Проблемы вододеления в Центральной Азии и в первую очередь в бывших среднеазиатских республиках СССР с каждым годом приобретают все более острый характер. В их основе сочетание растущей потребности региона в водных ресурсах (по некоторым оценкам, уже к 2017 году она увеличится на 20%) и сокращение поступления воды из-за глобального потепления. Ситуация усугубляется бедственным состоянием регионального водного хозяйства.
Страны пытаются найти выход. Но пока что без особого успеха. С момента распада Советского Союза был принят ряд межгосударственных законодательных актов, направленных на урегулирование вопросов регионального вододеления, а также созданы и функционируют такие организации, как Международный фонд спасения Арала и Межгосударственная координационная межведомственная комиссия. Проекты по вопросам регулирования центральноазиатского водопользования ведутся и по другим линиям: так, США продвигает свой план «Большой Центральной Азии», Всемирный банк – концепцию Водно-энергетического консорциума; свое видение вододеления, через финансирование ряда программ, реализует Азиатский банк развития. Но особого прогресса нет – Узбекистан пытается воспрепятствовать строительству Таджикистаном Рогунской ГЭС, не желая, чтобы Душанбе получил рычаг для регулирования водопотока важнейшего притока Амударьи – реки Вахш. Казахстанские власти жалуются на Киргизию, уменьшающую сбросы из Тасоткельского водохранилища – в результате Жамбылской области в РК не хватает воды для сельхозработ.
Есть и другие спорные вопросы. Для их решения остается все меньше времени – по оценкам российских экспертов Ксении Боришполец и Алишера Бабаджанова, на нахождение работающих решений проблемы эффективного совместного взаимовыгодного использования водных ресурсов среднеазиатским странам отпущено максимум 2–2,5 года. Если не успеем, масштаб проблем вырастет многократно.
Турецкий опыт
В конце мая свой рецепт по гармонизации ситуации с водными ресурсами в республиках Центральной Азии озвучила Турция. Выступая в столице Киргизии, министр окружающей среды и лесного хозяйства Вейсел Эроглу предложил использовать турецкий опыт как модель решения конфликтов в сфере вододеления.
На нахождение работающих решений водных проблем Средне-Азиатского региона отпущено максимум 2–2,5 года
Этот опыт сформировался в течение долгих лет поиска компромиссных решений по совместному использованию речного стока рек Тигр и Евфрат, водные ресурсы которых Турецкая Республика (в которой находятся истоки этих рек) делит с Сирией и Ираком. Багдад и Дамаск неоднократно обвиняли Анкару в незаконном использовании вод Тигра и Евфрата. Обвинения правительство Турецкой Республики категорически отвергает.
Как заявлял еще в 1992 году премьер-министр Турции Сулейман Демирель: «Это вопрос суверенитета. Мы имеем все права на то, что нам необходимо... Водные ресурсы принадлежат Турции точно так же, как запасы нефти и газа принадлежат Ираку и Сирии. Так как мы не говорим им: “Послушайте, мы имеем права на половину ваших нефтегазовых месторождений”, то и они не имеют требовать того, что наше... Вплоть до момента, когда эти трансграничные реки покидают пределы республики, они наши целиком и полностью». В отличие от Турции, Ирак и Сирия считают реки международными и говорят об исторических правах на воды Междуречья. Честное водопользование, по мнению арабских стран, возможно только на основе квотирования, предполагающего разделение стока рек на три равные части.
История попыток законодательного регулирования ситуации с водопользованием в бассейне рек Тигр и Евфрат начинается с двустороннего договора 1946 года между Турцией и Ираком, согласно которому стороны обязались уведомлять друг друга о водных проектах. Но на протяжении последующих 40 лет никаких серьезных шагов по решению проблемы совместного водопользования не предпринималось. Только в 1987-м было заключено первое трехстороннее соглашение, согласно которому Турция брала на себя добровольное обязательство по обеспечению расхода воды в Евфрате на границе Сирии и Турции не менее 500 куб. м в секунду. Еще через три года Сирия и Ирак впервые договорились о взаимных квотах воды, поступающей из Турции.
Водный институт
Последней по времени – и предложенной Вейселом Эроглу в качестве модели для Центрально-Азиатского региона – стала инициатива по созданию Совместного водного института. Окончательное решение о создании этой организации было принято во время визита в Анкару в марте этого года президента Ирака Джалала Талабани. Согласие Сирии на участие в проекте было получено еще зимой. Как было объявлено, костяк института составят 18 экспертов по водопользованию из трех стран бассейна.
Штаб-квартирой новой организации выбрана крупнейшая в Турции плотина имени Ататюрка (на юго-востоке страны). Турция берет на себя и полное финансирование работ. Перед экспертами поставлены три основные задачи: разработка и обмен информацией в сфере ирригационных технологий и технологий по производству питьевой воды; картографирование водных ресурсов Ближнего Востока; подготовка и публикация предварительного доклада по рациональному водопользованию в каждой из трех стран-участниц. Предполагается, что через год, на 5-м Всемирном водном форуме, который пройдет в Стамбуле, институт представит окончательное решение проблемы водопользования в бассейне рек Тигр и Евфрат.
Турция, как страна с наиболее богатым опытом вододеления, предоставит в распоряжение своих партнеров технологии и ноу-хау по улучшению ирригационных и водопроводных систем. В долгосрочной перспективе в обязанности членов института войдет управление региональными водохранилищами и дамбами, а также координация совместных проектов по строительству гидротехнических сооружений. Так, Сирия и Турция уже объявили о совместном возведении дамбы на реке Аси. Ирак в качестве акта доброй воли отказался от своих многолетних возражений по поводу строительства дамбы Илису на реке Тигр.
Ход конем
Создание института явилось неожиданностью для многих экспертов по проблемам водопользования на Ближнем Востоке. Еще несколько лет назад вероятность водных войн между странами региона казалась высокой, в том числе и между учредителями Совместного института. Опасения вызывала жесткая позиция Турции по вопросам собственности на водные ресурсы. Но в марте прошлого года, на Всемирном водном конгрессе в Анталье, турецкие официальные лица впервые дали понять, что ожидаются изменения в водной политике страны. Впоследствии Турция заявила об адаптации модели честного водопользования и предложила решать проблемы вододеления с соседями исключительно на двусторонней основе. Анкара также предельно ясно дала понять, что не желает никаких третьих сторон на двусторонних переговорах с этими странами.
Как заявил в марте в интервью газете Today’s Zaman Вейсел Эроглу, рассказывая о целях и задачах Совместного водного института: «Вопреки утверждениям некоторых политиков и экспертов, водных войн в регионе не будет. Наличию острых проблем с соседями мы предпочитаем проекты по совместному использованию водных ресурсов региона».
Эксперты объясняют столь кардинальную смену позиции по одному из ключевых вопросов своей внешней политики улучшением отношений между странами региона. Сближению и координации их действий – в том числе и в сфере водопользования – способствует общность стоящих перед ними политических задач. Точкой соприкосновения некогда конфликтующих соседей стало противодействие созданию независимого курдского государства на севере Ирака.
Тяжелое лето
Предложение турецкого министра на бишкекском форуме необходимо рассматривать в контексте центральноазиатской политики Турции в целом, где она претендует на роль регионального лидера. В качестве такового она не может оставаться в стороне от решения одной из самых актуальных проблем этой части света. Но насколько велика вероятность того, что бывшие республики СССР воспользуются ее советами? Вопрос спорный. Ведь практических результатов работы Совместного института пока нет, и график этих работ он не выдерживает. Еще в середине апреля организация должна была представить предварительный доклад об эффективности систем водопользования Турции, Сирии и Ирака. Пока такой доклад не опубликован. Более того, по некоторым данным, еще не согласованы окончательно кандидатуры экспертов. Не утверждено и официальное название организации, остаются неизвестными широкой публике параметры ее бюджета, организационная структура и степень полномочий.
Насколько крепким окажется намерение Турции и ее соседей к сотрудничеству, покажет это лето. Эксперты прогнозируют, что республике предстоит пережить острый водный кризис. Наполняемость водохранилищ турецких ГЭС находится на очень низком уровне, что, по мнению специалистов, приведет к веерным отключениям потребителей. Кроме того, ряд показателей свидетельствует о том, что нехватка поливной воды может привести к более низким, чем в прошлом году, урожаям зерновых. В этом году, по некоторым данным, урожай зерновых в провинции Конья, «продовольственной корзине Турции», может быть на 30–40% ниже прошлогодних показателей.
Если турецким властям удастся продемонстрировать в таких тяжелых условиях свою приверженность принципам, положенным в основу Совместного водного института, и следовать рекомендациям его экспертов, тогда, возможно, у турецкой инициативы появится реальный шанс быть услышанной в Центральной Азии.
