Андрей Нелидов - один из наиболее авторитетных людей в лесной отрасли Северо-Запада: в начале 1990-х годов он создал ряд деревообрабатывающих предприятий в Ленобласти, а в 1996-1999 годах руководил комитетом по лесопромышленному комплексу этого региона. Потом снова ушел в бизнес - основал Лесную биржу в Петербурге, - и возглавил в минувшем году Беломорско-Онежское пароходство (БОП), имеющее серьезные интересы в ЛПК Карелии. Кроме того, президент БОПа консультирует российское правительство, являясь советником министра природных ресурсов по ЛПК.

Столкнувшись с проблемами лесного комлпекса и как чиновник, и как предприниматель, Андрей Нелидов утверждает: именно в максимальном сближении подходов государства и бизнеса заложены предпосылки стабильного развития отрасли.

- Андрей Витальевич, понятно, что ситуация в лесном комплексе далека от благополучия, и реформы назрели. В минувшем году они вроде бы стартовали: была ликвидирована Федеральная служба лесного хозяйства, ее управления на местах, и соответствующие полномочия переданы министерству природных ресурсов. Как вы относитесь к этому начинанию?

- Ну, это не реформы. Это попытка власти показать, что она сокращает бюрократический аппарат, ликвидирует лишние ведомства... По-моему, толку не будет. Функции председателя службы лесного хозяйства делегированы первому заместителю министра природных ресурсов. По сути, снижен статус самой отрасли - она признана для страны как бы не очень нужной... Нет, реформа требуется принципиально иная: передать практически все полномочия по распоряжению лесными ресурсами от федеральной власти - регионам.

- Вы считаете, что региональные чиновники умнее федеральных?

- Я считаю, что унифицированного подхода к управлению российскими лесами быть не может. Нужны разнообразные схемы установления платы за лес и сроков, на которые он передается в пользование. Существует аукционная форма распределения лесных участков, которую активно поддерживает Минприроды. Она, бесспорно, хороша с точки зрения получения дохода государством - цены аукционов многократно превышают минимальные ставки за пользование лесом, устанавливаемые правительством. Но с той же точки зрения она плоха для бизнеса. Кроме того, на аукционе предприниматель получает лесной участок под вырубку в краткосрочное пользование и, значит, не будет инвестировать средства в строительство дорог, в закупку техники. Поэтому на аукционах можно распределять только незначительную часть лесных угодий - близкую к дорогам, железнодорожным станциям, границам.

По отношению к труднодоступным массивам, откуда древесину можно доставить потребителю только вертолетом, и ее цена составит 200 долларов за 1 кубометр, нужен прямо противоположный подход: отдавать делянки на сверхльготных условиях - вплоть до безвозмездного и бессрочного пользования. Четко определить при этом инвестиционные обязательства: допустим, предприятие должно построить не только лесные дороги для себя, но и, на паях с государством, принять участие в строительстве дорог общего пользования на той территории, где будет работать.

- Предприниматели и так нередко жалуются, что лесоресурсные комиссии, распределяющие лесосечный фонд в субъектах РФ, принимают необъективные решения; создают неравные конкурентные условия. А тут они получат право выбора, кому из компаний продать лес по баснословной аукционной цене, а кому - отдать в безвозмездное пользование. Это какая же почва для волюнтаризма!

- Этот институт совсем не плох.

Что происходит при отсутствии комиссии? Лесосечным фондом - в рамках тех ограниченных полномочий, что предоставлены субъекту РФ - реально распоряжается какой-либо один чиновник, допустим, вице-губернатор. Понятно, что у каждого, даже самого честного человека, есть своя цена: у одного - бутылка коньяка, у другого - миллион долларов, у третьего - жизнь жены и детей. Любого можно купить...

- Купить комиссию сложнее?

- Да, в десять раз - именно столько человек в нее входило, когда я служил в областном правительстве. Но дело не только в количестве: помимо чиновников администрации региона, мы включили в комиссию представителей общественных организаций, федеральной службы лесного хозяйства и, наконец, бизнеса. Впервые была предпринята попытка принимать решения в диалоге между предпринимателями и государством. Мне кажется, именно этот опыт надо развивать, отдав полномочия из Москвы в регионы.

- Но вы сказали о "предпринятой попытке"... Она что, не удалась?

- Я просто имел в виду, что волюнтаризм будет присутствовать в управлении лесной промышленностью при любых обстоятельствах; такова специфика отрасли. Леса, по Лесному Кодексу, - собственность государства. А где государство - там чиновник, и это объективно создает почву для волюнтаризма.

Однако, я должен заметить, что в последние несколько лет в сознании региональных руководителей произошли очень серьезные изменения. Ушли в прошлое дикие эпизоды, когда губернаторы областей под разными предлогами отбирали у компаний переданные им в аренду лесные массивы. Ленинградская область, я считаю, ведет очень взвешенную политику, учитывающую интересы бизнеса. Она активно развивает в лесу отношения аренды - максимально увеличивает ее сроки для эффективных компаний, которые платят налоги, инвестируют средства в развитие своего бизнеса, в строительство лесных дорог. В результате, как я вижу, формируется группа крепких лесозаготовительных компаний, которые развиваются по западному образцу. Аналогичные процессы идут, например, в Карелии.

- Как раз в Карелии деловые люди и жалуются на неравные правила игры, созданные региональной властью. Говорят, что она учитывает интересы бизнеса, но - совершенно конкретного: нескольких крупных "монстров", которые стали безраздельными хозяевами лесопромышленного рынка. Если нет свободной конкуренции - как может отрасль эффективно развиваться?

- Республиканские власти совершили гражданский подвиг в интересах своей территории и бизнеса, который на ней работает. Вопреки ожесточенной критике со стороны Москвы, Петербурга, других регионов они создали более льготные условия для предпринимателей самой республики и более жесткие - для всех "пришлых". В результате в регионе смогли эффективно развиваться те структуры, которые занимались заготовкой леса традиционно, - в основном действительно бывшие крупные советские концерны; монстры, как вы их назвали.

И вот я раньше думал: в Ленобласти ЛПК развивается, как надо, а в Карелии - нет. Теперь понял: не факт. Надо учитывать особое, почти сакральное отношение к лесу, существующее в этой республике. И потом, ЛПК в Карелии - бюджетообразующая отрасль; власть не может допускать по отношению к ней никаких рискованных, резких движений, - можно полностью завалить экономику, социальную сферу.

Таким образом, не бывает, на мой взгляд, "правильных" и "неправильных" путей развития лесной отрасли. Бывают разные пути, которые зависят от специфики территории; ментальности ее жителей. И выбор нужно доверить руководителям регионов - им виднее.

Санкт-Петербург