Главной интригой в преддверии бразильских Игр еще недавно был вопрос, допустит Россия дальнейшее падение результатов (четвертое общекомандное место по «золоту» на Лондоне-2012, впервые за всю историю, включая советский период) или сможет вернуть место на пьедестале — такие надежды нам подарил тот же Лондон и зимние Игры в Сочи. Сегодня же, по всей видимости, уровень наших притязаний — попасть в пятерку лучших команд.
Но если вам скажут, что в бедах российского спорта виноват исключительно допинговый скандал, не верьте. Серьезные проблемы мы испытываем и в тех дисциплинах, до которых не дотянулась карающая рука антидопингового агентства. «Эксперт» попытался разобраться, кто виноват в провальных выступлениях российских спортсменов и почему, несмотря на череду проколов, глава Министерства спорта Виталий Мутко остается на своей должности.
Олимпийские «надежды»
Даже при благоприятном для нас судебном решении в Бразилию поедут лишь 67 российских легкоатлетов из 86 заявленных до допинговых скандалов. Но ведь огорчают и последние результаты в этом виде спорта. На прошлогоднем чемпионате мира в Пекине россияне завоевали лишь четыре медали из 141. Это худший результат в нашей истории.
Провалили российские спортсмены и домашний чемпионат мира по плаванию в Казани в 2015 году, показав худший результат за десятилетие — всего четыре медали. В итоге на Игры пробились лишь 30 наших пловцов из 52 возможных. От этого вида спорта, тоже «медалеемкого» (разыгрываются 34 комплекта наград), победных эмоций в Бразилии ожидать не приходится. Как и в других «не наших» дисциплинах — стрельбе, многоборье, велоспорте, настольном теннисе. Здесь не просто отсутствуют новые звезды, но и в целом сокращается представительство российских спортсменов.
Катастрофическая ситуация сложилась в командных дисциплинах, коих в олимпийской программе всего восемь: волейбол, пляжный волейбол, гандбол, футбол, баскетбол, хоккей на траве, водное поло и регби-7. В каждом виде представлены мужская и женская команды. Из 16 путевок Россия завоевала в отборочных циклах лишь пять: в Рио сыграют обе сборные по волейболу, мужская в пляжном волейболе, и женские — в гандболе и водном поло. И опять-таки это худший результат за всю историю.
Стремительнее всех деградировал баскетбол. Еще в Лондоне наши мужчины были третьими, а женщины — четвертыми. Спустя три года на чемпионате Европы женская сборная уступает пятое проходное место Турции, а мужская даже не выходит из подгруппы, проигрывая Израилю, Польше и даже Финляндии. Впрочем, на фоне хаоса и анархии, которые царят в национальной баскетбольной федерации, такие результаты не удивляют. Гандбол и водное поло еще в середине 2000-х приносили нам стабильные медали. Сегодня мужская сборная по гандболу, недавний мировой лидер, занимает лишь 19-е место на чемпионате мира. Тревожно и за тех, кто все же порадуется бразильскому празднику. Например, олимпийский чемпион Лондона, мужская сборная России по волейболу, в минувшем сезоне проиграла 11 из 12 матчей Мировой лиги.
Кроме того, медальный план необходимо корректировать из-за дисквалификации сильнейших спортсменов: отстранены от участия в Играх теннисистка Мария Шарапова, штангист Алексей Ловчев, под вопросом пловчиха Юлия Ефимова. Самый сильный удар по нашим надеждам нанесли допинговые скандалы в легкой и тяжелой атлетике, наиболее «медалеемким» видам спорта. На этой неделе станет известен окончательный вердикт: поедет на Олимпиаду наша легкоатлетическая команда или только те спортсмены, которые доказали свою «чистоту» и согласились выступать не под российским триколором, а под флагом МОК. Уже сократилось наше представительство в Бразилии в сегменте тяжелой атлетики, но все еще под ударом вся команда — результаты перепроверок проб 2008 и 2012 годов оказались удручающими для сборной. Так Россия лишается многих «золотых» надежд. В Лондоне тяжелая атлетика принесла нам пять серебряных медалей и одно «золото». А легкая атлетика традиционно засыпает в нашу копилку треть всех медалей.
От кого же ждать побед? Прежде всего это синхронное плавание и художественная гимнастика — максимум четыре «золота». Прогрессируют сборные по фехтованию и гимнастике, а это 26 комплектов наград. Надеемся на единоборства — здесь у нас сильные и опытные команды, которые поборются за 42 пьедестала. На минувшем чемпионате мира по гребле на байдарках и каноэ мы заняли второе общекомандное место. Есть и «скрытые» молодые фавориты в нетрадиционных для нас видах спорта. Мужская пара Иванов—Созонов в бадминтоне выиграли в этом году очень престижный турнир, по сути неофициальный чемпионат мира. В конном спорте надеемся на Инессу Меркулову, а в парусном — на Стефанию Елфутину.
Давать прогнозы дело неблагодарное, тем более что состав олимпийской сборной России до конца не определен. Специалисты считают, что при благоприятном стечении обстоятельств мы можем рассчитывать на 80 медалей, из них 20 — высшего достоинства. Это чуть хуже результата в Лондоне. Негативный прогноз отбрасывает сборную страны в конец десятки участников неофициального медального зачета как по количеству наград, так и по «золотой пробе».
Эра Мутко
«У победы тысяча отцов, а поражение всегда сирота» — эта крылатая фраза Джона Кеннеди лучше всего прижилась в мире спорта, а в России еще и отразила ситуацию в спортивном руководстве. Если вдруг предположить, что за развитие спорта в стране должно отвечать Министерство спорта, то биография многолетнего (с 2008 года) главы этого ведомства вызывает восхищение. Виталий Мутко успешно пережил олимпийские провалы в Ванкувере, Пекине и Лондоне, быструю деградацию командных видов спорта и оглушительные поражения наших сборных на чемпионатах мира, разгромную проверку Счетной палатой олимпийских расходов, допинговый скандал и знаменитое «Лет ми спик фром май харт». А если учесть, что Мутко вот уже пятнадцать лет периодически руководит российским футболом, то список «несмываемых» грехов растянется до конца страницы, завершившись жирной точкой в виде провального выступления футбольной сборной на последнем чемпионате во Франции.
Намного реже вспоминают о достижениях российского спорта в эру Мутко, а ведь они есть. Например, добрым словом министра спорта одарят болельщики питерского «Зенита» — именно в этом футбольном клубе он начинал карьеру спортивного менеджера и косвенно причастен к приходу в клуб спонсоров из «Газпрома», а значит, к четырем чемпионствам и победе в кубке УЕФА. При нем, кстати, этот престижный европейский трофей завоевал и московский ЦСКА. Мутко же стоял за приглашением в футбольную сборную голландца Гуса Хиддинка, который вместе с командой подарил нам незабываемую «бронзу» на Евро-2008. В отличие от футбольной Премьер-лиги не в пример успешнее выглядит проект Континентальной хоккейной лиги, а национальная сборная в этом виде спорта становится мировым чемпионом не в пример чаще коллег с футбольным мячом. Можно вспомнить громкие международные победы в других дисциплинах, например в баскетболе или в волейболе, и непременно самую успешную в российской истории зимнюю Олимпиаду в Сочи.
Вы скажете, что к этим достижениям Мутко имеет весьма опосредованное отношение? Но почему тогда именно он отвечает за провалы? Безусловно, руководители ведомств должны нести персональную ответственность за подотчетное хозяйство, но разве в нынешнем правительстве это догма?
Впрочем, есть сфера, в которой обвинения в адрес Виталия Мутко небезосновательны и вполне доказуемы. О допинговом скандале с российской сборной написано много статей (в том числе в «Эксперте», см. № 11 за 2016 год), так что подробности можно опустить, но, видимо, недостаточно, чтобы определить виновных. Ведь до сих пор ни один чиновник не понес наказания за катастрофическую ситуацию, в которую попал отечественный спорт. А непосредственные инициаторы медийного взрыва просто сбежали за рубеж и оттуда безнаказанно поливают грязью бывшую родину, смешивая истину с небылицами. Но расклад довольно прост.
Прежде всего, необходимо понимать, что само понятие «допинг» размытое и неточное. Существует спортивная фармакология, благодаря которой современные спортсмены выдерживают аномальные нагрузки — ведь иначе ставить новые рекорды уже невозможно. Бригады врачей и фармакологов есть не только во всех странах, они есть у каждой национальной сборной, у каждого клуба и команды. «Допинг» — это не чудодейственная таблетка, которую достают из-под полы или разрабатывают в тайных лабораториях ФСБ (как попытались намекнуть в известном антироссийском фильме немецкого телеканала ARD). Допингом становится препарат или особые методики подготовки после того, как их вред (или «излишнее» воздействие на организм спортсмена) признает Всемирное антидопинговое агентство (WADA). Оно играет с мировой фармакологией в догонялки: инспекторы совершенствуют навыки выявления запрещенных препаратов, а ученые придумывают новые вещества для спортсменов, которые все труднее выявить в анализах. Но эта игра вполне прозрачна и принимается всеми сторонами: WADA загодя предупреждает все федерации о планируемых запретах, а те доводят информацию до своих подопечных и планируют очередные научные новации. То есть спортивная фармакология — это система, а в системе, как известно, есть вертикаль ответственности.
Разумно предположить, что фармакология и медицина в развитых странах работают не в пример лучше, чем в развивающихся. Последние, ко всему прочему, тоже стремятся нагнать лидеров по количеству спортивных побед (спорт остается важнейшим политическим фактором), а значит, вынуждены использовать устаревшие препараты и методики в большем количестве. И проигрывают гонку с антидопинговым агентством. Впрочем, и на этот счет есть негласная договоренность о правилах игры. WADA дает сигналы международным федерациям, а те сами разбираются с национальными, иногда кулуарно, не вынося скандалы на публику. Спортсмены на время отстраняются от соревнований, а ответственные лица уходят в отставку или — чаще всего — определяются на новое место работы. В этом междусобойчике есть место и политике, и коррупции. Неудивительно, что по итогам скандала с российскими легкоатлетами иностранная пресса раскопала немало интересных фактов о работе самой WADA, которая несколько лет игнорировала сигналы от российских коллег о масштабах употребления допинга и о деятельности Всемирной федерации легкой атлетики (ВФЛА), представители которой погрязли в коррупции, скрывая не только наши нарушения. Таковы правила игры, и российские чиновники первыми их нарушили.
Допинговые скандалы потрясают российский спорт больше десятилетия. Только за последние четыре года дисквалифицированы сотни спортсменов, десятки титулованных. Перед Пекином-2008 «прикрыли» семерых легкоатлеток. Годом позже — трех лидеров сборной по биатлону, трех членов сборной России по лыжным гонкам, в том числе Юлию Чепалову, которая трижды выигрывала «золото» Олимпиад. Затем была разгромлена отечественная школа спортивной ходьбы в Саранске — у всех подопечных знаменитого тренера Виктора Чегина выявили допинг на основании показателей биологических паспортов. ВФЛА загодя предупреждала российских коллег о грядущих проблемах, но спортсменов все равно выпустили на соревнования и довели до дисквалификации. Собственно, с этой истории и начинаются большие проблемы отечественного спорта. Наши чиновники не только не услышали иностранных коллег, но и выступили с резкой критикой их решения. Виталий Мутко пожал плечами и высказался в стиле «а вы докажите»: «В связи с тем, что Чегин был главным тренером, и с тем, что он был тренером группы ведущих спортсменов, которые были обвинены, уличены и дисквалифицированы, конечно, принято решение его отстранить. Но если формально говорить, каких-то доказательств, что это делал именно он, у нас нет. Десятки расследований и допросов проведено — никто не сказал, что Чегин делал то-то и то-то».
И WADA решила доказать. А Виталий Мутко, вместо того чтобы оперативно отреагировать уже на новый скандал с российскими легкоатлетами, уволить всех фигурантов «допингового дела» и самому потребовать от Всемирного антидопингового агентства навести порядок в его российском подразделении РУСАДА (все это обычная мировая практика), одно за другим выпускал заявления о беспрецедентном давлении на отечественный спорт, о геополитических кознях Запада и необоснованных обвинениях.
Значит ли это, что в допинговых претензиях WADA нет политических мотивов? Конечно же есть. Обратите внимание на таблицу 2, где представлены данные антидопинговой организации по количеству взятых допинг-проб и выявленных нарушений. Оказывается, Россия и Китай в лидерах по масштабу проверок с большим отрывом от конкурентов. Неудивительно, что и выявленного допинга у нас больше. А если рассчитать среднее значение нарушений на количество спортсменов, то мы окажемся где-то в середине списка стран, то есть обвинение в абсолютной «нечистоте» нашего спорта окажутся разбитыми. Но изменение геополитической конъюнктуры привело к планомерной атаке на Россию с целью дискредитации и чемпионата мира по футболу — 2018 (дело о коррупции в ФИФА), и Олимпийских игр в Сочи (цикл статей о грязных сочинских закоулках, отваливающихся дверных ручках в номерах и коррупции при строительстве объектов, а теперь и обвинений в допинговой причине тех спортивных побед), и в целом «грязном» характере российского спорта.
Россию подставили, и надлежащего ответа не нашлось. Частично ответственность за это несут спортивные функционеры и лично Виталий Мутко, возглавляющий антидопинговую стратегию страны.
Футбольное фиаско
Проблемы футбола в России требуют отдельного большого исследования, но не сказать о них нельзя, ведь Виталия Мутко можно считать одним из главных идеологов концепции развития этого вида спорта. Концепции неписанной, оттого довольно сумбурной и непродуктивной.
Мутко возглавлял и «Зенит», и Российскую Премьер-Лигу, и Российский футбольный союз, пост главы которого покинул в 2010-м, оставшись теневым куратором, а в 2015-ом вновь вернулся на прежнюю должность, совмещая сразу два ответственных поста. Десять лет назад своими приоритетами во главе союза он обозначил принятие государственной программы развития футбола и создание необходимых условий для «резкого прорыва в массовости увлечения футболом». Спустя десять лет можно подвести итоги – и это даже не результат сборной во Франции, а общее состояние дел в футбольном хозяйстве. Пусть не обижаются читатели за отсутствие оттенков в этом перечислении через запятую: посещаемость футбольных матчей падает (в среднем 11 тысяч за тур – как на одной игре во втором английском дивизионе) вместе с телевизионными рейтингами; снижается коммерциализация самого любимого (по опросам) и зрелищного вида спорта в стране; количество детских школ и футбольных полей растёт почти незаметно; тренерская школа развалена; стадионы за редким исключением обновляются лишь благодаря госсредствам к домашнему мундиалю; в низших и молодёжных лигах процветают кумовство и «договорные» матчи; работа с фанатами ведётся через Всероссийское объединение болельщиков, из которого вышли все крупные движения, а его представители отбывают наказание за беспорядки в Марселе.
Но главное: на отечественном чемпионате мира по футболу в 2018 году мы с большой вероятностью получим самую слабую сборную страны за всю историю. Попытка создать современную футбольную инфраструктуру и систему подготовки молодых кадров с треском провалилась. Во многом потому, что эту задачу было решено возложить на профессиональные футбольные клубы, почти поголовно финансируемые из региональных бюджетов и бюджетов госкорпораций. Для примера, футбольный клуб «Мордовия», занявший в прошедшем чемпионате последнее место, ежегодно съедает из республиканской казны 13 миллионов долларов, а за его подвигами на домашних трибунах наблюдают в среднем за игру аж 5500 болельщиков.
Естественно, менеджеры таких клубов не заинтересованы в поиске спонсоров, коммерциализации, привлечении болельщиков и воспитании молодых кадров – все прихоти оплачивают налогоплательщики. Из 16 команд высшего дивизиона лишь две живут на деньги частного капитала: «Спартак» («Лукойл» и Леонид Федун) и «Краснодар» («Магнит» и Сергей Галицкий). Никаких усилий для изменения ситуации не предпринимались – напротив, клубы-банкроты часто вытаскивали из небытия, вынуждая региональные компании подключаться к финансированию. К примеру, «Томь» спасло только массовое обращение болельщиков к Владимиру Путину. Деньги нашлись.
В середине «нулевых» показалось, что отечественный футбол воспрял духом. На общем экономическом подъёме госкорпорации влили большие деньги, после десятилетней доминанты московского «Спартака» появились несколько конкурентноспособных команд, ведущие клубы прикупили дорогостоящих легионеров, что позволило приподнять общий уровень футбола в стране и на международной арене – были завоеваны два Кубка УЕФА. Но амбиции вскоре растоптал финансовый кризис, а профессионалов с российским паспортом становилось всё меньше: некоторые команды практически полностью формировались из посредственных легионеров (весьма прибыльный и коррупционный бизнес для спортивных агентов и клубных функционеров, особенно второй десятки команд, тех самых, что обычно прожигают деньги региональных бюджетов). Чтобы мотивировать клубы воспитывать новое поколение молодых игроков, было принято решение ввести лимит на легионеров (сегодня на поле их может выходить не более шести человек). Вдохновитель инициативы – Виталий Мутко. Однако вместо россыпи звёзд российский футбол получил массу игроков низкого качества с огромными зарплатами (ввиду их дефицита) и низкой конкурентоспособностью (зачем вкалывать, если место «паспортиста» обеспечено). На французском чемпионате мы стали единственной командой, за одним лишь исключением составленной из игроков, играющих только в отечественном первенстве. Непропорционально высокие заработки держат молодых футболистов на родине и не мотивируют к переезду в иностранные чемпионаты для повышения квалификации. Зарплата стартового состава игроков сборной России по футболу составляет 1,8 млрд рублей в год.
Бывший президент РФС Николай Толстых в своем интервью в 2014 году называл среднюю годовую зарплату игрока РФПЛ в 67 млн рублей в год. «Приведу цифры, часть которых ранее не озвучивал. В российский футбол вкладываются большие деньги, его годовой оборот около 2,5 миллиардов долларов. Но существует очевидная диспропорция в распределении этих средств. В 2013 году суммарные расходы клубов РФПЛ на зарплаты, премии, бонусы, страховки игроков и тренеров составили порядка 23 миллиарда рублей. Прибавьте сюда выплаты агентам и международные трансферы, то есть средства, истраченные на приглашение иностранной рабочей силы. Это еще 8 с лишним миллиардов рублей. В сумме по курсу 2013 года – миллиард долларов. Средняя зарплата игрока РФПЛ, по данным английских СМИ – 67 миллионов рублей», – рассказал Толстых.
Судить об эффективности этих вложений вы можете и не будучи заядлыми футбольными болельщиками.
Победы Мутко
Поверхностного погружения в проблемный мир российского спорта достаточно, чтобы найти несколько причин для увольнения министра спорта. Почему же Виталий Мутко до сих пор занимает свой пост и с большой долей вероятности останется у руля еще на пару лет? Наверняка все дело в том, что уроженец Петербурга долгое время работал с Владимиром Путиным в мэрии Собчака, скажут одни. Или потому, что президент редко руководствуется эмоциями, а скорее оперирует бесчувственными цифрами и целевыми показателями. А здесь у Министерства спорта полный порядок.
Прежде всего надо вспомнить, что в наследство Виталию Мутко, который возглавил Министерство спорта, туризма и молодежной политики в 2008 году, досталось практически разваленное спортивное хозяйство. Два десятилетия спортом в стране практически никто не занимался, а проблемы затирались успехами в ряде олимпийских дисциплин благодаря уникумам, которые по инерции рождала умирающая советская школа. И только когда результаты очевидно пошли на спад, а государство подкопило жирок, чтобы обратить внимание еще и на спортивную отрасль, то есть к концу 2000-х, в эту сферу пошли деньги, было создано профильное ведомство и разработана государственная стратегия развития физической культуры и спорта (только в 2009 году!). Конечно, реакция запоздала. Массовый спорт был непопулярен (около 10% населения), серьезные тренеры и их подопечные уехали на Запад, советская инфраструктура деградировала, стоимость спортивной экипировки и инвентаря оказалась недосягаемой даже для профессионалов, канула в Лету спортивная наука, фармакология, методики подготовки и отлаженная система детско-юношеского спорта. Представители России начали быстро покидать даже традиционные и любимые нами олимпийские дисциплины. «Из 45 олимпийских видов спорта только 12 имеют федеральные центры подготовки спортивных сборных команд России. 14 видов получат возможность заниматься в таких центрах только в текущем году», — говорил Виталий Мутко в 2010-м после провала в Ванкувере, имея в виду только зимние виды. И совершенно искренне прогнозировал: первые результаты работы по восстановлению спортивного потенциала страны следует ждать лишь к 2018 году.
Мутко пришлось заниматься управленческой реорганизацией. В стране по сути не было единого субъекта, который целенаправленно занимался бы всем циклом подготовки олимпийских сборных, осуществлял контроль за расходованием средств и нес ответственность за результат. Министерство спорта, региональные спортивные ведомства, Олимпийский комитет и спортивные федерации действовали разрозненно и не согласовывали свои программы — спортсмены были предоставлены сами себе и тренировались в обстановке финансового и управленческого хаоса. Мутко с определенными оговорками вернул надзор.
При новом министре появилась профильная строка в бюджете и было резко увеличено финансирование как массового спорта, так и спорта высших достижений. Если в 2006 году Центр спортивной подготовки сборных команд истратил на сборную около полумиллиарда рублей, то в 2009-м — в два раза больше, 1,015 миллиарда. Расходы на одного члена сборной наконец сравнялись с европейскими стандартами. Сегодняшние траты государства и вовсе несопоставимы. Федеральный бюджет ежегодно выделяет на физическую культуру и спорт 45−50 млрд рублей, а общие расходы консолидированного бюджета (вместе с регионами) составляют 180 млрд (см. таблицу). В 2015 году около 23 млрд из федеральной казны ушло на «развитие спорта высших достижений и систему подготовки спортивного резерва», на «физкультуру» - 3,2 млрд рублей, на «массовый спорт» — 13,3 млрд. Конечно, в консолидированных цифрах велика доля мегастроек к большим спортивным форумам, хотя далеко не все они проходят по этим бюджетным статьям.
Глупо было бы предполагать, что огромные деньги попадают в спорт целиком и полностью. Увеличение прозрачности госрасходов — тоже одно из достижений Минспорта эры Мутко, которое последовало после проверки Счетной палатой олимпийских трат государства на подготовку к Ванкуверу. Тогда цена, заплаченная Россией за каждую олимпийскую медаль, составила около 388 млн рублей, а вся программа объемом 6,2 млрд рублей была признана «неэффективной, несовершенной и несла в себе коррупционную составляющую». В отчете Счетной палаты было много прекрасного: и фирма с уставным капиталом 10 тыс. рублей, которая получила контракт на 3 млрд рублей и организовывала пять тысяч спортивных мероприятий по всей стране. И миллиарды бюджетных средств, прокрученных в коммерческих банках. И непомерные расходы на так называемый олимпийский имидж страны. И включение в состав сборных посторонних лиц, которые «украли» билет в Ванкувер у некоторых олимпийских тренеров — те оплатили поездку за свой счет. И покупка спортивного инвентаря по завышенным ценам. Досталось и лично Мутко, проживание которого в фешенебельном отеле обошлось бюджету в 34,5 тыс. канадских долларов. Вряд ли можно говорить, что министр спорта поборол коррупцию в своем ведомстве, но подобных скандалов больше не возникало.
Надо отдать должное Виталию Мутко и его подчиненным за результаты развития массового спорта в стране. По крайней мере, Минспорт перевыполнил те целевые показатели, которые были названы в 2008 году с промежуточным контролем как раз в 2015-м (см. таблицу 3). Отметим, что позже эти ориентиры были дополнены, в том числе в соответствии с Федеральной целевой программой, но важны именно те цели, которые были поставлены перед Мутко на старте его работы. Отметим двукратный рост числа россиян, которые систематически занимаются физкультурой и спортом, а также студентов и обучающихся (для развитых стран норматив составляет 40–60%). Уже сейчас достигнут целевой показатель 2020 года по количеству тренеров и преподавателей физкультурно-спортивных организаций. Заметен рост, хоть и медленный, числа спортивных сооружений (см. график 3). По профильной ФЦП за 2006–2015 годы было построено и реконструировано 1140 спортивных объектов, в том числе 367 футбольных полей, 68 бассейнов, 270 универсальных залов. Много это или мало? Не с чем сравнивать: в развитых странах возведение спортивных объектов осуществлялось десятилетиями, с финансовыми вливаниями Китая мы и рядом не стояли, а в развивающихся государствах не было мощного советского задела.
Кроме того, среди целевых ориентиров перед Виталием Мутко в 2008 году была поставлена одна конкретная задача с привязкой к спортивным результатам: успешное выступление олимпийской и параолимпийской сборных на домашних Играх в Сочи. Спорить не с чем — это была мощная победа не только спортсменов, но и спортивных функционеров. И этот результат во многом обеспечил министру спорта «тефлоновый» статус.
Проблема стратегии
Согласитесь, ситуация уже не выглядит столь трагично, как в начале статьи: россияне все больше увлекаются массовым спортом, возводятся новые объекты, сочинская Олимпиада прошла на ура, страна обрастет новыми футбольными аренами к домашнему мундиалю, расходы на спорт и на олимпийские сборные находятся на беспрецедентно высоком уровне за всю новейшую историю России — 0,3% консолидированного бюджета, в то время как в большинстве ведущих стран, с которыми обычно мы конкурируем на спортивных соревнованиях, эта доля не превышает 0,1–0,2%. «Столько денег, сколько тратится на спорт в России, не тратится ни в одной другой стране. Многие команды и не из самых бедных стран — из США, Канады — едут на соревнования за свой счет. Я вижу, как живут, тренируются наши сборные в других видах спорта, какие у них сейчас условия для работы, и считаю, что им грех жаловаться на нехватку средств», — заметила недавно Ирина Винер-Усманова, президент Всероссийской федерации художественной гимнастики и главный тренер национальной команды.
Возможно, отдачу от этих усилий мы почувствуем не раньше 2018 года, как и пообещал Виталий Мутко. Надо пережить смену поколений, вырастить новые кадры, найти новых чемпионов, вернуть из-за рубежа топовых тренеров, научиться выигрывать фармакологическую гонку, разработать новые методики подготовки спортсменов. Но основная проблема видится в том, что у нас по-прежнему отсутствует долгосрочная стратегия и идеология развития спорта, а нынешняя система — это малоэффективный гибрид советского и западного рыночного подхода. «Россия пока что подбирает оптимальную модель, — заявил в прошлом году заместитель председателя правительства Аркадий Дворкович. — Еще нет окончательного понимания, как это должно строиться. Мы обсуждаем поправки к Закону о спорте, который позволит выстроить более четкую систему управления спортом в России. Конечно, мы будем привлекать и государственное финансирование, так как у нас недоразвитая инфраструктура. У нас постепенно выстраиваются отношения с профессиональными лигами в футболе, хоккее, баскетболе и волейболе, где есть крупные спонсорские средства и существует возможность не использовать государственные деньги на высшем уровне. Хотя на уровне детских команд такие средства необходимы».
Проблемы организации новой модели развития спорта лежат в основном в двух плоскостях — управленческой и финансовой. Как мы отметили выше, Виталий Мутко предпринял попытку выстроить спортивную вертикаль, но добился лишь большего взаимодействия между министерством, регионами, Олимпийским комитетом и спортивными федерациями. На практике это означает, что государство направляет собственные и спонсорские деньги в регионы и федерации для финансирования массового спорта и сборных команд, но потребовать должной отчетности и наладить контроль за эффективностью расходов не в состоянии. Федерации — это общественные организации, их независимый статус блюдет Международный олимпийский комитет и при явном вмешательстве государства в их работу зачастую накладывает санкции на всю страну, например отлучает команды от участия в международных соревнованиях. Кроме того, большая проблема для нашего спорта — дефицит молодых менеджеров (даже в профессиональных клубах). Речь идет не столько об отсутствии профильных вузов и низких зарплатах, маленьком потоке желающих учиться по этой специальности, сколько о давно сложившейся традиции, когда титулованным спортсменам после окончания карьеры обязательно находят теплое местечко либо в родной федерации, либо в региональном министерстве.
Это приводит к целому вееру проблем. Во-первых, у таких специалистов отсутствует понимание современных методов маркетинга, фандрайзинга, различных форм коммерческой деятельности спортивных организаций, принципов самоокупаемости, и они фокусируются на выколачивании бюджетных средств, а не на поиске альтернативных способов финансирования. Во-вторых, бывшие спортсмены быстро теряют связь со спортивными новациями в собственных дисциплинах, акцентируют внимание на устаревших подходах, методиках тренировок, в результате молодые перспективные тренеры и спортсмены часто не дожидаются признания и уезжают за рубеж (скажем, такая ситуация сложилась в отечественном плавании). В-третьих, продолжает действовать круговая порука, на работу в спортивные организации и ведомства принимают новых заслуженных спортсменов, а менеджеров без спортивной практики не считают компетентными. Наконец, в-четвертых, авторитет и статус бывших чемпионов, их общественный и политический вес зачастую столь высоки, что повлиять на их работу и уж тем более сместить с должности и провести реорганизацию не под силу даже министру спорта. Это глобальная проблема и для части спортивных федераций, и для региональных департаментов. Некоторые спортсмены и эксперты уже вполне спокойно рассуждают о том, что разрешить этот управленческий кризис можно будет лишь со сменой поколения, так как политического ресурса для такой реформы просто нет.
Требует нового подхода и система финансирования спорта. На Западе существуют разные модели: в США, например, обучение в спортивных школах полностью платное, а талантливые дети получают стипендию не от государства, а от спонсоров. Они же оплачивают расходы на транспорт и проживание сборных команд на Олимпийских играх, тренировки и экипировку. В Европе госфинансирования больше, но частный капитал все равно покрывает бо́льшую часть спортивных затрат. Кроме того, в развитых странах выше расходы домохозяйств на физкультуру и спорт. В Китае пытаются комбинировать две системы: скажем, спортсшколы финансируются из бюджета, но менее перспективные дети могут продолжить обучение только за счет родителей.
В России отчасти пытаются пойти китайским путем, по крайней мере на муниципальном уровне: государство платит лишь за подающих надежды. При этом вся система детско-юношеского спорта, доставшаяся в наследство от СССР, финансируется из региональных и федерального бюджетов. Сполна платит налогоплательщик и за массовый спорт, и за олимпийские сборные. В последние годы, впрочем, в спорт высших достижений большие деньги вкладывают спонсоры, особенно это касается зрелищных футбола, хоккея, волейбола. Однако проблема в том, что зачастую это участие добровольное лишь условно. В отличие от Запада коммерческий рынок спорта у нас мизерный, доходы от продажи билетов и фанатской атрибутики незначительны, спорен и эффект от наружной рекламы или лейблов на майках спортсменов. Отсюда непрозрачные спонсорские контракты, уход от налогов, нарушение обязательств, когда та или иная команда оказывается без средств перед самым стартом чемпионата.
Пока не ясно, когда власти приступят к разработке новой модели развития спорта и кто этим будет заниматься. Вполне вероятно, это опять будет Виталий Мутко — если нынешнее безрадостное спортивное лето не потребует символической жертвы.
