Для губернатора Яковлева 2000 год начинался столь скверно, что, казалось, он станет в его политической биографии последним. Накануне - в самом конце 1999 года - Верховный суд РФ признал незаконным решение о переносе губернаторских выборов с весны 2000 года на декабрь 1999-го. Реш ение, которое, напомним, было протащено Владимиром Яковлевым через ЗакС с огромным трудом и полной потерей начальствующего лица. Этот страшный удар судьбы чуть было не вывел обычно сдержанного Владимира Анатольевича из равновесия. На городских улицах появились "стихийно организованные" губернаторские сторонники с откровенно сепаратистскими лозунгами: "Москва, руки прочь от петербургских выборов!".

Казалось - всс!

И. о. президента произнес знаменитые слова о "травле". Твердое намерение "отдать долг городу" публично озвучил депутат Госдумы Сергей Степашин. Вдова Анатолия Собчака Людмила Нарусова отказала Владимиру Яковлеву в праве присутствовать на церемонии прощания с Анатолием Собчаком.

Казалось, судьба петербургского губернатора, говоря языком Библии, раз и навсегда "взвешена, отмерена и отдана персам". Дальнейшие события показали, однако, что пресловутые "персы" - то есть в данном случае могущественные "московские петербуржцы" - участь Владимира Яковлева решить не в силах. Первым дрогнул будущий глава Счетной палаты. Так и не дождавшись заветной отмашки со стороны и. о. президента, Сергей Степашин отбыл в Москву, галантно уступив электоральное ристалище вице-премьеру по социальным вопросам Валентине Матвиенко.

Прибывшая поначалу на берега Невы с выраженной уверенностью в победе Валентина Матвиенко в итоге также вынуждена была спасаться бегством, не дожидаясь неизбежного позора. Ее рейтинг среди горожан оказался совершенно несопоставим с губернаторским: в гипотетическом втором туре Матвиенко проигрывала Яковлеву с результатом 11% к 77%.

По мере того как выяснялось, что Владимир Яковлев обладает несокрушимым запасом электоральной прочности, все более явные колебания обнаруживал и сам Путин. После нескольких прелиминарных встреч между главой президентской администрации Волошиным и губернатором Яковлевым Владимир Путин "вынужденно приземлился" в Петербурге и лично побеседовал в Пулкове с Владимиром Яковлевым "о судьбе хоккейного чемпионата". После чего публично заявил о том, что никогда не советовал Валентине Матвиенко баллотироваться на пост петербургского губернатора.

В этой связи выпущенному в самый последний момент на поле брани "третьему запасному" из сборной антияковлевской команды - лидеру городского "Яблока" и депутату Госдумы Игорю Артемьеву - оставалось разве что "красиво погибнуть". Однако ему не удалось и этого. Губернаторская команда наголову переиграла неудачливых имиджмейкеров "единого демократического кандидата". Накануне 14 мая разговоры о втором туре велись в "антигубернаторских СМИ" лишь для очистки совести. Результат, впрочем, превзошел самые смелые ожидания: Владимир Яковлев - почти 73%, Игорь Артемьев - 14,5%, Юрий Болдырев - менее 4%.

Вниз по лестнице, ведущей вверх

На этом фоне прибытие в конце мая в Санкт-Петербург экс-главы городского УФСБ, первого заместителя директора ФСБ Виктора Черкесова, назначенного президентским полпредом по Северо-Западу, выглядело как своего рода помещение проштрафившегося столичного чиновника в региональную "пресс-хату". На церемонии инаугурации Владимира Яковлева, поздравить которого пришли десятки городских VIP, фигура Виктора Черкесова выглядела кричаще одинокой и как бы лишней. Последовавшие вслед за назначением заявления полпреда о том, что состояние законности в Петербурге представляется ему "тревожным", выглядели в этом свете неуклюжей чекистской бравадой, достойной лаконичного комментария: "Он пугает, а мне не страшно". Вскоре, правда, городская власть лишилась права согласовывать кандидатуры ряда должностных лиц, ранее находившихся в совместном подчинении Москвы и Смольного, в том числе начальника местного ГУВД. Однако даже это, казалось, ничуть не уменьшало удельного веса петербургского губернатора в местной политической жизни.

И вот, когда Владимир Анатольевич Яковлев достиг если и не "высшей власти", то, по крайней мере, такого уровня непотопляемости, который, на первый взгляд, позволял расслабиться и получить от многотрудной чиновничьей жизни максимум удовольствия, все вдруг переменилось.

Из блистательного - почти "харизматического" - регионального триумфатора Владимир Яковлев в считанные месяцы превратился в средних габаритов придворную единицу, озабоченную лишь своевременным поднесением кремлевскому повелителю его царственных сандалий. На фоне добровольного самоупразднения Владимира Яковлева в качестве петербургского "хозяина тайги" фигура Виктора Черкесова, казавшаяся поначалу чуть ли не бутафорской, в свою очередь постепенно стала приобретать все более реальные очертания.

Президентский полпред сумел обрести фактический контроль над значительной частью местных финансовых, а также - что не менее важно - информационных потоков. Вокруг Черкесова сформировался своего рода "закрытый клуб" городских олигархов. "Медиа-империю" генерал-губернатора составили городские филиалы РТР и ИТАР-ТАСС, а также ряд городских масс-медиа: "Петербургский Час пик", "Невское время" и несколько интернет-изданий.

Активные действия Виктора Черкесова по продвижению своего имиджа на петербургском политическом рынке не остались без последствий. У городской элиты появился новый центр притяжения, вокруг которого не преминули начать группироваться те ее представители, которые перестали связывать свои ожидания с личностью действующего губернатора, воспринимая ее отныне как "тупиковую ветвь" на российском политическом древе.

"Куда ж нам плыть?"

Загадка губернаторской метаморфозы разрешается весьма просто. Владимир Яковлев никогда не был человеком политически самодостаточным, зато всегда обладал отменно развитым инстинктом самосохранения. Этот инстинкт всегда безошибочно подсказывал Владимиру Анатольевичу, где именно находится наиболее надежная политическая опора.

Когда-то такой опорой был Анатолий Собчак. Потом настал черед столичных покровителей: Лужкова, Сосковца, Коржакова и пр. Затем на протяжении четырех лет кряду губернатор Яковлев старательно "окучивал" петербургских избирателей, справедливо полагая, что именно от их воли, в конечном счете, зависит его дальнейшая политическая судьба. Накануне отставки Бориса Ельцина, пока дальнейшая конъюнктура выглядела неопределенной, на короткое время петербургский губернатор метнулся в сторону олигархического союза Лужков-Примаков, сумев в этой связке "стать третьим". Однако ретировался, как только стало ясно, что "Отечество - Вся Россия" в сложившихся условиях для петербургского губернатора не столько опора, сколько балласт.

Наступление "эпохи раннего Путина" Владимир Яковлев ознаменовал очередной сменой клиентелльских приоритетов. На сегодня, как нетрудно заметить, единственной силой, на которую стремится политически опереться петербургский губернатор, является личность президента РФ. В пользу такого выбора Яковлева подталкивают, как представляется, три фактора. Во-первых, бесспорное могущество Владимира Путина как политика. Во-вторых, невозможность дальнейшего политического самовоспроизводства на городском уровне: согласно Уставу СПб, один и тот же человек может быть губернатором лишь два срока подряд. Наконец, в-третьих, учитывая неизбежные в будущем перестановки в российском правительстве, надежда "попасть в случай" и продолжить карьеру в Москве.

Зыбучий песок

Из всего этого вытекает и важнейшая тактическая задача Владимира Яковлева: обеспечить себе постоянный доступ "к телу Хозяина", минуя навязчивое посредничество полномочного представителя по Северо-Западу. В связи с этим то обстоятельство, что сегодня город - по крайней мере, на первый взгляд, - отдан полпреду "на откуп", следует, вероятно, воспринимать как своего рода старинную парфянскую хитрость: ложным отступлением противник заманивается в глубь территории, отрезается от основных сил, а затем окружается и уничтожается.

Пока Виктор Черкесов все более вязнет в региональных проблемах, тем самым фактически отдаляясь от своего непосредственного начальника, губернатор Яковлев энергично закрепляет за собой репутацию главного - и притом "любимого" - президентского порученца. В числе первых петербургский губернатор входит в президиум новообразованного Госсовета, фактически предавая интересы губернаторской корпорации в целом. Владимир Яковлев голосует за предложенную правительством вторую часть Налогового кодекса, в результате чего петербургский бюджет-2001 лишается около 250 млн долларов доходов, вызывая этим некоторое недоумение у второго представителя Петербурга в СФ - спикера ЗакСа Сергея Тарасова. Затем Яковлев со всех ног кидается добывать для повелителя старую мелодию для нового гимна. Усилия не пропадают втуне: именно петербургскому губернатору доверяют в итоге сопроводить главу государства в поездке на Карибские пляжи.

Тем временем вокруг Смольного вдруг все плотнее смыкается круг криминальных скандалов. Особый интерес российские силовики проявляют к ключевым структурам и фигурам администрации: комитету финансов и лично его руководителю Виктору Кротову; вице-губернатору по транспорту и связи Валерию Малышеву; комитету по благоустройству и дорожному хозяйству и его экс-руководителю Александру Евстрахину; комитету по печати (чей руководитель Александр Потехин называется в печати "главным идеологом Смольного"); комитету по культуре (глава которого, Евгений Колчин, считается ставленником одного из ближайших друзей семьи губернатора Сергея Давитаи). Следственные действия проводятся в наиболее близком к Смольному БАЛТОНЭКСИМ Банке, в котором, как считают наблюдатели, сегодня находятся счета примерно половины комитетов городской администрации. В этой критической ситуации Владимир Яковлев, хотя и говорит о необходимости остановить "антикоррупционную" кампанию, но делает это крайне вяло, как бы нехотя.

Демонстративная утрата петербургским губернатором интереса к ситуации, которая складывается в его епархии, в очередной раз вызывает к жизни разговоры на тему о досрочных губернаторских выборах. Называются даже фамилии возможных блиц-преемников Яковлева: вице-губернатор Валерий Малышев, главный налоговый инспектор Виктор Зубков, начальник канцелярии губернатора Юрий Антонов и другие. Упоминают, разумеется, и Виктора Черкесова.

Однако Владимир Анатольевич на все эти "провокации" не поддается и продолжается стоически исполнять роль старательного царедворца.

На первый взгляд, инстинкт бюрократического самосохранения в очередной раз подсказывает Владимиру Яковлеву единственно верную линию. Действительно, нет сегодня более надежного способа упрочить свой политический статус, чем заручиться поддержкой со стороны президента.

Однако во всей истории есть один немаловажный нюанс. Для Владимира Путина ценность Владимира Яковлева заключается отнюдь не в каких-то уникальных управленческих талантах последнего. Ибо таковых нет, и это известно всем, включая, думается, и самого Владимира Анатольевича. Яковлев интересен Путину исключительно как образчик "идеального удельного князя": "покладистого" и одновременно авторитетного в собственном регионе. Одним словом, как вечный укор излишне забористому Юрию Лужкову. Если же в дальнейшем Владимир Яковлев продолжит функционировать в первую очередь как придворный чин и лишь во вторую как петербургский лидер, он рано или поздно утратит свои позиции в Петербурге. И в итоге окажется не нужен "ни городу, ни миру".

Санкт-Петербург