Hеобходимо остановить действие генерального плана Алматы и откорректировать его в соответствии с научно обоснованной стратегией развития города, иначе строительный бум его разрушит, считает известный казахстанский архитектор, председатель Союза архитекторов Алматы Сергей Мартемьянов.
– Сергей Николаевич, генплан развития Алматы до 2020 года был принят, кажется, в году 2002-м. Соблюдается ли он сегодня при застройке города?
– Генплан был разработан чуть раньше 2002 года. Этот документ несколько отличается от генерального плана в его традиционном понимании. Это очень серьезный документ, детально прорабатывающий застройку города на определенную перспективу. Само понятие «плановое градостроительство» появилось в советскую эпоху. Генпланы очень долго разрабатывались. Года полтора уходило на согласование с различными ведомствами и министерствами. Это казалось излишним, но на самом деле в этом есть большой смысл. Минавтотранс, энергетики, коммунальные службы должны скрупулезно просчитать, смогут ли они обеспечить жизнедеятельность города с учетом нового строительства.
Генплан всегда воспринимался градостроителями как святое писание, в котором нельзя изменить ни буквы. Одно время мы даже боролись за то, чтобы по своему статусу генплан был приравнен к законодательным документам и чтобы за его нарушение предусматривалось уголовное наказание. Кстати, именно таков статус генпланов во многих странах Европы.
Но у нас пошли по другому пути, скорее американскому. Последние генпланы Алматы определили как рамочные, потому что рынок уже не позволял детально планировать ни размещение школ, ни детсадов, ни больниц. С развитием коммерческого строительства строго придерживаться этого документа стало невозможно. В действующем генплане указаны основные транспортные магистрали, промышленные предприятия, вынос за город отдельных объектов, горы, водоемы. В итоге план стал, пожалуй, слишком рамочным. Целые новые районы показаны неким пятном застройки. И никто не мог предположить, какие именно здания будут здесь построены, будут ли они мешать воздушным потокам…
– Насколько я помню, генпланом предполагалось оставить исторический центр города неприкосновенным, однако, как мы видим, наибольшему натиску со стороны застройщиков подвергся именно этот район, что вызывает недовольство жителей.
– И чиновники заявляют, и на генплане видно, что центр Алматы должен оставаться историческим ядром. Даже существуют какие-то границы... Но эти границы уже давно не соблюдаются при застройке. Еще в прошлом году мы составили для акима реестр исторических памятников и памятников архитектуры и искусства, которые должны быть сохранены в центре города в любом случае. Сейчас принято решение провести раритетную отделку фасадов по улице Фурманова и части проспекта Райымбека, вроде бы в русле сохранения центра города. Но я так понимаю: наверное, это очередная потемкинская деревня для руководителей страны и важных гостей, которые ездят по этой трассе. Если мы все снесем, оставив одну улицу, лучше в Алматы не станет. Задача сохранения центра города не столько архитектурная, сколько морально-этическая, я бы даже сказал, гуманитарная задача Казахстана. Уничтожить старые кварталы – значит вытоптать память, историю прошлого и даже позапрошлого веков. Мы разрушим сразу три города – Верный, Алма-Ату и Алматы. Я говорю «мы», потому что вину несут не только конкретные исполнители, но и те, кто им поддакивает, и те, кто при этом молчит. У меня такое чувство, что это происходит с безразличного согласия госорганов и не слишком боевитой интеллигенции.
Развязки проблем не развяжут
– Наиболее остро в Алматы стоит транспортная проблема. Ни строительство развязок, ни расширение дорожного полотна не облегчают жизнь города. Это тоже ошибки планирования?
– Эти проблемы начались не сегодня. Я бы даже сказал, что мы их получили в наследство от советского периода. В то время на частный легковой транспорт очень мало обращали внимания. Не предполагалось каких-то программ по строительству подземных парковок, не отводились площади для паркинга рядом с крупными общественными зданиями, торговыми и развлекательными центрами. В этом просто не было нужды из-за малочисленности парка легковых автомобилей. К тому же трудно было выделить участок под строительство гаража или парковки, так как в то время существовали очень жесткие нормы: участки под эти объекты должны находиться не менее чем за 30 метров от жилых домов. Уже тогда эти нормы было сложно выдержать. Вопрос о развязках тоже не просто было решить, тем более трехуровневых, которые сейчас уже необходимы.
Проблема еще и в том, что планируемая дислокация развязок устарела. Я не помню в генплане развязок на Сейфуллина–Тимирязева, на Джандосова, Аль-Фараби. Они появляются спонтанно, за этим не стоит глубокое научное обоснование. Вообще, наука уже давно изгнана из нашей отрасли. Последние исследования по транспорту в Алматы, например, проводились в 70–80-х годах.
Я не могу сказать, что развязки избавят нас от транспортных проблем. Даже трехуровневые, если их не строить своевременно и научно обоснованно, не спасают город. Транспортную проблему следует решать комплексно. Это чисто инженерно-технические вопросы, но при этом обязательно нужно ответить на стратегические вопросы: какова структура транспорта, как организована жизнь в отдельных узлах города или в историческом центре. Есть такие города, как Волгоград, который тянется по одной основной магистрали вдоль реки, а есть такие, как Алматы и как и многие старые европейские города, где выделяется ядро вокруг театра, рынка, вокзала, супермаркетов. У нас появляются многовекторные развязки, но они проблем центра уже не решают. Стратегически время было упущено, и теперь городское хозяйство мстит нам очень жестоко. Я не верю, что в Алматы ситуация с транспортом улучшится в обозримом будущем. Одно метро тоже еще ни одному городу не помогло решить транспортную проблему. В Москве не меньше пробок, хотя по подземке можно добраться в любую точку города, и ею пользуются миллионы людей.
– Насколько соответствует санитарным и градостроительным нормам строящееся сегодня жилье?
– Нормативы, особенно по качеству, прочности, надежности нужны не столько нам, архитекторам, сколько строителям. Другое дело, как они соблюдаются на практике и как их контролируют соответствующие органы – Госархстройконтроль, служба заказчиков. У крупных компаний и ведомств есть специальные службы, которые должны наблюдать за ходом строительства. Автор проекта может следить за ходом строительства, но проверять, как укладывается каждый кирпич, он не в состоянии. На это есть начальники участков, главные инженеры и прорабы. Есть техническая служба самого заказчика. Вот на них лежит основная обязанность по контролю за качеством строительства. Прораб и специалисты должны отслеживать, как соблюдаются все технические условия – той ли марки бетон, установленного ли сечения арматура. Но, к сожалению, надежность и безопасность сейчас очень часто приносятся в жертву выгоде.
В советское время в градостроительстве существовали обязательные к исполнению нормы. Нельзя было, например, нарушать нормативы разрывов между домами: жилой дом должен был отстоять от соседнего на свою высоту плюс хотя бы еще 6 метров. Сегодня дома ставятся буквально на пожарных разрывах. Это значит, соседнее сооружение можно строить на расстоянии 9 метров, чтобы пожарные могли проехать и развернуть свою большую лестницу. Вот главный аргумент. При этом забывают, что здание может рухнуть при землетрясении.
Красоте жертв не приносят
– Скажите, вам как архитектору нравится современный облик города?
– Когда я вижу широко рекламируемые новые жилые кварталы и районы, то понимаю, насколько они вторичны по своему замыслу к достижениям мировой архитектуры. Я бы никогда не стал их приводить в пример своим студентам в качестве образца. Вообще, это ненормально, когда преподаватель не может учить будущих специалистов на примерах из реальной жизни. Давно уже я не видел архитекторов, предлагающих гениальные проекты. Многие аффилированы с застройщиками и работают на конъюнктуру рынка, руководствуясь, к сожалению, меркантильными интересами. Поэтому я не могу назвать ни один новый район, появившийся недавно, который бы меня восхищал. Я лишь могу отметить отдельные здания, которые действительно профессионально и грамотно сделаны. Или хотя бы без ошибок. На мой взгляд, мы переживаем период безвременья в архитектуре. Все-таки при всей своей технической основе архитектура – это искусство, и если автор не вкладывает в свой проект эстетический вкус, грош ему цена.
– Еще раз о проблеме, которой сейчас занимается комиссия правительства. Наши горы застроены коттеджами и дворцами с 5-метровыми заборами вокруг. Природа тоже стала жертвой строительного бума. Как это соотносится с генпланом?
– О чем говорить, если главная задача генплана 2002 года – выделить побольше площадей под застройку, проложить магистральные дороги, не привязывая все это к нашему великолепному ландшафту. Более того, на генплане 2002 года было намечено продление города до Шымбулака за счет строительства коттеджных городков, и об этом нужно говорить честно. В советское время существовало табу на строительство многоэтажек в предгорьях, и не потому, что у нас земли было много. Нет, причина в том, что там начинается 10-балльная сейсмическая зона. Там проходит Малая Алматинка, а согласно санитарным нормам между домами и поймой реки должно быть не менее 50 метров. Сейчас эти нормы не соблюдаются. На Большой Алматинке кафе, рестораны стоят почти в воде. Все отдано на откуп, что хочешь, то и делай.
Вопросы комиссией поставлены правильно, но как бы все это не превратилось в очередную кампанию. Боюсь, что она носит конъюнктурный характер. Нужно, чтобы кто-то из наших первых руководителей сказал: «Ребята, это никуда не годится, так мы никуда не придем. Давайте, как предлагают жители города, остановим и лихую застройку, и сносы. Садитесь за доску, находите ученых, инженеров, архитекторов, принимайте кардинальное решение». Пора спасать Алматы. Необходимо остановить осуществление генерального плана. Устранить недочеты, установить мораторий на сносы в центре. Объявить, наконец, исторический центр специальной музейной зоной. Определиться со стратегией развития, вывести ее на широкое обсуждение ученых, специалистов и горожан, может быть, даже провести общегородской референдум. А закулисные игры не помогут: меры, которые принимаются, в конечном счете ничего не решают.
