Дискуссии о том, где именно на континентальном шельфе в Баренцевом море должна пролегать российско-норвежская граница, возникли в начале семидесятых, почти одновременно с началом энергетического кризиса на Западе и первыми научными прогнозами о несметных залежах нефти и газа под толщей холодных арктических вод.

Серая зона

В 1975 году Норвегия впервые официально предложила Советскому Союзу "откорректировать" западную морскую границу, установленную почти полвека назад постановлением президиума ВЦИК. То давнее постановление без лишних затей разделило Арктику на секторальные владения: от Кольского полуострова и Чукотки условно провели линии к Северному полюсу, и эти линии объявили границами наших полярных владений. Надо ли уточнять, с каким скепсисом были восприняты в "застойном" МИДе притязания скандинавского соседа?..

Однако спустя год Норвегия подняла вопрос также о разделении в анклаве Баренцева моря рыболовных зон. И, не встретив у советских чиновников соответствующей реакции, в сентябре того же 1976 г. ввела свою 200-мильную экономическую зону. Благо правомочность подобного шага определялась уже не постановлением ВЦИК, а Женевской конвенцией о территориальном море и прилежащей зоне. С новой правовой "кочки" Норвегия уже по-новому оценивала и советский раскрой морских границ. Дело в том, что расстояние между континентальными шельфами стран-соседок куда меньше причитающихся обеим 400 миль. На значительном пространстве зоны как бы накладываются и перекрывают друг друга. Поэтому скандинавская сторона сочла, что в свете международного права было бы справедливым забыть о прежнем секторальном делении и делить континентальный шельф строго пополам. По ее мнению, границу следовало установить по так называемой серединной линии, равноотстоящей от Новой Земли и Земли Франца-Иосифа с одной стороны и от Шпицбергена с другой. В этом случае она пролегла бы на 70-150 миль восточнее, чем сейчас. Для СССР соседское "пополам" означало, что к Норвегии отойдут 170 тысяч квадратных километров морских пространств (около 13% акватории Баренцева моря), нерушимо считавшихся нашими.

Спорный участок шельфа получил название "серой зоны". В ходе двухлетнего дипломатического диалога между двумя странами отчасти удалось достигнуть соглашения, подписав на межправительственном уровне протокол о временных правилах в смежном участке. Срок действия временных правил составлял 25 лет. Вероятно, в 1978 году казалось, что для достижения возможного компромисса уж четверти-то века хватит с лихвой.

Мал золотник...

Ныне, когда до истечения назначенного срока нас отделяет только три года, надежды на полюбовное, устраивающее обе стороны решение тают с каждым днем. Консенсуса за два минувших десятилетия удалось достичь лишь в вопросе использования рыбных ресурсов. Что же касается ресурсов минеральных, позиция Норвегии остается несгибаемой. Она с завидным упорством отвергает любые наши предложения - об установлении над спорным участком совместной юрисдикции, об организации некоего совместного органа для поиска, разведки и разработки месторождений нефти и газа, о создании российско-норвежской корпорации для использования полезных ископаемых...

Чем объясняется подобная жесткость позиции, конечно, уже не секрет: в восьмидесятых годах голословные прогнозы ученых о большой "кладовке" углеводородов на Арктическом шельфе были подтверждены и данными морской геологоразведки. Безусловно, использовавшиеся в то время методы сейсмического изучения района были не столь качественными и точными, как сейчас. Тем не менее геофизики выявили в спорном участке такие перспективные геологические структуры, как Курчатовская, Центральная, Южная, Кольская, Октябрьская, Варяжская, свод Федынского ... Всего же, по мнению отечественных специалистов, на территории "серой зоны" может находиться до 12 месторождений нефти и газа, из которых 3 относятся к категории уникальных (запасы более 500 млрд куб. м), а 4 - весьма крупных. Почему "может"? Потому что до 2003 г., согласно протоколу, доступ в "серую зону" российским судам, в том числе и научно-исследовательским, практически закрыт. В минувшем году Министерству природных ресурсов РФ понадобились данные о глубинном геологическом строении центральной части Баренцева моря, чтобы точнее оценить перспективы нефтегазоносности зоны спорной юрисдикции России и Норвегии. Эти данные Минприроды получило, однако отыскались они в архивах мурманского акционерного общества МАГЭ (Морская арктическая геологоразведочная экспедиция).

По словам Геннадия Казанина, генерального директора МАГЭ, понадобившаяся правительству информация была собрана специалистами экспедиции еще в те времена, когда такого понятия, как "серая зона", просто не существовало, признавались исключительно существующие государственные границы. Результаты тех исследований, считает Казанин, точной картины расположения и объемов месторождений углеводородного сырья в спорном районе, конечно, не дают. Но более или менее точный прогноз по ним составить можно.

Впрочем, от более точных публичных прогнозов специалисты сегодня стараются воздерживаться. Возможно, с вполне прозаическим прицелом: дабы не подливать масла в незатухающие споры о том, кому же принадлежат минеральные богатства в анклаве Баренцева моря. Тем более, что пока истинный размер этих богатств можно уяснить лишь в сравнении с другими отечественными месторождениями, уже открытыми и ожидающими промышленной разработки. То есть теми, где будущие бюджетные поступления и корпоративные прибыли обсчитаны до последнего цента. Так вот: потенциал "серой зоны" по запасам нефти сопоставим с планируемой суммарной добычей во всей Тимано-Печорской геологической провинции. А по запасам газа она превышает даже знаменитое Штокмановское месторождение с его тремя триллионами кубометров. Если учесть, что от реализации первого проекта бюджет рассчитывает получить до 28 млрд долларов, а от реализации второго - до 36 млрд, то цену спорного участка подсчитать нетрудно. Однако помимо этих явных материальных плюсов имеются и другие. Почти все углеводородные структуры в "серой зоне" Баренцева моря куда более доступны для промышленного освоения, чем то же Штокмановское - они расположены в незамерзающей части моря, достаточно близко от берега.

Несуетливый МИД

Архивными данными о потенциальных запасах зоны мурманские геологи весьма дорожат. Считают, что если доведется спорить с норвежцами по вопросу "кто был первым", то данные эти весьма пригодятся. Спорить же, безусловно, придется. В Норвегии достаточно ядовито комментируют попытки российской стороны объединить поисково-разведочные усилия в пределах спорной зоны и твердо заявляют, что деловая активность не будет иметь места, покуда не решен вопрос о демаркации линии между Норвегией и Россией.

"Пока мы не видим взаимоприемлемого решения этой проблемы, - признается Вадим Постнов, заведующий отделом государственных границ и картографии Правового департамента МИД РФ. - Тем не менее, консультации продолжаются, и на уровне консультаций контакты с норвежцами поддерживаются. Проблемы разграничения территорий или районов морских пространств вообще решаются достаточно сложно. Многие политические партии, как у нас, так и за рубежом, крайне болезненно относятся к тому, что "кому-то что-то уступается". Когда существуют две противоположные позиции, необходимо искать компромисс. А вот воли для нахождения этого компромисса зачастую ни той, ни другой стороне не хватает".

Позиция МИДа чужда суете: норвежцы с компромиссом пока не торопятся, следовательно, и у нас особых оснований торопиться нет. Возможно, МИД совершенно прав в том, что всякому овощу свое время. Однако руководители многочисленных предприятий морской геологоразведки, базирующихся в Мурманской области, и региональная власть с подобной позицией не слишком согласны. По мнению северян, проблему "серой зоны" нельзя рассматривать в отрыве от прочих отягчающих реалий. А таковых сегодня - масса. В частности, в отличие от Норвегии, успевшей за последние двадцать лет выйти в европейские лидеры по объемам добычи углеводородов на шельфе, мы к освоению своих арктических месторождений даже не приступали.

"Время уходит, раскачиваться и далее совершенно не в наших интересах, - говорит Олег Мнацаканян, генеральный директор ГУП "Арктикморнефтегазразведка", предприятия, которому принадлежит право первооткрывателя подавляющего большинства месторождений арктического шельфа. - Я вполне отдаю себе отчет, что за чередой отечественных крупномасштабных катастроф проблема "серой зоны" может казаться правительству не столь и существенной. Но если мы в ближайшие три года, в рамках достигнутых на правительственном уровне договоренностей, не найдем взаимоприемлемое решение, то затем России придется начинать этот поиск как бы с нуля. И выиграют от этого только норвежцы".

Почему, объяснять вряд ли стоит. После распада СССР границы российских полярных владений обрели весьма зыбкий правовой статус - с точки зрения мирового сообщества, они бесспорны теперь далеко не везде. Строго говоря, нам и самим не слишком понятно, где сейчас, собственно, проходят эти границы. Но, увы, не только отсутствие "статуса" омрачает перспективы грядущего диалога с зарубежьем. За перестроечное десятилетие Россия значительно утратила и мощь своего морского ядерного щита, Северного флота, и свои незыблемые позиции на Севморпути. На этой оживленной прежде магистрали просматривается все меньше кораблей и все очевиднее развал инфраструктуры. Думается, вовсе не случайно в интонациях норвежцев стала прорываться несвойственная им прежде жесткость и категоричность. В частности, два года назад скандинавы совершенно бесцеремонным образом, с помощью полиции, выставили российских рыбаков из нашего же района промысла у архипелага Земля Франца-Иосифа. Возмущенные толпы митингующих у здания консульства Норвегии в Мурманске были оставлены тогда без какого-либо внимания. Однако сегодня появились уже и другие "приметы", свидетельствующие о готовности норвежских властей по собственному усмотрению распоряжаться территорией, находящейся вне их юрисдикции. Как сообщил в июле один из авторитетных северных журналов, скандинавские соседи приступили к изданию новых карт. И конфигурация норвежской экономической зоны на этих картах значительно отличается от имеющей пока место быть. "Конечно же, в беседе с русскими норвежцы признают, что карты составлены не совсем точно, - констатирует журнал. - Но исправлять ошибку не торопятся. Например, начальник береговой охраны господин Клепсвик, выступавший перед российскими журналистами, обратил внимание на оплошность своих картографов только после недоуменной реплики из зала. Он выразил сожаление по поводу такого огреха. Однако от вежливого признания ошибки положение дел не меняется - Норвегия уже очевидно считает смежную зону своей".

Затягивая решение спорного территориального вопроса, наша страна рискует в скором будущем нарваться на жесткую позицию зарубежья: природные богатства "ничейной" Арктики принадлежат тем, кто способен их взять.

Мурманск