующих завидную устойчивость банковской системы к финансовым шокам, госпожа Набиуллина сказала: «Важно, какие качественные процессы стоят за этими цифрами. Ситуация в банках — это зеркало, отражение того, что происходит в экономике».
Кажется, таким же зеркалом — правда, замутненным и искривленным — происходящего в банковской системе сейчас является благодушие банкиров. Трудно поверить, что, когда статистика демонстрирует падение почти всех макроиндикаторов, реальные доходы населения сокращаются, а Агентство по страхованию вкладов едва справляется с выплатами вкладчикам, банковская система чувствует себя уверенно. Тем более после того как в кулуарах того же банковского конгресса председатель совета директоров МДМ Банка Олег Вьюгин заметил: «Конечно, в банковском секторе сейчас не так все весело, как часто говорят...»
Поводом для оптимизма, царящего в финансовом бомонде, очевидно, стали апрельские (более свежих пока нет) данные ЦБ, продемонстрировавшие неожиданное оживление в кредитовании. Сократившись за первый квартал на 285 млрд рублей, портфель рублевых корпоративных кредитов в четвертом месяце вырос на 85,7 млрд рублей, до 18,7 трлн (см. график 1). Совокупное кредитование нефинансовых организаций за месяц упало на 3,5%, до 28,6 трлн рублей, но даже если очистить этот показатель от влияния укрепившегося курса рубля, то и здесь можно будет разглядеть очень скромный, порядка 0,6%, но все же рост.
Неужели система нащупала дно и начала расти? Если посмотреть на четырехмесячную динамику кредитных портфелей крупнейших банков, окажется, что упали почти все (см. график 2). Рост порядка 5% показал Россельхозбанк, что неудивительно: началась посевная кампания. Прорыв продемонстрировали только два игрока: Московский кредитный банк и группа «Открытие». Их корпоративные портфели выросли на феноменальные 26,6 и 29,4%. В недавнем обзоре банковского сектора аналитики Fitch Rating приводят очищенные от валютной переоценки данные за апрель: у группы «Открытие» рост на 227 млрд руб
Российская наука серьезно ослаблена. Уже давно она лишена тех возможностей, которые имеет наука в передовых странах: новейших приборов и материалов для экспериментов, современной инфраструктуры, наконец, зарплаты — не только ученых, но и высококвалифицированных техников, инженеров, обслуживающих уникальное научное оборудование, без которых ученые не могут воплотить свои замыслы. Эти люди ушли из науки. Что касается самих ученых, то здесь дело обстояло не совсем так, как иногда рисуют. Да, когда открылись границы, многие уехали за рубеж, главным образом перспективная молодежь. Ученых, которым было больше сорока лет, за границей особенно никто не ждал. Через десяток с лишним лет им пришлось бы платить пенсию. Но именно зрелые ученые являются носителями знаний, методов, научного опыта. Поэтому российская наука с точки зрения квалификации потеряла мало. В течение более двадцати лет, лишенная нормальной поддержки, она продолжала производить на удивление качественную научную продукцию. По крайней мере, в области естественных наук: математики, теоретической физики, науках о земле и жизни, химии. Сегодня людям, на которых все еще держится академическая наука, 60–80 лет. Хотя надо иметь в виду, что ученые не обязательно должны быть шустры физически, а, как говорил поэт, «быстры разумом». А мозги тренируются долгими годами размышлений.
С моей позиции директора Института геохимии и аналитической химии им. В. И. Вернадского (ГЕОХИ) в деталях были видны процессы, разворачивавшиеся в сфере науки в стране. Институт занимается проблемами глобальной геохимии и прогнозированием минерального сырья, космическими исследованиями, исследованиями в океане (у него есть океанографическое судно), биогеохимией и экологией, проблемой захоронения радиоактивных отходов, развитием аналитической химии. Это типичный крупный институт Российской академии наук, один из передовых. Поэтому, как говорится, то, что хорошо или плохо для этого института, то хорошо или плохо для науки.
Первый этап работы в системе Федерального агентства научных организаций, ФАНО, разочаровал полностью. Напрасными оказались ожидания, что ФАНО возьмет на себя вопросы хозяйствования, как это определил президент страны, предпослав образованию ФАНО указание: пусть имущественными вопросами займутся подготовленные для этого люди, а ученые сосредоточатся на науке. Ученые по-прежнему озабочены тем, как сдать помещения в аренду, чтобы выкроить деньги на текущий ремонт, на содержание охраны, на связь, на обеспечение функционирования теплоснабжения и канализации и прочее. ФАНО явно видело свою задачу лишь в том, чтобы административными мерами навести «порядок» и произвести чистку в рядах науки.
Нужна ли была эта сторона деятельности ФАНО? Вероятно, да. Как доложило руководство ФАНО на заседании Совета по научного-технической политике при президенте РФ, проверки выявили десятки околонаучных мелких организаций, через которые осваивались бюджетные деньги. Выявленные ФАНО паразитические структуры об
Предыстория такова. В феврале наш журнал взял интервью у руководителя кинокомпании СТВ Сергея Сельянова, где тот выступил против принципа возвратности, который действует по отношению к 40% средств, выделяемых государством через Фонд кино на поддержку отечественного кинематографа. Сельянов оценил этот принцип как «снижение господдержки на 40 процентов». Некоторое время спустя министр культуры РФ Владимир Мединский, тоже в интервью «Эксперту», в свою очередь упрекнул продюсеров в склонности к иждивенческим настроениям, а утверждения в духе «Я сам лучше знаю, на что тратить бюджетные деньги. Вы мне дайте и отойдите. Ждите» назвал «синдромом Сельянова». Сергей Сельянов внимательно прочитал интервью министра — и взял ответное слово.
— Как вы оцениваете степень зависимости отечественного кинематографа от государственной поддержки? Для чего она нужна?
— В первую очередь господдержка — я сейчас не только о кино говорю — нужна тем сегментам, от которых не может отказаться цивилизованная страна с большим культурным прошлым. Надеюсь, что и настоящим. Второе направление — поддержка быстрорастущих секторов экономики, чтобы они развивались еще быстрее, потому что это приносит благо экономике и стране в целом. Это нужно просто для того, чтобы чувствовать себя полноценными людьми: «Почему Южная Корея может, а мы не можем?» Например, IT-индустрия невероятно быстро развивается, в том числе и у нас в стране. В этой отрасли есть льготы по выплате страховых взносов: вместо 35 процентов они платят 14, что их, конечно, очень сильно поддерживает, хотя, если посмотреть со стороны, у них и так все хорошо. Правильное решение? Абсолютно правильное! Везде, где мы лидеры — космос, атомная индустрия, — поддержка необходима. Это может выражаться разными способами: в виде законодательных решений, налоговых льгот, прямой бюджетной подпитки. Кинематограф же принадлежит и к тому, и к другому направлению, которым следует оказывать господдержку. Он выполняет большую социальную работу, он объединяет страну, делает ее единым народом за счет всепроникающей системы образов, наделенных глубинной мощью. Когда мы можем «Белое солнце пустыни» с любого места процитировать, то и житель Магадана, и житель Кавказа сразу чувствуют себя в едином пространстве, или «Легенда № 17», которая совсем недавно объединила всю страну, — за это надо сказать спасибо создателям этих фильмов. В наше визуальное время, когда книжек читают заметно меньше, роль эта только усиливается. У нас мощный конкурент — американский кинематограф. Сказать «мощный» — почти ничего сказать. Могу привести только одну цифру: весь бюджет поддержки российского кинематографа равен половине бюджета одного большого американского фильма. Тем не менее мы пытаемся распространять в этой сфере свою национальную идентичность. Мы уже начали делать первые международные успехи. И это важно не только в смысле денег, а в смысле культурного присутствия нас в мире. Это касается прежде всего анимации: «Маша и медведь» уже полмира завоевали, наш «Лунти
В музее-заповеднике «Царицыно» в эти выходные — 20 и 21 июня — пройдет музыкальный фестиваль «Усадьба Jazz». Программа будет представлена сразу на нескольких сценах. «Партер» предназначен для мировых звезд джаза, фанка, world music, электроники, а также российских поп- и рок-исполнителей. Площадка «Аристократ» отведена для интеллектуальной музыки, традиционного джаза и спецпроектов. На Jazz Club выступят российские джазовые музыканты. Впервые на фестивале появится сцена для независимых музыкантов — «Индикатор». Хедлайнером в этом году станет нигерийский ударник Тони Аллен — один из основателей афробита и афрофанка. Из российских исполнителей на главной сцене выступят Антон Беляев с группой Therr Maitz и Диана Арбенина (с «Ночными снайперами»), которая обещает спеть очень редко исполняемую программу Unplugged.
20 июня во дворце музея-усадьбы «Кусково» прозвучит литературно-музыкальная композиция «Истории о Бахе». Актер театра и кино Валерий Баринов расскажет истории из жизни Иоганна Себастьяна Баха, а органистка Елена Привалова-Эпштейн исполнит произведения великого немецкого композитора, прямо или косвенно связанные с событиями его жизни. Авторы обещают воссоздать «образ сильного и уверенного в себе человека, желающего самостоятельно строить свою музыкальную карьеру и отстаивающего это право перед многочисленным начальством, готового при необходимости идти на риск и совершать авантюрные поступки». Вечер, посвященный «Историям о Бахе», пройдет в рамках шестого фестиваля «Органные вечера в Кускове». Концерты проводятся по средам и субботам в Танцевальном зале дворца музея-усадьбы «Кусково», где установлен двухмануальный цифровой орган итальянской фирмы Viscount.
В издательстве «Иностранка» вышел роман каталонца Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Опубликованный в Испании четыре года назад, он был переведен на 20 языков, распродан тиражом миллион экземпляров и удостоен нескольких литературных премий европейского масштаба. Кабре сделал героем своего романа музыканта, знатока искусств, полиглота Адриа Аредвола, который пересматривает свою жизнь, «прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события».
Жауме Кабре родился в Барселоне в 1947 году, окончил филфак университета, после чего преподавал и писал сценарии для каталонского телевидения. Свой первый роман он написал в 1978-м. Вышедший в 1991-м роман «Сеньория» заставил заговорить о Кабре как о выдающемся литераторе. Роман «Я исповедуюсь» дал повод признать автора классиком каталонской литературы.
В залах Третьяковской галереи на Крымском валу проходит выставка московского художника Николая Касаткина «Двойная картина». Это совместный спецпроект Государственной Третьяковской галереи и Галереи pop/off/art. По определению искусствоведов, «опираясь на опыт фотореализма и концептуальных практик второй половины ХХ века, художник пересматривает традиции пейзажного жанра и принципы натурного восприятия, создает с
Мы стали свидетелями эволюционного скачка носителей, предназначенных для распространения музыки. Когда-то многим казалось, что кассеты — это всерьез и надолго, их даже пытались коллекционировать. Компакт-диски уже не успели произвести такого сильного впечатления, потому что они покоряли мир одновременно с компьютерами, и быстро стало понятно, что истинное назначение музыки — это трансформация в аудиофайлы в формате MP3. Но едва ли кто-то мог себе представить, что следующей ступенью эволюции музыкальных носителей станет их полная дематериализация, когда ты даже не представляешь, из каких глубин цифровой вселенной до тебя доходит сигнал, заставляющий вибрировать мембраны твоей акустической аппаратуры.
Юлия Стракович подробно объясняет, почему то, что нам сейчас кажется простым и естественным, для мировой музыкальной индустрии обернулось катастрофой, почему, несмотря на то что компаниям-мейджорам еще удается отстаивать какие-то позиции, всем уже очевидно, что это агония и ей не суждено продлиться слишком долго. Первый и самый убедительный аргумент заключается в том, что цифролюция произошла в интересах не только миллиардов слушателей, но и самих музыкантов, — все эти годы они в большинстве своем испытывали гнет музыкальных гигантов и даже пытались против него бунтовать, и каждый раз за редчайшим исключением терпели поражение. Теперь же, когда у них появились реальные возможности вести самостоятельную творческую жизнь, они попали в ситуацию сверхконкуренции и раздробленности публики. Слушатели все больше склонны к индивидуализации своих вкусовых предпочтений, что для музыкантов оборачивается маленькими залами и низким уровнем продаж. Впрочем, все это еще можно как-то пережить. Но как смириться с мыслью, что вся великая музыка прошлого, возможно, всего лишь миф, созданный волей музыкальных корпораций?
«Гибкое сознание», скорее всего, переработанное научное исследование (хотя автор и оговаривается во введении, что написала эту книгу исключительно по настоянию своих студентов). Отсюда все недостатки «Нового взгляда», и прежде всего избыточность доказательств того или иного тезиса, притом что самих тезисов не так уж много: когда уже хочется какого-то разнообразия, Кэрол по своей преподавательской привычке продолжает ввинчивать в мозг читателя то, в чем он давно разобрался. Видимо, чтобы сделанные ею не самые великие открытия в области человеческой психологии засели в голове читателя намертво. С другой стороны, подобная дотошность автора не просто несомненное достоинство книги — она дает шанс читателю на то, что когда-нибудь теория, изложенная Кэрол Дуэк, будет применена на практике. Дуэк утверждает, то успех в любой области призрачен, он очень быстро может сойти на нет, а то и обернуться поражением. Опасность успеха в том, что нам свойственно этот период своей жизни — если он когда-нибудь все-таки наступает — принимать как должное. А как только человек думает, что достиг того, к чему стремился, он прекращает «личностный рост» и направляет свои усилия на устранение конкурентов. И, по мнению Кэрол Дуэк, он ступает на путь в пропасть, которым, в частности, однажды проследовал Ли Якокка, выведший в лидеры автоиндустрии Chrysler. Достигнув этой вершины, Якокка, как известно, написал триумфальную биографию и сосредоточил усилия на поддержании собственного величия. В результате для своих сотрудников он из яркого лидера съежился до «замкнутого, мелочного и мстительного тирана», а компания вновь оказалась на грани гибели. В качестве профилактики возникновения таких ситуаций Кэрол Дуэк рекомендует читателям регулярно выслушивать критику в свой адрес и радоваться неудачам как поводам для анализа недостатков и усиления мотивации в процессе самосовершенствования. Что, если верить автору, и является истинным смыслом жизни.
Нина Зверева — автор хорошо знакомой профессионалам книги «Школа регионального тележурналиста». В «Школе» она настолько удачно описала основы профессии, что с тех пор, хотя прошло уже немало лет, превзойти ее по внятности изложения информации и степени практической пользы не удалось никому.
Сегодня Зверева возглавляет нижегородский центр «Практика», который она основала, после того как ей пришлось завершить блестящую телевизионную карьеру. (В свое время у нее даже был шанс стать одной из ведущих программы «Взгляд», но она отказалась от этой работы, а вместе с ней — и от судьбы телевизионной звезды всероссийского масштаба ради семьи, для которой переезд в столицу оказался не совсем благоприятен.) В центре «Практика» Зверева занималась подготовкой специалистов прежде всего в сфере массмедиа, но несколько лет назад прихотливая судьба перебросила ее на «корпоративный фронт». Нетрудно догадаться, что в основе «Правил делового общения» лежит ее личный опыт управления тренинговым центром, равно как и опыт борьбы за выживание в бизнес-среде, который Зверева систематизировала, проведя множество тренингов в больших корпорациях. В этом и заключается ценность книги: в ней нет ничего, что могло бы стать открытием, но зато есть опыт, пропущенный через себя, опыт, который получил воплощение в конкретном человеке, чьи победы и поражения проходят у нас перед глазами. Нина Зверева говорит простым и понятным языком. В отличие от зарубежных авторов, она находится в том же культурном поле, что и ее читатели, и понять ее аналогии и примеры не составляет труда. Можно было бы упрекнуть Звереву в том, что она, подобно Дейлу Карнеги, учит людей создавать видимость человека, «приятного во всех отношениях», тогда как его внутренняя суть может по-прежнему оставаться воплощением корпоративного зла. Но одно из представленных в книге правил гласит: «Меняться и меняться». Полагаю, что речь идет и о внутренних изменениях тоже.
Montblanc
«Синий час» — время суток, когда небо окрашивается в удивительный темно-синий цвет. Вдохновленные этим чарующим цветом, мастера Monblanc создали новую коллекцию пишущих инструментов Meisterstück Blue Hour. На корпус ручки Meisterstück Blue Hour Doué Classique нанесен гравированный узор в виде шестиугольников, покрытых синим лаком, а колпачок с платиновым напылением украшен эмблемой Montblanc. Синий узор в виде шестиугольников на колпачке и корпусе модели Meisterstück Blue Hour Solitaire LeGrand — как отражение ночной жизни мегаполиса: вспышки света на машинах и небоскребах под небом невероятной глубины.
Модели Blue Hour Doué Classique и Blue Hour Solitaire LeGrand представлены в виде роллера, шариковой и перьевой ручек. Перо изготовлено вручную из золота 750-й пробы с родиевым напылением и украшено особым узором. Эти модели оснащены поршневым конвертером, позволяющим использовать картриджи или чернила. Дизайн перьевой ручки Blue Hour Skeleton 149 также воплощает сумеречную красоту «синего часа» в городе: мерцание оттенков синего, яркий свет уличных фонарей и подсвеченные контуры зданий.
Louis Vuitton
Этим летом Louis Vuitton выпустит новую линию кожаных изделий Cuir Ombré, в которую войдут три легендарные сумки: Keepall, Lockit Bandoulière и Porte-Documents Voyage, а также ремни и обувь. Кроме того, в коллекции появится новая сумка-портфель Cartable с плечевым ремнем в теплых коричневых и темно-серых тонах с декоративной отделкой из канвы Monogram. Все аксессуары коллекции выполнены из натуральной классической кожи с легкой патиной, имитирующей эффект старения. Модели обуви варьируются от элегантных дерби на основе британской конструкции ранта Goodyear до универсальных сникеров из тисненой белой кожи аллигатора с металлической отделкой.
Цветовая палитра новой линии представлена в двух вариантах: холодные оттенки синего и хаки с яркими акцентами красного и более теплые земляные тона — насыщенный коричневый, серый и бордовый.
Breguet
Двести лет назад король Людовик XVIII назначил Абрахама-Луи Бреге поставщиком хронографов для королевского флота Франции. В то время морские хронометры имели для флота жизненно важное значение, поскольку позволяли определить местонахождение судов в море. Так что новое назначение для Бреге не только стало большой честью, но и несло в себе существенную государственную функцию. В честь двухсотлетия этого знаменательного события мануфактура Breguet представила новый эксклюзивный хронограф Marine 5823 «200 ans de Marine». Это часы с автоподзаводом в корпусе из платины, выпущенные лимитированной серией в 200 экземпляров. Гильошированный вручную золотой ротор часов сделан в двуцветном черно-родиевом исполнении. Золотой циферблат матового черного цвета показывает часы и минуты, а секундные и минутные стрелки хронографа расположены по центру.
Модель оснащена двумя малыми циферблатами: один на отметке «9 часов» показывает секунды, а второй на «6 часов» — счетчик часов хронографа. Указатель даты также находится в по
На минувшей неделе курс рубля скорректировался вверх, но так и не смог закрепиться ниже 54 рублей за доллар. В понедельник–четверг (8–11 июня) бивалютная корзина подешевела на 1,21 рубля, до 57,9 рубля. За тот же период курс доллара по инструменту tomorrow упал до 54,8 рубля, что на 1,45 рубля меньше, чем было на закрытии в пятницу 5 июня.
В сравнительной табели о рангах рубль пока продолжает находиться в стане лидеров валютного рынка. С начала года курс рубля к доллару вырос на 2,1%, в то время как большинство других валют развивающихся стран понесли потери. Например, мексиканский песо, южноафриканский ранд и индонезийская рупия потеряли 4,2; 6,9 и 7,1% соответственно. В положении явного аутсайдера по-прежнему находится бразильский реал, подешевевший с начала года на 16,3%.
Основной причиной отскока рубля от локальных минимумов стал стремительный взлет цен на нефть. Так, с понедельника по четверг июльский контракт на нефть сорта Brent подорожал на 2,8%, до 65,11 доллара за баррель.
Укрепление рубля, рост цен на нефть, затухание геополитической напряженности, а также ожидания, что Банк России понизит ставки на текущей неделе, позитивно отразились на отечественном долговом рынке. Изрядно подешевевшие в последние недели государственные долговые бумаги вновь стали привлекательным активом. Так, уже в понедельник доходность среднесрочных и долгосрочных выпусков госбумаг упала на 7–15 базисных пунктов. Во вторник спрос на ОФЗ заметно вырос: к завершению торговой сессии доходность среднесрочных и долгосрочных выпусков просела еще на 15–20 б. п.
В среду на фоне заметно улучшившейся конъюнктуры рынка ожидаемо успех сопутствовал Минфину. Спрос на размещаемые восьмилетние ОФЗ 26215 превысил объем предложения в 5,7 раза (28,5 млрд рублей против 5 млрд). В итоге Минфин реализовал бумаг на 5 млрд рублей, а доходность, соответствующая цене отсечения, оказалась на 5 пунктов ниже уровней вторичного рынка на момент подачи заявок. Спрос на четырехлетние ОФЗ 26216 в объеме 10 млрд рублей превысил объем предложения в 2,5 раза. В итоге в Минфине предпочли реализовать бумаг на 9,9 млрд рублей. Доходность выпуска по цене отсечения составила 10,78% годовых (на 4 б. п. ниже уровней вторичного рынка). Примечательно, что на вторичных торгах к завершению торговой сессии ОФЗ 26216 потеряли в доходности 26 б. п. Это максимальное снижение доходности среди госбондов по итогам среды. В целом же успешные аукционы Минфина, а также хорошие данные по инфляции спровоцировали ралли на вторичном рынке: кривая доходностей ОФЗ опустилась еще на 16–26 б. п. В четверг, накануне длинных выходных, инвесторы предпочли воздержаться от активных действий. В итоге на внутреннем рынке наблюдалось затишье. Объемы торгов резко упали, а котировки бумаг преимущественно двигались в боковике.
На рынке суверенных отечественных евробондов наблюдалась коррекция. С понедельника по среду на фоне внешнего позитива доходность «России-30» упала с 3,77 до 3,76%. Корпоративный сектор также преимущественно вырос.
Сжатие внутреннего конечного спроса в начале второго квартала продолжилось в части как потребительских, так и инвестиционных расходов. Розничный товарооборот в апреле был почти на 10% в реальном выражении ниже уровня годичной давности, а спад инвестиций в основной капитал приблизился к 5%. Вместе с тем ситуация с совокупным выпуском менее однозначна. Падение внутреннего спроса компенсируется, по крайней мере частично, увеличением чистого экспорта. Другими словами, сжатие спроса фокусируется прежде всего на импортных товарах и услугах при более или менее стабильных физических объемах экспорта.
Более того, сжатие импорта потенциально открывает дорогу росту выпуска за счет импортозамещения. По крайней мере в части услуг, где, например, считавшийся в период высоких нефтяных цен малопрестижным отдых в Сочи или Крыму обещает частично заместить зарубежные турпоездки (что уже достаточно актуально в текущем квартале, открывающем пляжный сезон) с соответствующим ростом потребления транспортных и прочих смежных услуг российских провайдеров.
Поступающие (пока что ранние) оценки изменения совокупного выпуска разноречивы. Минэкономразвития в своем майском мониторинге оценило сжатие экономики в начале второго квартала как углубляющееся. Падение ВВП в апреле ускорилось до 4,8% в годовом сопоставлении. Этому, по оценке ведомства, соответствует снижение ВВП в апреле по отношению к марту (с сезонно-календарной поправкой) на 0,8%. Рецессия в экономике РФ захватит, по оценке МЭР, три квартала (в отличие от четырех кварталов в предыдущий кризис 2008–2009 годов). А уже начиная с четвертого квартала текущего года аналитики ведомства ожидают старт компенсационного посткризисного роста.
В 2017 году масштаб российской экономики, по расчетам МЭР, уже сможет превысить докризисный (2014 года) на 1,8%. Правда, реальные располагаемые доходы населения, по оценке прогнозистов из МЭР, в 2017 году останутся меньшими, чем в 2012-м, на 1,5%.
Прогноз МЭР опирается на предположение, что цена нефти на протяжении всего прогнозного трехлетия (2016–2018) будет умеренно расти: в год по пять долларов за баррель, или по 8–10%, что в какой-то мере развивает рост цен фьючерсов (по мере удаления даты экспирации) на поставки в 2015–2016 годах. Это является вполне соответствующей историческим данным связкой. Поддержание и положительной динамики российского ВВП, и стабильного, в реальном выражении, курса рубля (МЭР предполагает, что в 2018 году доллар будет стоить 53 рубля, то есть реальное укрепление российской валюты продолжится) пока что всегда требовало не просто высокой (в том или ином понимании), а именно растущей цены нефти.
Если же говорить о текущем уровне цены порядка 65 долларов за баррель, то он выглядит вполне типичным, опять-таки с учетом исторических данных. И даже несколько более комфортным для производителей нефти, чем для потребителей. За 35 с небольшим лет (период с 1980 года) цена эта лишь в 37,9% случаев превосходила современный уровень и почти вдвое чаще оказывалась ниже.
С оц
Курс доллара, взвешенный по корзине валют (USD Index), за обозреваемый период (8–11 июня) заметно упал, составив днем 12 июня 95,56 (–0,8%). Американская валюта подешевела, несмотря на то что из США продолжали поступать преимущественно позитивные новости.
В частности, в пятницу 5 июня вышли хорошие данные по американскому рынку труда. Так, количество новых рабочих мест в мае вне сельскохозяйственного сектора выросло на 280 тыс. Аналитики прогнозировали рост индикатора до 227 тыс. Рост занятости в мае почти полностью был обеспечен частным сектором. Вместе с тем норма безработицы подросла на 0,1%, до 5,5% из-за роста количества людей, активно ищущих работу.
Данные по рынку труда по-прежнему указывают на то, что экономика США продолжает восстанавливаться, что позволяет рассчитывать на продолжение улучшения потребительской активности. Судя по данным рынка труда, капитальные инвестиции также сохраняют потенциал восстановления в ближайшие месяцы.
Европа же, напротив, — неиссякаемый источник неопределенности. По-прежнему в центре внимания инвесторов находятся новости о ходе переговоров Греции с кредиторами. Ежедневно новости о том, что стороны продвинулись в решении долговой проблемы Афин, буквально в считанные часы опровергаются из других источников.
Так, в минувший четверг вечером МВФ отказался от дальнейших переговоров с Грецией из-за их бесплодности. «Серьезные расхождения по большинству ключевых вопросов остаются. За последнее время мы так и не добились прогресса по преодолению расхождений. Таким образом, мы очень далеки от достижения соглашения», — заявил представитель МВФ Герри Райс.
С представителями фонда солидарны во властных структурах ЕС. Так, глава Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер заявил, что переговоры с Грецией напоминают ему катание коровы на тонком льду. Впрочем, уже на следующий день Юнкер сообщил о неизбежности возобновления переговоров по греческим долгам. Глава Еврокомиссии заявил, что сделал премьер-министру Греции Алексису Ципрасу ряд новых предложений. Таким образом, уже в ближайшее время нас ждет продолжение бесконечного сериала о долговых проблемах Афин.
По мнению экспертов, даже если Греция и допустит дефолт, к этому событию все уже основательно подготовились, поэтому серьезных потрясений ждать не стоит. Более того, пока инвесторы все еще рассчитывают, что договоренность по греческому вопросу все-таки будет достигнута. На этом фоне курс евро умеренно подрос, составив днем 12 июня 1,117 доллара (плюс 0,5% за обозреваемый период).
На фоне континентальной Европы Великобритания в последнее время смотрится островом стабильности. Лишь низкий уровень инфляции пока удерживает финансовые власти страны от принятия решения о повышении базовых учетных ставок. Курс фунта стерлингов днем в минувшую пятницу составил 1,5495 доллара (+1,5% за обозреваемый период).
Еще одним бенефициаром недели на валютном рынке стала иена, укрепившаяся до 123,68 иены за доллар (+1,5%). Глава Банка Японии Харухико Курода заявил, что в течение трех последних
Притом что, когда перестройка была реальностью, данной в ощущениях, об особенностях биографии ее прорабов говорили довольно много. Был даже документальный фильм Л. Г. Парфенова «Дети XX съезда», специально посвященный этой необычной судьбе поколения.
Необычность была в том, что успешные люди поколения, рожденного в конце 20-х — 30-е гг., дважды пережили взлет общественной карьеры. Первый взлет, как и положено детям XX съезда, они пережили в середине 50-х гг., когда с оттепелью и всеобщим помягчением «умолк рев норда сиповатый» — настало время расцвета искусств, словесности, журнально-газетного дела и гуманитарных наук. Рисовать хрущевское время как счастливую Аркадию было бы сильным преувеличением, но то, что возможности самовыражения в этих сферах замечательно выросли, — это несомненно. Сверхжесткий сталинский канон ушел в прошлое, и тут же явились резвые нимфы и музы.
С падением Хрущева судьба шестидесятников не то чтобы сделалась совсем несчастной или даже трагической. Культурный расцвет не расцвет, но какое-то, однако же, творчество продолжалось и при Брежневе, и, на иной взгляд, оно даже более впечатляло, чем культурное развитие последней четверти века, когда путы коммунизма были окончательно отброшены. Но того упоительного взлета, который был в конце 50-х, больше не стало. Карьерная траектория вышла на плато — не совсем даже и бесплодное, но при этом довольно унылое. Только что все кипело, билось и животрепетало, а потом на двадцать лет все застыло — таково было самоощущение шестидесятников.
Но вдруг явился Горбачев, все опять затрепетало, причем для детей XX съезда — особо лестным образом. Если в период естественной молодости они делали себе имя в литературе, искусстве, науках etc., не претендуя, однако, на прямое участие в политике и даже на прямое политическое лидерство, то в период молодости возвращенной шестидесятники ощутили себя (да и публика их ощутила в качестве таковых) политическими животными, смело выступающими на державных подмостках. Старость оказалась неплохой иллюзией молодости, даже в чем-то ее превосходящей.
Интересно то, что такое удвоение карьеры — или, по крайней мере, попытки удвоения — явилось и в наше время. Восьмидесятники, т. е. люди, сделавшие себе удачную профессиональную карьеру на волне горбачевских перемен, раздвигавших рамки доселе возможного и — кстати — устранявших прежних, тех, кто засиделся, не слишком отличались политической активностью. С одной стороны, вероятно, их привлекало живое дело, в котором они были специалистами, т. е. конкретные науки, искусства и ремесла; с другой стороны, опыт шестидесятников иных мог скорее оттолкнуть, нежели склонить к подражанию. Когда из неплохого артиста, поэта, ученого являлся пламенный перестройщик, одним артистом etc. становилось меньше, при этом нельзя сказать, что зато росло число дельных политиков. Ощущать себя политическим животным и быть им взаправду — две большие разницы.
Прошли, однако, те же двадцать лет, и история с детьми XX съезда повторилась. Хотя перестр
