Если бы в Казахстан приезжали десятки тысяч туристов – мы бы это заметили. По Алматы бы ездили туристические автобусы и ходили толпы людей в шортах и с фотоаппаратами. Вы эти толпы видите? И я не вижу. Потому что их нет», – так заместитель директора турфирмы «Хан-Тенгри» Даурен Валиев комментирует регулярные заявления представителей Минтуризма и спорта о том, что ежегодный поток туристов в Казахстан составляет больше 4 млн человек. Чиновники опираются на данные пограничной службы. Но пограничникам нет дела, кто из въезжающих спешит на юбилей к теще, кто собрался подзаработать, а кто действительно приехал отдыхать. Настоящих отдыхающих, по мнению директора Казахстанской туристcкой ассоциации (КТА) Рашиды Шайкеновой, в Казахстан приезжает в год всего около 20 тыс. человек. Представители турбизнеса объясняют, почему цифра столь невелика: «Люди в отпуск едут в первую очередь отдыхать, а отдых у людей ассоциируется с морем, солнцем, пальмами. Миллионы настоящих туристов отправляются в страны, которые обладают этими чудесными ресурсами». Что касается Казахстана, то на нашу долю остаются специфические виды туризма, рассчитанные на аудиторию с особыми вкусами – экстремалов, любителей острых ощущений и романтиков космической эры. Впрочем, и их еще нужно уговорить приехать к нам.
Космический изюм
Традиционные методы привлечения интуристов – местная экзотика, архитектура, кухня – в Казахстане не работают. «Людей интересных на улице нет, дервишей нет, монахов нет, одетых в национальную одежду нет, ремесел нет. Ничего нет. Ну какой смысл? Сувениры все заумные, цены там какие-то для местных… все эти сабли да седла, шапки – да вот и все. Поэтому люди, которые у нас были – да, им все понравилось, все хорошо, – больше не поедут», – посетовал в разговоре с нами один из бизнесменов, занимающихся въездным туризмом.
Главная местная экзотика – претендент на звание казахстанской «изюминки» – космодром Байконур. Увидеть все – от домика Гагарина до стартового комплекса РН «Протон» и непосредственно запуска – предлагают десятки турфирм. Однако, в отличие от американского космодрома на мысе Канаверел, миллионных толп туристов на Байконуре отнюдь не наблюдается.
Ни в администрации города, ни в «Рос-космосе», заведующем космодромом, нам не смогли сообщить, сколько туристов посещают Байконур. Директор фирмы «Тур-сервис» (тур-оператор, работающий на Байконуре) Валерий Константинов оценивает их количество приблизительно в 200 человек в год, добавляя, что речь идет о классических туристах, которые купили путевку и приехали. «Многие приезжают на пуски под видом делегаций, журналистов. Вот если и их считать за туристов – они ведь тоже поглазеть приехали – так несколько тысяч человек в год будет». И проиллюстрировал это утверждение: «Во время пилотируемых запусков, когда проходит доклад экипажа космонавтов председателю госкомиссии, все гости собираются на одном пятачке. 20 моих иностранцев стоит, и еще сотни четыре всяких. Делить там сложно – кто из них по работе, а кто турист».
Байконур – объект режимный. Но пускают туда почти всех, в том числе иностранцев. Зато процедура оформления допуска растянется как минимум на месяц. Это, по мнению Лолитты Азаевой из турфирмы Alma Travel Agency, смущает туристов. Есть и другие препятствия. «Надо ехать либо на поезде, либо на самолете, потом тебя перевозят на автобусах, машинах. Иностранцев, покупающих этот тур, не устраивает именно дорога, они хотят без проблем добираться», – рассказывает она. Стоимость трехдневной поездки на Байконур – от тысячи долларов и выше – тоже не прибавляет оптимизма.
Однако главная причина низкой посещаемости Байконура туристами – то, что, говоря словами г-на Константинова, он «не для туризма построен». Отзывы побывавших на Байконуре на интернет-форумах звучат так: «...советую поездку на Байконур любителям острых ощущений, не требующим большого комфорта в путешествии» (иностранный турист), «с сувенирами ничего не получилось, потому что, как ни странно, на космодроме и в городе их просто нет» (российский турист).
Впрочем, комфорт, сувениры и большее количество туристов уже значатся в планах властей. В Министерстве по туризму и спорту собираются воспользоваться опытом Космического центра им. Кеннеди в США, посещаемого ежегодно 1,5 млн туристов, и готовят проект «Космическая гавань». Глава министерства Темирхан Досмуханбетов неоднократно делился планами, согласно которым в Байконуре в скором времени будут построены планетарий, мини-центр управления полетами, гостиничный комплекс мирового стандарта. Однако пока на Байконуре ничего из вышеперечисленного строить не начали.
Ведь это наши горы…
Маленькая горная страна Непал живет за счет туризма. Ежегодно сюда приезжает около полумиллиона человек. В среднем каждый турист оставляет в стране по 1 тыс. долларов (для сравнения: по оценкам КТА, иностранцы в среднем оставляют в Казахстане от 700 до 1000 долларов за 4–5 дней).
В числе горных систем Казахстана – Алтай и Тянь-Шань. «В наши горы едут, но не так много, как хотелось бы», – говорит известный альпинист Алексей Распопов, возглавляющий компанию Trekking Club. Количество «горных» клиентов туроператоры оценивают в несколько сотен человек в год. Почему так мало? «Звонят мне клиенты, спрашивают – сколько у вас гид? 100 долларов в день. А они – дорого, дорого… Я спрашиваю у заказчиков: а сколько во Франции получает гид? Отвечают – 800 евро, но то ж во Франции! Поэтому мы теперь не считаем, как раньше, что иностранцы – это хорошо. А наши – это плохо. Наши люди понимают, что живут в богатой стране, а иностранцы сравнивают цены с Непалом», – комментирует ситуацию г-н Распопов.
До Непала далеко – до Киргизии близко. У соседей в Киргизии цены заметно ниже, чем в Казахстане. «В Киргизии в туркомпаниях кадровый состав более высокого уровня в целом, чем у нас. Люди из турбизнеса не вымываются банками или нефтянкой», – считает горный гид Сергей Лавров. Местные турфирмы берутся за все заказы, вне зависимости от того, насколько они выгодны, для них каждый турист – это заработок, и составляют серьезную конкуренцию казахстанским компаниям. Если в Казахстане в сегменте альпинизма и туризма работает несколько фирм, то в Киргизии – несколько десятков.
«Нам с Киргизией надо сотрудничать, а не конкурировать», – уверены в турфирме «Хан-Тенгри», безоговорочном лидере отрасли в этом сегменте. «На самом деле у нас гор всего лишь 10% территории. Люди, которые говорят – вот, у нас ресурсы огромные – они ничего не понимают. Ресурсы у нас крайне ограничены. И нужно строить межгосударственные отношения так, чтобы наши казахстанские турфирмы и наши казахстанские туристы спокойно лазали по территории Киргизии. Потому что нам территории не хватает для развития», – объясняет г-н Валиев.
Все, что есть у тебя
Пытаясь диверсифицировать источники дохода, компании, специализирующиеся на активном отдыхе, развивают новые направления. Тот же «Хан-Тенгри» несколько лет назад запустил программу орнитологических и ботанических туров, рейдов по пустыням. Одно из наиболее популярных направлений – спортивная рыбалка. За двухметровыми сомами в дельту реки Или едут рыбаки из Германии, Англии, Японии. Казахстанцы тоже любят порыбачить – ежегодно на рыбалку с «Хан-Тенгри» приезжает больше сотни человек, но кто из них въездной турист, а кто внутренний, в турфирме не считают.
Из Германии, Австрии, Франции, Италии едут в Казахстан охотники. За маралом. Впрочем, отмечают в компании Trophy Hunt Kazakhstan Tour, иностранцев, желающих поохотиться в Казахстане, на порядок больше, чем тех, кто реально может это сделать. «Мы ограничены в количестве выданных лицензий. Так, в одном охотхозяйстве в сезон выдаются одна-две лицензии на марала, пять-шесть на козерогов и шесть-семь на косуль. Так что за сезон принимаем всего 10–15 иностранных охотников». При этом сотрудникам турфирмы легче обслужить группу из 10 казахстанских охотников, чем одного иностранного – на зарубежного гостя нужно оформить массу документов, разрешений – хотя бы потому, что он едет с оружием. «Бывает такое, что человек к нам уже летит, а документы, которые сданы на оформление два месяца назад, еще не готовы, очень много волокиты», – сетуют в Trophy Hunt Kazakhstan Tour. Охота в Казахстане итальянцам или немцам обойдется недешево. Организаторы объясняют: «Такие цены складываются в том числе и из стоимости лицензий – лицензия на марала иностранному охотнику обойдется в 198 тыс. тенге, на козерога – 120 тыс. тенге. Вот и получается, что в Африке дешевле охотиться, чем в Казахстане. Там за эти деньги получишь леопарда и несколько антилоп – у нас одного марала». О таких же скромных показателях говорят и беркутчи – на охоту с соколами приезжают единицы обычных заграничных туристов. При этом в республику регулярно наведываются арабские шейхи – поохотиться в Казахстане на редких и исчезающих птиц, такую охоту разрешают специальным постановлением правительства Казахстана.
Как альтернативу туризму, который истощает природные ресурсы, в КТА предлагают такое направление, как экотуризм. «Мы поработали с местным населением, проживающим вблизи национальных парков, нашли людей, которые бы хотели поработать в туризме. Они выделили одну-две комнаты в своем доме и принимают гостей. Экотурист приезжает, живет с семьей, ходит с хозяином косить сено, пасет скот и путешествует – посещает объекты нацпарка», – рассказывает г-жа Шайкенова. В качестве экотуристов, по данным КТА, приезжают немцы, австрийцы, швейцарцы, французы, итальянцы. А вот японцы и корейцы больше интересуются туризмом экстремальным. Последние данные подтверждают в клубе Silk off road. «На мотоциклах по Шелковому пути» – на такое предложение ежегодно откликается 4–5 групп по 10 человек, рассказывает директор клуба Марат Бузубаев. Тур продолжительностью 16 дней, объединяющий исторические памятники, перевалы и бездорожье, обходится клиентам примерно в две тысячи долларов. Почти все экстремальные мотомаршруты проходят как по Казахстану, так и по Киргизии. Организаторы мототуров отмечают, что Киргизия может конкурировать с Казахстаном не только по ценам, но и по радушию: «Там чабан любой, если через его территорию идут туристические маршруты, обязательно вывесит на юрте надпись большими английскими буквами – urt-camp. Туда можно зайти чаю попить, отдохнуть. А дети этих чабанов нередко лучше говорят по-английски, чем по-русски».
«Качалка» vs юрта
«Конкуренции среди фирм, работающих на въездной туризм, фактически нет, – утверждают участники рынка и добавляют: – нас слишком мало, и каждый занимает определенную нишу». Скорее, развито взаимодействие – вполне рабочий вариант взаимоотношений, когда крупная компания за 10% отдает мелкий заказ, с которым ей не слишком выгодно работать, небольшой компании, которая этот заказ готова принять.
Свою работу в сфере въездного туризма многие называют «хобби» – бизнес обладает ярко выраженной сезонностью, да и рынок растет медленно. «Здесь нужно много работать и мало зарабатывать», – говорит Алексей Распопов.
Кто виноват в том, что туристов, приезжающих в Казахстан, не так много, как хотелось бы? И что с этим делать? На первый вопрос представители турбизнеса отвечают, что просто так сложилось с советских времен. В качестве «жемчужины Азии» рекламировался Узбекистан, у Казахстана был совсем другой имидж – место ссылки и целина.
Что делать? Менять имидж. Компании, работающие «на прием», в большинстве своем имеют представительство в Интернете, печатают и распространяют красочные буклеты о Казахстане. Стараются принимать участие в международных туристических выставках – Министерство спорта и туризма сейчас предоставляет общий стенд, где турфирмы могут разместить свои рекламные материалы. Директор туристической фирмы Sky-Eagle Асель Алишерова рассказывает, что на участие в Лондонской выставке они затратили около 20 тыс. долларов. Расходы включили в себя оплату дороги и гостиницы, издание рекламных материалов, покупку национальной одежды. Но компаний, работающих на въездной туризм, немного, и они одни не смогут изменить имидж Казахстана в мировом масштабе, считает глава КТА. Пока поддержка государства в продвижении страны не слишком эффективна. «Напротив нас на Берлинской выставке стоял стенд Монголии, – вспоминает г-жа Шайкенова, – там была юрта, были люди в национальных одеждах, были фото бескрайних просторов, звучала музыка, были сувениры – и этот стенд был самым популярным на выставке. А рядом – Казахстан с нефтяными вышками. К сожалению, никак не придет понимание того, что к нам турист приедет за нашей изюминкой, национальной самобытностью, природой, но не за нефтяной вышкой».
Здесь толпы нет
Участники рынка, опрошенные нами, называют две главные проблемы казахстанской туриндустрии. Первое, о чем мечтают представители турбизнеса, – избавиться от административных барьеров, начиная от урегулирования своего взаимодействия с национальными парками и заповедниками и заканчивая барьерами законодательными. В турфирмах до сих пор вздрагивают, вспоминая о поправках в закон «О туристической деятельности», которые были приняты мажилисом и задержаны на уровне сената. «Согласно этому закону мы лицензию должны получать в каждом областном акимате. Получается, что кроме одной лицензии, которую в Министерстве туризма люди выкупают, надо еще 14 лицензий купить. Каждый тур, каждая программа должны быть сертифицированы – а у меня их 140! Я должен доказать в министерстве, что мой тур соответствует высоким показателям стандартов качества казахстанского туризма. И я еще 140 взяток должен дать. А потом еще каждый мой сотрудник должен быть аттестован. Кем? Я их аттестую с утра до ночи 365 дней в году, покоя не даю», – горячится Даурен Валиев. Представители туристического рынка отстояли в сенате свою точку зрения и сейчас стараются получить аккредитацию при тех министерствах и ведомствах, которые взаимодействуют с туристической отраслью. «Это даст нам возможность принимать участие в создании новых законодательных актов и возможность как-то влиять на эти процессы», – объясняет г-жа Шайкенова. Также неплохо бы снять проблемы регистрации, виз, посещения национальных парков и заповедников, приграничных территорий (чтобы получить пропуск, нужно за 40 дней обратиться в миграционную полицию).
Традиционные методы привлечения интуристов – местная экзотика, архитектура, кухня – в Казахстане не работают
Вторая просьба к государству – принять меры к сохранению и рациональному использованию природных ресурсов. В качестве примера г-н Валиев приводит дельту реки Или, где в данный момент разрешена промысловая добыча рыбы, и добавляет: «При таком подходе через несколько лет у нас не будет ни рыбы, ни туристов, которые приезжают на рыбалку».
К нам турист приедет за нашей изюминкой. Но ни в коем случае не за нефтяной вышкой
Пока представители казахстанского турбизнеса, ориентированные на въездной туризм, не слишком оптимистично смотрят в будущее. Поскольку, по мнению большинства, въездной туризм в Казахстане вряд ли сможет сыграть важную роль в ВВП, значит, ждать заметной помощи от властей не приходится. «На мой взгляд, мы так и будем работать – двигаться вперед, когда будет возникать такая необходимость», – говорит Сергей Лавров. И чуть подумав, добавляет: «А малое количество туристов можно использовать как наше конкурентное преимущество. Вот меня клиенты спрашивают: когда пойдем на трекинг вокруг Талгара, мы там много людей встретим? А я отвечаю: мы не встретим ни одной группы, никого не будет, кроме медведей. Они в восторге. А попробуйте вокруг Монблана пройти и никого не встретить!»
