Теоретически лесопромышленный комплекс на Северо-Западе должен быть одной из самых развитых и процветающих отраслей экономики: в регионе сосредоточено более половины лесных ресурсов европейской части России.

При таком потенциале лесная отрасль региона переходит из кризиса в кризис. Положительная тенденция, наметившаяся в ЛПК в 1998 году и продолжавшаяся до недавнего времени, вновь переломлена. Как сообщил корреспонденту "Эксперта-С-З" заместитель руководителя департамента природных ресурсов по Северо-Западному региону Михаил Кудряшов, большинство областей Северо-Запада в минувшем году сократили объемы заготовки древесины. Руководители территорий констатируют, что в конце 2000 года рентабельность лесопромышленного бизнеса снизилась, а оценки самих предпринимателей еще более однозначны: "Если не будут приняты какие-либо срочные меры, - утверждает председатель совета директоров компании "Русский лес" Сергей Петров, - мы все разоримся".

Хуже, чем в войну

Надо отметить, что на общероссийском фоне лесная индустрия Северо-Запада выглядит очень неплохо: в минувшем году, по данным Михаила Кудряшова, в регионе было заготовлено 37,7 млн кубометров древесины, что составило 40% от всего объема заготовки в стране. Гордиться этим, однако, трудно, потому что общероссийский фон иначе, как позорным, не назовешь: в послевоенном 1946 году Россия заготовила 126 млн кубометров древесины, а в благополучном 2000 году, как следует из отчетного доклада заместителя министра природных ресурсов РФ Юрия Кукуева, - 117 млн кубометров.

Обладая пятой частью всех лесов планеты и половиной ее хвойных лесов, имея более 4 гектаров леса на душу населения, (в Европе - менее 1 гектара), страна обеспечивает только 2,5% мировой заготовки древесины, 4% производства пиломатериалов, 1,5% - бумаги и картона. Потенциальное богатство остается в лесу: в минувшем году России удалось освоить ничтожную долю своих ресурсов - по данным Минприроды, 23% расчетной лесосеки, то есть научно обоснованной нормы вырубки.

Хотя на Северо-Западе доля освоения лесосеки почти в два раза больше - 43%, - Михаил Кудряшов считает ее неудовлетворительной: "Расчетная лесосека - это не максимальная, а, скорее, минимальная норма вырубки, - поясняет он. - Так, в Ленинградской области она составляет 7,6 млн кубометров в год, а на самом деле, по оценкам ученым, без ущерба для природы можно было бы вырубать до 10,5 млн кубометров ежегодно.

Учтем, кроме того, что средний процент освоения лесосеки говорит об эффективности использования ресурсов так же, как средняя температура по больнице: на одних участках лесного фонда наблюдается "переруб", то есть лесосека (за счет, в том числе, незаконных вырубок) осваивается более, чем на 100%; на других - явный "недоруб". Это хорошо видно на примере Ленинградской области, где активная заготовка леса идет, главным образом, на Карельском перешейке: "В Выборгском районе области действуют крупнейшие, технически оснащенные, компании, - говорит председатель комитета по лесопромышленному комплексу региона Михаил Дедов. - И на выделенных им в аренду участках лесной фонд осваивается на 100%, хотя его структура на Карельском перешейке далеко не идеальна: более 25% составляет сухостой и больная древесина". Зато массивы хорошего леса, граничащие с Вологодчиной, используются, по словам Дедова, "значительно менее, чем на 30%".

Аналогичная картина наблюдается в Вологодской области - при среднем по территории освоении расчетной лесосеки на 43%, "в восточных районах она осваивается всего на 21-30%", - констатирует начальник департамента лесного комплекса области Виктор Грачев.

Новый спад

В позапрошлом, 1999 году, все "лесные" области Северо-Запада рапортовали о значительном росте темпов производства ЛПК: в Ленобласти тогда объем заготовки древесины вырос на 24%, общий объем так называемой лесобумажной продукции (пиломатериалов, фанеры, целлюлозы, бумаги, картона) - на 18,7%. На Вологодчине и объемы заготовки древесины, и общий объем продукции ЛПК увеличились примерно на 25%. Карелия заготовила леса на 10% больше, чем годом раньше, Архангельская область - на 2%, добившись при этом прироста всей лесобумажной продукции на 14%.

По итогам минувшего года рапорты стали более скромными: хотя общая выручка ЛПК Ленинградской области увеличилась, это, по словам Михаила Дедова, достигнуто прежде всего за счет успешного развития целлюлозно-бумажных предприятий. "Однако древесины было заготовлено меньше, чем в 1999 году: 6 млн кубометров против 6,7 млн, и объем выпуска пиломатериалов также снизился", - говорит чиновник. Сократила, впервые за несколько лет, объем заготовки леса и Карелия - с 6,8 до 6,3 млн кубометров, а прибыль ее лесозаготовительных предприятий, как отмечает председатель республиканского комитета по лесопромышленному комплексу Николай Жуков, снизилась в 4 раза. Руководители лесных комитетов Вологодской и Архангельской областей констатируют прирост объемов производства отрасли в 2000 году, но говорят об ухудшении других экономических показателей: "Если в 1999 году отраслью было получено 870 млн прибыли, - сообщил Виктор Грачев, - то в минувшем году - 245 млн, а в первом квартале текущего года - 73 млн рублей, что составляет только 67% к аналогичному периоду 2000 года".

Лесопромышленники однозначно фиксируют начало глубокого экономического спада. "То, что со второй половины прошлого года в отрасли начались тяжелые времена, - бесспорный факт; общее место для всех, кто в ней работает, - утверждает директор департамента лесообеспечения Северо-Западной лесопромышленной компании (СЗЛК) Вадим Харитонов. - Более того, мы пришли к выводу: такой неблагоприятной полосы, в которую российский лесопромышленный комплекс вступает сейчас, не было давно".

Как отмечает директор по развитию лесопромышленного бизнеса группы "Илим Палп Энтерпрайз" Дмитрий Чуйко, "мы можем судить о спаде, в том числе, по косвенным признакам: генеральный директор расположенного в Карелии Онежского тракторного завода - поставщика техники для лесозаготовителей спешно объезжает всех своих потенциальных потребителей, потому что в первом квартале 2001 года реализация его продукции была практически нулевой. У лесопромышленников нет в данный момент денег на покупку техники. Я также четко вижу спад в Архангельской области: там склады забиты лесопильной продукцией - ее не удается продать и, естественно, резко сокращаются объемы нового производства. Если примерно с середины 1999 года на Северо-Западе активно шло снижение числа убыточных предприятий лесозаготовки, то сейчас, по моим наблюдениям, оно снова начало расти". Действительно, растет: как сообщает Виктор Грачев, в 1999 году убыточными были 26% крупных и средних лесозаготовительных предприятий Вологодской области; в 2000 году - уже 32,5%, а за первый квартал текущего года их доля успела увеличиться до 38%. В Архангельской области, по данным администрации субъекта РФ, доля убыточных предприятий лесозаготовительной отрасли возросла, по сравнению с 1999 годом, на 16%. К сожалению, такая динамика будет, похоже, наблюдаться и дальше: директор по лесу ОАО "Архбум" (компания, родственная Архангельскому ЦБК, - обеспечивает этот комбинат сырьем и реализует его продукцию) Валерий Воробьев сообщил нам, что "практически все известные нам лесозаготовительные предприятия региона сработали в убыток в последнем квартале прошлого года, в первом квартале 2001 года, и продолжат работать в убыток в ближайшей перспективе".

При таких обстоятельствах бизнесу явно будет не до строительства дорог и освоения труднодоступных массивов хорошего леса. Все, что он сможет себе позволить, - вырубать самые "сладкие" участки рядом с дорогой и, желательно, в максимальной близости от государственной границы с Финляндией.

"Меня беспокоит, что чиновники - как федеральные, так и региональные, - похоже, недооценивают серьезность ситуации, - резюмирует Дмитрий Чуйко. - Снизив объемы заготовки древесины сегодня, отрасль не сможет быстро восстановить их через какое-то время. Соответственно, на следующей фазе возникнут проблемы с сырьем у целлюлозных, деревообрабатывающих предприятий, и негативная тенденция будет разворачиваться по большому кругу".

Затраты их тяжкие

Базовой причиной сегодняшнего кризиса отрасли стала, по словам ее представителей, неблагоприятная конъюнктура мирового лесобумажного рынка: во второй половине минувшего года существенно снизились цены на целлюлозу, пиломатериалы и, как следствие, - на круглый лес. Снижение цен продолжается по сей день, причем ускоренными темпами: "Еще зимой посредники в Петролеспорту, поставляющие лес на экспорт, платили за один кубометр пиловочника 35 долларов, а сегодня уже платят 30 долларов, - для лесопромышленника это очень заметное снижение", - отмечает Вадим Харитонов. Усугубило ситуацию повышение экспортных пошлин на древесину, железнодорожных и энергетических тарифов, а также цен на ГСМ.

Заметим, впрочем, что кризисы периодически случаются на всех товарных рынках, но не всякая отрасль так беспомощно валится при их появлении. Неустойчивость российского ЛПК к негативным влияниям извне - свидетельство его серьезных внутренних проблем.

По сути, проблема одна: отрасль обременена непомерно высокими затратами. "Чтобы, работая законно, выручить три-пять долларов прибыли с одного кубометра пиловочника, - констатируют лесопромышленники, - приходится вертеться, как уж на сковородке". Любое снижение рыночной цены леса или даже незначительное увеличение существующих затрат съедает эти три-пять долларов с кубометра, и лесной бизнес скатывается к убыткам.

Основная часть выручки, по свидетельству предпринимателей, уходит на платежи государству: как утверждает Сергей Петров, налоги, экспортные пошлины, плата за пользование лесом (лесные подати) составляют в структуре затрат заготовителей около 50%. Солидный кусок оставшегося дохода забирает железная дорога - самая ненавидимая лесным бизнесом структура. "Если в начале 1990-х годов перевозка древесины из Тихвинского района Ленинградской области в Финляндию по железной дороге стоила 20 центов за кубометр, - говорит Сергей Петров, - то теперь стоит 9 долларов, то есть тарифы повысились в 45 раз". Фантастическое повышение произошло, прежде всего, за счет введения несколько лет назад экспортного тарифа за перемещение грузов по железной дороге, который, в части перевозки леса, превышает внутренний в 3 раза. По идее, Министерству путей сообщения не должно быть никакого дела до того, какому потребителю следует древесина, - российскому или зарубежному, - нагрузка на рельсы от этого абсолютно не зависит... Но мы живем в России.

Чтобы избежать лишних поборов, лесопромышленники играют с железной дорогой в сложные игры: например, активно применяется схема так называемого дробления тарифа. Лесозаготовительное предприятие везет древесину по внутреннему тарифу до станции, расположенной, допустим, в Выборгском районе Ленинградской области, вблизи финской границы. Ее получателями являются фирмы, созданные специально для ухода лесного бизнеса от экспортных тарифов: они разгружают лес из вагонов и осуществляют его торцовку, то есть подрезают каждый ствол примерно на 1 сантиметр.

Впрочем, не все лесопромышленники считают возможным использовать такие операции: слишком рискованно. "Крупной компании не нужны скандалы; проверки и судебные разбирательства, которые периодически инициирует железная дорога в отношении тех или иных предприятий лесного бизнеса, - комментирует Сергей Петров. - Мы предпочитаем честно работать по грабительскому тарифу". В зависимости от применяемых схем транспортировки и удаленности лесопромышленного предприятия от потребителя, расходы на перевозку древесины составляют в структуре его затрат от 18-20% до более 50%, и в последнем случае бизнес теряет смысл.

Локомотивы отрасли

Помимо внешних затрат, рентабельность лесозаготовительного бизнеса, бесспорно, снижают изъяны самого процесса производства. Общеизвестно, что технический парк леспромхозов изношен на 70-80%, не обновлялся годами, в то время как, по оценкам Дмитрия Чуйко, "чтобы лесозаготовительное предприятие поддерживало стабильный объем производства, ему необходимо обновлять 20% всей техники ежегодно. Чтобы объем производства рос, эта доля должна быть существенно выше".

Плохое техническое оснащение приводит к низким показателям выработки: считается очень неплохо, если в российском леспромхозе она составляет примерно 400 кубометров древесины в год на одного работника. Для сравнения: небольшие семейные лесозаготовительные предприятия Финляндии, работая на технике Timberjack, порой достигают выработки в размере 15 000 кубометров в год на человека.

Еще более болезненный вопрос - кадры, которые, по выражению Сергея Петрова, "достойны, я вам скажу, Министерства путей сообщения и российского правительства в целом": люди не умеют и не хотят работать. "Начиная бизнес в начале 1990-х годов, я собрал работников и сказал: посмотрите, в какой прекрасный, чистый лес вы входите. А потом взгляните, что за безобразие, разрушение, остается после вас на делянках. Как вы умудряетесь из нашей идеально ровной северной сосны делать такие кривые доски? Почему на юге стволы, наоборот, кривые, а доска получается ровной?"

В этой связи серьезные надежды связаны с деятельностью крупных перерабатывающих, прежде всего целлюлозно-бумажных, предприятий, которые, по словам Михаила Дедова, "играют роль локомотивов лесопромышленного комплекса". Развиваясь, эти производства не только обеспечивают лесозаготовительные предприятия заказами, но также вкладывают деньги в их развитие и, что еще важнее, меняют структуру бизнеса.

Так, "Илим Палп" с 1997 года включил в свою систему 14 леспромхозов Архангельской области, расположенных вокруг принадлежащего холдингу Котласского ЦБК. Инвестиции группы в эти предприятия составили более 15 млн долларов, - закупалась как техника для работы в лесу, так и компьютеры: "Если два года назад компьютеры имелись на двух предприятиях из 14, то теперь все леспромхозы котласской группы оснащены ими, - говорит Дмитрий Чуйко. - Причем это сетевые машины, с программами расчета бюджетов предприятий, анализа затрат, сравнения производственных результатов с планом". В результате двухлетних усилий холдинга объем выработки на одного работника увеличился в 1,5 раза, составив, в среднем, 430 кубометров в год на человека, а в лучших леспромхозах "Илим Палп" - 870 кубометров. "Но мы категорически не удовлетворены этими показателями, - отмечает Чуйко. - Первые признаки удовлетворения появятся, когда выработка составит 1000 кубометров. Чтобы быстрее достичь этой цели, группа решила оснастить леспромхозы самой современной техникой компании Timberjack: в текущем году планируем приобрести ее на сумму 2 млн долларов, а потом будем покупать еще".

С появлением финских лесозаготовительных и погрузочных машин непосредственно связано решение кадровой проблемы. Данная техника требует предельно дисциплинированного и квалифицированного персонала, и работникам, которые будут ее обслуживать, "Илим Палп" намерен платить примерно в 2 раза большую зарпплату, чем остальным. Кроме того, в ближайшее время группа отправит их на обучение в Финляндию. "Люди выйдут на принципиально другой уровень жизни", - утверждает Дмитрий Чуйко. "Илим Палп" надеется, что их пример простимулирует коллег к нормальному труду. "Мы уже объявили, что через год проведем новый конкурс на обслуживание машин Timberjack, - говорит представитель группы. - Как мы рассчитываем, в течение этого года люди постараются доказать, что достойны принять в нем участие".

Аналогичную работу ведет "Архбум", в холдинг которого включены на данный момент 18 лесозаготовительных предприятий Архангельской области и 2 - Вологодской. По словам Валерия Воробьева, объем инвестиций в лесопромышленный комплекс группы составил более 350 млн рублей, предприятия за год увеличили объемы заготовки древесины на 48%, "значительно выросли их показатели рентабельности".

Помимо целлюлозно-бумажных концернов, строят вертикально интегрированные структуры крупные компании - экспортеры леса. Например, в Ленинградской области, по словам Михаила Дедова, "наиболее активно работает в этом направлении концерн "ЛЕМО" - он объединяет вокруг себя около 15 лесозаготовительных предприятий". СЗЛК, купив на юге Архангельской области разваленное предприятие "Няндомалес", вложила в него порядка 17 млн рублей и превратила в стабильно работающую Няндомскую лесопромышленную компанию... Список можно продолжать.

С развитием процессов интеграции, снижающих внутренние затраты лесозаготовительного бизнеса, его положение, безусловно, станет более устойчивым. Однако кардинальных перемен в отрасли можно ожидать только при существенном снижении затрат внешних, что требует пересмотра системы отношений ЛПК с государством. Но это - отдельная тема.

Использована информация Валерия Поташова (Петрозаводск), Нины Зелениной (Архангельск)