Российско-казахстанское сотрудничество в атомной сфере развивается довольно активно. Осенью прошлого года подписаны учредительные документы о создании трех совместных предприятий, в которых стороны участвуют на взаимовыгодной основе. СП «Акбастау» занимается добычей урана на казахстанских месторождениях Южное Заречье и Буденовское, в российском Ангарске запущен Центр по обогащению урана, а СП «Атомные станции» займется разработкой и реализацией реакторов малой и средней мощности.
Дефицит грядет
Россия получила главное – сырьевую базу на долгосрочную перспективу, а Казахстан – доступ к высоким переделам ядерного топлива. Правда, некоторые аналитики уверяли, что «Казатомпром» не ограничится сотрудничеством с российской стороной, а будет искать выход в другой сегмент рынка – к реакторам западного образца. Обусловлено это тем, что здесь, несмотря на наличие жесточайшей конкуренции, достаточно места, чтобы туда могла протиснуться и казахстанская компания. Оценивая сделку «Каз атомпрома» с японской Toshiba, аналитик ИК «Тройка Диалог» Михаил Стискин заявил «Эксперту Казахстан», что считает ее прорывом казахстанской компании на ядерном рынке. «До сих пор, – считает эксперт, – «Казатомпром», по большому счету, представлял собой компанию по добыче урана с ограниченным доступом к технологиям по обогащению, конверсии и изготовлению ядерного топлива».
Факт договоренностей между «Каз атомпромом» и Toshiba поднял в России еще одну волну паники. Тому есть объективные причины. Планы «Росатома» повысить долю атомной энергетики с 16 до 25% к 2020 году предполагают двукратный рост потребления урана – до 18 тыс. тонн в год. Ко всему прочему, Россия должна выполнять свои внешние обязательства по поставкам атомного сырья еще в 13 стран мира. Объем запасов природного урана в РФ, оставшийся в наследство от СССР, составлял 200 тыс. тонн. Тогда они казались неисчерпаемыми, принимая во внимание запасы остального мира в 150 тыс. тонн. Сегодня же проблематично реально оценить, какие объемы выбраны из НЗ, но можно констатировать очевидный факт – в ближайшие годы Россия столкнется с дефицитом природного урана. «В России дефицит собственного производства урана составляет 10–12 тыс. тонн ежегодно, который покрывается за счет запасов, – комментирует ситуацию с дефицитом г-н Стискин. – Стратегическая задача «Росатома» на сегодняшний день – увеличить поставки урана как с российских месторождений, так и за счет СП за рубежом (например, в Казахстане), чтобы покрыть растущие потребности».
Капля валерьянки
В противном случае россияне могут потерять одно из ключевых конкурентных преимуществ – предоставление комплексных услуг от строительства атомных реакторов до стабильных поставок топлива на весь срок эксплуатации АЭС.
Публично озвученные намерения «Каз атомпрома» до 2015 года прекратить поставки на экспорт природного урана заставили некоторых рыночных экспертов задуматься над тем, каким образом «Росатом» выйдет из столь щекотливой ситуации и способна ли Россия в ближайшее время нарастить объемы добычи до безопасного уровня.
«Российские эксперты ошибаются, – говорит глава «Казатомпрома» Мухтар Джакишев. – Необходимое количество урана для атомной энергетики «Рос атомом» обеспечено. Для удовлетворения этих потребностей Казахстан и Россия создали совместные предприятия по добыче урана».
По его словам, «сделка с компанией Toshiba на наши договоренности с «Рос атомом» никак не повлияла и не повлияет в будущем». Причем вне зоны опасности окажется и дальнейшее «комплексное сотрудничество Казахстана с Россией в атомной сфере».
Предполагается, что необходимое количество урана для гарантированной работы российской программы по атомной энергетике будет добываться этими СП согласно намеченным графикам. «Поэтому, – уверен г-н Джакишев, – здесь волноваться не о чем».
Что же касается степени осведомленности российской стороны о казахстанско-японских переговорах по Westinghouse, то и здесь, в общем-то, проблем не должно быть. «Если говорить о руководстве «Рос атома», то оно знало об этой сделке. По крайней мере, я говорю о г-не Кириенко. Он был в курсе, поэтому для него это не было каким-то неожиданным сюрпризом. Могу сказать одно, Сергей Владиленович за нас порадовался. Что касается рядовых работников и специалистов «Росатома», то они, понятно, не знали о том, что данная сделка состоится».
Выгоды «Казатомпрома»
Мировой урановый рынок показывает устойчивый рост. Цена на природный уран повысилась за последние 2–3 года в разы, и пока здесь нет факторов, которые сыграли бы на снижение. В первую очередь это связано с ожиданием дефицита сырья. С одной стороны, никто не может с уверенностью сказать, что добывающие компании способны быстро нарастить мощности для удовлетворения нужд атомных станций. С другой – новые АЭС намерены строить многие страны мира. В данной связи вполне может оправдаться прогноз, что к 2020 году генерирующие мощности атомных реакторов могут удвоиться. В настоящее время строится 24 реактора, запланировано построить еще 41.
Рост на рынке стимулирует крупных спекулянтов зарабатывать на уране. Последний стал выгодным капиталовложением со средней доходностью 30–40% в год. Вышеперечисленные факторы способствуют максимальному уплотнению конкуренции на рынке среди потребителей, когда спрос значительно опережает предложение.
В условиях высокого мирового спроса на уран «Казатомпром» сконцентрировал свое внимание на трех основных направлениях. Во-первых, наращивает сырьевую базу внутри страны, во-вторых, осуществляет экспансию на другие рынки, в-третьих, стремится получить доступ к технологиям по обогащению урана. Причем особый акцент делается на последнем пункте, предоставляющем возможность казахстанской атомной монополии достичь максимально возможной в нынешних условиях капитализации: одно дело продавать природный уран как сырье, совсем другое – готовое к применению ядерное топливо.
На территории Казахстана существуют не все переделы ядерно-топливного цикла. «Казатомпром» добывал уран, но отсутствовали звенья конверсии и обогащения, производил таблетки, но не мог довести их до уровня топливных сборок. «Когда мы говорим о планах атомной отрасли страны, – уточняет глава «Казатомпрома», – то речь идет о выпуске конечной продукции – топливных сборок».
По словам г-на Стискина, «Казатомпром» давно хотел получить не только рынки сбыта сырья, но и доступ к технологии производства топлива. Теперь он их получил. У казахстанской компании не получилось договориться по выше указанным вопросам с «Росатомом» или другими сторонами (кроме соглашения с Cameco), поэтому казахстанцы пошли другим путем.
Казахстан объявил о строительстве завода по конверсии урана совместно с Россией – Центра по обогащению урана в Ангарске. На Ульбинском металлургическом заводе до сих пор лишь сертифицировали топливные таблетки и порошок для всех типов реакторов. При содействии Cameco здесь будет организовано производство тепловыделяющих сборок для реакторов западного дизайна. «Первую продукцию планируем выпустить в 2012 году, – делится планами Мухтар Джакишев, – таким образом, территорию Казахстана топливо будет покидать в виде конечной продукции».
Переориентироваться на производство топлива для реакторов западного типа казахстанскую компанию заставила ситуация на рынке ядерных реакторов советского образца. По большому счету, «Росатом» не готов делиться тем, что имеет. С другой стороны, сам объем рынка реакторов советского образца очень узок. 10-процентная доля в американской компании Westinghouse даст, по мнению главы «Казатомпрома», «гарантированные рынки сбыта топлива для реакторов нового дизайна, то есть возможность их ресурсного снабжения продуктами более высокого передела».
Toshiba не внакладе
Уступив 10% в американской компании «Казатомпрому», японская Toshiba получила возможность войти на рынок добычи природного урана в Казахстане. В техническом плане вхождение было оформлено приобретением 22,5% акций у Marubeni Corp. в проекте по разработке казахстанских урановых месторождений на юге страны.
Ситуация на мировых рынках урана заставляет компании серьезнее подходить к наращиванию ресурсной базы. «Мы обмениваемся долями участия, – говорит г-н Джакишев. – Если допускаем какую-то компанию к добыче природного урана в наш бизнес, то она обязана пустить нас в аналогичный бизнес там, где это интересно нам».
Аналитик «Тройки Диалог» отмечает, что Toshiba получила гарантированные поставки урана на долгосрочный период, очень важные с учетом жесткой конкуренции на рынке ядерного сырья.
Мухтар Джакишев на этот счет высказался еще откровеннее: «Toshiba получила то, что хотела. Этой сделкой по покупке нами акций Westinghouse и объясняется присутствие Toshiba в проектах Харасан-1 и Харасан-2 в Южном Казахстане».
Куда дальше?
Многие знают, что в Актау собираются строить АЭС, но мало кто знает, каким в реальности будет энергоблок. Первый реактор на быстрых нейтронах БН-350 на Мангистауском атомном энергокомбинате (МАЭК) успешно проработал положенный срок. Сегодня он находится на стадии вывода из эксплуатации, которую проводит «Казатомпром».
К 2015–2016 годам три имеющиеся в Актау ТЭЦ окончательно выработают свой ресурс. Соответственно, для развития гарантированного энергоснабжения данного региона необходима замена энергоисточников. Поэтому здесь планируется строительство АЭС. Но есть особые технические требования от энергетиков к данному источнику, мощность которого не должна превышать 300 МВт.
Пока реакторов подобной мощности на мировом рынке нет. Российско-казахстанское СП «Атомные станции» по разработке, строительству и продвижению на мировые рынки атомного реактора с энергоблоками нового типа ВБЭР-300 и призвано решить эту техническую задачу.
«Сейчас идет доработка проектно-сметной документации, – заявил глава «Казатомпрома». – В дальнейшем планируется строительство совместного казахстанско-российского реактора на территории МАЭК для замены устаревших, отработавших свои ресурсы мощностей трех ТЭЦ в Актау. Реактор относится к поколению реакторов 3+ – это самое последнее поколение реакторов с повышенными мерами безопасности».
С реакторами малой мощности связаны и перспективы «Казатомпрома». Они станут экспортной позицией казахстанско-российского СП. В дальнейшем предполагается продажа и строительство подобных реакторов за пределами России и Казахстана. Рынок реакторов малой мощности довольно емкий, ибо мощность стандартного реактора от 1000 МВт и выше. Они предназначены для стран с высокой плотностью населения, большим уровнем потребления энергии и развитой энергетической инфраструктурой.
Но в мире есть очень много стран, в первую очередь с развивающейся экономикой и небольшой плотностью населения, где необходимы источники меньшей мощности, что связано с техническими параметрами сетей и требованиями местной энергетики. «Поэтому, – считает г-н Джакишев, – данный реактор будет востребован и займет монопольную позицию на рынке».
Доступ к западным реакторам
Кроме выгодных позиций на рынке ядерного топлива «Казатомпром» покупкой акций Westinghouse получает доступ к западным технологиям ядерных реакторов. Компания разработала один из наиболее распространенных типов реакторов – PWR (легководный герметичный ядерный реактор под давлением, мощностью 1180 МВт). В мире эксплуатируется около 300 реакторов такого типа. В конце 1980-х годов Westinghouse совместно с японскими компаниями разработала усовершенствованный образец реактора – APRW мощностью 1538 МВт с увеличенным числом ТВС и модернизированной системой управления и защиты. Разработан более мощный вариант – APRW+ мощностью 1750 МВт. В 1990-х годах были разработаны и сертифицированы еще два типа реакторов – AP 600 и AP 1000 (усовершенствованный пассивный реактор). Также Westinghouse обладает разработками реакторов BRW-90+ (легководный реактор кипящего типа) мощностью 1500 МВт и HGTR (высокотемпературный газоохлаждающий с графитовым замедлителем).
Реакторы западного типа уже начинают конкурировать с советскими образцами в странах СНГ. В июле 2007 года украинский «Энергоатом» подписал соглашение с Westinghouse на поставку ТВС западного образца. Так же как и Казахстан, Украина собирается к 2014 году перейти на экспорт готовых ТВС. Кроме того, рассматривается возможность строительства в Украине тяжеловодного ядерного реактора CANDU, который может работать на низкообогащенном ядерном топливе и составляет конкуренцию российским реакторам ВВЭР-92 и ВВЭР-91. «Для Украины чрезвычайно важно получить доступ к технологиям, которые уменьшают зависимость Украины от других стран», – заявил министр иностранных дел Украины Арсений Яценюк.
Покупка акций Westinghouse создает в Казахстане условия для выбора между российскими и западными типами реакторов. К примеру, для строительства энергоблоков крупных АЭС можно выбрать между американским АР 1000 и российским ВВЭР-1000. В сочетании с созданием полного ядерного цикла, включающего производство ТВС западного образца, Казахстан может достаточно легко перейти на западные технологии.
Это создает принципиально новую ситуацию в строительстве новых АЭС в рес публике. Если раньше Казахстан являлся своего рода вотчиной российских атомщиков, то теперь им придется конкурировать с новейшими западными реакторами.
Без колебаний
«Казатомпром» всерьез озабочен созданием вертикально интегрированной компании, имеющей все звенья ядерного топливного цикла. По мнению главы «Каз атомпрома», «это обезопасит нас от любых рыночных неожиданностей, связанных с недостатком той или иной услуги ядерно-топливного цикла». В более упрощенном виде это означает, что в случае проблем, в частности с обогащением и конверсией, «Казатомпром» не будет подвержен колебаниям на рынке ядерного сырья.
Бизнес на ядерном топливе довольно специфичен. Так, к примеру, нельзя выпустить топливную сборку, а потом ждать, когда на нее объявится покупатель. Ее необходимо делать под какой-то определенный заказ, под конкретного клиента. В этом коренное отличие добывающих компаний от компаний, имеющих полный ядерно-топливный цикл. «В нашей отрасли не бывает так, что ты вышел на рынок с топливом и спрашиваешь, кому это нужно, – говорит Мухтар Джакишев. – Сборка является сертифицированным товаром. У каждой страны есть свои требования, и если мы начинаем производить сборку, это означает, что мы уже имеем долгосрочный контракт и гарантированный сбыт». Тем самым стратегия по вертикальной интеграции и запуску новых мощностей «Казатомпрома» четко привязана к рынку сбыта.
Став обладателем 10-процентного пакета Westinghouse, Казахстан получил недостающие переделы ЯТЦ. «Этим мы гарантируем себе стабильный доход, – резюмирует Джакишев. – И не будем зависеть от конъюнктуры цен на рынке. Если вдруг завтра упадет цена на уран, то мы будем гарантированно получать доходы на других переделах ЯТЦ. Отсутствие диверсификации и есть проблема сырьевых стран. Когда цены на сырье резко падают, в таких странах начинается экономический кризис. Чтобы избежать зависимости от одного индикатора цен, чтобы в целом стать финансово стабильной компанией, мы разделяем активы».
