За последние месяцы в Казахстане распались или оказались под угрозой закрытия сразу несколько общественных организаций, работающих в сфере культуры. Причем кризис тут сыграл не самую главную роль. Как считает художественный директор общественного фонда и галереи «Тенгри-Умай» Маргарита Амвросова, ситуация не изменится, пока на государственном уровне не будет выработана культурная политика. Миссия некоммерческих организаций культуры во многом аналогична миссии самого государства – считает она, потому что, как и государство, третий сектор (общественные организации) – гарант того, что не все в культуре попадает под влияние рынка. Есть сферы, которые не должны зависеть от рыночных отношений. Как говорит Маргарита, картина жизнедеятельности среднестатистической казахстанской культурной НПО выглядит примерно так. Чтобы выполнять свои непосредственные задачи, НПО рассчитывает прежде всего на получение грантов от западных фондов и международных организаций. Таковых немного: нидерландский фонд «Хивос», Фонд Сороса, ЮНЕСКО. Коммерческой деятельностью по поддержке собственных проектов НПО заниматься не рискуют: могут возникнуть сложности с налоговой инспекцией. Поэтому, по мнению г-жи Амвросовой, вполне закономерно, что у нас так мало общественных организаций культуры. Каждый выживает как может. Сейчас, в ситуации кризиса, условия выживаемости ужесточились, поставив общественные объединения на грань выживания.
Падение фрилансеров
Как рассказывает бывший директор Центра современного искусства, искусствовед Валерия Ибраева, проработавшая в этой должности 10 лет и сложившая свои полномочия в прошлом месяце, центр постоянно сталкивается с нехваткой финансирования. Проблема эта носит стратегический характер. В течение 10 лет его поддерживал Фонд Сороса. Сегодня центру нужно искать новые источники финансирования. Причем на государство надежды нет. «Вопрос в том, нужно нашему государству современное искусство или нет. Судя по моим ежегодным трепыханиям в поисках поддержки в течение 10 лет – не нужно. И я не вижу перспектив дальнейшей работы. Добиться диалога с государством или бизнесом невозможно. Одно дело, когда все происходит на уровне фрилансера, разового события – взял грант, отработал его, все разбежались. Другое – если ты делаешь институт с архивом и библиотекой в качестве места, куда может в любой момент прийти художник, журналист, студент. Это совсем другой коленкор. Наш институт представляет Казахстан на международных площадках. И в этом необходимо участие страны, государства», – поясняет г-жа Ибраева ситуацию. Сложно обобщить и описать картину отношения казахстанского бизнеса к культуре. Нельзя сказать, что бизнес искусством не интересуется. Есть компании, которые поддерживают театр оперы и балета им. Абая. Уделяется внимание классической музыке и искусству.
С современным искусством сложнее. Есть спонсоры и партнеры, проявляющие к центру интерес, но это были разовые сотрудничества. Таких примеров, чтобы какая-нибудь наша коммерческая структура организовала фонд по поддержке экспериментального искусства, и не только визуального, или новых течений – не было. На протяжении всех лет постоянным источником финансирования центра и был его учредитель – Фонд Сороса. На данный момент ситуация с финансированием на будущее не определена.
Музы без средств
В январе в Казахстане фактически прекратил свою работу благотворительный фонд «Мусагет» – единственная независимая общественная организация, поддерживавшая отечественный литературный процесс, прежде всего молодых писателей. Фонд просуществовал 15 лет. Он всегда привлекал для финансирования своих проектов зарубежные средства. Поэтому возникшая в нашей стране экономическая ситуация на него повлиять не могла. Но проблема «Мусагета», как оказалось, лежала скорее не в экономической, а в юридической плоскости. Устав этой организации был оформлен так, что фонд оказался замкнут на личность его президента, казахстанского литератора Ольги Марковой. Со смертью лидера распалась и сама организация. Как признался координатор гуманитарных проектов фонда Сергей Алексеенок, даже при желании коллектива мы не могли продолжить деятельность фонда и столкнулись с тем, что надо начинать все заново и организовывать свой фонд: поскольку поддержка молодым литераторам и современной литературе необходима и дело будет продолжено. «В какой это будет форме, пока неизвестно, но уже проходят встречи с активными участниками целевой группы, людьми, заинтересованными в дальнейшем сотрудничестве. Чтобы избежать такой ситуации в будущем, – полагает Сергей, – надо юридически предвидеть все возможности, в уставе нужно прописать механизм передачи полномочий и ввести должность зама, в экстренном случае этот человек автоматически становится временно исполняющим обязанности. Необходимо создать совет, который будет утверждать нового руководителя». На какие средства и в какой форме в неблагоприятной для страны экономической обстановке будет создано новое объединение, неизвестно. По мнению Сергея Алексеенка, несмотря на то что проблема, возникшая с фондом, носила локальный характер, реальная угроза закрытия общественных организаций культуры действительно существует. И она проистекает не столько из-за отсутствия юридических механизмов, сколько из-за того, что они живут на гранты и спонсорские средства, которые непостоянны и носят единовременный характер. «На зарплаты остается немного. Сталкиваешься с низким спросом на отечественную литературу. Что касается государства, то оно всегда к нашей организации относилось равнодушно», – сетует он.
С тем, что культурная политика государства в Казахстане сводится к одноразовым мероприятиям и одноразовым поддержкам, согласна и Маргарита Амвросова. Проблема еще и в том, что отношения между НПО и государством зависят от личности конкретного чиновника. Он может быть заинтересованным и не очень, интеллектуалом и посредственностью, может считать важным поддержать какого-нибудь музыканта (даже не направление в музыке), быть равнодушным к танцу, относиться с недоверием к актуальному искусству. Поэтому ее фонд никогда не участвовал в государственных тендерах. Как считает Маргарита, в этом нет смысла, поскольку у государства не выработана культурная политика, а решения зависят от произвола чиновников. «Когда ввели гостендеры, появилась серия карманных НПО, которых до этого не было и никто их не знал. Темы тендеров и конкурсов были невнятные. Организация не очень профессиональной. Это было болото, в котором бы не хотелось увязнуть», – поясняет она.
Как свидетельствует мировой опыт
Диалог между НПО культуры и государством должен начинаться на законодательном уровне. По мнению Маргариты Амвросовой, в мире уже установилась определенная процедура разработки культурной политики. Обычно Министерство культуры страны, решившейся разработать эффективную стратегию в области культуры, официально обращается за поддержкой в Европейский совет (ЕС, орган Европейского союза), который по запросу присылает в страну независимых экспертов – крупных специалистов в области культурной политики. Немаловажно, что такая услуга оказывается бесплатно. Затем формируется команда из местных специалистов, они приблизительно в течение года проводят анализ культурной ситуации в стране. Тем же занимаются и приглашенные эксперты. По завершении их работы данные аналитических исследований публикуются и выносятся на общественное рассмотрение. После внесения поправок и уточнений, выявления наиболее уязвимых и сильных сторон местной культурной ситуации вырабатывается стратегия культурного развития и инструменты контроля ее исполнения. Приглашенные зарубежные эксперты выступают в качестве консультантов на этапе анализа и стратегической разработки и, что очень важно, независимых наблюдателей на этапе исполнения культурной политики (в этом случае произвол конкретного чиновника исключается, он становится проводником выработанной в общественных дебатах стратегии). Важно, что, подписав договор с ЕС, страна берет на себя обязательства и гарантирует прозрачность исполнения культурной политики.
Мы не входим в Европейский союз. Но этот опыт можно применить и у нас.
«Данный опыт с успехом помог развитию культуры во многих странах. И в странах постсоветского пространства, таких как Грузия, Армения, Россия и др. Примеру последовали также восточноевропейские страны. Им удалось преодолеть процессы культурной стагнации и развить сеть НПО, активно действующих в сфере культуры. В России и Грузии уже существуют ассоциации арт-менеджеров, представляющих свои профессиональные интересы и ведущих диалог с государством. Россия стала проводить политику децентрализации и поднимать провинциальные города. Армения вступила в международное сообщество по защите авторских прав. Число культурных НПО в странах Восточной Европы значительно выросло», – рассказывает Маргарита. Как независимый эксперт она предлагает внести в законодательство параграф о том, что спонсоры, поддерживающие проекты культурных НПО или любые художественные проекты, как таковые – в качестве спонсоров – должны упоминаться в казахстанских СМИ бесплатно. Странно, когда компания, сделавшая доброе дело и позволившая жить художественному проекту, должна платить дополнительные средства, чтобы рассказать об этом общественности, полагает она.
Распространено ошибочное мнение, что поддержка государства – это исключительно субсидии. Это не так: она может выражаться как в грантах, предоставляемых на конкурсной основе, так и во введении финансовых рычагов, стимулирующих развитие культуры.
Пространство для взаимодействия
По мнению г-жи Амвросовой, проблема еще и в том, что образовался разрыв связей между художественными поколениями. Молодые художники не знают своих непосредственных предшественников. Это страшно, поскольку они упустили целый культурный пласт и важный опыт. Причина как в образовании, так и в отсутствии социальных форм живого общения. Нет сообщества, центров культуры, площадок, благодаря которым художественные события переводятся в плоскость социально-культурных. Молодые таланты выражали бы себя в полной мере, если бы у них были образование, опыт и коммуникативные возможности. У нас институты образования оторваны от культурных событий, центров, выставок и галерей, а государство – от общества. Образовательные художественные институты не просто консервативны, они не обладают достаточным академическим уровнем. Наличествует недостаток и общественных институтов культуры. «Стали появляться неформальные художественные объединения и частные инициативы, например Machine art group или школа актера при экспериментальном театре “Артишок”. Но пока их очень мало. Необходимы открытые обсуждения, нужно научиться выстраивать пространство коммуникации», – полагает она.
