Пыль. Много пыли, которая, судя по ощущениям, проникает в малейшие щели в одежде. Степь, безграничная степь, идеально (и непривычно для алматинского глаза) ровная, поросшая травой и, в лучшем случае, невысоким кустарником. Четыре часа утомительной тряски на заднем сиденье джипа (спасибо тем, кто придумал автокондиционеры), и за окном появляются стройные ряды пятиэтажек. Мы в самом сердце урановой добычи Южно-Казахстанской области, где на небольшой глубине залегают многомиллионные запасы урана. Урановые городки, построенные на наиболее перспективных «пятнах» еще в советское время, одинаковы как на подбор. Но и среди них выделяются наиболее крупные по числу жителей, или, как называют атомщики, базовые.
Занимательная казахстанская ономастика
Село Кыземшек, что в 400 км от Шымкента (в другую сторону, до Кызылорды, расстояние еще больше), раньше называлось Степным. Прежнее название явно соответствовало географическим признакам поселения – во все стороны только степь. Новое название, которое в переводе означает «девичья грудь», село получило благодаря двум невысоким холмам вблизи одной из своих окраин. Если смотреть на холмы с определенного ракурса – да, действительно, что-то такое напоминает. Правда, у одного из холмов срезана верхушка: геологи постарались несколько лет назад, попытались вести там раскопки, но местные жители, возмущенные подобным варварством, потребовали прекратить любые изыскания.
Как и в других случаях, когда жителям приходится объяснять экзотические наименования своих сел, в Кыземшеке существует красивая, но достаточно кровожадная легенда. Мол, жил в этом селе прежде бай, и была у него красавица дочка. Дальше, понятное дело, влюбилась эта дочка в местного красавца парня, бедного, к сожалению. Попытались они сбежать из села, но догнали их в нескольких километрах от околицы. Догнали и зверски истязали несчастных, отрезая им по очереди различные части тела. Именно после этого и появились близ Кыземшека две одинаковые по высоте горы. А в честь убитого джигита, точнее, одной из отрезанных частей его тела, назвали другое село, поблизости от Кыземшека.
До 70-х годов прошлого века здесь не было практически ничего. Однако потом тут нашли уран, и киргизский Кара-Балтинский горнорудный комбинат в считанные месяцы построил в казахстанской степи несколько городков. Первым, в 1978 году, был запущен рудник ПВ-19, и именно с него ведется отсчет начала урановой добычи в этом районе.
Думы о жилье
Кыземшек производит странное впечатление. С одной стороны, причастность к секретному производству урана накладывает определенный отпечаток строгости на всю его жизнь. С другой – село как село. Школьники бегут в школу, молодежь спешит по своим делам. Обращает на себя внимание лишь отсутствие частных домов. Большинство населения (а это без малого 4 тыс. человек) живет в многоквартирных домах. И лишь 80 семей получили в пользование дома барачного типа на два хозяина, где есть хоть небольшой, но приусадебный участок. «Разводить кур или доить коров – в советское время такое хобби не приветствовалось, – говорит живущий в одном из таких домов Николай. – Считалось, что мы должны быть заняты исключительно на производстве. Да и обеспечение из Москвы было таким, что особой нужды в подворье не было».
Наиболее сложными оказались 90-е годы. «Уран добывать почти перестали, люди работали лишь для того, чтобы не останавливать сложное производство, – вспоминает повариха Лидия. – У нас в столовой люди питались из железных мисок, на столах зачастую не было ничего, кроме баланды. Зарплату выдавали макаронами, выживали как могли». Многие уехали. Но многие и остались. И именно они стояли у истоков возрождения урановой промышленности, когда в 1997–1998 годах «Казатомпром» начал восстанавливать урановые рудники. Сейчас, конечно, мисок в заводских столовых не увидишь, немногие оставшиеся разобрали на память о тех трудных годах.
Впрочем, лидер местных профсоюзов Петр Волнянко говорит о других проблемах, которые сейчас волнуют жителей села. Первая – самозахват земель. Вокруг Кыземшека, прямо в степи, возводится несколько домов, жители которых, как уверены коренные степчане, незаконно захватили эти земли. Здесь много приезжих: большие (по местным меркам) деньги, которые можно заработать на рудниках, манят сюда жителей других районов. И если прежде жители села знали в лицо друг друга, сейчас подобная идентификация практически невозможна. Аким Сузакского района Сузакбай Абдикулов признает, что подобная проблема действительно «существовала раньше, но сейчас районные власти запретили самозахват». В июне предполагается завершить генеральный план Кыземшека, на котором и будут определены места для новых застроек. Обещает аким решить и другую жилищную проблему. Дело в том, что когда жители Кыземшека решили свои квартиры приватизировать, оказалось, что сделать они этого не могут. «Когда мы подали заявления на приватизацию жилья, стало известно, что нет многих правоустанавливающих документов, например, реестров. Пришлось восстанавливать записи в архивах, делать опись недвижимости», – говорит Петр Волнянко. По оптимистичным подсчетам, собственниками своего жилья (до последнего времени ведомственного) сельчане станут не раньше осени этого года.
Свежая идея – строить благоустроенные коттеджи для молодых специалистов. Однако осуществить ее мешает отсутствие достаточного количества пресной воды: нынешних объемов, получаемых с местного водозабора, хватает лишь для обеспечения уже возведенного жилья. Да и вообще вода в окрестностях Кыземшека соленая и с радионуклидами, поэтому геологам приходится искать «пятна» с чистой водой вдалеке от села. От одного такого колодца и протянут водопровод в Кыземшек.
Супермаркет в степи
«Уже полгода работаю в Алматы, но не могу забыть этого степного простора, не хватает мне его в моей нынешней жизни», – признается Александр Уваров, главный инженер «Горнорудной компании», входящей в состав «Казатомпрома». И еще долго рассказывает о том, что в водоемах в окрестностях Кыземшека прекрасная рыбалка, и что атомщики – особые люди, которые, выбирая профессию, осознают, что им придется жить в таких отдаленных поселках. Впрочем, есть и пессимисты, которые не разделяют подобной степной романтики, и говорят, что с радостью уехали бы отсюда. «Живем как в мешке, до Шымкента 6 часов езды на маршрутке, выбираемся туда только по большим праздникам, на цивилизацию посмотреть, – объясняет причины своей неприязни один из местных водителей, живущий в Кыземшеке уже более 20 лет. – Я, конечно, уехал бы в Алматы, но не зарабатываю столько денег, чтобы откладывать на переезд. В месяц получаю около 40 тыс. тенге, а ведь цены на местном базаре – как раз-таки алматинские. Возможно, только мясо дешевле».
Базар Кыземшека – это несколько потрепанных вагончиков, стоящих рядом с конечной остановкой автобуса. В ассортименте есть все, даже ананасы, цены действительно приближены к алматинским. Дешевый хлеб, но только благодаря собственной пекарне. Продавцы объясняют размер своей торговой накрутки необходимостью покрыть высокие транспортные расходы. И лишь после долгих совместных подсчетов прибыли и убытков признают, что, да, определенная маржа закладывается и в расчете на высокие доходы степчан. Тем более что в местных семьях, как правило, работают оба родителя: «Казатомпром», приглашая на работу ценного специалиста, старается обеспечить доход и второго члена семьи (как правило, супруги). Устраивая ее, к примеру, работать в школу.
Возможно, что жизнь села кардинально изменится уже в ближайшем будущем, когда «Казатомпром» реализует проект по созданию в Кыземшеке базового городка, где будут жить вахтовики, работающие на отдаленных рудниках. В Кыземшеке уже запланировано строительство современного супермаркета (сотрудники атомной компании обещают, что цены на товары будут реальными), нескольких кафе и даже боулинг-центра. Степчане ожидаемых изменений ждут со смешанными чувствами. С одной стороны, хорошо, что село развивается. С другой – массовый приезд вахтовых рабочих, неизбежное изменение психологического микроклимата села могут разрушить то степное очарование, которое сейчас присуще этому богом забытому месту.
