На выставке фотографий из США, как гласило объявление, я ожидала увидеть фоторепортаж о современой жизни американского общества: лица, события, обыденный и необычный интерьер повседневности, свидетельства художника-документалиста, по которым можно почувствовать и понять современную Америку. Вместо этого передо мной предстала эстетическая директивная фотография: надвременные размышления о вечном, кладбище, устроенное временем, торжество эстетики запустения и распада где-то в трансцендентном измерении (в конце истории? времени?), в месте, где следы пребывания человека сравнялись с землей и небом, величественная панорамная некрофилия, застывшее в вечности мгновение перехода в не-бытие.
Небо, пустой дом и спящая девушка
«Песни времени» – так называется выставка фотографий Габриеля Стилуотера, которая проходит в Алматы. Огромные фотополотна, 0,6х1,8 метра каждое, на стенах. На них изображено одно и то же время, а может быть, одни и те же песни. Все фотографии имеют общую структуру – одиноко стоящие дома, помещенные в перспективу открытого пространства. Background всех полотен: две плоскости, земля и небо, соединяясь, образуют линию горизонта. Прослеживается и тематическая общность, которая при первом просмотре воспринимается как однообразие: фоном всегда выступают земные и морские пустоши. В центре композиции, как правило, заброшенные здания. Именно они, наряду с тоже часто встречающимися изображениями девушек, оказываются главными героями серии «Песни времени».
Заброшенность – вот основная тема философских раздумий Габриеля Стилуотера: заброшенность мест обитания, заброшенность человека, а точнее, красивых девушек в эти опустошенные необитаемые пространства. Последовательность: задник – земля и небо, передний план – заброшенный дом, изредка пустырь с множеством развалившихся объектов (скелеты зданий и машин, вышек) и ближе, в одной плоскости со зрителем, одинокая девушка в замысловатой позе. Иногда мы видим ее лицо, но оно не играет роли, важнее изгибы ее тела. Круг эстетических пристрастий художника: бескрайние пустыри, покинутые дома и юные женщины. (Обращение к женской натуре – прием, часто используемый в фотографии.) Девушки спят и грезят о запустении. Возникает вопрос: как, а главное, зачем они здесь оказались? Как? Путем монтажа в Photoshop'е. Зачем? Из любви к прекрасному. Вообще Стилуотер портретист, но создает портреты не людей (они у него невыразительны), а домов, у которых, в отличие от девушек, уж точно есть лица. Поразительная особенность выставленных фотографий – в каталоге они выглядят более впечатляюще, чем в действительности.
В каталоге, отпечатанном на хорошей бумаге с высоким полиграфическим качеством, светогамма, игра теней и света, черно-белая палитра имеет больше оттенков, от светло-коричневого до серебристо-серого. Видимо, здесь фотографии выигрывают и размерами, где пропорции кажутся более гармоничными, чем их «оригинальная» величина, делающая их похожими на постеры или фотообои. Но увеличение изображения для Стилуотера – эстетический эксперимент. «Когда в 70-е годы я начал выставлять свои работы, многие галереи были привержены чистой эстетике, ограничивающей идеи, которые мне хотелось выразить, и меня стесняли границы существующей в то время стандартной фотографической бумаги. В конце 70-х размеры фотографий 0,4х0,5 метра казались экстравагантными и излишне большими», – считает Стилуотер.
Переживание времени, песня времени для Габриеля – это способность увидеть его разрушительное действие. Неумолимый бег времени испытали на себе урбанистические детали панорамы – объекты, созданные людьми. Небо, море, контуры деревьев, трава обрели бессмертие гербария и живописных полотен голландцев. Сгущающиеся, грозовые тучи или облака, сквозь которые пробивается свет. Море имеет пористую, рельефную, рваную структуру, пронизано игрой света и тени. Удачная находка – отбрасывающие тени и впитывающие свет поверхности из рассыпчатых или образующих множество складок материалов (песок, вода, ткань, облака). Трава, стволы и ветви деревьев – их редкие и частые контуры тоже использованы для демонстрации игры светотени.
Габриель изучал живопись в Академии в Маастрихе, в Нидерландах. В его полотнах чувствуется желание превратить фотографию в живопись. Автор, подобно голландским живописцам, прибегает к аллегорическому восприятию предметов. Но наряду с изогнутыми и путаными, не-линейными объектами центр пространства коллажа занимают объекты правильной геометрической формы. Квадраты и прямоугольники зданий выглядят инопланетянами в бескрайней перспективе каньонов, прерий и неба. Они обладают четкими границами, отделяя плоскость урбанистических объектов от природного ландшафта. Иногда геометрическая повторяемость становится даже скучной: прямоугольные здания с прямоугольными дверями и окнами, квадратный тоннель комнаты.
Фотография как театр
При более пристальном взгляде открываются источники и способ происхождения изображения. Картины собраны как конструктор Lego. Это не традиционная документальная фотография, когда художник ловит момент и затем пытается воссоздать образ действительности. Это директивный подход, когда фотограф является порождающим источником своего произведения. Активная критическая аналитика или пассивная позиция наблюдателя предполагают, что зритель ощущает незримое присутствие фотографа и более незаметное скрытое влияние самого материала. Свои композиции Стилуотер собирает «из головы», используя фотографические изображения как подручные фрагменты, увлекаясь ландшафтной мозаикой и нагромождая мелкие детали. При любви к сюрреалистическим вкраплениям он явно склонен к эстетике ретрофотографии, ее черно-белой графике. Это усугубляет ощущение ветхой старины, заставляя почувствовать время через прошлое. Фотограф искусственно создает эффект «винтадж» (отпечаток старинного периода). Точкой сборки становится линия горизонта, разделяющая пространство на две половины, верх и низ, затем в него помещаются остальные объекты.
При создании как сюрреалистических эффектов, так и эстетики старинной фотографии Стилуотер пользуется компьютерными технологиями, что заметно в приеме коллажирования композиции. «Цифровые технологии сразу открыли множество дверей. То, что было невозможным в темной комнате, вдруг стало доступным в программах Photoshop, Adobe's, специально разработанных для фоторедактирования на компьютере», – говорит художник.
Средства изображения входят в противоречие с эстетикой и смыслом фотокомпозиций. В данном случае (перефразируя слова Ролана Барта) фотография не позволяет фотографу мастерски скрыть подготовку, которой он подвергает сцену, которая должна быть запечатлена. Можно сказать, что сам способ, технологии превалируют над смыслом, то, как сделано, над тем, что изображено. Такая подготовка ограничивает модификацию реальности и не позволяет ввести пласты значений, коннатировать смыслы. Театр смыслов и чувств Стилуотера эстетически однообразен. Автор приоткрывает перед зрителем потустороннее видение кладбища времени: монументальных надгробий из фасадов домов и пустых помещений, что объясняет присутствие, как на пасторальных открытках, девушки, одетой ангелом («Тайна»).
На Стилуотера оказали влияние традиции директивной фотографии, сближающей фотографию с театральным искусством и трансформирующей «реальное» место в пространство авансцены, объекты в сценические декорации, а действующие лица в актеров в костюмах и масках. Стилуотер всегда начинал создавать свои образы на пустом полотне. Его больше интересовали художественное повествование и метафора. Как признается фотограф, его учителями были Дуайн Майклз, рассказывающий одну историю в серии фотографий, чьи рукописные тексты, напоминают, что фотография – это лист бумаги, а не стеклянная пластинка, и Джерри Уэлсманн, чьи сюрреалистические работы зарождались в темной комнате в результате экспериментирования с образами.
Поэзия шелка
Для большего колорита фотограф использует шелк, на нем отпечатаны силуэты фотографических изображений. Photoshop – замечательный инструмент, превращающий создание фотообраза в творчество. Он предоставил фотографу безграничное полотно, на котором можно раскрыть весь потенциал фотографии, печатать образы на всевозможных поверхностях. К примеру, на выставке в музее Альберта и Виктории в Лондоне фотообраз был напечатан на живой траве. По задумке шелк должен придать изображению стереоэффект. «Несмотря на то что в Китае на протяжении многих веков рисовали на шелке, только недавно стало технически возможным переносить на шелк фотографический образ. Эпическая сущность этой идеи глубоко повлияла на мои работы, что привело к созданию панорамных образов. Несколько лет назад в музее искусств Metropoliten я увидел шелковый китайский свиток с изображением реки Янг-це от ее истоков до моря», – объясняет художник.
Фотоколлажи Габриеля Стилуотера дополняются комбинацией изображений и текста. Он пишет стихи, которые вместе с загадочными названиями фотографий являются вербальным дополнением визуальной поэзии. В последние годы художник занимается созданием книги «Песни времени», где сочетаются поэтические и фотографические творения. О концепции смыслов и переживаний художника лучше всего говорят поэтические строки из стихотворения «Память»: «Память – это невысказанность времени: она удерживает тень души в местах, оставшихся позади…», а традицию, в которой работает мастер, – «память хранит разбитое зеркало всех изумлений, мутный обзор…».
