Слишком сладко живете

В преддверии формирования бюджета на 2017–2019 годы Минфин вновь пробует почву на предмет повышения налогов. СМИ на минувшей неделе сообщили о подготовленных к совещанию у первого вице-премьера Игоря Шувалова предложениях Минфина повысить существующие налоги, а также обеспечить казне иные источники доходов, чтобы собрать за три года дополнительные 2,5 трлн рублей. Это нужно, чтобы добиться сугубо бухгалтерской цели: снизить дефицит бюджета до 1% ВВП к 2019 году.

О чем идет речь? Министерство финансов предлагает рассмотреть повышение практически всех основных налогов — НДПИ, налога на прибыль, на имущество организаций, НДС и НДФЛ, а заодно и страховых взносов (хотя они идут на пополнение внебюджетных фондов, дыры в этих фондах все равно закрывает бюджет). Вариантов много: введение прогрессивной ставки НДФЛ, отмена верхнего порога для страховых взносов. Или же наоборот: существенное понижение ставки взносов, но с одновременным увеличением ставки НДС. Напомним, идея повышения НДФЛ давно обсуждается в правительстве, но в связи с созданием новой пенсионной накопительной системы взамен старой, замороженной. Кстати, заморозка накоплений тоже заложена в трехлетний проект бюджета — об этом рассказала вице-премьер Ольга Голодец.

Кроме того, Минфин предлагает ускорить налоговый маневр в нефтяной отрасли, то есть повысить НДПИ, одновременно снизив экспортную пошлину; а также ввести акциз на сладкие напитки.

Против ускорения налогового маневра выступает Минэнерго, против повышения налогов на бизнес — помощник президента РФ Андрей Белоусов: на Восточном экономическом форуме он заявил, что налоги в стране «надо только снижать».

Самое интересное, что аргумент Минфина о необходимости во что бы то ни стало снизить бюджетный дефицит не имеет под собой реальных оснований. Хотя Минфин всячески подчеркивает, что эта цель обусловлена не бухгалтерскими соображениями, а якобы интересами самой экономики, верится в это с трудом. Так, в статье замминистра финансов РФ Максима Орешкина, опубликованной месяц назад порталом «Вести. Экономика», по поводу опасности высоких показателей бюджетного дефицита сказано следующее: «Высокий уровень общего дефицита… означает быстрое накопление рублевых активов населением и компаниями. По состоянию на 1 июля 2016 года темп роста денежной массы (как раз и демонстрирующий уровень рублевых активов у экономических агентов) ускорился до 12,3%, причем в условиях стагнирующего кредитования ключевым фактором роста этого показателя стал именно дефицит бюджета (дефицит бюджета означает равный по размеру профицит остальной экономики). Сохранение дефицита бюджета даже в размере около 3% ВВП (не говоря уже о его возможном росте) будет означать, что возможности для неинфляционного роста кредитования крайне ограничены». То есть Минфин беспокоится, что у населения и предприятий скопилось слишком много денег, а инвестировать их почему-то никто не спешит, — и видит причину этого в бюджетном дефиците. Такой подход представляется чем-то вроде средневековой медицины, когда считалось, что кровопускание способно излечить любую болезнь. Население действительно несет деньги на депозиты, но банки не спешат кредитовать предприятия, опасаясь незвозвратов: ведь экономика не растет. А предприятия копят деньги не от хорошей жизни, а потому что не могут позволить себе кредиты и не видят смысла в инвестициях. При этом государство само работает как пылесос, высасывающий из экономики ликвидность: так, во время визита в Башкортостан бизнес-омбудсмен Борис Титов заявил, что, хотя государство может годами не платить по госзаказам, предприниматели в это время вынуждены оплачивать НДС, кредитуя муниципалитет и ослабляя свой бизнес. «Налоговая инспекция работает жестко, не идет навстречу бизнесу. Уверен, что власти и контрольно-надзорные органы региона должны начать ориентироваться на интересы бизнеса, стараться помогать ему справиться с растущей нагрузкой, а не добивать его неплатежами и налогами», — сказал Титов.