В Саудовской Аравии казнен проповедник Нимр ан-Нимр, требовавший для шиитского меньшинства равных прав с суннитским большинством. Это вызвало беспорядки не только в самой Саудовской Аравии, но и в других мусульманских странах. В глазах протестующих Саудовская Аравия стала таким же врагом ислама, как США и Израиль.
В Москве стоящие в громадной очереди на выставку Валентина Серова чуть не снесли ограждения, с помощью которых Третьяковская галерея регулировала доступ граждан, не сумевших приобрести билеты на выставку в интернете. Высказывалось предположение, что ажиотажный спрос на Серова был вызван тем, что выставку посетил президент Владимир Путин. Однако оно было опровергнуто последующими событиями: такой же интерес у публики вызвали выставки Ивана Айвазовского, Рафаэля и шедевров из хранилищ Ватикана.
Отозвана лицензия у Внешпромбанка, входящего в топ-50 по размеру активов: при проверке ЦБ выяснилось, что его отчетность скрывала дыру в балансе, превысившую 200 млрд рублей. В число клиентов банка входили высокопоставленные чиновники и члены их семей, медийные знаменитости, крупные государственные компании.
Во время присуждения кинопремии «Оскар» разразился скандал. Американскую Академию киноискусств обвинили в расизме, из-за того что в числе номинантов на «Оскар» не оказалось ни одного афроамериканца. В итоге было решено обновить академию, с тем чтобы впредь принимать во внимание, как выразилась ее президент Шерил Бун Айзекс, «все аспекты»: гендер, расу, этническую принадлежность и сексуальную ориентацию.
Финский ритейлер Stockmann закрыл сделку по продаже своих оказавшихся убыточными в России магазинов компании Reviva Holdings Limited, являющейся владельцем Debruss (российской франшизы сети международных универмагов Debenhams).
В Москве прошла первая «ночь длинных ковшей»: городские власти в одночасье снесли более ста торговых павильонов, объявленных самостроем, который нарушает нормы безопасности и обезображивает облик столицы. Не было принято во внимание, что суды признали надлежащими разрешительные документы, находящиеся на руках у многих владельцев снесенных объектов.
Состоялась первая в истории встреча патриарха Московского и всея Руси и папы римского. Патриарх Кирилл и папа Франциск встретились в здании международного аэропорта Гаваны.
Китай объявил о покупке швейцарской компании Syngenta — одного из мировых лидеров по производству пестицидов и генетически модифицированных растений.
Задержан по делу о теракте в Домодедово в 2011 году владелец этого аэропорта Дмитрий Каменщик. Его обвиняли в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, в составе группы лиц по предварительному сговору, повлекшему по неосторожности смерть двух или более лиц. Каменщику предъявлено 60 исков от пострадавших и их семей на сумму в несколько миллиардов рублей. Прокуратура была готова наложить арест на имущество Каменщика под обеспечение выплат. Но он создал специальный фонд, из которого выплатил компенсац
Российская промышленность входит в 2017 год на взлете. Вот уже полгода, как она растет с темпами 8–10% годовых. Несмотря на бюджетные ограничения, падение доходов населения и весьма сдержанную денежную политику ЦБ, рыночные игроки нашли достаточно ниш для роста. У нас есть абсолютное убеждение, что рецессия преодолена.
Учитывая, что 2017 год — год предвыборный, идет поиск рецептов для продолжения устойчивого роста. По большей части обсуждается вопрос о том, как закрепить рост за счет несырьевого экспорта. Однако возможности «экспортного рычага» невелики. И если мы хотим настоящей структурной реформы экономики, развития обрабатывающей промышленности, то поиск возможностей надо начинать у себя дома.
Кажется, что мир меняется, теснота связей такова, что мировой рынок полностью открыт. Но это верно только для лучших сильных компаний. А как компании стать сильной? Может ли новичок сразу завоевать доверие у «чужих»? Опыт показывает, что нет. Исследования успешных кейсов международной конкуренции показывают, что сильные отрасли и сильные компании выращиваются на домашних рынках. И наши собственные примеры свидетельствуют о том же. То, что экспорт — рычаг роста, подтверждают и цифры. 2016 год был худшим с точки зрения абсолютных показателей экспорта за последние десять лет.
Значит ли это, что Россия исключена из трендов мирового экономического развития? Нет, напротив. Информационная волна последних месяцев ушедшего года подкидывала нам один за другим сюжеты, связанные с новыми технологиями, рожденными в России. Вообще, стало больше разговоров о технологиях, а не о маркетинге и бюджете. Реформа даже самых тяжелых отраслей вроде теплоэнергетики все чаще обсуждается в контексте технологического обновления, а не финансовых и ценовых манипуляций.
Майкл Портер описал универсальный сценарий наращивания конкурентоспособности стран. Он показал, что первый этап — это использование естественных природных ресурсов, в нашем случае сырьевых ресурсов. Второй этап, инвестиционный, связан с масштабным обновлением капитала. Он опирается на хороший денежный поток и технологические компетенции. Третий этап — этап наращивания человеческого капитала. Портер также указал, что лишь треть стран переходят от первого этапа ко второму. Большинство застревает. Те же, кто прорывается, переходят в стадию инвестиционной эйфории. Это, как пишет Портер, выглядит так: все слои, все социальные группы — население, бюрократия, предприниматели — становятся буквально одержимы идеей инвестиций.
Мы еще не вошли в это состояние. Есть предпосылки. Мудрое население накопило почти 30 трлн рублей, и в принципе они могли бы быть инвестированы в нашу экономику. Более того, население уже активизирует инвестиционную деятельность — растут вложения в облигационный рынок. Но вот вопрос: увлечет ли людей идея инвестировать в компанию, которая продает что-то на экспорт? Или они скорее инвестируют в компанию, которая занимается модернизацией систем теплоснабжения?
Чтобы накопленные триллионы были вложены в на
Во второй половине 2016 года в России начался энергичный рост промышленности. Диапазон темпов роста индекса промышленного производства (ИПП) с июня по декабрь составил 8–14% годовых, что очень неплохо. Последний раз такой рост промышленного производства наблюдался во втором квартале 2009 года. Тот эпизод роста принято считать «восстановительным» ростом, после глубокого спада 2008 года. Ростом, который ничего принципиально не меняет в структуре национальной экономики, и ростом, который не опирается на новые факторы. Сейчас это не так. Нынешний рост — это самый настоящий выход из восьмилетней рецессии, он несет в себе зачатки структурных сдвигов и опирается на новый капитал и на новые рынки.
К концу года стало ясно, что рост промышленности носит уже фронтальный характер. Растут практически все отрасли, особенно уверенно — обрабатывающая промышленность. Декабрьские данные о растущем оптимизме промышленников и косвенных индексах экономической активности вроде потребления электроэнергии эту уверенность только укрепили. Если искать аналогии в экономике России, то нынешний эпизод роста по существу похож на рост 1999–2001 годов.
Как и тогда, он продиктован исключительно рыночными факторами и успешными попытками игроков найти новые решения и новые рынки в изменившихся условиях. Главным двигателем роста стала девальвация, которая существенно расширила рынки сбыта внутри России и приоткрыла новые экспортные возможности. Крайне важно, что рост начался в условиях фактического бюджетного сжатия и практически полного отсутствия, каких-либо значимых государственных инвестиционных проектов. Это принципиально отличает этот эпизод от периода 2009–2010 годов, когда государство предпринимало масштабные усилия для поддержания экономики. Несмотря на отсутствие этих усилий, сейчас экономика справилась.
Надо отметить еще три важных момента. Во-первых, рост начался в условиях очень большого и очень длительного падения реальных доходов населения. Это, как и отсутствие бюджетных расходов, важный факт. Он означает, что у наметившегося роста большой потенциал, поскольку, как только ограничения в виде снижения реальных доходов или бюджетных расходов будут сняты, можно ожидать ускорения роста.
Второй, еще более значимый факт, — огромные накопления населения, которые только в виде банковских депозитов составляют 24 трлн рублей. Никогда Россия не имела такого большого объема собственных (не иностранных) рыночных негосударственных накоплений. Они дают возможность рассчитывать на формирование национального либерального и ликвидного инвестиционного рынка.
Банкам больше не нужны вкладчики, особенно те, кто хотел бы разместить деньги надолго. Причина — рекордно низкая инфляция и ожидаемое снижение ставок. Процент по двухлетним депозитам примерно на 50–60 базисных пунктов ниже, чем по годовым, и далеко не все банки из топ-10 вам откроют вклад на сумму менее 50 тыс. рублей.
С другой стороны, у граждан банковские ставки вызывают все большее недоумение. А вам бы понравилось, если бы ваши доллары готовы были принять лишь под 1% (валютный депозит можно открыть сейчас не более чем под 1–1,2% годовых), а крупным инвесторам те же самые банки платили бы 9–10% годовых по еврооблигациям? Конечно, сейчас эти выпуски можно купить только с большой премией к номиналу, но все же разница существенна. В 2016 году брокеры отмечали взрывной интерес состоятельных клиентов к еврооблигациям банков, и в текущем году есть все шансы увидеть разворот массового инвестора от депозитов к ценным бумагам. К этому подталкивают не только экономические, но и налоговые и технологические изменения, которые прямо сейчас происходят вокруг фондового рынка. Если все пойдет хорошо, то сбережения наших граждан могут наконец-то начать трансформироваться в реальные инвестиции, а сами граждане станут получать больше доходов от роста бизнеса компаний и развития экономики.
Довольно долго доходности по облигациям качественных эмитентов примерно соответствовали ставкам по банковским депозитам, только с дохода по купонам гражданам надо было платить налог. Проценты же по депозитам от НДФЛ были освобождены (за исключением ставок, намного превышающих ставку рефинансирования). Вкупе со страховкой от АСВ все это делало депозит королем всех сбережений россиян (см. график 1). Но уже в этом году купоны по всем корпоративным облигациям могут быть освобождены от НДФЛ — соответствующий законопроект прошел первое чтение, Минфин дорабатывает детали. Поскольку ЦБ тут полностью на стороне инвесторов, высоки шансы, что НДФЛ будет обнулен для всех облигаций, а не только выпущенных в 2017–2020 годах, как предполагалось законопроектом изначально.
Конечно, резкого оттока денег из депозитов ждать не стоит — привычка, да и гарантированный возврат денег от АСВ сыграет свою роль (при отказе эмитента облигаций платить по долгам с вложениями придется распрощаться). Однако даже по «голубым фишкам» доходность довольно высока: 11,9% годовых у облигаций «Вертолетов России», 10,5% у «Сибура», 5,7% по еврооблигациям РЖД (см. график 2), так что желающих попробовать будет достаточно. И это не говоря уже об ОФЗ, купоны по которым уже сейчас освобождены от налогов:
Пора признать, что возможностей экстенсивного развития у нас практически не осталось. Наш внутренний рынок не так уж велик — во всяком случае, развернуть масштабное окупаемое промышленное производство, например, гражданских самолетов или компонентной базы в микроэлектронике, ориентируясь только на российский рынок, невозможно. Поэтому российским производителям необходимо встраиваться в мировые цепочки производств. Однако мировому рынку необходимо предлагать конкурентный товар, устраивающий покупателей по цене, то есть нам придется выходить на новые рынки, используя агрессивную ценовую политику. Очевидно, что за вычетом ОПК, атомного сектора и нескольких узких направлений создавать такой товар при нынешнем технологическом уровне российская промышленность не может. Да и ценовые стратегии уязвимы к антидемпинговым решениям, что хорошо видно на примере российской металлургии. Выход один: наша промышленная политика должна быть направлена на активную технологическую модернизацию.
О том, как Минпромторг работает над техническим перевооружением российской промышленности, а также о текущем положении дел в ключевых промышленных отраслях, об импортозамещении и о нашем выходе на мировые рынки «Эксперт» поговорил с министром промышленности и торговли РФ Денисом Мантуровым.
— Известный теоретик промышленной политики Дэни Родрик выделяет вертикальную помощь промышленности (поддержка конкретных отраслей и компаний — «национальных чемпионов») и горизонтальную (стимулирование развития конкретного функционала — экспорториентированности, наукоемкости — независимо от отрасли). Какой промышленной политике поддержки вы отдаете предпочтение — вертикальной или горизонтальной?
— Промышленную политику нельзя делить на такие категории. Есть поддержка сугубо отраслевая — например, субсидия на разработку субстанции в рамках госпрограммы развития фармацевтики. Но лучше всего поддерживать не отрасли, а продукты и характеристики создаваемых производств. Поэтому уже сейчас мы стараемся использовать универсальные инструменты поддержки, в которых отраслевой фактор не является определяющим при выборе получателя, а служит для мягкой коррекции направления промышленного развития (в частности, не позволяя одной-двум отраслям «выбрать» весь объем бюджетных ассигнований).
Я выступаю за то, чтобы постепенно унифицировать меры поддержки, чтобы всегда иметь возможность маневра и поддержать ту или иную отрасль в конкретный момент. Именно поэтому за последние три года количество видов субсидий сократилось с восьмидесяти до пятидесяти. Сейчас стоит задача найти оптимальное решение, уменьшив количество еще где-то на десять-пятнадцать субсидий. В целом мы придем к возвратному механизму субсидий по принципу раб
Продажа 19,5% акций «Роснефти» и предшествовавшая этой сделке покупка «Башнефти» самой «Роснефтью» стали заметными событиями ушедшего года сразу для нескольких сфер. Прежде всего, это была крупнейшая приватизационная сделка, оказавшая серьезное влияние на бюджетный процесс: за счет поступивших в бюджет 1,04 трлн рублей его дефицит был сокращен на 1,2 процентного пункта. А сам факт, что покупателем акций «Роснефти» стал международный консорциум катарского фонда Qatar Investment Authority и одной из крупнейших мировых трейдинговых компаний Glencore, был расценен как прорыв России на политическом поле.
Инвесторы тоже отреагировали позитивно: после объявления о сделке бумаги российской компании выросли в цене и на ММВБ, и на Лондонской фондовой бирже (LSE).
Стоимость ГДР «Роснефти» на LSE за прошлый год выросла с трех до шести долларов. На ММВБ бумаги «Роснефти» показали меньший рост — примерно 60%. Однако и это значительно выше рынка — за 2016 год индекс ММВБ прибавил около 28%.
При этом нужно отметить, что вклад сделки по продаже 19,5% акций консорциуму Glencore и катарского фонда в увеличение капитализации компании был заметен, но не стал определяющим — с момента объявления об этом событии акции «Роснефти» на ММВБ прибавили порядка 15%.
Таким образом, очевидно, что основной прирост стоимости компании был обеспечен другими факторами. Среди них, безусловно, рост цен на нефть, который, правда, в части рублевых доходов компании нивелировался укреплением отечественной валюты. Да и в июле 2014 года, когда ГДР «Роснефти» торговались на том же уровне, что и сегодня, нефть стоила порядка 108 долларов за баррель, то есть вдвое дороже, чем сейчас.
Представляется, что основным драйвером роста стоимости «Роснефти» стала ее активная деятельность на международных рынках, направленная на реализацию стратегии развития компании. И это было по достоинству оценено инвесторами.
Резкое и, что там говорить, неожиданное для многих падение цен на нефть привело к переформатированию рынка: из рынка продавца он превратился в рынок покупателя. Потребители, особенно азиатские, начали диктовать свои условия поставщикам углеводородов. В этой ситуации производители нефти для сохранения и усиления своих позиций на рынках реализовывали две различных стратегии.
Обе эти стратегии глава «Роснефти» Игорь Сечин обозначил в октябре прошлого года в своей колонке для итальянской ежедневной газеты Corriere della Sera. Он заявил, что «в отличие от некоторых конкурентов, которые наращивают долю с помощью демпинга, мы расширяем свое присутствие, устанавливая партнерские отношения и создавая совместные предприятия с ключевыми потребителями нефти, то есть выстраиваем глобальные интегральные цепочки».
Под «некоторыми конкурентами» Игорь Сечин, очевидно, прежде всего имел в виду Saudi Aramco — национальную нефтяную компанию Саудовской Аравии, крупнейшую в мире по добыче и запа
Цены на сырье в 2016 году показали положительную тенденцию впервые за шесть лет. Только в декабре минувшего года чистые позиции на покупку 18 сырьевых товаров выросли на 9,7%, а Bloomberg Commodity Index за 2016 год увеличился на 11%. Это тем важнее, что всего годом ранее, в конце 2015-го, этот индекс, отслеживающий 22 вида сырьевых контрактов, включая нефть, природный газ, цветные и драгоценные металлы, пшеницу, кукурузу и сахар, достиг 16-летнего минимума — сырье тогда стало худшей инвестицией года.
По мнению большинства экспертов, рост цен на сырье продолжится в этом году для ряда рынков. Как видно на графике 1, в периоды интенсивного роста акций (1998–2000 и 2009–2016 годы) цены на сырье довольно резко падают; и наоборот, в периоды падения американского фондового рынка сырье традиционно дорожает. Похоже, как раз сейчас наступает момент, когда инвесторы начинают выходить из акций и переориентироваться на сырьевые товары. Ситуация с нефтью это уже продемонстрировала, а догонят ли ее уголь и металлы, станет окончательно ясно в течение ближайших месяцев. Пока же мы видим пусть и не новый сырьевой суперцикл, но по крайней мере восстановление цен до их нормализованных значений.
Citigroup, еще в 2012 году объявившая о завершении сырьевого суперцикла, теперь заявляет о восстановлении спроса на сырьевые товары и о росте цен на них вместе с общеэкономическим подъемом.
По словам Алексея Каминского, главного стратега ИК «Атон», темпы роста мирового ВВП после последовательного снижения в 2015 и 2016 годах в 2017-м несколько восстановятся и практически вернутся на долгосрочные трендовые значения. «Продолжающие замедляться Китай и Западная Европа не смогут переломить начавшегося тренда на восстановление мировой экономики. А она восстанавливается благодаря ускорению роста в США и Индии, а также выходящими из рецессии России и Бразилии», — говорит г-н Каминский. Главный стратег «Атона» добавляет, что американская экономика прошла циклическое замедление, избежав рецессии, а обширная программа Дональда Трампа по фискальному стимулированию и инфраструктурному строительству должна ускорить наметившийся циклический разворот в экономике. Кроме того, болезненная адаптация экономик России и Бразилии к резко снизившимся ценам на ресурсы завершилась, и страны встали на путь циклического макровосстановления. Наконец, мы видим более мягкую, чем ожидалось, «посадку» экономики Китая. Сырьевые же рынки, как и любые другие товарные и финансовые рынки, являются функцией от состояния мировой экономики, точнее, направления ее движения. Поэтому есть серьезные основания предполагать, что рынок угля и металлов испытает на себе общую тенденцию, заключает Алексей Каминский.
Американская консалтинговая компания Frost & Sullivan прогнозирует потенциальный рост в мировой горнодобывающей промышленности. Аналитики отмечают, что большинство компаний сектора благодаря дополнительным мощностям смогут оперативно увеличить объемы производства. В ближайшее
Одним из заметных итогов 2016 года стали многочисленные инициативы, направленные на поддержку российского экспорта. Тема экспорта отечественной продукции и товаров превратилась в один из популярных трендов, а лозунг «От импортозамещения — к экспорту» стал одним из хитов уходящего года. В связи с этим интересно разобраться, что действительно происходит с российским экспортом и каковы перспективы отечественных экспортеров в 2017 году.
Надежных источников информации об экспорте товаров и услуг — кроме ФТС и Центрального банка России — нет. Да и те не слишком балуют степенью детализации и наглядности. Тем не менее именно на статистику ФТС России целесообразно опираться при оценке результатов экспортной деятельности российских предприятий.
Данные для анализа российского экспорта за весь 2016 год появятся не раньше февраля 2017-го, поэтому начнем с официальных результатов первых трех кварталов прошлого года.
В январе—сентябре 2016-го объем всего экспорта России составил 200 млрд долларов, что на 54 млрд (или на 21%) меньше, чем за аналогичный период 2015 года. Объем несырьевого экспорта —131 млрд долларов, на 37 млрд (или на 22%) меньше. Объем высокотехнологичного экспорта — 19 млрд долларов, на 2 млрд (или на 6%) меньше.
Результаты четвертого квартала будут не намного лучше, и общий объем экспорта по результатам 2016 года едва ли превысит 275 млрд рублей. Формально, это будет худший результат за последние десять лет.
При желании, конечно, можно поупражняться в трактовке определений и толковании результатов, но дополнительных средств в экономику это не принесет. Равно как и не изменит того факта, что по сравнению с 2013 годом доходы от экспорта товаров сократились в два раза. Обещания чиновников вдвое увеличить российский экспорт раза к 2020 году в лучшем случае приведут к восстановлению экспортных позиций России четырехлетней давности.
Интересно понять, что мешает развитию несырьевого экспорта в России. Ответ на этот вопрос может быть очень разным в зависимости от того, к кому он будет обращен.
Государственные служащие, в задачу которых входит поддержка экспортеров, как правило, ссылаются на неблагоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру, трудности с привлечением финансирования в экспортные проекты, а также на отсутствие интереса и достаточной мотивации у самих предпринимателей. Иногда чиновники упоминают о различных барьерах для экспортеров — бюрократических, таможенных, а также о сложностях с доступом к интересующей экспортеров информации. Все эти аргументы в большей или меньшей степени соответствуют действительности, но вовсе не являются определяющими для предпринимателей. С точки зрения бизнеса, обладающего экспортным потенциалом, приоритетность проблем и барьеров выглядит совсем по-другому.
Начать хотя бы с того, что статью 193 УК РФ «Уклонение от исполнения обязанностей по репатриации денежных средств» никто не отменял. Отгрузила, скажем, российская компания продукции иностранному
Об Ирине Тумановой коллеги говорят, что она женщина, сделавшая себя сама, что она красивая и всегда на каблуках. Но Ирина еще и ключевой сотрудник федеральной сети фитнес-клубов X-Fit, благодаря ее усилиям компания за последние несколько лет вырослав три раза. Ирина пришла в фитнес-индустрию шесть лет назад из сети кинотеатров «Киномакс» Она любит использовать слово «система», именно систематизация бизнес-процессов и уникальный продукт сделали X-Fit одним из лидеров российского рынка фитнеса. «Эксперт» поговорил с Ириной об операциях и о том, что такое бизнес на здоровом образе жизни.
— Что такое операции в сети фитнес-клубов?
— Операции — это все процессы ежедневной деятельности клуба. Какие-то из них посетители видят, какие-то нет. Все начинается с привлечения клиента, рекламы, брендинга — я руковожу маркетингом. Затем — продажа карты, отдел продаж тоже в моей зоне ответственности. Адаптация клиента и его сопровождение — это уже фитнес-департамент. Мы не ограничиваемся фитнесом, предлагаем полный спектр услуг: кафе, салоны красоты, спа, врачи, диетологи — все, что нужно для того, чтобы чувствовать себя здоровым и бодрым.
— Вы и фитнесом руководите?
— Да, собственно, фитнес-департамент и производит тот продукт, который мы продаем. Занимаюсь сервисом — чистота помещений, полотенца, ресепшен. Еще HR, так как, чтобы производить качественный продукт, нам нужно развивать и обучать сотрудников. Когда я пришла в X-Fit, в сети было десять клубов, за последние годы мы выросли в несколько раз, сейчас в сети их более шестидесяти, вместе с франчайзинговыми. Мы входим в тройку лидеров рынка.
— Какая задача стояла перед вами шесть лет назад, когда вы только пришли в X-Fit?
— Мне нужно было создать базу, продумать и описать все бизнес-процессы, чтобы можно было масштабировать бизнес — открывать, как под копирку, новые клубы. Для эффективного управления необходимо было еще простроить систему KPI. Только когда понятны личные задачи и цели каждого сотрудника, компания может эффективно работать.
— Вы работаете в разных сегментах — бизнес и премиум, разве клубы могут быть сделаны одинаково?
— Конечно, основной продукт в них один — фитнес. Качественный фитнес. Одинаково — это оборудование в тренажерном зале, бассейны с морской водой, тренеры, которых мы обучаем по одним стандартам. Создана специальная программа обучения персонала, проводится ежегодная аттестация, на базе сети работает факультет X-Fit PRO, предлагающий более 30 обучающих программ.
На уровень клуба влияют местоположение и объем вложенных в него средств. Разница в сервисе — на уровне нюансов. Например, в премиальном клубе у вас будет не одно полотенце, а два или даже неограниченное количество. Будут стоять лосьоны, гели для душа, диски и ватные палочки. Разница также в уровне загрузки, но этот показатель тоже относится к комфорту. В премиум членские карты продаются из расчета один человек на один квадратный метр, а в бизнесе — полтора.
— Как вы принимаете решение об открытии нового клуба?
— Решение об
За последние три года в России был лишен лицензии или передан на санацию каждый третий банк. Этот процесс затронул не только мелкие банки, но и крупнейших системно значимых игроков (вспомним входившие в топ-30 банк «Траст» и Внешпромбанк).
При этом важнейшим основанием для отзыва лицензий была фальсификация банками реальной стоимости своих активов. Эта масштабная фальсификация стоимости вела к возникновению дыр в капиталах банков — разницы между их суммарными активами и обязательствами, которые банки имеют перед своими кредиторами и вкладчиками.
Были случаи и фальсификации реального объема обязательств: речь идет о так называемых спрятанных вкладах, крупнейшие случаи — в Мособлбанке и Арксбанке. Однако эта причина возникновения дыр в капитале более редкая и менее масштабная, чем фальсификация стоимости активов.
Наличие дыры в капитале означает долгосрочную неплатежеспособность банка — его неспособность полностью расплатиться со всеми кредиторами даже в том случае, когда он распродаст все свои активы. В обанкротившихся банках в среднем 60% активов, отраженных в отчетности, в действительности не имели никакой стоимости (см. таблицу 1). При этом величина «дутой» стоимости активов в среднем в шесть раз превышала собственный капитал этих банков. Это значит, что из каждого рубля потерь в стоимости активов банков только 17 копеек оплатили собственники банков, а 83 копейки — их кредиторы и вкладчики. И государство, если речь шла о застрахованных вкладах физических лиц.
Среди достаточно крупных банков (из топ-100) за последние три года не было ни одного случая, когда отзыв лицензии не сопровождался бы обнаружением дыры в капитале. У банков из второй и третьей сотен по активам она обнаруживалась в 91% случаев отзыва лицензий (см. таблицу 2).
Совокупный объем выявленных Банком России за последние три года дыр в капиталах банков составил 1,5 трлн рублей, или 40% официального (согласно отчетности) собственного капитала частных банков накануне запуска процесса массовой «расчистки» сектора (см. график 1).
Разбор конкретных случаев выявления масштабных дыр в капиталах показывает, что примерно в половине случаев изначальным мотивом фальсификации качества активов было не вывод активов, то есть банальное воровство, а стремление скрыть от надзорных органов и кредиторов инвестиционное просчеты и (или) кредитование связанного с собственниками, но при этом реального и до определенного момента вполне жизнеспособного бизнеса. Такая ситуация, похоже, наблюдалась в Пробизнесбанке, Инвестбанке, Судостроительном банке, банках Анатолия Мотылева («Российский кредит», Мосстройэкономбанк) и ряде других. Пока все хорошо, достаточно обмануть регулятора по одному, заведомо безвозвратному кредиту компании, аффилированной с собственником банка. Если же банк оказывается в неблагоприятной ситуации вследствие реализации процентного, рыночного или любого другого риска, то масштаб фальсификации начинает увеличиваться как снежный ком.
Собственно, масштабное воровство (сознательный вывод
Для кого-то 2016-й стал годом «продолжения кризиса», несбывшихся желаний «роста потребительской активности» и дальнейшего падения интереса к спекулятивному бизнесу. Но если обратить внимание на российскую техносферу, мы увидим впечатляющий ряд примеров успешной реализации знаковых государственных и частно-государственных проектов. Давайте посмотрим, что у нас получилось в завершившемся году и каких разработок ожидать в 2017-м.
Подводя итоги 2016 года, прежде всего нужно подчеркнуть эффективность политики импортозамещения. Процесс полезный и нужный, сколь бы скептически ни относились к нему иные наши экономисты, привыкшие рассчитывать на нефтедоллары и молиться на сырьевые цены. В 2016 году практика разработки отечественных аналогов различных зарубежных технологий и устройств продолжалась. Подчеркнем: именно продолжалась, так как это многолетние проекты, начатые пять или даже десять лет назад. Резко подорожавшее в 2014–2015 годах иностранное оборудование этот тренд только подстегнуло.
Запущен естественный процесс разработки технологий и решений, без которых трудно говорить о технологической независимости. Сюда можно отнести выпуск новых серийных российских процессоров двух линеек — «Эльбрус» (МЦСТ) и «Байкал» («Т-Платформы»), появление наших станков с ЧПУ, использующих разработанные в России процессоры, серийные русские серверы с «Эльбрусами» вместо «Интелов», новую микроэлектронику для космоса и ВПК, российские аддитивные технологии, новые двигатели, роботы и беспилотные аппараты, автоматизированные системы управления, программные решения. ВПК, атомная и космическая промышленность, а также предприятия при вузах создают технологии, которые позволяют серьезно сократить отставание от мировых лидеров, а порой и самим занять верхние строчки в различных отраслях. Все это и многое другое знаменует начало тектонического сдвига, который при должной поддержке серьезно изменит нашу жизнь через пять-десять лет.
Но пока, в начале 2017 года, в России практически параллельно существуют три технологические системы: 1) значительную часть страны покрывают остатки многократно залатанной советской системы, выработавшей весь фантастический запас прочности; 2) многочисленные островки дорогих зарубежных технологий, ввезенных в 2000-е в обмен на сверхприбыли от нефти и газа и тянущие миллиарды на обслуживание с «откатами»; 3) такие же островки созданных и пробивающих себе дорогу, но уже на сто процентов национальных разработок, ориентированных на новый технологический уклад. У системы из третьего пункта после введений санкций и девальвации 2014 года стало больше перспектив, тогда как у второй по-прежнему много поклонников, повторяющих мантры об «извечной отсталости» России и не желающих воспринимать факт конкурентоспособности созданного в стране. Интересно, что в самой среде разработчиков доминирует довольно критический взгляд на ситуацию в целом: ведь трудности с внедрением инноваций дополняются еще и бесконечной борьбой с теми, кто счи
«На боку твоего пистолета написано “Муляж”, а на боку моего пистолета написано “Дезерт Игл калибра 50”. Так что ловить здесь тебе нечего». Эту фразу Тони Пуля-в-зубах из фильма «Большой куш», как и другие, менее пристойные эпитеты из этого легендарного монолога, наш президент Владимир Путин мог бы справедливо использовать в отношении Барака Обамы, Ангелы Меркель и других глав стран — соперников России на международной арене. События последнего года показывают, что российский президент — при всех его недостатках и достоинствах — начисто переиграл западных лидеров на международной арене, став, по сути, самым эффективным и прагматичным дипломатом (при всем моем уважении к главе российского МИДа Сергею Лаврову).
Отчасти это было связано именно с разницей в инструментарии. Внешняя политика Запада на Украине, в Сирии и даже в отношении России была эффектной, демонстративной, эмоциональной, но фактически представляла собой именно муляж. Обама, Меркель, Олланд пытались позиционировать себя сильными и мудрыми лидерами, но на деле не были готовы ни к реальному применению силы (взять операцию в Сирии или Крым), ни к конструктивным переговорам с позиции силы и трезвости (диалог с Россией по Донбассу). Именно поэтому получилось, что эти лидеры не просто вышли на дуэль с Россией с муляжами пистолетов в руках — отсутствие у них реальных возможностей и инструментов было видно настолько явно, что слово «муляж» было написано на пистолетах большими буквами. В свою очередь, у Путина был настоящий ствол, состоявший из сплава решимости, хитрости, гибкости и прагматизма. Поэтому ловить им там действительно было нечего.
В сфере внешней политики Россия достигла при Путине серьезных успехов, несопоставимых по масштабам с ее политико-экономическим потенциалом. «Страна-бензоколонка с разорванной в клочья экономикой» сумела не просто стать главным стоппером для американских действий по разрушению прошлого мира, но и смогла превратиться в одного из конструкторов мира будущего. И заслугу лично Путина в этом трудно отрицать.
Конечно, в каждом конкретном случае (Сирия, Украина, Китай) использовались свои методы, однако в целом «доктрина Путина» имеет несколько явных черт. Во-первых, у российского президента была четкая цель, решимость ее добиваться, но при этом не было выверенной стратегии, то есть последовательности действий для реализации этой цели, прописанной на многие шаги вперед. И это отнюдь не оппортунизм — в мире, где столько переменных и целый сонм потенциальных «черных лебедей», следование четко выверенной стратегии приводит к необходимости ее постоянной модернизации. Что особенно трудно при наличии сложной системы принятия решений (отчасти именно поэтому американцы погорели на Ближнем Востоке).
Путин поступил проще: он стал играть, как «Ростов» против «Баварии». Играть вторым номером, действуя от многочисленных ошибок соперника и используя каждый появившийся шанс для того, чтобы сделать шажок в сторону победы в игре. И, собственно, победил. Ко
В конце прошлого года директор Аналитического центра Юрия Левады («Левада-центра») и главный редактор журнала «Вестник общественного мнения» Лев Гудков опубликовал в газете «Ведомости» статью «Повесть о советском человеке», в которой подвел итоги исследований, которые ведутся «Левада-центром» с 1988 года и начаты еще покойным Юрием Левадой. Их цель — изучение «уходящей натуры — феномена “советского простого человека”, сформированного в условиях тоталитарного режима, установившегося к концу 1920-х годов».
В статье Гудкова две основные идеи.
Первая состоит в характеристике этого самого «простого советского человека» и может быть сведена к следующей цитате: «Пережив чистки, коллективизацию, войну и массовые репрессии, острый идеологический кризис в послесталинские годы, он состарился ко времени брежневского застоя, утратив после многих попыток реформировать социализм остатки коммунистической веры, заменив их архаическим национализмом и внешним “православием”, скорее магическим, чем евангельским. Хронический дефицит, бедность жизни, скука, сменяющаяся тревогой из-за различных угроз жизни своей или близких, стали причиной того, что этот человек больше всего на свете был озабочен физическим выживанием».
Вторая идея в том, что ожидания социологов не сбылись, на смену «советскому человеку» не пришел новый «свободный человек»: молодое поколение не стало фактором становления демократической России, что должно было произойти, «поскольку [как предполагалось] оно будет свободно от страха и бедности, принудительной уравниловки планово-государственной распределительной экономики и ориентировано на западные модели правового государства, рыночной экономики, свободного предпринимательства».
Но оказалось, по мнению Гудкова, что, напротив, «за 25 лет, прошедших после распада СССР, сменилось целое поколение; в жизнь начали входить молодые люди, не жившие при советской власти, однако мало чем отличающиеся по своим жизненным установкам от поколения своих родителей, в меньшей степени — от своих дедов. Пришлось признать, что дело не в том, чего хотят и как ведут себя молодые люди, а что с ними делают существующие социальные институты, в рамки которых молодежь так или иначе должна вписаться, принять их и жить по их правилам. Основные механизмы воспроизводства этого человека обеспечены сохранением базовых институтов тоталитарной системы (даже после всех модификаций или их рекомбинации)».
В такого рода выводах меня смущает одно обстоятельство: в них нет объективных характеристик, а только некие сугубо оценочные: «архаический национализм», «внешнее православие», «бедность жизни» и тому подобные, которые, с одной стороны, примитивизируют объект исследования, а с другой — ставят исследователя в положение некоего ментора, который с брезгливостью указывает на предмет своего исследования: смотрите, с кем мне приходится иметь дело, и как бы говорит: а я хотя и пр
Владимир Коренев, актер, исполнивший главную роль в суперхите советского кинопроката — фильме «Человек-амфибия» и ставший идеальным воплощением романтического образа шестидесятых, сегодня на сцене Электротеатра «Станиславский» занят едва ли не в самых радикальных для отечественной сцены театральных экспериментах
— За счет чего в советском кинематографе существовал мощный институт звезд, который сейчас сошел на нет?
— Тогда не было массовой культуры в таких объемах. Я начал сниматься пятьдесят пять лет назад. И вы являетесь ко мне через пятьдесят пять лет за интервью. Когда тридцатилетнего актера, пришедшего к врачу, спрашивают: «Как ваша фамилия?», — это означает, что его карьера не удалась. У каждого актера есть стратегия, связанная с собственной творческой судьбой. Я был на гастролях в городке где-то на берегу Волги. Ко мне подходит администратор и просит меня выступить: «У нас есть место на берегу Волги — амфитеатр, созданный природой, там вмещается тысяч десять людей. Мы его огородим, а внизу будет стоять баржа как сцена, там поставим микрофоны. Хорошие деньги вам заплатим». У меня зарплата была восемьдесят пять рублей в месяц. А предлагали полторы тысячи за это выступление. Мне говорят: «У нас уже набраны артисты!» Я отвечаю: «Нет, я не пойду!» Но я любопытный — купил билет и стал смотреть. Стоит баржа, украшенная шариками, из ее недр появляется конферансье: «А сейчас к вам выйдет заслуженная артистка России, которую вы видели там-то и там-то». Весь зал кричит: «А-а-а-а-а!!!» Конферансье: «А сейчас заслуженный артист…» Зал опять: «А-а-а-а-а!!!» На шестой фамилии стали кричать тише, на восьмой совсем перестали, просто похлопали, а когда вышла великая артистка Мордюкова, на сцену уже никто не смотрел. И я понял, что абсолютно верна поговорка «Певчие птицы стаями не летают, только вороны сбиваются в кучу». Помните историю с розой в «Маленьком принце» Экзюпери: он увидел целый сад роз и не мог понять, где его роза.
Никогда не надо ни за кем становиться в очередь, никогда не надо лезть в тусовку. Живи собой: чем ты отдельнее, чем меньше похож на остальных, тем выше тебе цена. Если разовьешь свою индивидуальность до размеров общественно интересной, чтобы к тебе тянулись люди, тогда станешь художником. А если стоишь в толпе и выглядываешь из-за чьего-то плеча, никогда с тобой ничего хорошего не будет.
— Почему фильм «Человек-амфибия», который сейчас стал частью спектакля-трилогии «Синяя птица», так «выстрелил» в свое время?
— Как вы понимаете, я много раз это анализировал не для прессы, а для себя. Но вам скажу. Иногда я смотрю американские картины. Среди них попадается всякая дрянь, но каждый раз удивляет, как они сделаны — и прежде всего история, положенная в основу. «Человек-амфибия» —лучший роман Беляева, и это один из лучших фантастических романов, которые я читал. Он рассказывает про существо, которое попадает из мира природы в мир цивилизации и тем самым обрекает себя на гибель. Этот смысл спрятан глубоко, но он все равно доходит до сознания
Успешно осуществленная голливудскими кинематографистами операция по захвату мира заставляет предполагать, что формула успеха все-таки существует. И, тщательно изучив все имеющиеся в голливудских фильмах мизансцены и монтажные склейки, в конце концов эту формулу можно если не вычислить, то хотя бы впитать в себя. Рано или поздно какой-нибудь отечественный гений ретранслирует эту формулу во внешний мир через сценарий, который так потрясет воображение продюсеров, что они немедленно запустят его в производство. Главные роли в проекте сыграют актеры, прошедшие суровую русскую театральную школу, где искусству перевоплощения учат не меньше пяти лет, и способные дать сто очков форы голливудским выскочкам, за спиной у которых в лучшем случае какие-нибудь трехмесячные курсы и пара тренингов Иваны Чабак. Лучшая команда, неограниченное количество денег на все необходимые декорации и спецэффекты, и вот мир уже ложится к ногам русских кинематографистов. Ах, мечты, мечты…
В этом воображаемом пути русского кинематографа к мировой славе смущают несколько моментов. Например, тот факт, что Роберт Макки, автор книги «История на миллион долларов», в которой он так подробно и захватывающе объясняет, что именно в обязательном порядке должен содержать в себе сценарий успешного фильма, сам так и не стал автором сценария ни к одному успешному фильму. Из чего следует, что прямой связи между теоретическими знаниями и способностью воплотить их на практике в кино не существует: кому-то удается, кому-то нет. Легко анализировать чужой успех — после того, как он состоялся. И если кто-нибудь еще раз попытается воплотить историю о запутанных отношениях отца и сына на фоне космических кораблей, рассекающих Вселенную, то вряд ли его фильм принесет столько же денег, сколько из года в год приносят вечнозеленые «Звездные войны» Джорджа Лукаса. Удивительно, но все фильмы с этим названием не проваливаются в прокате никогда. Удивляет только одно: каким чудом «Аватару» Джеймса Кэмерона удалось их опередить и до сих пор удерживать позицию самого кассового фильма всех времен и народов.
Может быть, на самом деле дело в магии? Потому что все попытки объяснить успех того или иного фильма рациональным образом рассыпаются в прах. И прогнозы, какую кассу может собрать тот или иной из них, оправдываются, только если учитывают ту самую магическую составляющую. Разумеется, если маркетинговая кампания окажется необыкновенно сильной, если букеры, принимающие решение о том, сколько сеансов в кинотеатре отдать тому или иному фильму, будут максимально лояльны, то шансы есть всегда. Но как показывает пример Никиты Михалкова, который располагает всеми административными ресурсами для проведения сеансов массового гипноза по телевидению, а фильмы которого при этом раз за разом проваливаются в прокате, шансы все же есть не у всех. Как бы ни была велика роль личности в создании кинематографического произведения, по большому счету она все же незначительна. Рязанов, Гайдай, Митта, Данелия — авторы въевшихся в подк
