Первой жертвой капкана для литературных критиков, расставленного автором внутри текста романа «Лампа Мафусаила», стал Дмитрий Быков. Заполучив книгу в день ее выхода и не успев дочитать до конца, он отозвался о ней на радио «Эхо Москвы» следующим образом: «Могу сказать, что опубликованные шесть или семь фрагментов, на мой вкус, самые неинтересные […] Наиболее интересной пока мне кажется вторая, хотя она отдает обычной пелевинской демагогией в разговорах ученика и учителя […] Одно из основных чувств, мною владеющих, — это все-таки скука, как это ни горько […] это все давно не имеет никакого отношения к реальности». В тексте, на момент высказывания, видимо, еще не прочитанном Быковым, есть фрагмент, который можно счесть по меньшей мере созвучным быковской интонации: «Во-первых, действия мало в твоем опусе, одна болтовня. А чего в писанине твоей слишком много, так это мрака. Трагического надрыва на ровном месте, экзистенциализьма… Умняка тухлого, как у нас в училище говорили. Жизнь-то, она не такая, как ты думаешь. Проще она». Это слова генерала Федора Михайловича, фигурирующего в романе под псевдонимом Капустин, адресованные трейдеру Кримпаю Можайскому, сказанные им по поводу текста под названием «Золотой жук», которая в книге «Лампа Мафусаила» выступает в качестве внутренней повести.
Это перформанс, устроенный невидимым Пелевиным, в котором Дмитрий Быков почти дословно совпал с литературным персонажем, которого сам же назвал «олицетворением зла», иллюстрирует, насколько тонкую игру ведет Пелевин не только внутри своего текста, но и за его пределами. Он по-прежнему по большей части интересуется двумя вещами: устройством секса и устройством мира. В качестве эротической экзотики — обязательного элемента большей части книги Пелевина — читателю предоставляется описание тонкостей дендрофилии, а что касается устройства мира, то, в соответствии с «Лампой Мафусаила», им правит дух денег. «Когда-то Пелевин высмеивал ужасную норму; а теперь, напротив, как бы закрепляет ужасное в качестве нормы», — написал Андрей Архангельский в «Коммерсанте». Это высказывание считывается как осуждение автора. Остается только невыясненным, каким образом критик идентифицирует Пелевина. Какой из персонажей, с его точки зрения, говорит авторским голосом: Кримпай, Маркиан Можайский, историк Голгофский или генерал Капустин? Пелевин, исчезнувший с радаров общественного внимания много лет назад, последовательно стирающий личную историю, и в тексте практически неуловим. Мы не можем извлечь из него мысль, принадлежащую самому Пелевину. Единственный, кто на него может быть похожим, — управляющий миром всевидящий глаз, иногда являющийся персонажам романа в виде золотой рыбки, но она слишком немногословна.
Автор виртуозно выстраивает композиционную конструкцию романа, которая обращена в форму четырех повестей, одна из которых — «Самолет Можайского» — представляет собой тончайшую стилизацию под русские литературные произведения середины девятнадцатого века. В «Золотом жуке» Пелевин проникает в тонкости психологии трейдера, эволюционировавшего в финансового аналитика. «Храмлаг» являет собой развернутый комментарий к научному историческому труду. «Подвиг Капустина» — мистический экшн с элементами производственного романа. В каждой из четырех частей содержится вставной псевдотрактат: о том, каким образом по этому миру протекают финансовые потоки, о причинно-следственной связи между прошлым и будущим, о культурных связях между масонами и современным криминальным миром и, наконец, об искусстве влияния на судьбу с помощью магических букв. Пелевин «не закрепляет ужасное в качестве нормы», он объясняет происходящее с помощью допущения мистических аспектов устройства мира и делает это так убедительно, что ему хочется верить и согласиться со всеми героями Пелевина, с тем же Голгофским: «Не так ли скорбная земля наша: поднялась против несправедливости и мирового зла, покачнулась, приняла в свою грудь миллион ядовитых стрел — и упала, свернувшись калачиком на Новой Риге». Но в этот момент надо вспомнить о вступлении, предусмотрительно предваряющем роман «Лампа Мафусаила»: «Действие книги происходит в параллельной вселенной, все совпадения с которой являются кошмарным сном» — и не торопиться с далеко идущими выводами.
Виктор Пелевин. Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами. — М.: издательство «Э», 2016. — 416 с. 55000 экз.
