- Признаться, господин Херман, мы ожидали услышать здесь, в Детройте, в числе громких сообщений об очередных крупных приобретениях GM конкретную информацию о параметрах вашего совместного предприятия с "АвтоВАЗом". Что-то еще не определено с СП, или вы, как многие западные инвесторы, просто ждете конца марта?
- Нет, по моему мнению, время для принятия окончательного решения как раз пришло. Я прежде этого никогда не говорил, но многие западные компании и в самом деле ждали, что произойдет, и это выжидание действительно скорее всего закончится после марта. Дискутировать о том, кто будет новым президентом России, не хотелось бы, но, надеюсь, выборы состоятся вовремя. Едва ли произойдет быстрая метаморфоза и Россия превратится в землю обетованную. Но есть основания надеяться, что многие препятствия на пути к политической и экономической стабилизации будут устранены и процесс реформ наконец начнется, в том числе в таких сферах, как налогообложение, юриспруденция, законодательство. Вообще ощущается смена чувств, с которыми мир взирает на Россию. К тому же внешнеэкономические показатели, пожалуй, не могут быть лучше, чем они есть сейчас. Практически восемьдесят процентов российского экспорта составляют полезные ископаемые и сырье, а цены на них сейчас очень высоки.
Теперь к вопросу об СП. Мы не ждем президентских выборов, просто нам еще надо выполнить определенный объем работ, в частности для того, чтобы представить проект совету директоров в лучшем виде. Я полон оптимизма и думаю, что удастся добиться серьезного прорыва в ближайшие два месяца. Основной причиной, заставляющей нас как можно быстрее двигаться вперед, является желание наладить серийный выпуск автомобиля, который разработан и подготовлен к производству. Чтобы построить завод, необходимо два года. Поэтому если есть прогноз об улучшении положения на рынке к две тысячи второму году, начинать надо сейчас, немедленно.
- Какой это все же будет автомобиль - Opel Astra или Chevrolet Niva?
- Рассказать обо всем предельно конкретно я смогу только в момент заключения сделки, когда все будет окончательно поставлено на свои места. Но некоторые моменты готов прояснить прямо сейчас. Прежде всего мы основываем наш альянс на практически равной ответственности за инженерную разработку автомобилей. Это в корне отличает стратегию GM от тех компаний, которые приходят со своими моделями, чтобы колонизировать российский рынок. И хотя есть причины не называть пока модельный ряд, могу сказать, что он будет включать и российские, и западные разработки.
- GM продолжает расти за счет приобретения новых брэндов, строит новые предприятия в разных странах - и это на фоне все более отчетливо проявляющейся глобальной проблемы перепроизводства автомобилей. Как вы оцениваете ситуацию и какие шансы в этой связи могут быть у российских автопроизводителей?
- Даже с учетом того, что емкость автомобильного рынка постоянно растет, в мире как минимум двадцать процентов мощностей являются излишними. Поэтому, воспользуюсь английским выражением, каждый надеется на свою удачу. Компания строит все новые и новые предприятия, рассчитывая, что ей повезет больше, чем другим. Я думаю, что некоторые заводы должны быть закрыты, поскольку это предприятия старые и неэффективные.
Но главной для автомобильной отрасли является проблема поставщиков комплектующих и запасных частей. С ростом уровня жизни и уровня доходов в странах, где производятся комплектующие и запчасти, неизбежно увеличивается себестоимость конечной продукции. Вот та сфера, где Россия имеет серьезные перспективы, учитывая, что только на западноевропейском рынке ежегодно продается около четырнадцати миллионов новых автомобилей. Поэтому принципиально вопрос стоит так: Россия может быть не заинтересована в экспорте автомобилей, не это важно. Важно, сможет ли она наладить производство автомобильных компонентов для ведущих компаний. То есть главный шанс - стать частью всемирной сети поставщиков комплектующих и запчастей. По моему мнению, все возможности для этого есть. Допустим, мы будем делать в Тольятти двадцать или тридцать тысяч автомобилей Astra в год. Хорошо, но само по себе это не особенно много привнесет в российскую экономику через шесть-восемь лет. Совсем другое дело, что это даст возможность освоить, скажем, производство фар для Astra и потом уже экспортировать миллионы этих узлов в огромное количество стран.
- Чем может обернуться такое новое глобальное перераспределение производства?
- Думаю, что процесс обновления и добавления новых мощностей будет продолжаться. Это, безусловно, окажет серьезное давление на компании в том, что касается снижения себестоимости продукции. Но в конечном итоге в выигрыше будет потребитель. Компаниям придется бороться с издержками лишних мощностей, работать над повышением эффективности. И некоторые заводы, конечно, закроются. Естественно, если новые предприятия будут открываться в Центральной и Восточной Европе, в странах с развивающимся рынком, основные потери понесут рынки развитые. Но это уже происходит. В Соединенных Штатах, например. В Мексике вдруг появилось столько производственных мощностей (лет пятнадцать назад этого и представить себе было невозможно), что General Motors закрыла ряд производств в США.
Вместе с тем нельзя забывать, что сейчас в США в целом и в автомобильном производстве в частности ощущается дефицит рабочих рук. Чего нет, кстати сказать, в России. Безработица в Соединенных Штатах составляет всего четыре с небольшим процента - это самый низкий уровень за последние тридцать лет. Если принять во внимание, что некоторые люди переходят с одной работы на другую, а некоторые вовсе не хотят работать, это означает по существу полную занятость. В общем, закрытие завода, конечно, вызывает тревогу, чувство опасения из-за того, что придется переезжать, но в принципе уже не является социальным потрясением или злом, как это было раньше. Даже европейские компании располагают средствами, чтобы поддержать своих людей, если они теряют работу. Правда, трагедия заключается в том, что люди, достигшие сорокапяти-сорокасемилетнего возраста, вынуждены идти на пенсию и никогда уже не будут работать. Однако в Америке и этого не происходит. Человек сразу получает другую работу.
